В полумраке памяти

Мы бредём с ней, обнявшись,
По лабиринтам её памяти;
Взявшись за руки, штурмуем
Шахты и штольни её впечатлений;
В полутьме исследуем
                      обломки событий;
Наощупь пытаемся определить
Конфигурацию улетевших лиц
И рассыпавшихся отношений;
От долгого хранения верные факты
Превращаются в тени,
Она путается в направлении поисков,
Её показания сбивается,
Там и тут возникают
Обелиски слов,
Клятвы темнеют вокруг тропы
Нашего уловления;
Она так много любила,
Она так много судила,
Суженный соседствует
С осуждённым,
Все прошедшие правы
Правотой прошлого;
То, что было яростью времени,
Стало его ясностью,
То, что было ересью, стало
Рисом естественности;
Она собирает успехи и славы прошлого,
Как сухие цветы для общего букета;
Прошедшие очевидности
Стали пеленой примерности,
Острые истины  превратились
В туманности предположений;
В этом лабиринте полуузнания
Твердокаменный мир
Превратился
            в истечение миражей,
По истечении сроков
От времени
            Остаётся
                        Только
                                 Течение;
Оно плывёт на плоту ассоциации,
Отталкиваясь
                  Вёслами
                              Имён;
Это ещё не Стикс,
                   Но уже не Лета,
Млечный путь её судьбы
Высветлен звёздами её влюблённостей;
Она помнит только тех, кого любила,
Нелюбимое стало пудрой домашней золы,
Нелюбимое не существовало;

Она ведёт меня за собой в это царство
Царственных теней,
В этот ковчег избранности;
Тени говорят с ней
На возвышенном языке угасания,
И она подбрасывает подробностей
В топку жертвенного восторга;
Тени входят друг в друга,
И в местах их скрещения
                           Пробивается свет;

Она говорит непрерывно, словно Гомер,
Вслепую читающий мировую историю;
Она сочинила  эту память
И теперь посвятила меня
                  В святилище своей фантазии,
В подземное царство своей любви,
                    Где обитают Бессмертные,
                                        Бывшие её кумирами.