Читает в тени

Тростью теней фиолетовых пишут деревья протяжно:
Вечер глубокий за пазуху лунный покой обронил,
Пёрышком лёгким, испариной вздоха оставшимся, в каждой
Малой черте отразившимся, слогом стоящим при них

Недоозвученным, спрятанным в складках воздушных, в бесцветном
Небе высоком, в кузнечиков пении ровном, в земле,
Вглубь уходящей прилива ночного. Последняя верность,
Дождь не идущий тебя обронил, словно тысячи лет.

Как узнаёт наше сердце то самое – то, что неслышно
Жило и прежде в глубинах каких-то, теперь на ладонь
Лёгшее болью пекущей? Под ливнем поющею крышей
Тайна её говорит и себя застилает слюдой

Окон, оплавленных ливнем. Ещё раз: как можно означить
Раной своею вот то, что коснулось, когда различить
Не успеваешь – как вот, ты уже существуешь иначе,
Ты существуешь. Просвет на листе ослепительно чист,

Словно в полуденной двери веранды. Но что заслоняет,
Став на пороге, себя принося тишине, этот мир –
Не угадать. Только всё ж, залитой золотыми тенями,
Он узнаётся. Не в силах сказать. Лишь глаза подними...