Сложение

Дедал Икару – Саваоф, в каком-то смысле.
Мозг расплавляется как воск  – в метаньях стойких.
Сгрести бы к берегу всерьёз, да мы подвисли
с тобой, приглаженной как ворс, на чувствах – донках…

Осколки проруби – в глазу… Ищите тролля.
Пределу цокота копыт – ещё не время…
А сердце ноет, словно зуб, волчарой воет,
стекая капельками в спирт инстинктов древних…

Основа дня, где ты и я – окружность пирса…
Пристанем?.. Тело, как ладья – плыви навстречу…
Ночь выползает, как змея, так живописна,
из пачки писем, где швея нанижет вечность…

Грудные железы у грёз неровно дышат,
Стремясь в ладони куполами тёплой кожи,
и вечер, полный гроз и звёзд, прижался к крыше,
царя в бетонном и бездонном - чёрных кошек…

Вокруг расходятся круги, и дни, и волны…
Мы наполняемся как есть – но голод снится…
Сплетают пальцы новый гимн, а разговоры –
лишь на пещере белый крест, строка страницы…

Моя любовь, моё табу…  Табунщик в норы
сгоняет всех небесных псов с глазами-блюдцем…
И нас пронзает новый бур, и это – норма…
Рукой прикроешь тёплый сон, боясь проснуться,

борясь в моих календарях с истёкшим летом,
в меня стекая тишиной, обретшей радость…
Когда вживается, паря, над миром - это, -
для наших тел небесный Ной достроит  - разом!..

Всё догорает, кроме ру-… Хватаем - руки…
Мы рукописны - в маков цвет, в простые рамки…
И, если рукопись - в жару, то эти муки
мукой оставят белый след на тёмных ранцах…

(Накуро(ле)сенке) - с тобой… И лёгкость перьев
средь восковых устоев дня – не здесь, не с нами…
Какие птицы про огонь под солнцем спели –
храни в глазах, обняв меня : мы оба