Тополинка

Приморский февраль. Воробьи у окошка
воюют с вороной за хлебные крошки.
Нарочно пишу уменьшительным слогом.
Натужно идёт по замерзшему Рогу
паром. По заливу, что с городом в споре
за то, чтобы слыть Золотым на Босфоре.

О чём я опять? О ветрах и приметах,
о том, что весна опоздает, и где то
насупится небо весеннее снова,
глубокий циклон подойдёт полвторого...
А югом повеет, так станет теплее,
пройдусь вечерком Тополиной аллеей.
 
Опять о своём? Всё банально и просто!
Но помню ходил я в пальто не по росту,
а рядом отец, и за пазухой прячу
малютку щенка, что купил на удачу…
То было весной, и весеннее небо
вернулось из детства, а мне бы, а мне бы

ещё хоть глоток того южного ветра!
Послушай, судьба заплатила мне щедро
гудком пароходным, призывным и звонким
и льдом на заливе опасным и тонким,
и девичьим смехом, и запахом дыма
и тем, что мне кажется неуловимым,

пронзительным и в понимании сложным,
всем тем, что на Родине только возможно.
Прохладно у нас! Ничего не остыну
во имя Отца и распятого Сына
отныне и присно победно алеет