бойся

Вот попробуй выжить, смоги, сумей,
распинайся, голый и босый,
говори - опасайся строки моей,
просто бойся её, бойся.
С ней бок о бок ссорься и конфликтуй,
всё равно уступишь помалу,
словно птица, сбитая на лету,
что словечко одно поймала,
будто пулю навылет. Полёт, излёт,
мигом в штопор - читай запоем.
Кто не пишет, а кровью своей плюёт,
разонравился нам обоим.
Не по силам, и время своё берёт,
а тебе каково такое...
Говоришь - слова разрывают рот,
пониманием беспокоя.
Пониманием - этого не снести,
босиком по стеклу, что ты...
Отогреть бы, как птицу, тебя в горсти,
ну какие меж нас счёты.
Просто сшитые губы срослись без шва,
потому что, не зная фальши,
бессловесно кричу тебе - выживай,
улетай от меня подальше.
***

Не повторить бы того, что пройдено,
не оступиться бы в сотый раз...
Что ты мытаришь судьба-уродина
слабую душу десятком фраз.
Разве уродина, врёшь ведь, выжига,
что же ты, искони городской,
выгадал с этого. Ну-ка вышагай
путь за чужой гробовой доской.
Кто там преставился, ну-ка славь его,
может зачтётся, а нет - замнём.
Кто обессловленный, обезглавленный
молча ушел. ну зачем о нём.
Сколько их было, да кто запомнился,
если в учебники не попал...
Нет, не уродина, просто скромница,
и не казённая - самопал.
Нет ни печати на ней, ни подписи,
но опечаток полным-полно...
Ну-ка рассказывай, как сподобился,
это ж чернила, да не вино.
Сколько растрачено, сколько узнано
всякого-разного ни о чем...
Как ты поддержишь седого, грузного,
словом и тонким своим плечом.
Девичьим, женским, почти что ангельским,
благословляя не тьму, но тишь...
Где-то над Новгородом, Архангельском,
где-то, где ты надо мной летишь.