Будет день неподвижен и кроток над глубоким молчанием вод. В небе осени вдруг зимородок синей искрой вдали промелькнёт
над увядшей травой приозёрной и сухими ветвями ракит, над ветлою, кривою и чёрной, что, как крик омертвевший, стоит.
Пролетит над земною он дрёмой, сев на сук, ненадолго замрёт, и стремительно в жуть водоёма, словно в смерть ледяную, нырнёт.
И появится вновь, и плотвица, плавниками бия и дрожа, будет в клюве его серебриться… И моя встрепенётся душа.
Ведь и ей надо в смертную стужу, в глубину безъязычья нырять, и серебряный трепет наружу в длинном клюве на свет извлекать.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
