Леонид Филатов, ко дню светлой памяти
Родился 24 декабря 1946 года в Казани, умер 26 октября 2003 года; жил в Москве.
В начале 50-х годов семья Филатовых осела в Ашхабаде, где Леонид учился в школе, занимался в драмкружке. К школьным годам относятся и первые его литературные опыты. В 1965 г. Леонид Филатов поехал в Москву поступать во ВГИК, но у него не было требуемого трудового стажа и режиссерской разработки и поэтому он решил сдавать экзамены на актерский факультет Театрального училища имени Щукина. После окончания училища он стал актером Театра драмы и комедии на Таганке.
В 70-е годы Филатов получил известность в театральных кругах и как автор талантливых пародий. Хотя в кино актер дебютировал в 1970 г. в фильме М. Захариаса "Город моей любви", но считался он некиногеничным, что не мешало его активной работе на телевидении в качестве сценариста.
Все изменилось с выходом на экраны страны фильма "Экипаж" Александра Митты. Cыгранная в нем роль Игоря Скворцова прославила Леонида Филатова — и вскоре он становится одним из самых снимаемых советских актеров. Сам Филатов удачными работами считал картины "С вечера до полудняBear", "BearГрачи", "Успех", "Избранные". Интересны также его роли в фильмах "Чичерин", "Забытая мелодия для флейты", "Город Зеро". В 1986 г. была опубликована знаменитая сказка, написанная Леонидом Филатовым для театра, — "Про Федота-стрельца, удалого молодца", а в 1990 г. он дебютировал и как режиссер, поставив фильм "Сукины дети".
Событием в культурной жизни стал выход первой передачи цикла "Чтобы помнили", посвященного деятелям советского кино, и с тех пор Филатов был бессменным автором и ведущим этой программы.
В 1998 г. вышла книга Леонида Филатова "Три апельсина". На стихи Леонида Филатова пишет песни однокурсник по Щукинскому Театральному училищу Владимир Качан. В содружестве c Владимиром Качаном создано много прекрасных песен, одна из которых стала очень любимой и популярной в народе, это "Оранжевый кот"
В 1996 году "Московскими окнами" выпущен их совместный альбом "Оранжевый кот". http://www.bards.ru/archives/author.php?id=2542">
Полицай Иван Осадчий
Горько плачет полицай, кулачище в пол-лица:
- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца...
...Смотрят из-под кулака два зареванных зрачка:
Ох, и жутко в одиночку слушать вечером сверчка...
Верещит в углу сверчок, верещит – и вдруг молчок...
- Ты себя, папаня, продал за немецкий пятачок...
Помнишь, дождик моросил, ты конфеты приносил,
Ты чего это такое в черном кабуре носил?
Тихо капает вода, забывается беда...
Помнишь Ольгиного Лешку? Ты за что его тогда?!
Горько плачет полицай, кулачище в пол-лица:
- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца ...
- Помнишь, осенью в Литве ты зарыл его в листве,
А потом с охальным делом приходил к его вдове?
Верещит в углу сверчок, верещит, и вдруг - молчок...
- Ты себя, папаня, продал за немецкий пятачок!
За деревней тает снег. Бог простит тебя за грех,
А покуда за окошком - до утра девичий смех.
Водка зябнет на столе, ты опять навеселе.
Как ты слышишь, как ты дышишь, как ты ходишь по Земле?
Вот приходит месяц май, о былом не поминай.
Помирай скорей, папаня, поскорее помирай!!!
Горько плачет полицай, кулачище в пол-лица:
- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца ...
Смотрят из-под кулака два зареванных зрачка:
Ох, и жутко в одиночку слушать вечером сверчка...
Клавка в струночку, лицо - белей бумаги
И сидит, не понимает ничего,
А вокруг - всё киномаги да завмаги,
Да заслуженные члены ВТО.
Что ни слово - Мастрояни да Феллини,
Что ни запись - Азнавур да Адамо,
Так и сяк они крутили да финтили,
А на деле добивались одного:
Припев: Клавочка, вам водочки? Или помидорчик?
Клавочка, позвольте вас на разговорчик!
Как сомы под сваями, вкруг твоей юбчонки
Крутятся да вертятся лысые мальчонки.
А снабженец Соломон Ароныч Лифшиц
В дедероновом костюме цвета беж
Обещал сообразить японский лифчик
И бесплатную поездку за рубеж!
Говорил ей, как он хаживал по Риму,
Как в Гонконге с моряками пировал,
Ой, глушили Клавку так, как глушат рыбу, -
Без пощады, чтобы враз - и наповал!
Припев.
И сидел ещё один лохматый гений,
Тот, которого поймут через века,
Он всё плакал возле клавкиных коленей,
И бессвязно материл Бондарчука.
Всё просил он, все искал какой-то сути,
Всё кричал, что на семь бед - один ответ,
А в конце вдруг объявил, что бабы - суки,
И немедленно отчалил в туалет.
Припев.
Ну а третий всё развешивал флюиды,
Да косил многозначительным зрачком,
Намекал, что, мол, знаком с самим Феллини,
А по роже и не скажешь, что знаком!
Клавка мчится вкругаля, как чумовая,
Задыхаясь и шарахаясь от стен,
Кум Сличенко, внук Феллини, друг Чухрая,
И свояченик самой Софи Лорен!
Припев.
Клавка смотрит вопросительно и горько,
Ей не видится, не дышится уже
В этом диком и цветном, как автогонка,
Восхитительном и жутком кураже.
Но опять шуршит под шинами дорога,
И мерцает дождевая колея,
Едет утречком на лекцию дурёха,
Ослепительная сверстница моя!
Припев.
О, не лети так, жизнь!
Слегка замедли шаг.
Другие вон живут
Неспешны и подробны.
А я живу, мосты, вокзалы, ипподромы
Промахивая так, что только свист в ушах.
О, не лети так, жизнь!
Мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр.
Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу,
Зато я буду знать, что был такой спектакль.
О, не лети так, жизнь!
Я от ветров рябой.
Позволь мне этот мир
Как следует запомнить.
А если повезет, то даже и заполнить
Хоть чьи-нибудь глаза хоть сколь-нибудь собой.
О, не лети так, жизнь!
На миг, но задержись.
Уж лучше ты меня пытай, калечь и мучай.
Пусть будет все: тюрьма, болезнь, несчастный случай.
Я все перенесу, но не лети так, жизнь.
Варшавский вальс
Простите, пани, и позвольте обратиться.
Я в меру честен, в меру прост и в меру пьян.
Мы беспокойны словно пальцы органиста,
И вся душа от нас рыдает как орган.
Простите, пани. Я не врач и не фотограф,
Я не искал вас — это вы меня нашли.
А я другой, я просто ваш, я тот, который
Подарен вам как знак внимания Земли.
Как ни смешно, Земля имеет форму шара.
Я заговариваюсь, я немножко пьян.
Простите, пани,— если вы — сама Варшава,
То я — один из ваших верных горожан.
Прощайте, пани. Я не врач и не фотограф,
Я не искал вас — это вы меня нашли.
А я другой, я просто ваш, я тот, который
Подарен вам как знак внимания Земли.
Подарок Андерсена
Ты не веришь в таинственность радуги
И загадок не любишь совсем.
Ты сегодня сказал мне, что яблоки -
Это тот же коричневый джем.
И глаза у тебя улыбаются,
И презрительно морщится нос.
Ведь у взрослых ума не прибавится,
Если к ним относиться всерьез.
Ты не числишься в сказочном подданстве
На седьмом от рожденья году.
Это яблоко - самое позднее
Из оставшихся в нашем саду.
Это яблоко - солнечной спелости,
Как последний счастливый обман,
Дарит Вашей Взрослеющей Светлости
С уважением, - Ганс Христиан.
Война
Что же это был за поход, что же это был за народ?
Или доброты в этот год на планете был недород?
Если б не в степях воронье, я б решил, что это вранье,
Я бы, переживший войну, так и не поверил в нее
Не поймет ни сын твой, ни внук, как же это сразу и вдруг,
Населенье целой страны выродилось в бешенных сук!
Детям не поставишь в вину, что они играют в "войну"
И под словом "немец" всегда подразумевают страну...
Как же мы теперь объясним горьким пацанятам своим,
Что не убивали детей братья по фамилии Гримм?!
Если вдруг чума, то дома все-таки на прежних местах
Если люди сходят с ума, все-таки не все и не так!
Что же это был за поход, что же это был за народ?
Или жизнь и смерть в этот год понимались наоборот?
Если б не в степях воронье, я б решил, что это вранье,
Я бы, переживший войну, так и не поверил в нее...
Я бы, переживший войну, так и не поверил в нее...
Я бы, переживший войну, так и не поверил в нее...
Пушкин
Тает желтый воск свечи,
Стынет крепкий чай в стакане,
Где-то там, в седой ночи,
Едут пьяные цыгане.
Полно, слышишь этот смех?
Полно, что ты, в самом деле?!
Самый белый в мире снег
Выпал в день твоей дуэли.
Знаешь, где-то там вдали,
В светлом серпантинном зале
Молча встала Натали
С удивленными глазами.
В этой пляшущей толпе,
В центре праздничного зала,
Будто свечка по тебе,
Эта женщина стояла.
Встала и белым-бела
Разом руки уронила,
Значит, все-таки, была,
Значит, все-таки, любила!
Друг мой, вот вам старый плед!
Друг мой, вот вам чаша с пуншем!
Пушкин, Вам за тридцать лет,
Вы совсем мальчишка, Пушкин!
Тает желтый воск свечи,
Стынет крепкий чай в стакане,
Где-то там, в седой ночи,
Едут пьяные цыгане...
Другие статьи в литературном дневнике:
