***мысли старца Фаддея (Витовницкого) С удовольствием читаю книгу "Духовные поучения" с мыслями сербского старца Фаддея Витовницкого ( по сербски его имя звучит как Таддей).
2. Зло, которое существует в мире, сотворил не Бог. Зло исходит от разумных мысленных духов, которые отпали от любви Божьей, обратились на службу себе и стали непослушны. Но сколько бы разумная сила, не соединенная с Источником жизни, ни старалась делать или говорить что-то хорошее, все эти (видимо) добрые слова и дела отравлены смрадом ада, потому что только Бог – Источник радости и мира, любви, добра и правды. 3. Все тварные существа ограничены, а все что ограничено не совершенно, но тварным созданиям дана способность совершенствоваться. 4. Тварные создания пали. Сначала не сохранили свое достоинство некоторые ангелы, а потом, из-за зависти падших ангелов, пали и наши прародители Адам и Ева. И в нас коренится это качество – адская зависть. Зависть не выбирает средств, она и Самому Богу в лицо прекословит постоянно, всюду и везде. 5. Что делает зависть? Адский дух зависти неустанно восстает против правды, против Бога. Бог – весь любовь, а зависть не терпит, чтобы ближнему было хорошо. И когда Бог – Любовь исцелил ту женщину, которая болела, и 18 лет была скорчена, зло сразу же показало свое лицо и взбунтовалось, потому что зависть не терпит, когда кому-то делается добро. Она завидует всем и во всем. 6. Один из богоносных Отцов наших, преп. Нил Мироточивый являлся монаху Феофану, который 18 лет жил в его пещере и объяснял многие тайны Царства Небесного. Он сказал, что зависть – печать антихриста на сердце человека. Видите, как это страшно для нас! А мы часто завидуем близким, даже самым родным людям завидуем. И невдомек нам, что мы должны лечиться от зависти, чтобы обрести себя. 7. Господь наш, Иисус Христос, есть Бог совершенный и совершенный Человек. Как совершенный Бог Он все охватывает любовью, безграничной любовью. Как совершенный Человек Он дорог каждой душе, которая обращается к Нему. Нам все кажется, что любовь Божья далеко, что Бог далеко от нас. А в самом деле, мы сами удаляемся от Бога.. а Он не может отделиться от нас, потому что Он – жизнь. Он весь – Любовь. О, если бы мы любили Его также и обращались к Нему как к Своему искреннему Другу! Но мы не обращаемся к Нему так, у нас все опасливо, официально, и когда молимся, и когда делаем что-то доброе, мы все как будто слишком официальны. А Он хочет искренности. Она показал нам это Своим примером, когда жил среди нас: смиренно, простодушно и кротко. Какими нас Господь сотворил, такими мы и должны к Нему приходить. Как дитя чистое должны к Нему придти. 8. Ему, Господу, милы наши добрые дела. Милостыня, и все, что мы делаем ради нашего спасения, ради пользы ближних и святой Церкви, все это дорого и мило Господу. Но милее всего и дороже Господу любовь простодушная, детская, которая так трогает сердце Господа. Вот, что Господу всего дороже и этого Он ждет от нас. А это всякая душа может. Каждый, и богатый, и бедный, и стар и млад. 9. Как-то постоянно возвращаюсь к этой теме, всегда это повторяю, как нам учиться приходить к своему Родителю (Небесному), как нам приблизиться к Нему сердцем и всем своим существом, чтобы быть Ему милыми, также как милы Ему Ангелы и святые. Потому что мы нечисты и грешны. Бог не смотрит на то, насколько мы запятнали себя, если мы обращаемся к Нему от самого сердца, и сразу принимает нас. Даже когда мы согрешим перед Ним, но от сердца покаемся, Он прощает нам, как будто ничего не было. 10. Он, Господь наш, невыразимо безграничен в Своей любви, и нужно обращаться к Нему искренне и быть постоянно с Ним, как и Он всегда с нами. Он управляет нашей жизнью и хочет, чтобы мы Его поняли и приняли. Вся Его земная жизнь была искренней и естественной, такой, чтобы человек понял Его. Он сказал нам, что Он – любовь, объяснил, что Бог так возлюбил мир, что дал Сына Своего Единородного ради спасения человека. Открыл нам эту тайну, много нам открыл… Возвысил нас над всем творением. Природа человека, возвышенная над всем творением, вошла в таинство Святой и Животворящей Троицы. 11. Ну что еще мы, люди, можем хотеть, кроме того, чтобы быть со своим Богом, со своим Родителем? Поэтому нужно нам, за это короткое время земной жизни, обращаться к Нему. Мы немощны, нет у нас своих сил, мы должны приходить к Нему как невинные простодушные дети, от сердца просить Его научить нас быть добрыми, любить Его также как любит Его Пресвятая Богородица, ангелы и святые. 12. Не оставит нас Господь сиротами, если мы будем всегда обращаться к Нему от всего сердца. Он ждет, чтобы наше сердце, наша душа еще сильнее разгорятся жаждой и стремлением к Нему. Пусть никогда мы не отпадем от Него и Его любви. 13. Часто случаются с нами беды и несчастья, здесь на земле, это потому что мы еще не смирились. Когда душа смирится и покорится воле Божьей, тогда кончаются наши мучения и страдания, потому что тогда страдания становятся как-то милы нашему сердцу и душе. Тогда мы обретаем совсем иное понимание жизни. Не мудруем больше по-мирски, так как сей мир мудрует. Мы все понимаем по-другому, куда ни посмотрим, все нам как-то умилительно, все светиться. Все нам хорошо, потому что Богу угодно. Мы Его творенье и все сотворенное – Его, Он создал это все для Себя, чтобы и мы были причастниками Его Божественной любви, Божественного мира и радости. 14. Вот видите, слава Богу, нужно нам лечиться, чтобы не принимать зависть в сердце, потому что зависть разрушает внутренний покой и душевный мир. На пример, нам хорошо и спокойно, и вот пришел к нам друг и рассказал о том, кто нас когда-то обидел, а сейчас достиг большого успеха в жизни, и если мы не простили ему, то в нашей душе сразу рождается дух зависти. Вот как мы невнимательны. Постоянно надо быть в молитве и не принимать прилогов зависти. 15. Святые Отцы говорят: если отвергнешь прилог зависти, победишь без борьбы. Они по опыту это говорили. Если отвергнешь прилог – победа получена без борьбы! 16. Духи поднебесные постоянно ставят нам мысленные ловушки. Когда преподобный Антоний увидел, какие сети они расставляют, вздохнув, сказал: »Боже мой, кто может от этого спастись?» И услышал голос: «Только кроткие и смиренные избегают, они их даже не касаются» 17. Видите, когда душа смирится, покорится воле Божьей, духи злобы не имеют власти над ней. Потому что она находится под защитой благодати Святого Духа, потому что огнем божественным закрыта. 18. Поэтому, хорошо нам от всего сердца припасть ко Господу, молиться Ему, чтобы Он научил нас быть добрыми, как добры Его ангелы и святые. Как хорошо среди добрых жить, среди тех, кто святой жизнью живет! 19. Здесь на земле, людям надо упорно бороться, чтобы не принимать прилогов духов злобы. Святые Отцы говорят, что мы должны быть внимательны, быть на страже, должны понимать, что всякая мысль, которая нарушает наш внутренний покой, исходит из ада. Не будем принимать помысл, сразу же отвергнем его! Если мы начнем с ним беседовать, он запутает нас в адские сети. От одного адского помысла рождается целый рой и человек уже не видит куда зашел и что наделал. Одно зло цепляется за другое, и когда человек опомнится, говорит: «Зачем мне это было нужно? Мне было так хорошо, спокойно и вдруг все разрушилось». А разрушилось, потому что мы были невнимательны. 20. Любовь, радость, мир – это дары Господа, божественные качества. Они могут творить чудеса и по отдельности. Любовь соединяет всех воедино. Мир исходит от человека и создает тишину и покой. Радость снимает бремя с человеческой души, если радостная душа посетит печальную и поделиться с ней добрыми и радостными мыслями, то, как будто солнце взойдет. Значит, и по одиночке любовь, мир и радость творят чудо, а соединенные вместе, могут повелевать всем. Когда они соберутся воедино и утвердятся в сердце, из него исходит покой и мир. Даже горы можно двигать, исцелять! Господь показал нам пример, как это происходит, и сказал, что и мы так можем Его божественной силой. 21. Но мы потеряли доброту, данную нам Господом, мы запутались мысленно, попали как кур во щип и никак не распутаемся, чтобы снова пришел мир в наше сердце. Надо хранить внимание, чтобы в наше сердце не входило ничего, что разрушает мир. 22. Святые Отцы расчистили нам путь и показали, как нам надо трудиться с помощью Божьей. Господь – сила и Он может от всего нас избавить, но мы, будучи неопытны в жизни, не умеем хранить внутренний покой. 23. Господь хочет, чтобы мы по разуму, осознанно отвергли зло и приняли Его и Его добро в сердце. Потому мы должны обратиться Богу – единственному Источнику жизни, чтобы снова сродниться с Ним, потому что мы отчуждены от Него. Иногда мы отчуждаемся и от своих близких, а часто и рядом с родными чувствуем себя одиноко, потому что мы мысленно, сердечно-мысленно удалились от истинного нашего Родителя. 24. Духовная жизнь - жизнь сердечная и мысленная, поэтому мы должны быть внимательны к тому, что роится в нашей душе, день и ночь просить Бога избавить нас от всякого зла, очистить нас и дать сил отвергать прилоги духов злобы. Если примем прилог, согласимся с ним, то сразу начнется борьба, мы отвергаем одно, а они предлагают второе, третье, четвертое… И нет нам покоя, нет мира. Тогда нужно всем сердцем и умом обратиться к Богу: «Господи, у меня нет сил, не научился я в юности, во зле вырос, и мое зло со мной выросло, и сейчас нужен большой труд, чтобы извергнуть и искоренить его из меня. Но Ты, сильный и могущественный, научи меня быть беззлобным, простодушным, кротким и смиренным. Увенчай меня Твоими божественными добродетелями, как венчаешь ангелов и святых». 25. И Так, в простоте сердечной, своими словами, всякая душа пусть обратится к Господу, помимо того молитвенного правила, которое ежедневно читаем и которое нам необходимо (потому, если не держимся правила, тогда нечистый даст нам другое правило, другие мысли). Потому что без молитвы никак нельзя, какой бы краткой она не была, чтобы, как только встанем утром, сразу же благодарить Бога за то, что даровал нам милость прожить эту ночь., а когда настанет вечер, благодарить за все, ибо Господь Податель жизни, дарующий все. Так мы показываем нашу любовь к Нему, и Он нас принимает в объятия. 26. Когда душа от всего сердца полюбит молитву, она уже не может отделиться от Родителя. Она постоянно с Ним, постоянно в Его присутствии, разговаривает ли с людьми, работает ли, трудиться, она всегда с Ним, она движется в Его присутствии, предстоит перед Ним как ангелы и святые . Вот это залог Царства Небесного уже здесь на земле, такая душа уже научилась небесной жизни и переходит из этой многотрудной и мучительной жизни в вечную радость и блаженство, ибо уже здесь очистилась. 27. Поэтому, слава Богу, желаю Вам всякого блага от Господа и Матери Божией, Великой Защитницы. Она – Сама любовь, Матерь Пресвятая. Я вам рассказывал и раньше о том, как святой Дионисий Ареопагит хотел увидеть Богородицу, и о том, что он чувствовал в Ее присутствии: он вдруг освободился от всех увлечений сего мира, его озарила какая-то невыразимая радость, мир и блаженство. Видите, Она нам постоянно этого желает и просит, чтобы мы всем своим существом обратились к Ней, ибо Она наша Защитница и Покровительница и Заступница пред Богом. Она умолит Сына Своего, дать нам сил быть добрыми и благочестивыми, как ангелы, и славить Бога и здесь на земле и во все времена, в вечности. 28. Центром мысленных движений души не должен быть какой-либо земной предмет. Мысленный центр любви - Господь и в Господе мы все любим, через Него все и в Нем все. Не должно привязываться к земным предметам. 29. Ангельские чины не пленяются творением, они видят его, но они свободны от него, ибо их мысленный центр пленен только божественной силой, которую они все любят. А когда мы, когда видим какой-то привлекательный предмет сразу привязываемся к нему. Это убийственно и страшно, потому что, если такое состояние продлится, он становится нашим идолом, и, одушевленный или нет, он занимает в нашей душе место Бога. 30. Божественная любовь не терпит эгоизма. А человек после грехопадения повредился, и нет у него никого ближе себя самого, собственной личности. Он бережет себя, не позволяет никому себя обидеть, хочет, чтобы о нем все думали хорошо, но при этом не берет в расчет, что он делает и как делает, потому что сосредоточен только на своей личности. 31. Мы должны презреть себя ради любви Божьей, а этого «господина Я» не просто выгнать, а убить. Потому что если он не умрет, мы не сможем соединиться с Господом: всегда будет выпячиваться этот «господин Я», он велик и не может склонить голову, он всегда на высоте. А нам нужно смирение, нужно смирение и покорность. 32. Господь показал нам, какими мы должны быть – смиренными, покорными воле Божьей. Но мы хотим, чтобы все было по-нашему, мучаемся, терзаем себя и все напрасно! Миру нет дела до нашего мнения, он живет по-своему. И тогда «Господин Я» сердится, что все не так как он хочет. И сейчас, вот самого себя мучаю, а сам виноват. Не смирился, не соединился с Богом, но смотрю в свое сердце, и когда бы не посмотрел, вижу этого «господина». А когда придет искушение, ударит ножом и пронзит и зияет рана…Видишь как нам необходимо лечение, как необходимо смирение, как необходимо обращаться к Господу, так..в простоте. 33. А тот, кто смирился, не думает о своей значимости, потому что знает, что он – тлен. Если бы Господь нас не хранил, если бы не держал нас, ничего бы от нас не осталось! Ничего, только прах! 34. Вы видели, какой простой человек старец Клеопа? Дал ему это Господь. Он ничего не воображает о себе, потому что знает, что мы – ничто, только тлен. Если бы Господь нас не хранил, что бы от нас осталось! Ничего, только прах! 35. Когда сердце рассеяно, нет в нем тепла. Только когда соберутся мысли, силы и любовь, когда они соберутся в сердце, только тогда оно начинает разгораться. 36. Рассеянное сердце холодно и душа блуждает, словно бездомная. Когда она возвращается домой, она согревает сердце. А стоит ей выйти из дома, ее бьют, бьют мысленно. Одна мысль ее принимает, друга гонит, третья… и конечно, сердце не выдерживает, каменеет. И говорит: и это нехорошо, и то мне не нравится… все это ранит изнутри и сердце терзается. А когда душа придет в себя, когда примирится с Господом, тогда Господь занимает центр жизни и нам становится тепло и блаженно. Мы рассеяны и нецелостны и только Господь может исцелить нас Своей благодатью. 37. Господь смотрит вглубь нашего сердца, о чем это сердце печалится, чего хочет. И если душа не может сразу придти в себя, Господь, в свое время очистит ее и снова привлечет к центру, чтобы она отрезвела, и душа успокоится. Если в глубине нашего сердца есть что-то нечистое, что-то вожделеющее этого мира, привязанное к земной жизни, тогда наши скитания будут долгими и будет у нас много мучений и страданий. У нас, верующих, страданий будет больше, чем у неверующих, потому что в них нет той внутренней боли, они не думают о вечности, для них главное здесь, на земле – возможность есть и пить, наслаждаться жизнью. Тут все их внимание, а мы раздвоены: хотим быть с Христом, а не разобрались со своими земными делами, с которыми наше сердце все еще связано, все еще в плену. Поэтому мы так много страдаем. 38. Итак, (такие) верующие страдают сильнее, чем неверующие. Сердце должно отделиться от своих внутренних желаний. Если мы поймем, что все земные планы, земная жизнь, все отношения с близкими и родными привязывают нас и если настолько привязывает, что наше сердце прилепляется к ним, тогда лучше отвергнуться и отца и матери, и брата и мужа, и сестры, все напрасно, если разоряет в нас мир Божий. Нужно все отвергнуть, соединиться с Господом, просить у Него помощи, смириться и только тогда установить новые правильные отношения. Первое – соединиться с Господом, Он нас научит, как любить близких, потому что мы не умеем этого, и наша любовь сразу же превращается во что-то материальное, потому что не очищена изнутри. 39. Нужно земные планы и желания исторгнуть из сердца и только тогда мы сможем с помощью Божьей искренне любить ближнего своего. Иначе, наша земная любовь прилепляется то к одному, то к другому, все непостоянно и преходяще. Нас постоянно разрывает, разбивает это непостоянство. Жизнь мы воспринимаем поверхностно, без понимания. 40. Все, что мы планируем делать, должно быть освящено общим желанием, общей мыслью, ибо так угодно Богу, чтобы все были единомысленны, Господь хотел, чтобы мы были – одно. А мы постоянно разъединяемся, даже в своем семейном кругу разъединяемся. Это плохо, человек хочет, чтобы все совершалось по его воле. Понимаю, когда случится так, что в доме атеиста, Господь призовет к вере кого-то из членов его семьи. А та душа, которую Господь призвал должна мудро действовать, она ни в коем случае не должна мысленно воевать с главой семьи, иначе не будет развития. Потому что он тогда становится разбойником, убивающим своих родных мыслями и желаниями. Другое дело, если мы идем к Богу, а родитель скажет: «Отрекись!» Тогда он нам не родитель и не ближний. «Я не могу отречься от Господа, я сердцем соединен с Ним, я принадлежу Ему и Его божественная жизнь во мне, Я не могу отречься от Бога, а ты как хочешь». Но и тут мы не смеем подумать о нем в сердце ничего обидного, потому что даже малейшая дурная мысль нарушает наш мир. Наше состояние ухудшается и отношения обостряются, потому и малейшая мысль, не основанная на любви, разоряет мир, разрушает все доброе. 41. Когда в большой семье недоволен хоть один из ее членов, даже если он никак это не выражает, достаточно того, что он думает, что с ним поступают несправедливо, мир в семье нарушается, от этих мыслей разрушается мир в этой семье. И все недовольны, а почему, не понимают. 42. К ближним надо относиться одинаково. Нельзя делить людей: этот мне симпатичен, а тот нет, потому что тогда мы объявляем ему войну, и он не будет нас выносить. Хотя внешне вы не дали никакого повода, ни словом, ни движением, только мыслью, в себе так подумали. 43. Мы христиане Крещением облеклись во Христа, облеклись в Бога, а Бог – любовь. И как же это, в крещении с Богом соединились, а на самом деле воюем с Ним! Как воюем? Мыслями, потому что плохо думаем о ближних и дальних. 44. Как только в нас зародится один помысл, в котором нет любви, знайте, что мы приняли духа злобы. Принимая злую мысль, мы принимаем в свое тело самого врага. Духи невидимы, а мы даем им тело, чтобы были видимы. 45. Духи злобы поднебесные, духи зла, невидимы. Мы даем им тела, чтобы они были видимы миру, когда дух захватывает человека, во всем дурном, что проявляется через него: сквернословие, гнев, мы видим духа зла, которым одержим человек.. Не душа поносит Господа, потому что она от рождения христианка, а тот дух, которым одержима душа, которой он вертит, как хочет. И вместо того, что понимать это, мы противимся и мысленно восстаем против человека и сами становимся злыми, потому что как только принимаем в себя такой помысл, принимаем и врага, потому что он - мысленная сила и как только мы согласились с ним, все, он тут как тут. Сколько раз он уже входил в нас, занимал в нас свои позиции, в нас - верующих, не говоря уже о других. Сколько раз мы гневались на тех, чье отношение к нам было неучтивым и обидным! Думали о нем плохо, а значит, убили его душу. Господь все видит это. И доброе и злое, что мысленно соединено с нашими сердечными чувствами. 46. Поэтому с рассуждением нужно замечать зло и с пониманием принимать добро. Будем на страже, не будет впускать в нашу клеть тех, кто не желает нам добра, всегда будем хранить внимание, всегда будем на стороже. 47. Хранение внимания, трезвение, важнее подвига, поста и трудов. 48. «Непрестанно молитесь», - заповедал апостол. Внутренняя молитва, вот самый великий труд, который может совершать человек. Потому что наш враг – сила мысленная, знает, что в молитве человек сердцем и чувствами приближается к Богу, а духи злобы стараются привязать человека к земному предмету. 49. В молитве, прежде всего, необходимо внимание, молитва без внимания ничего не стоит, но если молитва совсем оставлена, тогда еще труднее. Значит, необходим труд! 50. Святые Отцы постоянно просили Господа, чтобы он избавил их от рассеянности на молитве, а мы постоянно думаем о чем-то постороннем. 51. Ко всякому делу нужно приступать с мыслью о Боге, потому что враг непрестанно отвлекает наш ум (рассеивает) воспоминаниями о том, где мы когда-то были, что делали, что слышали, начиная с детства, враг комбинирует эти мысли, и мы думаем, что это все наше. У него целая опись нашей жизни, все, что мы делали, как поступали…, потому что они не знают наших внутренних мыслей, но видят образ души. Поэтому нам необходимо огромное усилие, чтобы сердцем приблизиться к Господу и не разлучаться с Ним. Это – трудовая молитва. 52. Кроме трудовой, существует благодатная молитва. Она обретается как дар от Господа. Видя наш труд, видя, что мы всем своим существом хотим соединиться с Ним, отвергая от все мирские желания. Он постепенно очищает нас от мирских забот, от привязанности к земным вещам, приводит душу к смирению и простоте, и душа уже не принимает к сердцу обид, чтобы не происходило она спокойна, говоря – «так должно быть». Это значит, что душа очищается, чтобы принять божественный огонь и непрерывно молиться в Духе Святом. 53. Простодушные, невинные, необремененные заботами мира быстро принимают божественной огонь непрестанной молитвы. Но мы, которые хотим узнать все: что вот это такое, а что вон то такое, настолько завалили себя мирскими интересами и тяготами, что должно пройти время, чтобы мы могли возродиться, отвергнуть все, чтобы родиться заново…Но нам самим это не под силу, Дух Святой должен сойти в наше сердце, чтобы мудрость мира сего больше не могла заполнить его, до тех пор, пока мы в простодушии не соединимся с Господом. Только тогда приходит от Него истинная мудрость и истинное знание обо всем сущем, глубокое понимание всего происходящего. Насколько душа смирится, настолько ей открываются тайны небесные, потому что только смиренному и кроткому открываются глубины всего, что нас окружает, он познает это духовным знанием. Понимает намного глубже тех, кто годами изучал мирскую мудрость. Потому что в Боге тайна, и до тех пор, пока человек не освободиться от мудрости мира, он не может проникнуть в глубину (понимания). Он думает, что много приобрел, много знает, но до тех пор, пока он так думает мудрость Божья не может войти в него, но лишь поверхностно, по усердию дает откровение в науках, медицине, физике.. 54. В духовном мире мысли понятны также как слова. Они слышны. Поэтому труд над своей душой драгоценней любого дара в этом мире. Если человек не очистившись, перейдет в вечность с плохими качествами характера, то он не сможет находится среди ангелов и святых. И он уйдет в вечность, в вечную жизнь, с этими своими недостатками. 55. До тех пор, пока у нас в этом мире есть хоть малая опора, мы мало доверяем Господу. Святые Отцы принимали все и радость и скорбь как из рук Божиих и смирились. Когда Господь видит, что душа готова, Он осеняет ее благодатью Духа Святого, и она получает свободу, покой, радость и утешение, уходит страх. А мы тут все время чего-то боимся. 56. Нас одолевают страхи, пока не сойдет озарение Святого Духа, он гонит всякий страх и такая душа жалеет каждого, видя, как все страдают за свое падение, что бы не увидела, оплакивает всех и молится за всех. 57. В этом мире человек может много потрудиться, может вложить много сил на благо других, но (все еще) не очистить свою душу от греха. Может пройти большинство мытарств, а мысленная привязанность на мытарстве милосердия столкнет его в пропасть, потому что он, несмотря на весь свой труд, не заметил, что жестокосердие связывает его с адскими силами. При жизни он сделал много добра, многие спаслись его усилиями, но он не обратил достаточного внимания на очищение души, ибо привязан к земному (и мысленная привязанность к земным вещам не пускает его войти в мир непреходящих ценностей, которые только чистая душа может постичь – это написано в другом варианте Стослова – прим ред.). И по степени своего не милосердия он находится во власти духов злобы, как пленник исполняет их приказы, не только здесь, пока он во плоти, но и после выхода из тела, ему придется им подчиняться. 58. Без борьбы против дьявола мы не можем спастись! Потому что мы дети своих родителей со всеми отрицательными чертами, от которых нелегко очиститься. Большую боль сердечную нужно претерпеть, чтобы душа освободилась от этих мысленных уз. Враг нападает на нас непосредственно, и через людей, и в этой борьбе, по Промыслу Божьему, мы постепенно возвращаемся к себе. 59. И так, душа видит, что любая земная опора - пустое и говорит: никто меня не понимает. Душа ищет неизменной любви. Нет такой на земле. Только Господь может нас утешить. 60. По мере нашего освобождения от попечений, Господь нам дарует чувство, что Он с нами, Он – мир и радость, мать и отец, и друг – все это мы находим в Нем. Он Тот, Кто насыщает потребности души. 61. Но когда душа соединится с Богом, она всегда должна быть на стороже, потому что плоть привязывает нас к земному. 62. Господь часто попускает нам неожиданности от недругов, и тогда мы удивляемся, что это такое с нами случилось. Это попущение Божье, чтобы мы увидели свою немощь, что наша надежда (на самих себя) – ничто, и что никакой наш труд мы не должны приписывать себе. 63. Нужно внимательно следить, чтобы все, что мы думаем и делаем, было угодно Господу. И то, что думаем… Потому всякое дело здесь на земле – дело Божье. 64. Если бы мы любили Господа всем своим сердцем, мы бы вовек не согрешили, потому что Он был бы в нас, Он – сила, испепеляющая всякую нечистоту, всякий грех, и все, что не свято, не благочестиво не имело бы в него доступа. 65. Но к нашему стремлению выразить любовь ближнему, сразу же примешивается телесная страстность, потому что мы телесны и нечисты. Мы должны отделять любовь от страсти. Прочь страсть! Это вражье влияние! Посвятим себя божественной любви, жертвенной, всеобъемлющей, не делающей разницы между нами, но все прощает и всему радуется. 66. (Мысленная) борьба и поражение, плен.. Борьба непрестанная, постоянная.. Но, если с Божьей помощью, упражняясь, душа научиться не принимать помыслы, но не устоит, пусть возопит к Богу: «Вот, Господи, что это во мне? Беда и зло! Пришел помысел, что меня обидели и вот снова приходит.. Потом, услышу, что какое-то государство вступило в войну, или где-то беззаконие совершается и я сразу же туда (мысленно) включаюсь и начинаю мудровать по земному. И у меня испортилось настроение, и начал осуждать и тех и других». А нужно все предоставить Господу, чтобы Он устраивал все в мире, чтобы мы не попадали в этот мысленный капкан, потому что в противном случае мы будем постоянно ссориться с этим миром, постоянно воевать и никогда не будет нам ни покоя, ни мира, а если уж здесь на земле мы так терзаемся, то к концу жизни получиться так, что душа уж привыкла постоянно препираться.. 67. Буря мыслей и волнение после исповеди и ответов духовника, значат, что послушник погордился и мысленно воюет против духовника, что он понадеялся на духовника как на человека. А Господь заметил это и попустил искушение. 68. В одном монастыре браничевской епархии был послушник, послушный как никто другой. Однажды пришло известие о смерти его матери, он пришел к духовнику и спросил: «Что мне делать?». Духовник (кто знает, по какой причине), сказал: «Иди, удавись!». Послушник неразумно послушался, пошел на колокольню и повесился. Его духовник впал в страшное отчаяние и смятение. Говорят, страшно похудел, изменился. А послушника похоронили без отпевания в лесу. Однажды ночью проходила там одна монахиня и слышала, как по обе стороны дороги что-то шуршит. Она сказала себе: »наверно какие-то насекомые», и пошла дальше, в монастырь. Но, когда ей сказали: «не ходи больше там, в том месте похоронен тот послушник!», она испугалась. По этому примеру можно предположить какая зловещая загробная судьба постигла этого самоубийцу, который нерассудительно, по слепому послушанию, не по разуму, лишил себя жизни. Это загробное состояние было позже открыто одному русскому монаху из монастыря Мильково, который позже уехал в Америку и стал митрополитом. Митрополит Антоний молился за душу того несчастного и однажды, тот явился ему и сказал: «Зачем ты молишься за меня!». Как будто полностью перешел на сторону бесов (диавола) 69. Когда человек теряет благодать, он еще долго не осознает этого, и продолжает думать, что пребывает в ней, ибо в нем еще живут прежние мысли, и он не понимает, что он охладел и потерян для вечной жизни. 70. Смиренному и кроткому и в аду хорошо. 71. Большие искушения (страдания) приходят до или после милости Божьей. Это для того, чтобы душа оставалась смиренной. 72. Господь от вечности хотел воплотиться, потому что знал, что разумные существа – разумно-мысленной и телесной природы не сохранят своего первозданного состояния, в которое мы должны вернуться, чтобы снова стать чистыми, кроткими смиренными и добрыми, чтобы быть в общности с Ним, в любви, потому что Бог – любовь. 73. Только в общении с ангелами и святыми душа понимает божественное. Господь иногда попускает это и обычной душе, если никто на земле не может ее утешить, тогда его посылает Сам Господь в тот момент, когда ей труднее всего, когда она одинока и отвергнута всеми. 74. Все падшие умные силы кружат над землей, и всякий грех – дело падших духов. Каждый грех есть мысль, мысленная сила. 75. Падшие духи «утешаются»: одни (нашим) гневом, другие отчаянием, третьи блудом. Они различаются по степени злобы. 76. Нужно оставаться простым, не заносчивым, потому что стоит кому-то возгордиться, сразу же видно от кого это исходит - все это от духов злобы поднебесных. 77. Пока душа находится в теле, она под защитой, а когда покинет тело – совершенно беззащитна, нагая и слабая, словно улитка без домика. 78. Если душа хранит смирение, Господь все больше освещает (просвещает) ее. 79. Есть души, которые настолько соединенные с любовью Божьей, что их мыслей не касаются никакие нечистые мысли. Они не включаются ни в какой мысленный контакт (общение) с падшими духами. 80. По примеру святого Иакова Постника, мы видим, что цель бесов - толкнуть святого человека в плотской грех, чтобы он утратил дары исцеления и чудотворения. Но необходимо знать и то, что другие, которые жили святой жизнью, падали, потому что не очистили себя полностью…Одна дева настолько возгордилась, что стала презирать и гнушаться всеми, живущими в браке. 81. Философской чистоты хватает до тех пор, пока человеческий ум захвачен философией. Необходимо достичь чистоты, приходящей как последствие любви к Богу. 82. Спаситель наш под «многими обителями Отца» понимал разные меры ума, разные дары, которые доставляют людям радость, по мере ума. Потому что Господь сказал «много обителей» не по различию места, а по степени даров. 83. Пока сила Божья не соберет нас и не соединит снова в одно целое, чтобы в нем отразился образ Божий, мы разбиты и разбросаны, подобно осколкам зеркала, отражающим фрагменты действительности. 84. Если бы Господь по нашей вере исполнял все наши молитвы, произошло бы так, что нам уже не было бы нужно ничьих советов, даже от самой Церкви. И еще, тогда диавол мог бы отнять у кого-то здоровье и его ближние попросили бы нас помолиться о болящем, и враг как будто бы по нашей молитве как будто бы отошел от больного, и мы бы стали жертвой обмана. 85. Когда мы требуем и ждем от других уважения и внимания, они отворачиваются от нас, а когда не думаем об этом, люди сами идут к нам. 86. Наши дурные мысли овеществляют зло и нарушают космический мир. 87. Какова скорость движения Ангелов? Ангелы духовные существа, а скорость духа равна скорости мысли. 88. Если душа не проявляется через тело, то проявляется через мысли. Ночью душа входит в контакт (общение) с духовным миром. В состоянии сна она общается духовными сущностями живых, мертвых или падшими духами. На светлую, благочестивую душу, бесы нападают, чтобы задушить ее, потому что в их царстве появился бунтовщик! Наша гордость позволяет бесам приступать к нашей душе. 89. Состояние во сне и состояние после пробуждения различны. Когда душа человека спокойна, его мысленный аппарат не утомлен. В противном случае когда мысленный аппарат истощен, человек ложась спать даже не сильно уставшим, утром просыпается разбитым, как будто всю ночь тяжело работал. Всю ночь в его подсознании проплывали картины прошлого, рождались планы на будущее, из которых душа составляла разные комбинации. Когда душа очищается от всех этих мысленных комбинаций и нагрузок, тогда сон становится мирным и человек утром просыпается отдохнувшим, свежим и просветленным. 90. Литература часто является последствием обмана падших духов. Такие романы и книжечки не представляют собой христианских произведений, напротив, в них часто содержится ложь, сатанизм, потому что сатана – отец лжи. Если человек мечтатель, рассеянный фантазер – он в дьявольской сети, и дьявол говорит «Вот, ты подобен мне». 91. Господь попускает много разочарований, горя и страданий, здесь на земле, чтобы мы махнули рукой на мир (если он так больно ранит нас) и чтобы увидели, что только Бог – источник утешения, радости и покоя. 92. Если враг не может навредить нам через тревожные мысли, он нападает на нас и через тихие. И если мы будем на этих (ложно тихих) мыслях основывать свою жизнь, то скоро мы увидим, как далеко мы зашли, и нам станет ясно, кто на самом деле это строительство начал. 93. Вот приходит кто-то в монастырь, а для чего пришел не понимает и продолжает там жить мирской жизнью. И не может видеть того, кто растет и развивается, и уходит такой из земной жизни, не исправив своего характерного недостатка. Таким надо постоянно молиться: Господи, помоги мне исправить мой недостаток!» 94. Господь не исполняет всякую нашу молитву, потому что, если бы мы каждый раз получали искомое, кто бы нас убедил в том, что на земле есть кто –то умнее и мудрее нас и чьи советы слушал бы человек? Господь иногда открывает нам в мыслях ответы на разные вопросы и тайны, а иногда таится, чтобы мы спрашивали совета у людей и так смирялись. 95. Обычно мы сердимся, когда нас обижают или насмехаются над нами до тех пор, пока благодать Божья не сойдет на нас. А когда примем ее, больше не обижаемся когда нас обижают, но всегда спокойны, полны радости, тихи, как будто речь идет не о нас. 96. Когда решается спорный вопрос, мы всегда упорно убеждаем того другого, что он не прав. Тот упирается, не признает неправоты, и мы напрасно тратим время, и мир своей души. Спор лишь обостряется. Но если мы проницательны, то увидим, кто стоит за нашим оппонентом, что нам противоречит не человек стоящий перед нами, а дух, который скрывается за ним и говорит через него. Не нужно вступать в противоборство с тем, кто тысячелетиями воюет против людей и приобрел в этой борьбе большую ловкость. 97. Что такое пост? Пост состоит не столько в том, чтобы воздерживаться от пищи, сколько в том, чтобы воздерживаться от нечистых мыслей, чтобы поститься мысленно, духовно. 98. Когда бесы видят, что какой-то человек угождает Богу и преуспевает в борьбе, тогда он проникает в сердца других людей и изнутри разжигает зависть к этому Божьему человеку. Так падших дух раздражает их против брата, они то чувствуют к нему зависть, то под влиянием демона делают брату пакости, разносят дурные слухи и клевещут, мешают ему работать…А людям часто кажется, что это они сами завидуют, не понимая, что это бес занял место (в них) что изнутри, из их сердец завидует дух злобы. Также, появится в сердце дух радости, когда человек услышит, что с его соседом, с которым он долго враждовал, случилась неприятность, беда, или смерть, и не знает человек, что это в его сердце радуется дух ада. 99. Дух может занять место больше, чем человеческое тело, и меньше, такое маленькое как, например, кубический сантиметр. Следовательно, в человека может войти целый легион бесов, и тогда наступает для них великое ликование, когда они захватят человека полностью, «воплотятся», войдя в человека. 100. Поэтому, слава Богу, желаю вам, всякого добра от Господа нашего и Его Пресвятой Матери, великой нашей Защитницы и Покровительницы, и Заступницы пред Богом. Она умолит Сына Своего дать нам сил быть добрыми и славить Бога здесь на земле и в вечности. Аминь. ТОЛКОВАНИЕ НА КНИГУ СВ. ЕРМЫ Ред. Golden-ship, 2010 Как разнообразны пути, которыми ведет Господь преданные Ему души к предопределенному Им в христианстве совершенству! Одного ведет Он скорбями, другого благоденствием; иного внешним писанием, а иного внутренними внушениями; того видимо, а сего сокровенно. На эту мысль расскажу вам, что было со святым Ермою, мужем Апостольским. Вы увидите, как многопопечительна и многоизобретательна руководящая нас ко спасению любовь Божия, а вместе и себе возьмете немало уроков к верному суждению о том, так ли течете вы, как следует тещи. 1 Ерма жил во времена Апостолов в Риме. Он был известен апостолу Павлу и похваляется им в послании к Римлянам (гл. 16, 14) в числе лучших христиан Римских. Отличительное свойство его души составляли преискренняя простота веры и беспрекословная покорность внушениям Божиим. Си и качества сердца привлекли на него особенное Божие благоволение, и Господь удостоил его особенных видений и откровений, из которых слагается вся жизнь его. Так как си и дивные знамения Божии, назидательные сами по себе, сопровождались и назидательными толкованиями, то Ерма получил повеление описать все, что ему было открыто, на пользу всей святой Церкви Божией. Ерма исполнил повеление и составил книгу, которую наименовал „Пастырем“ и которая в первые времена читалась в церквах наряду с Апостольскими писаниями. Я намерен рассказать вам кратко все содержание сей книги. Она состоит из трех частей. В первой помещены видения, во второй заповеди, в третьей притчи. Начнем с видений. Видений сих было четыре: первое касалось преимущественно лица Ермы; второе - более его семейства; третье - внутреннего устроения Церкви Божией; четвертое - внешней судьбы сей Церкви и всех спасающихся. Вот как изображает св. Ерма первое свое видение. «В юных летах, говорит он, я знал одну красивую девицу, которую и любил, как сестру. Встретив ее однажды, когда уже был отцом семейства, я подумал, как бы я был счастлив, если б имел такую жену, – жену такую прекрасную и таким благонравием украшенную. Дальше этого, при сей встрече, мысль моя не простиралась. Но вот что было потом! Спустя несколько времени я гулял в уединенном месте и в мыслях своих перебирал дела Божии, удивляясь красоте и величию их. Там я заснул, – и вижу во сне: вот взял меня дух и понес направо. По тому месту, где он меня нес, нельзя было идти: все утесы да вода. Пронесшись чрез них, я очутился на ровной долине и, падши на колена, начал молиться Богу в сердечном сокрушении о грехах своих. И вот, во время молитвы моей, вдруг отверзлись небеса, и я увидел там деву, которую любил, как сестру. Она меня приветствовала. Приветствовал и я ее и потом спросил, как и зачем она там. Она отвечала: „Меня представили сюда, чтоб обличить пред Господом грехи твои. Бог Вседержитель, всесильный Творец неба и земли, гневается на тебя за то, что ты согрешил против меня“. Когда же и где сказал я тебе какое непристойное слово? – в смущении спросил я. Не всегда ли я чтил тебя в сердце своем, как родную сестру?! Она сказала на это: „Присмотрись: худое помышление вошло в сердце твое. Разве не знаешь, что это грех. О! Грех, да еще какой большой! Ведай, что кто имеет благие помышления и ходит право пред Богом, к тому благоволит Бог; а кто держит скверные помыслы в сердце своем, тот привлекает смерть и осуждение. Таковы особенно те, кои работают похотям плоти, любят утехи мира, величаются богатством, не ищут благ вечных и не уповают на Господа. Что же касается до тебя, то скажу тебе в утешенье: молись, и Бог уврачует немощи сердца твоего“. Когда она кончила эту речь, небо заключилось. Я остался один, в скорби и страхе, говоря в себе самом: если это вменено мне в грех, то как мне спастись? или как умилостивить Бога за другие мои грехи великие, коим нет числа? Когда я занят был такими мыслями, предо мною показалась кафедра большая, покрытая белою, как снег, материею. Вот пришла благолепная Cтарица, одетая в блестящую одежду, с книгою в руке, и села. Она сделала мне приветствие, и я отвечал ей тем же, со слезами на глазах. Она спросила меня: „Отчего ты печален, Ерма, ты, лице которого всегда выражало спокойствие, кротость и внутреннее весели е сердца?“ – Одна добрая и благочестивая дева, – отвечал я, – огорчила меня упреком, будто я согрешил против нее. – „Господь да сохранит рабов Своих от сего зла, – сказала она. – Но смотри, не допустил ли ты в самом деле нечистых мыслей в сердце твоем в отношении к ней? Таки я мысли не должны иметь места в сердце раба Божия, он не должен не только делать, но и желать худого и помышлять о нем. За это гневается Господь на всякого, и особенно будет гневаться на тебя, Ерма, который строго воздерживался от всего порочного и всегда отличался простотою нрава и невинностью сердца. Но утешься. Я могу тебя уверить, что Господь гневается на тебя не столько из-за тебя самого, сколько из-за детей твоих, кои тяжко грешат против Него и против родителей своих. Ты слишком много любишь детей своих, потому поблажаешь им и допускаешь их делать неправды. Вот за это Господь и гневается на тебя. Но Он готов уврачевать нравственные раны дома твоего. Ему жаль тебя. Мужайся же! Возьми в руки семейство свое, каждый день толкуй детям своим слово Божие, и не пропускай обличать худые дела их. Ибо Господь знает, что они во всем покаются от всего сердца своего. Тебя же за это Он запишет в книге жизни“. Окончив слова сии, она спросила меня: „Хочешь ли послушать? Я почитаю“. – С удовольствием, – отвечал я. „Слушай же“. И, разогнув книгу, она начала читать в ней о вещах таких изумительных и ужасающих, что я не мог удержать их в памяти. То были слова страшные, которых не может стерпеть ухо смертного человека. Только последние слова остались в голове моей, именно следующие: „Вот Бог Саваоф, – читала она, – Который всемогуществом Своим сотворил мир, и мудростью Своею украсил всю тварь, Который глаголом силы Своей утвердил небеса, и землю основал на водах, Который устроил на земле святую Церковь и благословил ее, – вот Он преложил небеса и горы, холмы и моря, и все наполнил избранными Своими, чтоб над ними оправдать все велики я обетования Свои за то, что, приняв полною верою закон Божий, они с великою радостью исполняют его“. Тем окончилось чтение. Старица встала. Вот подошли четыре юноши, подняли кафедру ее и понесли на восток. Между тем она подозвала меня к себе и, коснувшись груди моей, спросила: „Нравится ли тебе то, что я читала?“ Я отвечал: „Последние слова мне нравятся, а первые жестоки“. „Сии последние, – сказала она, – относятся к праведным, а первые направлены против отступников и неверных“. Еще она говорила, как подошли два человека, подняли ее на рамена свои и понесли далее к востоку, куда понесена и кафедра. Удаляясь, она сказала мне с веселым видом: „Мужайся, Ерма, и да крепится сердце твое“». Вот содержание первого видения. Передам вам коротко и второе, теперь же, потому что оно тесно связано с первым и служит его продолжением. «На следующий год, – говорит Ерма, – явилась мне опять та же старица, но уже не седящею, а ходящею и читающею какие-то памятные записки. Увидав меня, она подала их мне и велела списать. Я писал буква за буквой, не умея составлять слогов. Когда же все списал, кто-то невидимый взял книгу из рук моих и унес. После сего Ерма пятнадцать дней постился и много молился, и ему открыто было содержание списанного. То были грехи его детей и жены, которая была злоречива. Ему велено было исправить их и обещано, что жена его сделается ему, наконец, сестрою, то есть, что они станут жить в воздержании, чего Ерме крайне желалось. Все это ему было открыто во сне одним прекрасным юношею, который спросил его в конце: „Кто, думаешь ты, эта старица, от которой получил ты си и записки?“ – Это Сивилла, – отвечал Ерма... „Ошибаешься, – сказал юноша, – Это святая Церковь“. – „Отчего же она такая старая?“ – спросил Ерма. „Оттого, – отвечал тот, – что она от века была в мысли Божией и что она старее мира, который и сотворен собственно для нее“». Потом Ерма видел еще видение в своем доме. Та же старица, явясь ему, обещала открыть еще многое и велела потом записать все и сообщить Клименту, епископу Римскому, чтоб он разослал списки в подведомые ему епархии, и Грапте, диакониссе, чтоб она передала то вдовицам и сиротам; самому же Ерме велела дать знать о всем священникам Римским. Вот содержание второго видения. Ограничусь ныне этим, прося вас припомнить все и из всего самим вывести урок для себя. Видите, как строго взыскивается не за дела только, но и за помышления, и блюдитесь чисто иметь сердце пред очами Божиими. Видите, что не за свои только грехи надо будет отвечать, но и за грехи других, о которых попечение вверено нам, и попекитесь всех всяко спасать: родители детей, начальники подчиненных, пастыри пасомых, учители учеников. Видите, что ни одно дело, ни одно помышление наше не пропадает, – все записывается. Но записывается не на зло нам, а на то, чтоб отсюда подать нам повод к раскаянию, – и попекитесь слезами смыть запись сию и убелить хартию жизни. Видите, что ожидает избранных! –Мужайтесь же и с радостью теките по пути, на который вступили вы с верою. Видите, как страшна участь неверов и грешников, что описани я оной не может снести ухо человеческое; уклонитесь же от неверия и греха, умертвите уды ваша, яже на земли, – блуд, нечистоту, страсть, похоть злую, лихоимание, гнев, ярость, злобу, хуление и срамословие, их же ради грядет гнев Божий на сыны противления, как слышали вы в нынешнем Апостоле (Кол. 3, 4 11). Аминь. 2 Продолжим нашу беседу по руководству святого Ермы, мужа Апостольского. Вы слышали описание двух видений св. Ермы, которые касались преимущественно его самого и его семейства; другие два видения касаются внутреннего строения св. Божией Церкви и внешней ее участи, в которых, однако ж, всякий может легко увидеть и себя самого, в свое назидание и исправление. Потрудитесь же уразуметь и сии видения. Видение третье. Во втором видении, если помните, благолепная старица, между прочим, обещала Ерме открыть еще многое. Ерма после того долго постился и молил Господа исполнить обещание, слышанное из уст старицы. В одну ночь явилась ему си я старица и сказала: „Приди в полдень в такое-то уединенное место в поле, – и там получишь просимое”. Ерма в свое время явился в указанное место и увидел там скамью, покрытую белым полотном льняным. Увидев это в уединенном месте, он пришел в такой страх, что волосы у него встали дыбом на голове. Но скоро ободрился и, падши на колена, начал молиться Богу, исповедуя грехи свои. Тогда пришла Старица с шестью юношами, виденными уже, и, коснувшись его сзади, сказала ему: „Перестань так долго молиться о грехах твоих. Молись теперь о праведности, чтоб и семейство твое соделалось причастным ее“. Потом велела ему встать, взяла его за руку и подвела к скамье. Юношам сказала она: „Ступайте, – стройте“, а Ерму пригласила сесть. Ерма хотел сесть по правую ее сторону; но Старица дала знак, чтоб он перешел на левую, говоря: „Правая определена для тех, кои страдали за имя Божие. Тебе много еще надо трудиться, чтоб удостоиться сесть с ними; у тебя много недостатков“. Потом она показала ему великую башню, которую строили над водами из блестящих четвероугольных камней. Прошу обратить внимание на построение сей башни: в нем сущность сего видения. План башни был четвероугольный. Строили ее шесть юношей, многие тысячи других людей носили камни. Кто извлекал си и камни из глубины вод, кто брал на земле и, принося, подавал тем шести юношам. Камни, извлекаемые из глубины вод, были совершенно отесаны, так что их оставалось только класть. Они так хорошо соединялись с другими, что в месте соединения не видно было и рубцов, и башня казалась составленною из одного камня. Что касается до камней, приносимых с земли, то между ними были таки е, которые юноши употребляли на строение, и были такие, которые они отбрасывали и разбивали. Вокруг башни виднелось много негожих камней, потому что одни были неровны, другие с трещинами, третьи белы, но круглы, так что не было возможности приладить их при постройке. Некоторые из негожих камней были бросаемы далеко от башни и падали к дороге, где, однако ж, не останавливались, но катились далее в пустыню, другие падали в огонь и горели, третьи падали близ воды, но не могли скатиться в нее, какие усилия, по-видимому, ни употребляли на то. Изумляясь всему происходившему, Ерма просил старицу объяснить ему, что значит все им виденное. Старица сказала: „Башня, которую ты видишь устрояемою, это – я сама, то есть Церковь. Ее строят над водою потому, что вы спасаетесь водою с призыванием имени Преславные Троицы (этим она указывала на крещение). Шесть юношей, строящих башню, суть шесть Ангелов Божиих, коим Он дал власть над всеми тварями. И те, что приносят камни, суть тоже Ангелы Божии, но первые выше их. Когда здание будет окончено, они все вместе составят празднество пред Богом и прославят Бога. Послушай теперь, что значат камни. Камни белые четвероугольные, которые хорошо укладываются при постройке, суть Апостолы, епископы, учители, священники и диаконы, живые ли то, или умершие уже, которые исполняли и исполняют свой долг со всею святостью и с неусыпною попечительностью об избранных Божиих, тщательно сохраняя мир и согласие между собою. Камни, извлекаемые из глубины вод и как бы сливающиеся с зданием при кладке суть те из умерших, кои страдали за имя Господне. Камни, приносимые с земли и употребляемые в здание, суть новообращенные верные. Из отбрасываемых камней те, кои падают подле башни, означают согрешающих по крещении, чувствующих, однако ж, сокрушение и готовых принести покаяние. Если они покаются, пока строение продолжается, они могут быть употреблены на постройку; но когда построение завершится, однажды навсегда, они уже не найдут там себе места. Камни, кои, разбивши, далеко бросают от башни, суть люди злые, принявшие веру притворно, не изменивши ничего из прежних нравов своих. Такие не могут быть употреблены на постройку, и им нет спасения. Что касается до других негожих камней, то неровные означают тех, кои познали истину, но не пребыли ей верными и не озаботились войти в един дух со всеми святыми. Растреснутые означают тех, кои питают раздор в сердце своем и мир имеют с другими только по видимости. Камни, слишком малые, суть те, кои приняли веру, но удержали большую часть своих прежних пороков. Камни белые и круглые суть богачи, оставшиеся пристрастными к богатству и по принятии веры. Когда настанет гонение, они из за своего богатства отрекутся от Господа. Они могут годиться в постройку не иначе, как когда будут отсечены их пристрасти я, подобно тому, как у круглых камней надо обсечь бока, чтоб они годились в здание. По себе самому посуди, Ерма, – прибавила Старица, – когда ты был богат, ты был негож, а теперь ты способен к жизни. Ты ведь из числа этих камней! Послушай, что значат и остальные камни. Камни, отбрасываемые далеко от башни, катящиеся к дороге и оттуда в пустыню, суть те, кои уверовали, но, по своему суемудрию, уклонились от первого пути и устремились не зная куда, мечтая там найти путь лучший, они блуждают, бедные, не находя себе покоя. Камни, падающие в огонь, суть те, кои навсегда отпали от присно живого Бога. Они так преданы порокам и страстям, что им и на мысль не приходит принести когда-либо покаяние. Это готовая уже пища огня геенского. Камни, падающие близ воды и не могущие скатиться в нее, суть те, кои, слыша слово Божие, желают крещения; но когда потом подумают о святости, требуемой верою, тотчас возвращаются вспять и падают в прежни я страсти“. Так Церковь объяснила Ерме видение башни. Потом она показала ему еще семь жен, окружавших сие здание. Первая была вера, за нею ее дщерь – воздержание, далее следовали одни за другими – простота, невинность, кротость, строгая во всем исправность и любовь. Из них каждая есть дщерь предыдущей: простота – дщерь воздержания, невинность – дщерь простоты и так далее. Они поддерживали башню и открывали в нее вход тем, кои служили им самим, тем, то есть, кои отличались сими добродетелями. Ерме очень желалось знать, почему Церковь являлась ему в трех различных видах: в первый раз очень старою и седящею в креслах; во второй – лицом молодою, но со старою кожею и с волосами старицы, говорящею стоя, с большею приветливостью, чем в первый раз; в третий – совсем молодою и прекрасною, только волосы у нее были волосы старицы; она сидела на скамейке с видом улыбающимся. Желая знать, почему все сие так, Ерма опять предался посту и молитве, – и вот ночью явился ему юноша и сказал: „Слушай; я объясню тебе, почему все это так. Сначала Церковь явилась тебе Старицею, седящею в креслах, чтоб показать слабость и разленение духа твоего, когда по причине неудач в житейских делах ты предавался унынию и беспечной лености, как во дни отживающей старости, вместо того, чтоб с полною верою предать себя в руки Провидения. Но после того, как ты слышал откровение, которого Бог тебя удостоил, твой дух помолодел, вера ожила, и силы воскресли. Ты походил на старца, который, услышав о даровании ему сына или дочери, встает с радостью, стоит бодро и действует с силою. Вот что означает второе состояние, в котором ты видел сию женщину более юною и стоящею на ногах. В третий раз она явилась тебе еще с более свежими силами и еще более приветливою, чтоб показать, что дух твой совсем обновился видением башни и приятием других благ, от Бога тебе дарованных. Утвержденная на четырех ногах скамья, на которой она сидела, означает прочность сего состояния“. Таково было третье видение, виденное Ермою, видение самое большое и назидательное. Видение четвертое было немногосложно. Его видел Ерма спустя три недели после третьего. Шел он куда-то полем с чувством сердечного сокрушения, молясь о себе и о всех рабах Божиих, да святится во всех имя Божие. Идет он так и слышит глас свыше: „Не бойся, Ерма!“ – „Чего бояться мне, – подумал он, – после таких видений дивных “. Но, сделав несколько шагов вперед, он увидел, что поднимается пыль к небу, – все выше и выше, в расстоянии от него, может быть, на двадцать шагов. Луч солнца дал ему увидеть в пыли сей огромное животное, похожее на кита, футов со сто вышиною, которое из пасти своей изрыгало огонь. Ерма начал плакать и просить Бога избавить его от беды; но вспомнив сказанное ему перед тем: „Не бойся“, воодушевился и пошел смело по дороге к зверю. А тот шагал так, что одним ударом мог бы истребить целый город; но когда Ерма приблизился, он растянулся по земле, высунув только язык, и не шевельнулся, пока Ерма миновал его совсем. Сделав после сего около тридцати шагов вперед, Ерма встретил деву, будто только вышедшую из комнаты, всю в белом, исключая обуви. На ней была митра, и блестящие волосы покрывали весь ее стан. – Ерма узнал в ней Церковь и обрадовался. Подошедши, она сказала: „Только вера твоя спасла тебя от зверя. Господь Ангела Своего послал, и он заключил уста зверю, чтоб он не пожрал тебя. Зверь сей означает близкое гонение. Поди, возвести о сем избранных, да мужаются, и да крепится сердце их в уповании на Бога“. Тем кончилось видение. Вот и все четыре видения, виденные Ермою. Все они назидательны, но всех обильнее назиданием третье видение – строение башни, то есть Церкви. Всмотритесь в него внимательнее! Все мы, христиане, предназначены войти в состав тела Церкви. Войдем ли? Даруй, Господи!.. Но для сего позаботимся явить себя похожими на камни белые и четвероугольные – полированные, то есть позаботимся хранить Святую веру убеляющую, внедрить в сердце стройное сочетание добродетелей чистых и совершенных, и да не будет между нами камней необтесанных, ни расколотых, ни круглых и никаких других, негожих в постройку. Аминь. 3 Что слышали вы доселе из писаний св. Ермы, это еще не все, что я намерен был передать вам и что может быть для вас пригодным в труде над благонастроением сердец ваших. Послушайте и еще. Думаю, что слово Апостольского мужа будет убедительнее для вас нашего немощного разглагольствия. Потому не хочу отстать от него, пока не доведу до конца. После видений, известных уже вам, следуют у св. Ермы заповеди, составляющие предмет второй книги его „Пастыря“. К изложению их он приступает так: „Молился я, – говорит он, – у себя дома и сел потом на ложе свое. Вот вижу, входит муж, видом своим внушавший уважение, в одежде пастушеской. На нем накинут был белый плащ, котомка висела за плечами его, и палка была в руках у него. Он приветствовал меня, приветствовал и я его. Затем он сел подле меня и сказал: „Я послан к тебе, чтоб пребыть с тобою все остальное время жизни твоей“. Когда он сказал это, мне подумалось, что он искушает меня, и я спросил его: Кто же ты, ибо того, кому я вверен, я хорошо знаю.“– „Так ты меня не узнаешь?“– спросил он. – „Нет, отвечал я.“ – „Я и есть тот Пастырь, которому ты вверен,“ – сказал он. С сим словом он изменился в лице, и я узнал в нем моего Хранителя. Мне стало стыдно, страх и скорбь начали тревожить меня, но он успокоил меня, говоря: „Не бойся. Я послан и еще указать тебе все, чем можешь ты спасти душу свою. Выслушай внимательно и запиши все для памяти, чтоб, перечитывая то время от времени, ты освежал мысли свои тем и укреплял шаткую волю твою. Если от чистого сердца будешь сохранять все, открываемое тебе, то получишь от Господа все блага, какие обетовал Он верным Своим. Если же, выслушав мои наставления, ты не только не исправишься, а напротив, станешь прилагать грехи ко грехам, то беду за бедою пошлет на тебя Господь, пока не сокрушит или сердца твоего, или костей твоих “. Сказав си е, Пастырь мой, Ангел покаяния, предложил мне двенадцать заповедей в следующем порядке. 1. Веруй во единого Бога, в Троице покланяемого, Творца неба и земли, видимым же всем и невидимым, Который из ничего воззвал к бытию все твари и даровал им столько совершенств, сколько каждая из них вместить может. 2. Живи в простоте и непорочности, не вреди ближнему даже словом, напротив, помогай всем в нуждах их, не разбирая, кто просит и кому даешь. 3. Слово гнило да не исходит из уст твоих: люби истину и убегай лжи. 4. Как зеницу ока храни супружескую верность, ибо это непреложный закон Творца, – быть чистым и непорочным пред лицом Его или в девстве или в честно хранимом супружестве. Женился, – не ищи разрешения, или другой жены; положил быть в девстве, – не ищи жены. То же, когда умрет муж или жена, пережившая половина не грешит, когда вступает во второй брак; но большей сподобляется чести от Бога, когда решается хранить вдовство в чистоте и непорочности. „При сих словах, – говорит Ерма, – я спросил его: „Что же делать тому, кто согрешит ?“ – „Каяться,“ – отвечал мне Ангел Пастырь. Говорю ему: „Я слышал, что кроме крещения нет другого покаяния, что, погружаясь в воды пакибытия, мы получаем отпущение всех грехов и никак не должны уже после того грешить. Ангел отвечал мне: „Крещение не называется покаянием. Покаяние Бог установил для тех, кои, будучи чрез крещение призваны в число верующих, падают потом в грехи по козням диавола. Бог милостивый приемлет покаяние таковых; но надо знать, что частое падение в грех, исправляемое даже частым покаянием, делает подозрительным самое покаяние; и можно, наконец, упасть так, что после того падения не будет возможности встать снова и начать жить для Бога. Сего да страшится всякий, легкомысленно смотрящий на грехи“. Сказав сие, Пастырь начал снова продолжать указание спасительных для нас заповедей Божиих. 5. Идя путем заповедей, не можешь миновать препятствий и трудов. Мужайся, и да крепится сердце твое; терпи в делании добрых дел и перенесении всех на пути сем неприятностей. 6. Помни, что при каждом человеке есть два ангела: добрый и злой. Один влечет его к делам добрым, а другой к грехам и порокам. Внимай же себе, и к первому склоняйся, а второго отревай, по внутренним помыслам сердца догадываясь, какой из них дает тебе в ту пору уроки и хочет властвовать над тобою. 7. Единого Бога – Творца и Промыслителя и Спасителя твоего бойся, и пустою страшливостью темных сил не унижай своей детской Ему преданности и своего крепкого на Него упования. 8. Попекись явить себя ревностным исполнителем всех без исключения заповедей Божиих и тщательным творцем всех дел, какие Ангел внушит сердцу твоему, или укажет сочетание обстоятельств жизни твоей, – и будешь сын в дому Божием, а не раб. 9. Молись, преутруждай себя в молитве, непрестанно молись, чтоб всякий раз, как нужно, свыше сходила на тебя сила – творить добро, и помощь – уклоняться от зла. Молитва делает земнородного небожителем, и одевает его небесною чистотою и святостью. 10. Бегай ложных пророков-гадателей и волхвов, чрез коих враг губит рабов Божиих. Слабые в вере обращаются к этим обманщикам, а они, отвечая им по желанию сердца их, наполняют головы их мечтательными надеждами. Тут же, к капле истины примешивая море лжи, они обольщают их и снова увлекают к язычеству. Кто искренно верует и предал себя Богу, тот не пойдет к ним, – такой неба ищет, а гадают обычно об одном земном. 11. Учительницею, единственною учительницею, да будет тебе Церковь Бога жива – столп и утверждение истины. В ней свет непреложно-истинного ведения. Вне ее мрак и тьма, где князь мира поставил учительскую кафедру свою и ослепляет разумы внимающих ему и не хотящих слушать голоса Церкви, ради того, что они светские. Вот тебе проба: что разногласит с учением Церкви, то есть голос отца лжи. – Внимай и блюди себя чистым от сего падения. Вот и еще признак: слово истины водворяет глубокий мир, покой и сладость в верующем сердце; слово же лживых воздымает мечты и сомнения и, как соленая вода, разжигает жажду знания, запирая ум как пленника в неопределенной мрачной пустыне. 12. Без ближайших руководителей нельзя прожить свято на земле. Ты найдешь их в Церкви, где Дух Святый поставляет их пасти стадо Христово. Умоли Господа даровать тебе благопотребного. В час нужный, и без спроса твоего, он изречет тебе утешительное слово. Дух Божий научит его, что подобает сказать тебе, и ты услышишь от него, что хочет от тебя Бог. Берегись, однако ж, и здесь духов лестчих. Смирение и тихость украшают истинного руководителя. Где же помпа в слове и жизни, там лесть. Внимай сему и спасешься. „Вот все двенадцать заповедей, которые дал мне Ангел -Пастырь, – заключает Ерма. – Выслушав их, я сказал ему: прекрасные правила, но есть ли человек, который мог бы исполнить их, как следует?“ На это Ангел отвечал мне: „Прими их сердцем в простоте, без размышления, и не встретишь в исполнении их никакого затруднения. Но коль скоро станешь разлагать в уме своем, можно ли и как можно выполнить то и другое и нельзя ли как нибудь высвободиться из-под сего ига, подкрадется враг, вложит расслабление в сердце твое и сделает тебя неспособным ни к какому добру. Но что много говорить! Знай, что если не исполнишь чего, нет тебе спасения, нет спасения ни тебе, ни детям твоим, ни семейству твоему“. Сказав сие, Ангел изменился в лице своем и сделался столь страшным, что я не знаю, есть ли кто, кто бы в состоянии был снести взор его в сию минуту. Я испугался. Ангел, видя мое смущение, начал говорить кротко ко мне, с лицом способным разлить отраду в сердце: „Как это думаешь и говоришь ты? Забыл разве ты всемогущество Божие? Возможно ли, чтоб Тот, Кто все покорил под ноги твои, не дал тебе сил исполнять заповеди Его? Знай же, что кто имеет всегда Бога в сердце своем, тот легко исполнит заповеди сии. Кто же имеет Его только на конце языка своего, тот падет под тяжестью их, считая их невыполнимыми“. Я заметил на это: „Кто не просит у Бога сил, чтоб исполнять св. заповеди Его? Но враг силен: он искушает рабов Божиих и держит их в своей власти“. – „Нет, – отвечал на это мне Ангел, – враг не имеет никакой власти над рабами Божиими. Тех, кои веруют в Бога от всего сердца своего, он может искушать, но не властвовать над ними. Противостань ему с мужеством, и он убежит от тебя“. Тем кончились наставления Ангельски я; кончается и вторая книга „Пастыря“ св. Ермы. С своей стороны не осмеливаемся прибавить что ко всему сему, – говорит ученик Апостолов, муж Апостольский. – К чему тут вялое слово наше? Одно только скажу: как утешительно знать, что и в наше время говорят то же, что говорили при Апостолах, непосредственно после Апостолов и что, следовательно, в продолжение восемнадцати с половиною веков в Церкви Божией слышалось неизменным одно и то же слово истины. Если, теперь, при двух и трех свидетелях станет всяк глагол, то как крепко должен стоять глагол истины, в Церкви Божией проповедуемый, когда за него стоит такой необъятый сонм свидетелей? И что должны значить пред здравомыслием эти возгласы суемудрия, которые неразумные дерзают бросать в лицо истине? Не осязаете ли вы здесь определения Божия. „Небо и земля мимоидет, словеса же Моя не мимоидут “ (Мф. 24, 35). Аминь. 4 Докончим ныне наше краткое обозрение писаний св. Ермы, чтоб не оставить неведомым ни одного из назидательных его помышлений. Теперь следует нам пересмотреть третью книгу, которой содержание составляют, как помянуто уже нами, притчи и употребительные изображения нравственно христианских истин. Их предлагает Ерме тот же Ангел -Пастырь, большею частью посредством сравнений или созерцания духовных вещей в чувственных образах. Все их передавать нам подробно будет очень долго. Ограничусь указанием общего течения мыслей св. отца. Наставления начинаются тем положением, что мы не имеем здесь пребывающего града, но должны искать грядущего, который мог бы послужить для нас вечным кровом. Выслушав это, Ерма спросил : „Как же так, мы не имеем здесь пребывающего града, но многое вынуждены бываем иметь и многое имеем ? Что делать с этим имени ем ?“ – „Не беспокойся, – отвечал Ангел, – есть возможность упрочить и это преходящее имени е, которое приходит и отходит, отходит и приходит. – Раздавай избытки бедным. Их руки суть вечные хранилища. Но и во времени это небесполезно. Ибо как виноградная лоза поддерживается вязом или другим каким нибудь деревом, к которому его привязывают, так молитвенное воздеяние рук бедного поддерживает богача щедродавца, готового пасть. Воздерживайся, – говорит далее Ангел, – от суетливости, многозаботливости, многопредприимчивости. Опутавшись множеством дел, легко забудешь ты о Боге и делах Богоугодных. И мысль твоя и сердце будут заняты совсем другим. И не избежать тебе тогда грехов многих и тяжких. Живи в таком отрешении, ревнуй об одном строгом исполнении заповедей Божиих, в коем вся надежда спасения. Если имеешь нужду или желаешь заслужить большее благоволение Божие, приложи подвиг, например, подвиг поста, который имеет великую цену пред очами Божиими. Но когда постишься, вот как постись: не позволяй себе никакой неправды, служение Богу совершай от чистого сердца, не допускай в душе возникать худым пожеланиям и мыслью своею превитай горе, откуда несомненно снидут на тебя все блага, обещанные трудящимся. При сем не вкушай другой пищи, кроме хлеба и воды; сумму же, какую бы следовало тебе употребить на полный обычный у тебя стол – отложи и отдай вдове, сироте или бедному. Чтоб все сие легче исполнить, постящемуся с утра надо уединяться и посвящать себя на молитвы. Таковые подвиги пощения и говения необходимы нам для очищения грехов наших покаянием. Не думай, что тотчас изглаждаются грехи тех, кои согрешили и приносят покаяние. Нет, не тотчас. Кающемуся надо умучить себя всякими смирительными способами и понести разного рода труды. И вот когда он вытерпит все, ему положенное, тогда сжалится над ним Создатель и возвратит ему милость Свою и сладостью мира уврачует раздраженную совесть, терзающую сердце его. Грешить легко, но нелегко расплачиваться за грех. И то милость, что дается возможность умилостивить правосудие Божие. А есть грехи, которые так ожесточают и омрачают сердце, что луч благодати не может пробиться туда, чтоб положить там семена сокрушения сердечного и покаяния. Бойся убо греха, как яда смертоносного. Трудно изобразить все степени повреждения, производимого грехом в духе нашем, равно как определить то, какого рода покаяние надо нести каждому для умилостивления Бога и успокоения своей совести. Ибо вот смотри: есть отступники, кои отвратились от Бога до того, что дерзают хулить Его и изменнически предавать служителей Его. Таковые окончательно умирают духом, и трудно поверить, чтоб они покаялись, хотя им обычно предлагается сие средство умилостивления Бога. Особенно если они одичают и, отделившись от верующих, предадутся духу нечаяния спасения. Есть лицемеры, кои, считаясь верующими, рассеивают зловредное учение, преимущественно с тою целью, чтоб отвратить других от чувств, труда и подвигов покаяния. Таковым надо поспешить с покаянием, чтоб иначе не заключились двери его. Есть люди сомнительной веры, злоречивые ненавистники, немиролюбцы. Есть другие, кои, при доброй вере, позволяют себе увлекаться завистью и вступают в состязание о чинах и преимуществах. Если такого рода люди вдаются в сии грехи более по слабодушию, нежели по злобе, то покаяние для них незатруднительно; но пусть поспешат, ибо и малый грех, укоренившись, делается трудно очищаемым. Те, кои, опутавшись сетьми житейских дел, уклоняются от общения с рабами Божиими, и от дел служения Богу, походят на полумертвых в духовном отношении. Нередко томят их сомнения и недоумения. Но покаяние возможно и для них, если поспешат совершить его вскоре. Богачи, у которых много всякого добра, тоже удаляются от служения Богу, опасаясь, чтоб чрез это не понести какого либо ущерба. Желание прославиться между язычниками ввергает их в гордость, их отуманивают мечтательные надежды и они, отделившись от общества верных, наравне с язычниками проводят жизнь, полную утех. Некоторые из них не вконец забывают Бога и хранят исповедание веры, только без добрых дел. Бывают между этими богачами и такие, кои несут подвиги покаяния и делают дела любви, но зато другие, увлекшись духом язычества, предаются всякого рода удовольствиям, впадают в преступления и становятся хуже самих язычников. Те, кои, пребывая всегда верующими, ревнителями добрых дел, но, увлекшись суетными удовольствиями и легкомыслием, впадают в небольшие грехи, проходят весьма удобно подвиг покаяния; равно и те, кои допускают какие либо неисправности, но искренно хранят веру, бывают благотворительны и гостеприимны, легко берут на себя покаяние и охотно несут труды соответственные грехам своим. Напротив, другие держат Господа только на конце языка, а не в сердце, и живы только на словах, а по делам своим совсем мертвы. Такие очень сомнительны. Слабый говор о гонении обращает их к идолам. Они едва ли обратятся к покаянию, если не поспешат совершить сего скоро. Те, кои вздорят и ссорятся друг с другом из-за мелочей, легко обращаются к покаянию; но тем, кои, поддавшись сильному гневу, помнят обиды и впадают в ненависть, нелегко придти в покаяние. Есть и такие, кои кажется не без веры, но слишком притязательны, смелы и хотят показать, что все знают и охочи учить всех, хотя сами ничего не понимают как следует. Они сами легко заблуждаются и других нередко увлекают в заблуждения. Но если, познав заблуждение, они возвращаются к вере и предают себя в руководство поставленным на то сведущим людям, то им открыт путь покаяния, потому что они пали не столько по злости, сколько по неразумию. Есть много других родов греха, кои оставляю перечислять. Знай, что всем открыт путь покаяния, но не все одинаково скоро и охотно вступают в него и не все одинаково успешно совершают его. Лучше, конечно, не грешить и быть в числе любимцев Божиих, о коих упомяну под конец в утешение после скорбной предшествовавшей картины грешащих. Верующие в простоте сердца и ревнующие о добродетели, живущие в мире со всеми, всегда готовые сделать добро всякому и со всеми поделиться трудами своими без размышления, суть истинные чада Божии. Бог, видя их простоту и святую детскость, благословляет их труды и благоволит ко всем делам их. Более всех угодили Богу те, кои, уверовав с детскою простотою и искренностью, ни чувств худых не допускают, ни дел худых не совершают, и во всю жизнь свою пребывают одинаково верными всем повелениям Божиим. Вот наставления, данные Ангелом -Пастырем св. Ерме, которые велел он потом записать на память и назидание всем последующим родам. Войдите же, братие, в цели Небесного Наставника и примите себе в урок, кто что найдет нужным. Ныне вся речь была о делах покаяния, о трудностях и надеждах его. Так это пришлось ко времени, ибо вот еще неделя и услышим: „Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!“ Мне и хотелось именно к этому времени прочитать с вами душеспасительные писания св. Ермы, ибо во всех частях его: и в видениях, и в заповедях, и притчах у него одна главная мысль, – что нет нам, падшим, спасения, как только, в Господе Иисусе Христе. Приими с верою все учение Христово, живи вполне по духу сей веры, и спасешься. Согрешил в чем – кайся; опять согрешил – опять кайся, и так до конца. А это-то и нужно нам напомнить в приближающийся курс врачевания душевного. Аминь. Today's date: Tuesday Nov 15 2011 Правда есть! «Пастырь» был написан Гермой, братом десятого епископа и папы Римского Св. Пия I (Пий возглавлял общину христиан Рима со 140 по 155 г. AD) Он относится к числу исключительно чтимых христианских сочинений – некоторые даже довольно опрометчиво называют его «утерянной книгой Нового Завета»). В Новый Завет «Пастырь» никогда не входил. Первый известный нам канон Священного Писания, так называемый канон Муратори (по имени первооткрывателя), составленный около 200 г. AD, упоминал «Пастыря»с уточнением, что, так как Герму многие знали лично, не все полагают допустимым читать его труд в церкви (собрании) наравне с Евангелиями и Посланиями Апостолов. «Пастырь», кроме того, отличается довольно наивной, хотя и искренней христологией, что также не позволяет ставить его вровень с каноническими книгами. Тем не менее эта книга по праву занимает одно из главных мест в ряду христианской литературы и может по праву считаться родоначальником жанра писаний Святых Отцов. «Пастырь» написан в форме диалога христианина и ангелов о предвечной Церкви, которая возводится из душ верующих. Мистические видения в ней перемежаются с аллегориями, содержащими наставления в вере и праведности. Содержание ее вполне видно из оглавления, поэтому вместо продолжения рассказа о книге я бы просто посоветовал начать ее читать – это едва ли не одно из самых легких для чтения произведений античной литературы из встречавшихся мне. Мне бы хотелось только предостеречь вас от того, чтобы считать эту книгу памятником минувших дней. Как мистика, так и практические руководства «Пастыря» (за исключением разве что уж совсем бытовых) звучат исключительно современно – а точнее, вневременно. Чего стоит хотя бы одна идея личной ответственности человека за свои поступки, или комментарий о том, что пост состоит в воздержании не от мяса и молока, а от зла, и в активном творении всяческих добрых и праведных дел, или объяснение, почему христианину не пристало бояться дьявола. А, скажем, определение, данное Гермой лжепророкам и их признакам – «наглые, любят почести, любят мзду и говорят суетное суетным людям о том, что слушатели хотят услышать» – приходит мне на ум едва ли не каждый раз, когда заходит разговор что о новых культах, что об очередных властителях дум из телевизора. Словно и не прошло с тех пор 1850 лет! Это не Священная книга. I. Воспитатель мой продал в Риме одну девочку. По прошествии многих лет я увидел ее, узнал и полюбил как сестру. Через некоторое время, увидев, что она купается в реке Тибр, я подал ей руку и вывел из реки. Глядя на ее красоту, я думал: «Счастлив бы я был, если бы имел жену такую же и лицом и нравом». Только это, и ничего более я не подумал. Позже шел я с такими мыслями и прославлял творение Божие, раздумывая, сколь величественно оно и прекрасно. Во время прогулки я заснул, и дух подхватил меня и понес куда-то, через местность, по которой человек не мог пройти. Была она скалиста, крута и непроходима из-за вод. Миновав ее, я достиг равнины и, преклонив колена, начал молиться Господу и исповедовать грехи свои. И во время моей молитвы отверзлось небо и увидал я ту женщину, которую пожелал себе. Она приветствовала меня с неба: — Здравствуй, Герма. Взглянув на нее, я спросил: — Госпожа, что ты здесь делаешь? — Я взята сюда, чтобы обличить пред Господом грехи твои, — она ответила. — Госпожа, ужели ты меня будешь обвинять? — Нет, но выслушай слова, которые хочу сказать тебе. Бог, живущий на небесах, сотворивший из ничего все сущее и умноживший ради святой Церкви своей, гневается на тебя за то, что ты согрешил против меня. — Госпожа, если я согрешил против тебя, то каким образом? — спросил я. — Где или когда я сказал тебе какое-нибудь дурное слово? Не всегда ли я уважал тебя как госпожу, не всегда ли я почитал тебя как сестру? Что же наговариваешь на меня столь дурное? Тогда она, улыбаясь, ответила мне: — В сердце твоем возникло нечистое пожелание. Ужели не думаешь, что для человека праведного и то порочно, если в сердце его возникает худое пожелание? Это грех для него, и притом тяжкий. Ибо человек праведный и помышляет праведное. И когда он помышляет праведное и неуклонно к тому стремится, то имеет на небесах благоволение Господа во всяком деле. Те же, которые затаили нечистое в сердцах своих, навлекают на себя смерть и тлен; особенно те, которые любят настоящий век, роскошествуют в богатстве своем и не ожидают благ будущих, — гибнут души их. А это делают двоедушныеЛейт, которые не имеют надежды в Господе, не радеют о своей жизни. Но ты молись Господу, и исцелит он грехи твои, и всего дома твоего, и всех святыхМальвина. II. После того как произнесла она эти слова, небеса заключилисьАлиса. И я, весь в скорби и страхе, сказал себе: <Если это вменяется мне в грех, то как могу спастись или каким образом умолю Господа о бесчисленных грехах моих? Какими словами упрошу Господа быть ко мне милостивым?> Размышляя так, увидал я вдруг перед собой большую кафедру, словно сотворенную из волны, белой как снег. И пришла старая женщина в блестящей одежде с книгою в руке, села одна и приветствовала меня: — Здравствуй, Герма. И я, в печали и слезах, ответил: — Здравствуй, госпожа. Она спросила: — Что печален, Герма, ты, который был терпелив, умерен и всегда весел? — Госпожа, одна прекрасная женщина укорила меня, будто я согрешил против нее, — ответил я. И она сказала мне: — В сердце твоем возникло вожделение к ней. Это должно быть чуждо рабу Господню, ведь для рабов Божиих даже и такой помысел составляет грех. И сердце чистое не должно желать дурного — особенно твое, Герма, ты избегаешь всякого преступного пожелания и исполнен простоты и великого незлобия. III. — Впрочем, не ради тебя, собственно, гневается на тебя Господь, но за дом твой, который впал в нечестие перед Господом и своими родителями. И ты, любя детей, не вразумлял своего семейства, но позволил им сильно развратиться. За это и гневается на тебя Господь, но Он исправит все, что прежде сделано худого в доме твоем. За их грехи и беззакония ты подавлен мирскими делами. Но милосердие Божие сжалилось над тобою и семейством твоим и сохранило тебя в славе. Ты только не колеблись, но будь благодушен и укрепляй свое семейство. Как кузнец, усердно работая молотом, совершает свой труд, так и праведное слово, ежедневно внушаемое, победит всякое зло. Поэтому не переставай вразумлять детей своих, ибо Господь знает, что они покаются от всего сердца своего и будут написаны в «Книге жизни»Нэт, — сказав это, она спросила меня: — Хочешь послушать, что я читать буду? — Хочу, госпожа, — ответил я. — Итак, слушай. — И, раскрыв книгу, она читала величественные и дивные слова, которых не мог я удержать в памяти, ибо были они так страшны, что человек не мог вынести их. Впрочем, самые последние слова я запомнил, так как были они краткими и отрадными для нас: «Вот Бог Сил, который невидимою Силою и великим Своим Разумом сотворил мир, и славным Светом Своим благоукрасил тварь, и всесильным Словом Своим утвердил небо, и землю основал на водах, и всемощною Силою Своею создал Свою святую Церковь, которую и благословил. Вот Он изменит небеса и горы, холмы и моря, и все уравняется для избранных Его, чтобы исполнить обещание, которое Он дал, с великою славою и торжеством, если они соблюдут заповеди Божий, полученные ими с великою верою». IV. Окончив чтение, она встала с кафедры; и пришли четверо юношей и понесли кафедру на восток. А она подозвала меня к себе и, коснувшись груди моей, спросила: — Понравилось ли тебе мое чтение? — Госпожа, самые последние слова мне нравятся, но предыдущие страшны и жестоки. И она сказала: — Эти последние слова относятся к праведным, а первые — к отступникам и язычникам. В это время явились два каких-то мужа, подняли ее на плечи и отправились вслед за кафедрой, на восток. Она удалилась веселая и на прощание произнесла: — Мужайся, Герма! I. Гуляя в окрестностях КумскихСтанислав Козлов в то же примерно время, что и в прошлом году, вспомнил я о прежнем видении, и снова вознес меня дух туда же, где прежде было видение. Достигнув того места, я преклонил колена и начал молиться Господу и прославлять имя Его за то, что Он удостоил меня и открыл мне прежние грехи мои. И когда восстал я от молитвы, увидел пред собою ту старицу, которую видел прежде: она гуляла и читала какую-то книгу. — Можешь ли возвестить это избранникам Божиим? — спросила она меня. Я ответил: — Госпожа, так много я не могу запомнить, но дай мне книгу, я перепишу. — Возьми, — сказала она, — а потом возврати ее мне. Взяв книгу, я удалился в поле и списал все буква в букву, не понимая смысла. И когда окончил я списывание книги, вдруг забрали ее из рук моих, но кто это был — не увидел я. II. Спустя пятнадцать дней, в которые я постился и много молился Господу открылся мне смысл написанного. Написано было следующее: «Дети твои, Герма, отступили от Господа, хулили Его и в великом нечестии предали своих родителей; и прослыли они предателями родителей;Лиса предавши их, они не исправились, но присоединили к грехам своим распутство и нечестие скверны и таким образом исполнили меру неправд своих. Объяви эти слова всем детям своим и жене своей, так как и она не воздержана в речах своих и тем согрешает. Услышав же эти слова, она обуздает свой язык и заслужит помилование. Она образумится после того, как передашь ей слова, которые Господь повелел открыть тебе. Тогда отпустятся грехи, совершенные прежде, как им, так и всем святым, если от всего сердца покаются они и удалят сомнения из сердец своих. Ибо славою Своею поклялся Господь, что тот из избранных Его, кто и в этот предопределенный день будет продолжать грешить, не получит спасения. Ибо покаянию праведных положены сроки, и определены дни покаяния для всех святых, но язычникам позволено каяться до самого последнего дня. Поэтому скажи настоятелям Церкви, чтобы они совершали пути свои в истине, дабы могли получить обетования со многою славою. И вы, праведники, стойте твердо и не будьте двоедушны, чтобы переселение ваше было со святыми ангеламиФотина. Блаженны те, кто претерпит наступающее великое гонение и не отречется от своей жизни, ибо Сыном своим поклялся Господь, что отрекающиеся от Господа губят свою жизнь. Это именно относится к тем, которые отрекутся в предстоящие дни; к тем же, которые прежде отрекались, по великому милосердию Он сделался милостивым. III. А ты. Герма, не помни неправды детей своих и не оставляй жены своей, но позаботься о том, чтобы они освободились от прежних грехов. Они образумятся правым учением, если ты не будешь держать зла на них. Ибо злопамятство приводит к смерти, забвение зла — к жизни вечной. А ты, Герма, потерпел большие мирские бедствия за преступления дома твоего, поскольку не обращал на них внимания как на не касающиеся тебя нисколько и предался неправедным своим занятиям. Но то, что не отступил ты от живого Бога, спасет тебя; простота твоя и великое воздержание спасут тебя, если ты пребудешь в них; и всех спасут они, кто поступает так же. Пребывающие в невинности и простоте будут сильны против всякого зла и обретут жизнь вечную. Блаженны все делающие правду: они не погибнут вовек. Но скажешь: вот приходит великое гонение. Если тебе так кажется, то опять отрекись. Господь близок к обращающимся, как написали в книгах Гелдат и Модат, которые в пустыне пророчествовали народу». IV. Во время сна моего, братия, один красивый юноша явился мне и спросил: — Кто, ты думаешь, та старица, от которой получил ты книгу? — Сивилла, — я ответил. — Ошибаешься, — сказал он, — она не сивилла. — Кто же она, господин? — Она есть Церковь Божия. Я спросил его, почему же она стара. — Так как, — объяснил он, — сотворена она прежде всего, и для нее сотворен мир. После того было мне видение в доме моем, и пришла та старица и спросила меня, отдал ли я уже книгу предстоятелям Церкви. Я отвечал, что нет еще, и она сказала: — Хорошо, потому что я добавлю еще несколько слов. Когда же исчерпаю все слова, тогда пусть через тебя они дойдут до избранных. Для этого ты напишешь две книги и одну отдашь Клименту, а другую — ГрантеВещий Протей. Климент отошлет во внешние города, ибо ему это предоставлено; Гранта же будет назидать вдов и сирот. А ты прочтешь ее в этом городе вместе с пресвитерами, предстоятелями Церкви. I. Однажды было мне, братья, следующее видение. После того как я много раз постился и молил Господа об откровении, которое было обещано мне чрез ту старицу, ночью явилась старица и сказала: — Так как ты очень просишь и желаешь знать все, то приходи в поле и около шести часов я явлюсь тебе и покажу то, что нужно тебе видеть. Место же выбери сам. И я избрал место прекрасное, уединенное. Но прежде чем я успел назвать ей это место, она сказала: — Приду, куда желаешь. Итак, братья, заметил я часы и явился на поле, к месту, куда назначил ей прийти. И вижу я поставленную скамью, на ней льняная подушка, а над скамьей простерта парусина. Видя такие приготовления, между тем как никого нет на месте, я изумился, волосы у меня поднялись, и ужас объял меня оттого, что я был один. Но придя в себя и вспомнив славу Божию, я ободрился и, преклонив колена, исповедал Богу свои грехи, как всегда. Вот пришла старица с шестью юношами, которых я прежде видел, и, ставши позади меня, слушала, как я молился и исповедовался перед Богом: Коснувшись меня, она молвила: — Перестань молиться только о грехах своих, молись и о правде, чтобы часть из нее получил ты для дома своего. Взяв меня за руку, она привела меня к скамейке и велела тем юношам: — Идите и стройте. Когда мы остались одни, она сказала мне: — Садись здесь. — Госпожа, пусть прежде сядут пресвитеры. — Я тебе говорю, — настаивала она, — садись. Я хотел было сесть по правую сторону, но она рукою показала, чтобы садился я по левую сторону. Когда опечалился я, что не позволила сесть мне по правую сторону, она проговорила: — Не печалься, Герма. Место по правую сторону принадлежит тому, кто уже угодил Богу и пострадал за имя Его. У тебя много недостает для того, чтобы сидеть с ними. Но оставайся в простоте своей, как прежде, и будешь сидеть с ними, равно как и все, кто будет творить дела их и претерпит то, что они претерпели. II. Я сказал ей: — Госпожа, я желал бы узнать, что они претерпели. — Слушай: лютых зверей, бичевание, темницы, кресты ради имени ЕгоТата. За это принадлежит правая сторона святыни им и всякому, кто пострадает за имя Божие, а остальным — левая сторона. Но для тех и других, и для сидящих по правую сторону, и для сидящих по левую, — одни и те же дары обетования; только сидящие по правую сторону имеют некоторую честь. Ты желаешь сидеть по правую сторону с ними, но у тебя много слабостей. Очисти себя от своих слабостей, и все недвоедушные должны очиститься к тому дню от своих слабостейГоблин. Сказав это, она хотела удалиться, но я бросился к ногам ее и умолял ее Господом, чтобы явила мне обещанное видение. И она опять взяла меня за руку, подняла и посадила на скамейку по левую сторону и, поднимая какой-то блестящий жезл, спросила: — Видишь ли большую работу? — Госпожа, ничего не вижу. — Неужели не видишь против себя великой башни, которая на водах строится из блестящих квадратных камней? Действительно, строилась квадратная башня теми шестью юношами, которые пришли с нею. Многие тысячи других мужей приносили камни. Некоторые доставали камни со дна, другие из земли и подавали тем шести юношам, они же принимали их и строили. Камни, извлеченные со дна, сразу клали в здание, потому что они были гладкие и ровные и так плотно примыкали один к другому, что соединения их нельзя было заметить, и башня казалась возведенной из одного камня. Камни же, принесенные из земли, не все использовались для строительства. Некоторые из них строители откладывали, потому что были они шероховаты, или с трещинами, или светлы и круглы и не годились для здания башни. А некоторые камни они раскалывали и отбрасывали далеко в сторону. И отброшенные камни, видел я, падали на дорогу и, не оставаясь на ней, скатывались: одни в место пустынное, другие попадали в огонь и горели, иные падали близ воды и не могли скатиться в воду, хотя и стремились попасть в нее. III. Показав мне это, старица хотела удалиться, но я сказал: — Госпожа, какая польза мне видеть, но не понимать, что значит это строение? Она отвечала мне: — Любопытный ты человек, если желаешь понять значение башни. — Действительно, госпожа, я желаю понять и возвестить братьям, чтобы и они возрадовались, услышав это, и прославили Господа. — Услышат многие. И, услышавши, некоторые возрадуются, а другие восплачут; впрочем, и последние, если, услышавши, принесут покаяние, также будут радоваться. Выслушай теперь объяснение башни, я открою все, и не докучай мне более об откровении. Откровения эти закончились, ибо имеют предел. А ты не перестаешь требовать откровений, потому что настойчив. Итак, башня, которую видишь строящейся, — это я, Церковь, которая явилась тебе теперь и являлась прежде. Спрашивай же что хочешь о башне, и я открою тебе, чтобы возрадовался ты со святыми. — Госпожа, если однажды сочла ты меня достойным того, чтобы все открыть мне, то открой, — просил я старицу. — Все, что следует открыть тебе, откроется, только бы сердце твое было с Господом и ты не сомневался, что бы ни увидел. — Госпожа, — спросил я ее, — почему башня построена на водах? — И прежде я говорила тебе, — отвечала она, — что ты любопытен и усердно изыскиваешь; ища — найдешь истину. Слушай же, почему башня строится на водах: жизнь ваша через воду спасена и спасетсяКлио. А башня основана Словом всемогущего и преславного имени и держится невидимою Силою Господа. IV. Я на это сказал ей: — Величественное и дивное дело! А кто, госпожа, те шесть юношей, которые строят? — Это первозданные ангелы Божий, которым Господь вверил все свое творение для того, чтобы они умножали, благоустраивали и управляли Его творением: их силами и будет окончено строительство башни. — А кто те остальные, которые приносят камни? — И это святые ангелы Господа, но первые выше. Когда окончится строительство башни, они все вместе будут ликовать около башни и прославлять Господа за то, что совершилось строительство башни. — Желал бы я знать, — сказал я, — какое значение и в чем различие камней. И она отвечала мне: — Разве ты лучше всех, чтобы тебе это было открыто? Есть более достойные, которым следовало бы открыть эти видения. Но, чтобы прославлялось имя Божие, тебе это открыто и еще откроется ради тех, кто имеет сомнение в сердце своем, будет ли это или нет.Наталья Мамченко Скажи им, что все это истинно и что ничего нет ложного, но все твердо и крепко основано. V. Выслушай теперь и о камнях, на которых возведено здание. Камни квадратные и белые, хорошо приходящиеся один к другому своими соединениями, это суть апостолы, епископы, учителя и дьяконы, которые ходили в святом учении Божием, надзирали и свято и непорочно служили избранникам Божиим, — как почившие, так и живущие еще доселе, — которые всегда пребывали в мире и согласии и слушали взаимно друг друга: потому-то они и в здании башни хорошо примыкают один к другому. А камни, извлекаемые из глубины и закладываемые в здание и соприкасающиеся с прочими камнями, вошедшими в здание, это суть те, которые уже умерли и пострадали за имя Господа. — Госпожа, я желаю знать, кого означают другие камни, которые достали из земли. — Те, которые неотделанными кладутся в основание башни, означают людей, которых Бог одобрил за то, что они жили праведно пред Господом и исполняли Его заповеди.Даша А которые приносятся и кладутся в само здание башни, это суть новообращенные к вере и верные. Ангелами призываются они к совершению добра, и потому не нашлось в них зла. — А те камни, которые откладываются в сторону возле башни? Она ответила: — Это те, которые согрешили и желают покаяться; потому они брошены невдалеке от башни, что будут пригодны, если покаются. Посему желающие покаяться будут тверды в вере, если только принесут покаяние теперь, пока строится башня. Ибо когда строительство окончится, то им уже не найдется места в самом здании, и они, отверженные, только останутся лежать при башне. VI. Желаешь знать, кто те камни, которые раскалывают и отбрасывают далеко от башни? — Желаю, госпожа. — Это суть сыны беззакония, которые уверовали притворно и от которых не отступила неправда всякого рода; потому они не имеют спасения, что не годны в здание по неправедности своей, — они расколоты и отброшены далеко по гневу Господа за то, что оскорбили Его. А значение прошлых камней, которые во множестве видел ты сложенными и не использованными в строительстве, таково. Шероховатые суть те, которые познали истину, но не остались в ней и не находятся в общении со святыми, потому они и не годны. Камни с трещинами — это суть те, которые держат в сердцах вражду друг к другу; будучи вместе, они миролюбивы, но, разойдясь, обретают в сердцах злобу. И эта злоба — трещины в камнях. Камни меньшего размера — это те люди, которые, хоть и уверовали, но имеют еще много неправды, поэтому они коротки. — Кто же, госпожа, белые и круглые камни, что тоже не идут в здание башни? Она отвечала мне: — Доколе ты будешь глуп и неразумен? Ты обо всем спрашиваешь и ничего не понимаешь. Белые и круглые камни — это те, которые имеют веру, но имеют и богатства века сего; и когда придет гонение, то ради богатств своих и попечений они отрекутся от Господа. — Когда же будут они угодны Господу? — Когда отсечены будут богатства их, которые их утешают, тогда они будут полезны Господу для здания. Ибо как круглый камень, пока не будет обсечен и не лишится некоторых своих частей, не сможет стать квадратным, так и богатые в нынешнем веке, если не лишатся своих богатств, не смогут быть угодными Господу. Прежде всего ты должен знать это по себе самому: когда ты был богат, был бесполезен; а теперь ты полезен и годен для жизни; ты и сам был из числа тех камней. VII. Прочие же камни, которые ты видел, были отброшены далеко от башни, катились по дороге и с дороги скатывались в места пустынные, означают тех, которые, хотя уверовали, но, по сомнению своему, оставили истинный путь, думая, что они могут найти лучший. Но они обольщаются и бедствуют, ходя по путям пустынным. Камни, упавшие в огонь и горевшие, означают тех, которые навсегда отказались от живого Бога и которым, по причине преступных похотей, ими творимых, уже не приходит мысль покаяться. — Кого же означают камни, которые падали близ воды и не могли скатиться в нее? — Тех, которые слышали Слово и желают креститься во имя Господа, когда приходит им на память святость истины, но потом они уклоняются и опять предаются своим порочным пожеланиям. Так она окончила объяснение башни. Но я, будучи настойчив, спросил ее: — Есть ли покаяние для тех камней, которые отброшены, и будет ли им место в этой башне? Она сказала: — Есть для них покаяние; но в этой башне не найдут они места, а попадут в иное, низшее место, причем тогда, когда они пострадают и исполнятся дни грехов их. И за то они будут переведены, что приняли Слово истинное. И тогда избавятся они от наказаний своих, когда содрогнутся сердцем от порочных дел, ими сотворенных, и они покаются. Если же они не опомнятся, то не спасутся из-за упорства своего сердца. VIII. Когда я перестал спрашивать старицу обо всем этом, она предложила: — Хочешь увидеть еще что-то? И так как я очень желал увидеть, то радость отразилась на лице моем. Взглянув на меня, она улыбнулась и спросила: — Видишь семь женщин вокруг башни? — Вижу, госпожа. — Башня эта по распоряжению Господа ими поддерживается. Слушай теперь об их действиях. Первая из них, которая держит башню руками, называется Верою; посредством нее спасаются избранники Божий. Другая же, которая перепоясана и ведет себе мужественно, называется Воздержанием, она — дочь Веры. Кто последует за нею, будет блажен в своей жизни, ибо удержится от всех худых дел и всякой злой похоти и станет наследником вечной жизни. — Кто же другие пять, госпожа? — Дочери одна другой. Одна называется Простотою, другая Невинностью, третья Скромностью, четвертая Знанием, пятая Любовью. Поэтому, когда исполнишь дела матери их, тогда сможешь и все соблюсти. — Хотел бы я знать, госпожа, какую каждая из них имеет силу? — Слушай, — отвечала она, — силы их одинаковы: они связаны между собою и следуют одна за другою, как и рождены. От Веры рождается Воздержание, от Воздержания Простота, от Простоты Невинность, от Невинности Скромность, от Скромности Знание, от Знания Любовь. Действия их чисты, целомудренны и святы, и кто послужит им и будет в силе исполнять дела их, тот будет иметь обитель в башне со святыми Божиими. Я спросил ее о времени, не конец ли уж теперь. Но она громко воскликнула: — Неразумный человек! Неужели не видишь ты, что башня все еще строится? Когда башня будет построена, тогда и будет конец. Не спрашивай у меня ничего более. И этого напоминания и обновления душ ваших достаточно для тебя и для всех святых. Не для тебя одного это открыто, но чтобы ты возвестил всем. Итак, по прошествии трех дней ты, Герма, должен уразуметь следующие слова, которые имею сказать тебе, чтобы ты довел их до ушей святых, дабы, слушая и исполняя их, очистились от своих неправд — и ты вместе с ними. IX. Послушайте меня, дети. Я воспитала вас в великой простоте, невинности и целомудрии, по милосердию Господа, который излил на вас правду, чтобы вы очистились от всякого беззакония и лжи, а вы не хотите отступиться от неправд ваших. Итак, теперь послушайте меня. Живите в мире, заботьтесь друг о друге, поддерживайте себя взаимно и не пользуйтесь одни творениями Божиими, но щедро раздавайте нуждающимся. Некоторые от многих яств наносят вред своей плоти и истощают ее. А у других, не имеющих пропитания, также истощается плоть оттого, что нет в достатке пищи и гибнут тела их. Такое невоздержание пагубно для тех, кто имеет и не делится с нуждающимися. Подумайте о грядущем суде. Вы, кто превосходит других богатством, отыскивайте алчущих, пока еще не окончена башня. Ибо после, когда завершится строительство, пожелаете благотворить, но не будет вам места. Итак, смотрите вы, гордящиеся своими богатствами, чтобы не восстенали терпящие нужду, стон их взойдет к Господу — и удалены вы будете со своими сокровищами за двери башни. Тем теперь говорю, кто начальствует в Церкви и главенствует: не будьте подобны злодеям. Злодеи, по крайней мере, яд свой носят в сосудах, а вы отраву свою и яд держите в сердце; не хотите очистить сердец ваших и чистым сердцем сойтись в единомыслие, чтобы иметь милость от Великого Царя. Смотрите, дети, чтобы такие разделения ваши не лишили вас жизни. Как хотите вы воспитывать избранников Божиих, когда сами не имеете научения? Поэтому вразумляйте себя взаимно и будьте в мире между собою, чтобы и я, радостно представ пред Отцом вашим, могла дать отчет за вас Господу. X. Когда она перестала говорить со мною, пришли те шесть юношей, которые строили, и понесли ее к башне, а другие четверо взяли скамью и также отнесли ее в башню. Лица сих последних я не видал, потому что они были обращены в другую сторону. Когда она удалялась, я просил ее объяснить различные облики, в которых являлась она мне. Но она сказала в ответ: — Это пусть другой объяснит тебе. А явилась она мне, братья, в первом видении, в прошлом году, очень старою, сидящею на кафедре. Во втором видении она имела лицо юное, но тело и волосы старческие, и беседовала со мною стоя; впрочем, была веселее, нежели прежде. В третьем же видении она вся была гораздо моложе, с прекрасным лицом, но со старческими волосами; она была вполне весела и сидела на скамейке. И очень я печалился, что не понятны мне такие различия, пока не увидел во сне ночном ту старицу, и она сказала мне: — Всякая молитва нуждается в смирении, поэтому постись и получишь от Господа, чего просишь. Итак, я постился один день, и в ту же ночь явился мне юноша и сказал: — Почему ты так часто в молитве просишь откровений? Смотри, чтобы, прося многого, не повредить тебе своей плоти. Достаточно для тебя и этих откровений. Сможешь ли видеть откровения еще больше тех, которые видел? — Господин, я об одном только прошу, чтобы мне было дано полное объяснение насчет трех обликов той старицы. — Доколе будете вы неразумны? — укорил он. — Сомнения ваши делают вас неразумными, потому что не имеете в сердцах ваших устремления к Господу. Я отвечал ему: — От тебя мы узнаем об этом вернее. XI. — Слушай, — сказал он, — об обликах, которые тебя интересуют. Почему в первом видении явилась тебе старица, сидящая на кафедре? Потому что дух ваш обветшал и ослабел и не имеет силы от грехов ваших и сомнений сердца. Ибо как старцы, не имеющие надежды на обновление сил, ничего другого не желают, кроме успокоения на ложе, так и вы, обремененные житейскими делами, впали в беспечность и не возложили попечении своих на Господа; одряхлел ваш разум и состарились вы в печалях ваших. — Я желаю узнать, господин, почему она сидела на кафедре? — Потому, — отвечал он мне, — что всякий немощный сидит на седалище по причине своей слабости, чтобы имело поддержку немощное тело его. Вот тебе смысл первого явления. XII. — Во втором видении ты видел ее стоящей, с помолодевшим лицом и более веселою, нежели прежде; а тело и волосы были у нее старческие. Выслушай и эту притчу. Когда кто сильно состарится и отчается в самом себе из-за своей слабости и бедности, то ничего другого не ожидает, только последнего дня своей жизни. Но вдруг получает он наследство. Узнав об этом, он вскакивает повеселевший, к нему возвращаются силы, обновляется дух его, который одряхлел от прежних дел; он уже не лежит, но, восставши, мужественно действует. То же произошло и с вами, когда услышали вы об откровении, которое Бог сообщил вам. Господь сжалился над вами и обновил дух ваш — и вы отложили свои немощи, пришло к вам мужество, вы укрепились в вере, и Господь, видя вашу верность, возрадовался. Поэтому показал Он вам строение башни — и иное покажет, если будет между вами чистосердечный мир. XIII. В третьем видении ты видел, что она еще моложе, прекрасна, весела и лицо ее светло. Сравнить это с тем можно, как если бы к печалящемуся человеку пришел добрый вестник — тотчас он забыл бы прежнюю скорбь, ни о чем другом не думал, как об услышанной им вести; ободряется и обновляется дух его от радости. Так точно и вы получили обновление душ ваших, узнав такие блага. А что ты видел ее сидящею на скамье — это означает твердое положение, так как скамейка имеет четыре ножки и стоит твердо, да и мир поддерживается четырьмя стихиями. Поэтому и те, которые всецело, от всего сердца покаются, помолодеют и окрепнут. Теперь имеешь ты полное объяснение. Не проси более никаких откровений. Если же нужно будет, то откроется тебе. I. Спустя двадцать дней было мне, братья, видение гонения, которое должно случиться. Шел я по полю при дороге Шампанской, от большой дороги до поля почти десять стадиев:Юганка через это место путь бывает редко. Гуляя один, я молил Господа, чтобы Он подтвердил те откровения, которые явил мне чрез святую Свою Церковь, укрепил меня и дал покаяние всем рабам Своим, которые соблазнились; дабы прославлялось великое и досточтимое имя Его за то, что удостоил показать мне чудеса Свои. И в то время когда я прославлял и благодарил Его, голос был мне: <Не сомневайся, Герма!> Стал я думать: «Что мне сомневаться, когда я так укреплен Господом и видел дивные дела?» Пройдя немного, братья, вдруг увидел я пыль, поднимающуюся до неба, и подумал, что это идет скот, пыль поднимая. Расстояние между тучей пыли и мною было около стадия. Между тем пыль поднималась гуще и гуще, так что мне стало это казаться чем-то сверхъестественным. Несколько проглянуло солнце, и увидел я огромного зверя наподобие кита, из уст которого выходила огненная саранча. В длину это животное имело около ста футов, а голова была подобна глиняному сосуду. И начал я плакать и молить Господа, чтобы спас меня от него. Потом вспомнил я слова, которые слышал: <Не сомневайся, Герма>. Итак, братья, облекшись верою в Бога и вспомнив явленные мне Им великие дела, я смело пошел к зверю. Зверь же метался с такою яростью и был так свиреп и силен, что, казалось, при нападении мог бы разрушить город. Я приблизился к нему, и это огромное устрашающее животное мирно растянулось на земле, высунув язык. Я прошел мимо него, и оно не пошевелилось. Голова этого зверя была четырех цветов: черного, потом красного, или кровавого, далее золотистого и, наконец, белого. II. После того как я прошел мимо зверя и удалился почти на тридцать футов, встречается мне разукрашенная дева, словно выходящая из брачного чертога, — в белых башмаках, покрытая белыми одеждами до самого лба; митра была ее покрывалом, волосы у ней были белые. По прежним видениям я догадался, что это Церковь, и обрадовался. Она приветствовала меня: — Здравствуй, человек. И я ответил ей также приветствием. Она спросила: — Ничто не встретилось тебе, человек? — Госпожа, мне встретилось такое животное, которое могло бы истребить народы, но силою Бога и по великому Его милосердию я спасся от него. — Счастливо спасся ты, — сказала она, — потому, что заботу свою ты возложил на Господа и Ему открыл свое сердце, веруя, что никем другим не можешь быть спасен, кроме Его великого и преславного имени. За это Господь послал ангела Своего, поставленного над зверями, которому имя Егрин и он заградил пасть его, чтобы не пожрал тебя. Ты избежал великого бедствия по вере твоей, так как ты не усомнился при виде такого зверя. Итак, поди и возвести избранникам Бога о великих делах Его и скажи им, что зверь этот есть образ грядущей великой напасти. Поэтому, если приготовите себя и от всего сердца покаетесь перед Господом, то можете избежать ее, если сердце ваше будет чисто и непорочно и в остальные дни жизни вашей будете безукоризненно служить Богу. Возложите на Господа печали ваши, и Он сам уврачует их. Вы, двоедушные, веруйте в Бога, что Он все может — и отвратить от вас гнев Свой, и послать бичи на двоедушных. Горе тем, которые услышат эти слова и презрят их, лучше было им не родиться. III. Я спросил ее о четырех цветах, которые были у зверя на голове. Она сказала на это: — Опять ты любопытствуешь, спрашивая о вещах такого рода. — Да, госпожа, объясни мне, что они означают. — Слушай же, — отвечала она. — Черный цвет означает мир, в котором вы живете. Огненный и кровавый — то, что этому миру должно погибнуть посредством крови и огня. А золотистая часть — это все вы, избегающие этого мира. Ибо как золото испытывается посредством огня и становится годным, так испытываетесь и вы, живущие среди них. Те, которые сохранят твердость и будут искушены ими, очистятся. И как золото оставляет в огне примеси свои, так и вы оставите всякую скорбь и печаль, очиститесь и будете годны для здания башни. Белая же часть означает будущий век, в котором станут жить избранники Божий, потому что непорочны и чисты будут те, которые избраны Богом в жизнь вечную. Итак, не переставай доносить это до слуха святых. Имеете вы и образ грядущего великого бедствия. Если захотите вы, оно будет не страшно для вас: помните заповеданное вам. Сказав это, она удалилась, и не видал я, куда она ушла. Раздался шум, и я в страхе бросился назад, думая, что приближается тот зверь. Когда я помолился дома и сидел на ложе, вошел ко мне человек почтенного вида, в пастушеской одежде: на нем был белый плащ, сума за плечами и посох в руке. Он приветствовал меня, и я ответил ему также приветствием. Тотчас же он сел подле меня и говорит: — Я послан от достопоклоняемого ангела,Аннет Вуа чтобы жить с тобою остальные дни твоей жизни. Мне показалось, что он искушает меня, и сказал я ему: — Кто же ты? Я знаю того, кому препоручен я. — Не узнаешь меня? — Нет. — Я тот самый пастырь, которому препоручен ты. Пока он говорил, вид его изменился, и я узнал, что это тот, которому я препоручен. Тотчас я смешался, объял меня страх, и весь я разрывался от скорби, что отвечал ему так лукаво и неразумно. Он же сказал мне: — Не смущайся, но укрепись заповедями, которые услышишь от меня. Ибо я послан для того, чтобы снова показать тебе все, что видел ты прежде, и особенно то, что полезно для вас. Итак, я приказываю тебе сперва записать заповеди мои и притчи, чтобы перечитывать их время от времени, — так удобнее будет тебе выполнять их. Поэтому я записал заповеди и притчи так, как повелел он мне. Если, услышав их, вы будете поступать по ним и исполните их с чистым сердцем, то получите от Господа то, что обещал Он вам. Если же, услышав их, не покаетесь, но обратитесь к грехам вашим, то воспримите от Господа наказание. Все это повелел мне записать этот пастырь, ангел покаяния. Прежде всего веруй, что един есть Бог, все сотворивший и совершивший, приведший все из ничего в бытие. Он все объемлет, Сам будучи необъятен, и не может быть ни словом определен, ни умом постигнут. Итак, веруй в Него, бойся Его и, боясь, соблюдай воздержание. Храни это и отринешь от себя всякую похоть и беззаконие, и облечешься во всякую добродетель и правду, и будешь жить с Богом, если сохранишь эту заповедь. Пастырь сказал мне: — Имей простоту и будь незлобив, будь как дитя, которое не знает лукавства, губящего жизнь людей. Ни о ком не говори дурно и не стремись слушать того, кто говорит дурно. Если же будешь слушать, то будешь причастен греху злословящего; веря ему, ты будешь подобен ему, потому что поверил злословящему на брата твоего. Гибельно злословие: это — дух беспокойный, который никогда не находится в мире, но всегда живет в несогласии. Удерживайся от него и всегда имей мир с братом твоим. Облекись благопристойностью, в которой нет ничего оскорбительного, но все ровно и приятно. Делай добро и от плода трудов твоих, который дарует тебе Бог, давай всем бедным просто, нимало не сомневаясь, кому даешь. Давай всем, ибо Бог хочет, чтобы всем досталось от Его даров. Берущие дадут отчет Богу, почему и на что брали. Берущие по нужде не будут осуждены, а берущие притворно — подвергнутся суду. Дающий же не будет виноват: ибо он исполнил служение, назначенное Богом, не разбирая, кому дать и кому не давать, и исполнил с похвалою пред Богом. Итак, соблюдай эту заповедь, как я сказал тебе, чтобы покаяния твое и семейства твоего были в простоте и сердце твое явилось чистым и непорочным пред Богом. Также сказал он мне: — Люби истину, и пусть исходит из уст твоих всякая истина, чтобы дух, который Господь поселил в этом теле, предстал истинным пред всеми людьми, и чтобы прославлялся Господь, который дал тебе дух, потому что Бог истинен во всяком слове и никакой лжи нет в Нем. И те, которые лгут, отвергают Бога и не возвращают Ему залога, который получили; а они получили от Него дух нелживый. Если они возвращают его лживым, то бесчестят заповедь Господа и становятся похитителями. Услышав это, я горько заплакал. Видя скорбь мою, он спросил: — О чем ты плачешь? — Не знаю, господин, могу ли спастись я. — Почему? — Потому, что никогда в жизни, господин, не произнес я слова правдивого, но всегда говорил коварно и выдавал пред всеми ложь за истину, и никто не прекословил мне, потому что доверяли моему слову. Как же я могу жить, когда поступал таким образом? Он отвечал: — Ты рассуждаешь хорошо и верно, ибо следовало тебе, как рабу Божию, ходить в истине, и не соединять лукавой совести с духом истины, и не оскорблять Духа Божия Святого и истинного. И я сказал ему: — Никогда, господин, я не слышал таких слов. — Услышав сейчас, впредь соблюдай их и старайся, чтобы и те лживые слова, которые прежде говорил ты, стали верными от последующих речей твоих, если они окажутся правдивыми. Ибо и те могут сделаться верными, если отныне будешь говорить правду; и если будешь соблюдать истину, можешь получить себе жизнь. И всякий, кто только послушается этой заповеди, будет исполнять ее и удаляться от лжи, — будет жить с Богом. I. — Заповедую тебе, — говорил пастырь, — соблюдать целомудрие. И да не войдет тебе в сердце помысел о чужой жене, или о любодеянии, или о каком-либо подобном дурном деле, ибо все это — великий грех. А ты помни о Господе во все часы и никогда не согрешишь. Если какой низкий помысел взойдет на твое сердце, то совершишь великий грех; и кто творит такое преступное дело, обрекает себя на смерть. Итак, смотри ты, воздерживайся от таких помыслов. Ибо где обитает целомудрие, там никогда не должен возникать худой помысел в сердце человека праведного. И попросил я: — Позволь мне, господин, спросить тебя немного. — Спрашивай. — Если, господин, — сказал я, — муж имеет жену верную в Господе и заметит ее в прелюбодеянии, то будет ли он грешен, живя с нею? И ответил он мне: — Доколе муж не знает греха своей жены, он не грешит, если живет с нею. Если же узнает муж о грехе ее, а она не покается в своем прелюбодеянии, то муж согрешит, живя с нею, и сделается участником в ее прелюбодеянии. — Что же делать, — спросил я, — если жена будет оставаться в своем пороке? — Пусть муж отпустит ее и останется один. Если же, отпустивши свою жену, возьмет другую, то и сам примет грех прелюбодеяния. — Что же, господин, если жена отпущенная покается и пожелает возвратиться к мужу своему, то должна ли она быть принята мужем? — Если не примет ее муж, он совершит грех великий, — он ответил мне. — Должно принимать грешницу, которая раскаивается, но не много раз. Ибо для рабов Божиих покаяние положено одно. Поэтому ради раскаяния не должен муж, отпустив жену свою, брать себе другую. Так же делать надлежит и жене. Но прелюбодейство не только в осквернении плоти своей: прелюбодействует и тот, кто поступает подобно язычникам.Helena Избегай общения с тем, кто совершает такие дела и не кается, иначе и ты будешь причастен греху его. Итак, заповедуется вам, чтобы вы оставались одинокими — как муж, так и жена, ибо в этом случае может иметь место покаяние. Но я не даю повода к тому, чтобы так делалось: пусть не грешит более тот, кто уже согрешил. Что касается прежних грехов его, то есть Бог, который может дать исцеление, ибо Он имеет власть над всем. II. И я опять просил его: — Поскольку Господь удостоил меня того, чтобы ты всегда жил со мною, то дозволь сказать мне еще несколько слов, потому что я ничего не понимаю и сердце мое омрачено прежними делами моими. Вразуми меня, так как я совершенно ничего не смыслю. И он в ответ сказал мне: — Я приставник покаяния и всем кающимся даю разум. Или самое покаяние, ты думаешь, не есть великий разум? Грешник кающийся уразумел, что он согрешил пред Господом, он осудил всем сердцем содеянные им дела и, раскаявшись, более уже не делает зла, но вершит добро, и смиряет душу, и мучит ее за то, что согрешила. Итак, понимаешь, что покаяние есть великий разум? — Потому-то, господин, я и расспрашиваю тебя подробно обо всем, что я грешник и желаю узнать, что мне делать, чтобы жить, ибо грехи мои многочисленны и разнообразны. — Ты будешь жив, — сказал он, — если сохранишь мои заповеди и будешь поступать по ним; и всякий, кто только услышит и исполнит эти заповеди, будет жить с Богом. III. Я сказал ему: — Господин, я слышал от некоторых учителей, что нет иного покаяния, кроме того, когда сходим в воду и получаем отпущение прежних грехов наших. — Справедливо ты слышал. Ибо получившему отпущение грехов не должно более грешить, но жить в чистоте. И так как ты обо всем расспрашиваешь, объясню тебе это, не давая повода к заблуждению тем, которые собираются уверовать или только что уверовали в Господа. Они не имеют покаяния во грехах, но имеют отпущение прежних грехов своих. Тем же, которые призваны прежде, положил Господь покаяние, ибо Он сердцеведец, провидящий все, знал слабость людей и великое коварство дьявола, который будет сеять вред и злобу среди рабов Божиих. Поэтому милосердный Господь сжалился над своим созданием и положил покаяние, над которым и дана мне власть. Итак, я говорю тебе, после этого великого и святого призвания, если кто, будучи искушен дьяволом, согрешил, — пусть покается. Если же часто он будет грешить и творить покаяние, — не принесет ему покаяние пользы, ибо с трудом он будет жить с Богом. И я сказал: — Господин, я обновился, когда услышал об этом так обстоятельно. Ибо я знаю, что спасусь, если еще не присовокуплю ничего к грехам своим. — Спасешься, — ответил он, — ты н все, которые сделают то же. IV. И опять я попросил его: — Господин, так как ты терпеливо меня выслушиваешь, объясни мне еще вот что. Если муж или жена умрет и один из них вступит в брак — согрешает ли вступающий в брак? — Не согрешает, но если останется сам по себе, то приобретет себе большую славу у Господа. Поэтому храни чистоту и целомудрие — и будешь жить с Богом. То, что я говорю и собираюсь сказать тебе после, соблюдай с этого самого дня, ибо ты поручен мне и живу в твоем доме. И прежним грехам твоим будет отпущение, если сохранишь мои заповеди; и все, кто сохранит их и будет ходить в чистоте, получит отпущение. I. — Будь великодушен и терпелив, — сказал пастырь, — и будешь господствовать над всеми злыми делами и сотворишь всякую правду. Если будешь великодушен, то Дух Святой, в тебе обитающий, останется чист и не омрачится от какого-либо злого духа, но, ликуя, расширится, и вместе с сосудом, в котором обитает, будет радостно служить Господу. Если же найдет какой-либо гнев, то Дух Святой, сущий в тебе, тотчас же будет стеснен и постарается удалиться, ибо подавляется злым духом и, оскорбляемый гневом, не имеет возможности служить Господу, как желает. Поэтому, когда оба духа обитают вместе, плохо бывает человеку. Так, если взять немножко полыни и положить в сосуд с медом, не весь ли мед испортится? И столько меда пропадает от незначительного количества полыни, теряет сладость и уже не имеет приятности для своего владельца, потому что делается горьким и негодным к употреблению. Но если в мед не класть полынь, он останется сладок. Сам видишь, великодушие слаще меда, и оно угодно Богу, и Господь обитает в нем, а гнев горек и неугоден. Итак, если к великодушию примешивается гнев, то дух возмущается, и неприятна Богу молитва его. И я сказал ему: — Желал бы я узнать, господин, действие гнева, чтобы уберечь себя от него. — Если ты и твои домочадцы не будете удерживаться от него, то потеряете всякую надежду спасения. Но воздерживайся от гнева, ибо я с тобою; и от него воздержатся все, которые покаются от всего сердца своего, ибо я буду с ними и сохраню их. Все такие принимаются святейшим ангеломФлоренсийа в число праведных. II. Послушай теперь и о действии гнева, как он вреден и как губит рабов Божиих и отвращает их от правды. Он не может вредить людям, исполненным веры, потому что с ними пребывает Сила Божия; совращает же сомневающихся и не имеющих веры. Как скоро он увидит таких людей спокойными — проникает в сердце их, и муж или жена сердятся друг на друга по каким-нибудь житейским делам: или из-за пищи, или пустого слова, или какого приятеля, или долга, или из-за подобных мелочных вещей. Все это глупо, пусто и неприлично рабам Божиим. Но великодушие твердо и мужественно, имеет крепкую силу и пребывает в великой широте, весело и беззаботно радуясь, и прославляет Господа во всякое время — чуждое всякой горечи, всегда мирное и кроткое. Это великодушие живет с имеющими полную веру. А гнев безрассуден, пуст и легкомыслен. От безрассудства рождается огорчение, от огорчения раздражение, от раздражения гнев, от гнева же неистовство. Неистовство, происшедшее от стольких зол, есть великий и неискупимый грех. И когда все это находится в одном сосуде, где обитает и Дух Святой, то сосуд не вмещает их в себе, но переполняется: добрый дух не может жить вместе со злым духом, а удаляется от такого человека и ищет себе пристанища в кротости и тишине. Когда он отступит от человека, в котором обитал, человек, исполненный духами злыми, делается чужд Святого Духа и закрыт для благой мысли. Так бывает со всеми гневливыми. Итак, ты удаляйся гнева, но облекись в великодушие и противься всякому огорчению — и будешь в чистоте и святости, любезной Богу. Смотри поэтому, чтобы как-нибудь не пренебречь тебе этой заповедью, ибо если соблюдешь эту заповедь, то можешь исполнить и прочие мои заповеди, которые хочу тебе преподать. Итак, теперь утверждайся в этих заповедях, чтобы тебе жить с Богом, — равно и все, кто соблюдет их, будут жить с Богом. I. — Я повелел тебе, — сказал пастырь, — в первой заповеди, чтобы хранил ты веру, страх и воздержание. — Да, господин, — подтвердил я. — А теперь я хочу объяснить тебе силу этих добродетелей, чтобы знал ты, как каждая из них действует и какую имеет власть. Двоякого рода их действия и состоят в праведном и неправедном. Ты веруй праведному, неправедному нисколько не веруй. Ибо правда имеет путь прямой, а неправда — кривой. Но ты иди путем прямым, а кривой оставь. Кривой путь неровен, имеет множество преткновений, скалист и тернист и ведет к погибели идущих по нему. А те, которые следуют прямому пути, идут ровно и без препятствий, потому что он не скалист и не тернист. Итак, видишь, что лучше идти этим путем. Я сказал: — Мне нравится идти этим путем. — И пойдешь ты, равно как пойдут по нему и все, которые от всего сердца обратятся к Господу. II. Послушай теперь, — продолжал он, — о вере. Два ангела с человеком: один добрый, а другой злой. Я спросил его: — Каким образом, господин, я могу распознать их, если оба ангела живут со мною? — Слушай и разумей. Добрый ангел тих и скромен, кроток и мирен. Поэтому, войдя в твое сердце, постоянно будет внушать он тебе справедливость, целомудрие, чистоту, ласковость, снисходительность, любовь и благочестие. Когда все это вселится в твое сердце, знай, что добрый ангел с тобою: верь этому ангелу и следуй делам его. Послушай и о действиях ангела злого. Прежде всего он злобен, гневлив и безрассуден, и действия его злы и развращают рабов Божиих. Поэтому, когда войдет он в твое сердце, из действий его разумей, что это ангел злой. — Каким образом, — спросил я, — узнаю его, господин? — Слушай. Когда овладеют тобой гнев или досада, знай, что он в тебе; также когда возникнет в сердце твоем пожелание разных и роскошных яств, и напитков, и чужих жен, то вселяются в него гордость, хвастовство, надменность и тому подобное — тогда знай, что с тобою злой ангел. Поэтому ты, зная его дела, избегай и не верь ему: дела его злы и не свойственны рабам Божиим. Таковы действия того и другого ангела. Разумей их, верь ангелу доброму и удаляйся от ангела злого, потому что внушение его во всяком деле злое. Даже если в сердце человека верующего войдет помысел злого ангела, то он непременно согрешит. Если же злые люди откроют сердце свое делам ангела доброго, то обязательно он сделает что-нибудь доброе. Итак, видишь, что хорошо следовать ангелу доброму. Если станешь повиноваться ему и творить его дела, то будешь жить с Богом; равно как и все, которые будут следовать его делам, будут жить с Богом. — Бойся, — говорил пастырь, — Господа и соблюдай заповеди Его, ибо, соблюдая заповеди Божий, будешь тверд в любом деле и преуспеешь в нем. Боясь Господа, будешь все делать хорошо. Вот страх, которым должно страшиться, чтобы спастись. Дьявола же не бойся: боясь Господа, ты будешь господствовать над дьяволом, потому что в нем нет никакой силы. А в ком нет силы, того не должно бояться. В ком есть превосходная сила, того и должно бояться. Ибо всякий имеющий силу внушает страх; а кто не имеет силы, всеми презирается. Бойся, впрочем, дел дьявола, потому что они злы; боясь Господа, ты не совершишь дел дьявола, но удержишься от них. Двоякий есть страх. Если ты захотел сделать злое, то бойся Бога — и не сделаешь этого. Равно если бы захотел ты сделать доброе, то опять бойся Бога и сделаешь его. Подлинно, страх Божий велик, силен и славен. Итак, бойся Бога, и будешь жить. И все те, которые будут бояться Его, соблюдая Его заповеди, будут жить с Богом; а которые не соблюдают Его заповедей, в тех нет жизни. — Я сказал тебе, — продолжал поучения пастырь, — что творения Божий двояки, двояко и воздержание. Поэтому от некоторых следует воздерживаться, а от иных не следует. — Открой мне, господин, — попросил я, — от чего следует воздерживаться и от чего не следует. — Воздерживайся, — отвечал он, — от зла и не делай его, а от доброго не воздерживайся, но делай его. Ибо если будешь удерживаться от доброго и не будешь его делать, согрешишь. Итак, удерживайся от всякого зла и делай всякое добро. — От какого зла, — спросил я, — должно удерживаться? — От прелюбодеяния, пьянства и чрезмерных пиршеств, от излишеств в яствах, от роскоши и тщеславия, от гордости, от лжи и клеветы, от лицемерия, злопамятства и всякого оскорбления чести другого. Таковы дела злые, от которых должно воздерживаться рабу Божию. Кто не воздерживается от них, тот не может жить с Богом. Послушай теперь и о делах, следующих за ними. — Разве и еще есть, господин, дела злые? — И подлинно есть еще много такого, от чего должен воздерживаться раб Божий. Это — воровство, лжесвидетельство, пожелание чужого, надменность и тому подобное. Не почитаешь ли всего этого злым? Подлинно, это есть зло рабов Божиих — и от всего этого должен воздерживаться раб Божий, чтобы жить с Богом и быть вместе с теми, которые воздерживаются от злых дел. А теперь слушай о тех добрых делах, которые положено творить, чтобы спастись. Прежде всего это вера, страх Божий, любовь, согласие, справедливость, истина, терпение — лучше их ничего нет в жизни человеческой: кто соблюдает их и во все дни не станет избегать, тот блажен в своей жизни. Затем следуют добрые дела, состоящие в том, чтобы служить вдовам, печься о сиротах и бедных, избавлять от нужды рабов Божиих, быть гостеприимным, не прекословить, быть уравновешенным, считать себя ниже всех людей, почитать старших возрастом, соблюдать правду, хранить братство, переносить обиды, быть великодушным, не отвергать отпадших от веры, но обращать и успокаивать их, вразумлять согрешающих, не притеснять должников — и тому подобное. Не почитаешь ли это добром? — Нет ничего лучше и достойнее этого! — воскликнул я. — Вот и твори эти дела и не воздерживайся жить с Богом, равно как и все, которые соблюдут эту заповедь, будут жить с Богом. Далее говорил мне пастырь: — Отринь от себя сомнения и нисколько не колеблись просить чего-либо у Господа, говоря себе: каким образом могу я просить у Господа и получить, столько согрешив пред Ним? Не помышляй этого, но от всего сердца обращайся к Господу и проси без сомнения — и познаешь великую благость Его, потому что Он не презрит тебя, но исполнит прошение души твоей. Ибо Бог — не как люди, которые помнят обиды, Он не помнит зла и милосерден к своему созданию. Итак, очисти сердце свое от всех сует настоящего века и прежде всего выполняй данные тебе от Бога наказы — и получишь все блага, которых просишь, и все прошения твои не будут оставлены, если будешь просить у Господа без сомнения. Те же, которые сомневаются, совсем ничего не получают из того, о чем просят. Исполненные веры всего просят с упованием и получают от Господа, ибо просят без сомнения. Всякий колеблющийся человек с трудом спасется, если только не покается. Поэтому очисти сердце свое от сомнения, облекись в веру и, веруя Господу, получишь все, о чем просишь. Но если иногда, прося о чем-либо Господа, долго не получаешь, не колеблись оттого, что сразу не выполняются прошения души твоей. Ибо, может быть, для испытания или за грех твой, которого не знаешь, позднее получишь то, что просишь. Но ты не переставай высказывать желание души своей и будешь вознагражден. Если же придешь в уныние и перестанешь просить, то жалуйся на себя, а не на Бога, что Он не дает тебе. Итак, видишь, как гибельно и ужасно сомнение, и многих даже твердых в вере совсем отторгает от веры. Ибо сомнение — это дочь дьявола и сильно злоумышляет на рабов Божиих. Итак, отвергни сомнение и одолей его во всяком деле, вооружившись сильной и могущественной верой. Ибо вера все обещает и все совершает, сомнение же ни в чем не доверяет себе и оттого не имеет успеха в делах своих. Итак, видишь, что вера исходит свыше от Бога и имеет великую силу. Сомнение же есть земной дух, от дьявола, и силы не имеет. Поэтому служи вере, имеющей силу, и удаляйся от сомнения, которое бессильно, и будете жить с Богом — ты и все люди, поступающие так же. I. — Удаляй от себя всякую печаль, потому что она сестра сомнения и гнева. — Каким образом, господин, — удивился я, — она сестра их? Мне кажется, печаль — это одно, другое — гнев, и сомнение — само по себе. И он ответил: — Неразумен ты. Неужели не понимаешь, что печаль — самый злой из всех духов и самый вредный для рабов Божиих? Она губит человека как ничто другое и изгоняет из него Святого Духа — и опять спасает, — Господин, не могу я постичь смысла этих притчей и не понимаю, каким образом печаль может погубить и опять спасти. — Слушай, — сказал он, — и разумей. Кто никогда не изыскивал истины и не исследовал Божество, но только уверовал и потом предался разным языческим занятиям и другим делам сего мира, тот не понимает притчей божественных, потому что помрачается от таких дел, повреждается и загрубевает разумом. Как хорошие виноградные лозы, оставленные без ухода, подавляются и заглушаются разными сорняками и терниями, так и люди, которые только уверовали и вдались в дела этого мира, лишаются своего смысла и, думая о богатствах, совершенно ничего не понимают, и разум их, занятый мирской суетой, глух к Господу. Но те, которые живут в страхе Божием, тщательно исследуют истину и божественное и сердцем обращены к Господу, они легко принимают и разумеют все, что говорится им. Ибо, где обитает Господь, там много разума. Поэтому прилепись к Господу, и все поймешь и уразумеешь. II. Послушай теперь, неразумный, каким образом печаль изгоняет Духа Святого и как опять спасает. Когда сомневающийся не обретает успеха в каком-либо деле из-за своего сомнения, то печаль входит в сердце такого человека, омрачает Духа Святого и изгоняет его. И когда охватывают человека гнев и сильное раздражение по какому-нибудь поводу, то опять печаль входит в сердце, он скорбит о своем поступке, раскаивается, что разгневался. Эта печаль кажется спасительною, потому что влечет раскаянье. Но и в том и в другом случае печаль оскорбляет Святого Духа. Печаль, вызванная сомнением или тем, что не удалось человеку его дело, — печаль неправедная. Печаль же от досады на дурной поступок не плохая печаль, но и она оскорбляет Святого Духа. Посему удаляй от себя печаль и не оскорбляй Святого Духа, в тебе живущего, чтобы он не возроптал на тебя к Господу и не удалился от тебя. Ибо Дух Божий, обитающий в этом теле, не терпит печали. Итак. Облекись ты в радость, которая всегда имеет благодать пред Господом и угодна Ему, и утешайся ею. Всякий радующийся человек совершает добро и помышляет о добре, презирая печаль. А человек печальный всегда зол, во-первых, потому, что оскорбляет Святого Духа, который дан человеку радостным; и, во-вторых, потому, что он творит беззаконие, не обращаясь к Господу и не исповедуясь перед ним. Молитва печального человека никогда не достигает престола Божия. И я спросил его: — Почему же, господин, молитва печального человека не восходит к престолу Господню? — Потому, — ответил он, — что печаль пребывает в его сердце. Печаль, смешанная с молитвою, не допускает молитву чистою взойти к престолу Божию. Как вино с добавлением уксуса уже не имеет прежней приятности, так и печаль, примешанная к Святому Духу, не имеет той же чистой молитвы. Посему очищайся от злой печали и будешь жить с Богом, и все будут жить с Богом, если только отбросят от себя печаль и облекутся в радость. Пастырь показал мне людей, сидящих на скамьях, и одного стоящего на кафедре и сказал: — Посмотри на них. Те, которые сидят на скамьях, — верующие, а стоящий на кафедре — лжепророк, погубляющий смысл рабов Божиих — тех, которые двоедушествуют, а не истинно верующих. Эти двоедушные приходят к нему как к пророку и спрашивают его о том, что станет с ними, и он, не имея в себе Силы Духа Божественного, отвечает им, говоря то, что хотят они услышать, и наполняет души их лживыми обещаниями. Будучи суетен, он суетно и отвечает суетным людям. Впрочем, он говорит и кое-что справедливое, потому что дьявол вселяет в него свой дух, дабы привлечь кого-либо из праведных. Но сильные в вере, облеченные в истину не присоединяются к таким духам, но удаляются от них. Двоедушные же и часто кающиеся обращаются за прорицаниями, как и язычники, и навлекают на себя великий грех своим идолопоклонством, потому что спрашивающий лжепророка является идолопоклонником, он чужд истины и неразумен. А всякий дух, Богом данный, не дожидается расспросов, но, имея Силу Божественную, говорит все сам, потому что он свыше, от Силы Духа Божия. Дух, который отвечает на вопросы согласно желаниям человеческим, есть дух земной, легкомысленный, не имеющий силы: он совсем не говорит, если его не спрашивают. И я сказал: — Как же можно распознать, кто истинный пророк и кто лжепророк? — Выслушай, — говорит, — об обоих пророках; и по тому, что я скажу тебе, отличишь пророка Божия от ложного пророка. По делам узнавай человека, который имеет Дух Божий. Во-первых, он спокоен, кроток и смирен, удаляется от всякого зла и суетного желания этого века, ставит себя ниже всех людей и никому не отвечает на вопросы, не говорит наедине; Дух Божий говорит не тогда, когда человек того желает, но когда угодно Богу. Поэтому когда человек, имеющий Дух Божий, придет в церковь праведных, имеющих веру, там совершается молитва к Господу; тогда ангел пророческого духа, приставленный к нему, исполняет этого человека Духом Святым, и он говорит к собранию, как угодно Богу. Так проявляется Дух Божественный и Сила его. Слушай теперь и о духе земном, суетном, неразумном и не имеющем силы. Прежде всего человек, кажущийся исполненным духа, возвышает себя, стремится к власти, нагл и многословен, живет среди роскоши и многих удовольствий, берет мзду за свое прорицание, без вознаграждения не пророчествует. Может ли Дух Божий брать мзду и пророчествовать? Это не свойственно пророку Божию, и в поступающих таким образом обитает дух земной. Далее, он не входит в собрание мужей праведных, но избегает их и, наоборот, общается с людьми двоедушными и пустыми, пророчествует в местах потаенных22 и обманывает речами, которые хотят услышать, и говорит суетное людям суетным: так пустая посуда, когда складывается с другими пустыми же, не разбивается, но они хорошо приходятся одна к другой. А когда он оказывается среди людей праведных, исполненных Духа Божественного, возносящих молитву, тогда и обнаруживается его пустота: земной дух от страха покидает его, и он, совершенно поверженный, ничего не может говорить. Если в кладовую поместить вино или масло и туда же поставить пустой сосуд, а после брать запасы из кладовой, то сосуд, который поставил пустым, пустым и найдешь. И пустые пророки, какими приходят к людям, имеющим Святого Духа, такими и остаются. Вот образ пророка истинного и ложного. Итак, испытывай по делам и по жизни того человека, который говорит, что он имеет Святого Духа. Верь Духу, приходящему от Бога и имеющему Силу, духу же земному и пустому, в котором нет силы, не верь: ибо он приходит от дьявола. Задумайся над примером, который приведу я тебе. Если взять камень и бросить в небо, то сможешь ли докинуть до него? Или же если взять трубу с водою, направить струю в небо, то сможешь ли ты пробить небо? — Что ты, господин, — воскликнул я, — все это невозможно! — Вот, — сказал он, — как этого не может быть, так точно дух земной бессилен и недейственен. Осознай теперь Силу, свыше приходящую. Град — крупинка очень малая, но, попадая в голову человека, какую причиняет боль? Или еще пример: дождевая капля, которая, с крыши скатываясь вниз, источает камень. Видишь, и самое малое, что сверху падает на землю, имеет великую силу: так силен и Дух Божественный, приходящий свыше. Этому Духу ты верь, а от другого удаляйся. I. Пастырь сказал мне: — Удали от себя всякую похоть злую и облекись в желание доброе и святое. Ибо, облекшись в желание доброе, ты возненавидишь зло и будешь управлять им, как захочешь. Похоть злая люта и с трудом усмиряется: она страшна и своею лютостью сокрушает людей. Но сокрушает тех людей, которые не имеют стремления доброго и погрузились в дела этого века: их-то она предает смерти. — Какие действия, господин, — спросил я, — злой похоти обрекают людей на смерть? Объясни мне, чтобы я мог избегать их. — Послушай, посредством каких действий злая похоть умерщвляет рабов Божиих. II. Злая похоть состоит в том, чтобы желать чужой жены, или жене желать чужого мужа, желать великого богатства, множества роскошных яств и питий и других наслаждений: ибо всякое наслаждение бессмысленно и суетно для рабов Божиих. Таковы пожелания злые, умерщвляющие рабов Божиих. Злая похоть есть дочь дьявола. Поэтому должно удаляться злой похоти, чтобы жить с Богом. А те, которые поддадутся злой похоти и не воспротивятся ей, погибнут, потому что она смертоносна. Итак, ты стремись к правде и, вооружившись страхом Господним, противостой злой похоти. Ибо страх Божий обитает в добрых пожеланиях. И злая похоть, видя тебя вооруженным страхом Господним и противящемся ей, убежит от тебя далеко и не явится к тебе, боясь твоего оружия; и одержавши победу и увенчанный за нее, предайся стремлению к правде и, воздавши Ему за полученную тобою победу, служи Ему по Его воле. И если послужишь доброму началу и покоришься Ему, то можешь владычествовать над злою похотью и управлять ею, как тебе угодною. III. — Желал бы я услышать, господин, — сказал я, — как должно служить доброму желанию? — Слушай. Имей страх Божий и веру в Бога, люби истину, твори правду и подобные добрые дела. Делая это, ты будешь угодным рабом Божиим и будешь жить с Богом; и все, которые будут служить стремлению доброму, будут жить с Богом. И так окончил он двенадцать заповедей и сказал мне: — Вот тебе заповеди, поступай по ним и к тому же убеждай людей слушать тебя, чтобы покаяние их было чисто в остальные дни их жизни. И это служение, которое поручаю тебе, исполняй тщательно и получишь великий плод, ибо найдешь любовь у всех, которые покаются и послушаются слов твоих. Я буду с тобою и буду побуждать их слушаться тебя. И я сказал ему: — Господин, эти заповеди величественны, прекрасны и могут возвеселить сердце человека, который исполнит их. Но не знаю, господин, способен ли человек соблюдать эти заповеди, потому что они очень трудны. Он отвечал мне: — Эти заповеди легко соблюсти, и не покажутся они трудными, если будешь убежден, что их можно соблюсти; но если закралось в сердце твое сомнение, что не по силам человеку, то не соблюдешь их. Теперь же говорю тебе: если не соблюдешь этих заповедей и пренебрежешь ими, то не спасешься ты, не спасутся и дети твои, и весь дом твой, потому что ты сам себе присудил, что этих заповедей нельзя соблюсти человеку. I. Произносил он это с большим гневом, и я очень смутился и испугался. Лицо его изменилось так, что вид его стал невыносим для человека. Но, видя, что я весь в смущении и страхе, начал он говорить умереннее и ласковее: — Неразумный и непостоянный, не видишь ли славу Божию, не понимаешь, как велик и дивен Тот, который сотворил мир для человека, и все творение покорил человеку, и дал ему всю власть господствовать над всем поднебесным? Если человек есть владыка тварей Божиих и над всем господствует, то ужели он не может господствовать и над этими заповедями? Это по силам человеку, имеющему Господа в сердце своем. Кто же имеет Господа только в устах своих, огрубел сердцем и далек от Господа, для того эти заповеди тяжки и неисполнимы. Итак вы, слабые и нетвердые в вере, положите себе Господа вашего в сердце и узнаете, что ничего нет легче этих заповедей, ничего приятнее и доступнее их. Обратитесь к Господу, оставьте дьяволу его удовольствия, которые злы и горьки, и не бойтесь дьявола, потому что над вами он не имеет силы. Ибо я с вами, ангел покаяния, и я господствую над ним. Дьявол наводит страх, но страх его не имеет силы. Посему не бойтесь его, и он покинет вас. II. И я попросил его: — Господин, выслушай несколько слов моих. — Говори, — разрешил он. — Всякий человек желает исполнять Божий заповеди, и нет такого, который бы не просил у Бога силы соблюдать Его заповеди; но дьявол упорен и своею силою противодействует рабам Божиим. — Не может дьявол, — возразил он, — пересилить рабов Божиих, которые веруют в Господа от всего сердца. Дьявол может противоборствовать, но победить не может. Если воспротивитесь ему, то, побежденный, он с позором покинет вас. Боятся дьявола, как будто имеющего власть, те, которые не тверды в вере. Дьявол искушает рабов Божиих и, если найдет слабых, губит их. Когда человек наполняет сосуды хорошим вином и между ними ставит несколько сосудов неполных, то, приходя попробовать вино, не думает о полных, ибо знает, что они хороши, а отведывает из неполных, не скисло ли в них вино, потому что в неполных сосудах вино скоро скисает и теряет вкус. Так и дьявол приходит к рабам Божиим, чтобы искусить их. И все те, которые полны веры, мужественно противятся ему; и он удаляется от них, потому что негде войти ему. Тогда он подступает к тем, которые не полны веры, и, имея возможность войти, вселяется в них, делает с ними что хочет, и они становятся его рабами. III. Но, говорю вам я, ангел покаяния: не бойтесь дьявола, ибо я послан для того, чтобы быть с вами, кающимися от всего сердца, и утвердить вас в вере. Посему верьте вы, которые по грехам своим отчаялись в спасении, и, прилагая грехи к грехам, отягощаете жизнь свою: если обратитесь к Господу от всего сердца вашего и будете творить правду в остальные дни своей жизни и служить Ему по воле Его, то Он простит прежние грехи ваши, и обретете власть над делами дьявола. Угроз же дьявола вовсе не бойтесь, потому что они бессильны, как нервы человека мертвого. Итак, слушайте меня и бойтесь Господа, который может спасти и погубить: соблюдайте заповеди Его и будете жить с Богом. И я сказал ему: — Господин, теперь я проникся всеми заповедями Господа, потому что ты со мною; знаю, что сокрушишь всю силу дьявола, и мы восторжествуем над ним; и надеюсь, что могу соблюсти при помощи Божией заповеди, которые ты передал. — Соблюдешь, — сказал он, — если сердце твое будет чисто пред Господом, и все соблюдут, которые очистят сердца свои от суетных похотей этого века и будут жить с Богом. Пастырь сказал мне: — Знаете ли, что вы, рабы Божий, находитесь в странствии? Ваш город далеко отсюда. Если знаете ваше отечество, в котором надлежит вам жить, то зачем здесь покупаете поместья, строите великолепные здания и ненужные жилища? Ибо кто занимается подобными приготовлениями в этом городе, тот не помышляет о возвращении в свое отечество. Немысленный, двоедушный и жалкий человек, разве не понимаешь, что все это чужое и под властию другого?22 Ибо господин этого города говорит: или следуй моим законам, или убирайся вон из моих пределов. Что же поэтому сделаешь ты, имея собственный закон в твоем отечестве? Ужели ради полей или других стяжаний своих откажешься от отечественного закона? Если же ты откажешься, а потом пожелаешь возвратиться в свое отечество, то не будешь принят, но изгнан оттуда. Итак, смотри, подобно страннику на чужой стороне, не приготовляй себе ничего более того, сколько тебе необходимо для жизни; и будь готов к тому, чтобы, когда господин этого города захочет изгнать тебя за то, что не повинуешься закону его, — идти тебе в свое отечество и жить по своему закону беспечально и радостно. Итак, вы, служащие Богу и имеющие. Его в сердцах своих, смотрите: делайте дела Божий, помня о заповедях Его и обетованиях, Им данных, и веруйте Ему, что Он исполнит их, если будут соблюдены Его заповеди. Вместо полей искупайте души от нужд, сколько кто может, помогайте вдовам и сиротам; богатство и все стяжания ваши употребляйте на такого рода дела, ради которых вы и получили их от Бога. Ибо Господь обогатил вас для того, чтобы вы исполняли такое служение Ему. Гораздо лучше делать это, нежели покупать дома и поместья, ибо имущество тленно, тогда как то, что сделаешь во имя Божие, обретешь в своем городе и будешь иметь радость без печали и страха. Итак, не желайте богатств язычников, ибо не свойственны они рабам Божиим; избытком же своим распоряжайтесь так, чтобы могли вы получить радость. И не делайте фальшивой монеты, не касайтесь и не желайте чужого. Делай свое дело — и спасешься. Однажды, когда я, прогуливаясь по полю, увидал вяз и виноградное дерево и размышлял о плодах их — пастырь явился мне и спросил: — Что ты думаешь об этом виноградном дереве и вязе? — Думаю, что они пригодны друг для друга. И сказал он мне: — Эти два дерева являют рабам Божиим глубокий смысл. — Желал бы я познать, господин, этот смысл. — Смотрите же, — сказал он, — это виноградное дерево имеет плод, а вяз — дерево бесплодное; но виноградное дерево не может приносить обильных плодов, если не будет опираться на вяз. Ибо, лежа на земле, оно дает гнилой плод; но если виноградная лоза будет висеть на вязе, то дает плод и за себя, и за вяз. Итак, видишь, что вяз дает плод не меньший, а гораздо больший, нежели виноградная лоза, потому что виноградная лоза, поддерживаемая вязом, дает плод и обильный и хороший, но, лежа на земле, дает плод плохой и малый. Этот пример служит притчею рабов Божиих, для бедного и богатого. — Каким образом, объясни мне. — Слушай, — говорит он, — богатый имеет много сокровищ, но беден перед Господом. Занятый своими богатствами, он очень мало молится Господу и если имеет какую молитву, то скудную и не имеющую силы. Но когда богатый подает бедному то, в чем он нуждается, тогда бедный молит Господа за богатого, и Бог подает богатому все блага, потому что бедный богат в молитве и молитва его имеет великую силу пред Господом. Богатый подает бедному, веруя, что ему внимает Господь, и охотно и без сомнения подает ему все, заботясь, чтобы у него не было в чем-нибудь недостатка. Бедный благодарит Бога за богатого, дающего ему. Так люди, думая, что вяз не дает плода, не понимают того, что во время засухи вяз, имея в себе влагу, питает виноградную лозу, и виноградная лоза благодаря этому дает двойной плод — и за себя, и за вяз. Так и бедные, моля Господа за богатых, бывают услышаны и умножают богатства их, а богатые, помогая бедным, ободряют их души. Те и другие участвуют в добром деле. Итак, кто поступает таким образом, не будет оставлен Господом, но будет вписан в <Книгу жизни>. Блаженны те, которые, имея богатство, сознают, что они обогащаются от Господа, ибо кто почувствует это, тот может совершать добро. Пастырь показал мне много деревьев без листьев, казавшихся иссохшими. — Видишь эти деревья? — Вижу, — говорю я. — Они похожи друг на друга и сухи. — Эти деревья служат образом людей, живущих в этом мире. — Почему же, господин, — спросил я, — они как бы засохли и похожи друг на друга? — Потому, — отвечал он, — что в этом веке не различимы ни праведные, ни нечестивые люди: одни походят на других. Ибо настоящий век есть зима для праведных, которые, живя с грешниками, по виду не отличаются от них. Как во время зимы все деревья с облетевшими листьями сходны между собою, и не видно, которые из них действительно засохли, а которые живы, так точно в настоящем веке нельзя распознать праведников и грешников, но все похожи одни на других. Снова показал мне пастырь многие деревья, из которых одни расцвели, а другие были иссохшие. — Видишь ли эти деревья? — Вижу, господин, — отвечал я, — одни засохли, а другие покрыты листьями. — Эти зеленеющие деревья, — сказал он, — означают праведных, которые будут жить в грядущем веке. Ибо будущий век есть лето для праведных и зима для грешников. Итак, когда воссияет благость Господа, тогда явятся служащие Богу и все будут видимы. Ибо как летом созревает плод всякого дерева, и становится понятно, какого оно, так точно обнаружится и будет видим и плод праведных, и все они явятся радостными в том веке. Язычники же и грешники суть сухие деревья, которые ты видел, они обретутся в будущем веке сухими и бесплодными, и будут преданы огню, как дрова, и обнаружится, что во время их жизни дела их были злы. Грешники будут преданы огню, потому что согрешили и не раскаялись в грехах своих, язычники же потому, что не познали Бога — Творца своего. Посему ты приноси плод добрый, чтобы он явился во время того лета. Воздерживайся от многих попечений и никогда не согрешишь. Ибо имеющие многие заботы согрешают во многом, потому что озабочены своими делами и не служат Богу. Каким же образом человек, не служащий Богу, может просить и получить что-либо от Бога? Те, которые служат Богу, просят и получат свои прошения, а не служащие Богу — не получат. Кто занимается одним делом, тот может и служить Богу, потому что дух его не отчуждается от Господа, но чистою мыслию служит Богу. Итак, если исполнишь это — будешь иметь плод в грядущем веке; равно как и все, которые исполнят это, будут иметь плод. I. Однажды во время поста сидел я на горе, благодарил Господа за то, что сделал Он со мною, и увидал вдруг пастыря рядом с собою. И спрашивает он у меня: — Что так рано пришел ты сюда? — Потому, господин, что нахожусь на стоянии. — А что такое <стояние>? — То есть пощусь, господин, — объяснил я. — Каким же образом, — спросил он, — постишься ты? — Как постился по обыкновению, так и пощусь. — Не умеете вы, — сказал он, — поститься Богу, и пост, который совершаете, бесполезен. — Почему, господин, говоришь так? — То, как вы думаете поститься, не есть истинный пост, но я научу тебя, какой пост есть совершенный и угодный Богу. Слушай. Бог не хочет такого суетного поста, ибо, постясь таким образом, ты не совершаешь правды. Постись же Богу следующим постом: не лукавствуй в жизни, но служи Богу чистым сердцем; соблюдай Его заповеди, ходи в Его повелениях и не допускай никакой злой похоти в сердце своем. Веруй в Бога, и если исполнишь это и будешь иметь страх Божий и удержишься от всякого злого дела, то будешь жить с Богом. И таким образом ты совершишь великий и угодный Богу пост. II. Послушай притчу относительно поста, которую я намерен поведать тебе. Некто имел поместье и много рабов; в одной части земли своей он насадил виноградник и потом, отправляясь в дальнее путешествие, избрал раба, самого верного и честного, и поручил ему виноградник с тем, чтобы он к виноградным лозам приставил подпорки, обещая за исполнение этого приказания дать ему свободу. Только это хозяин приказал рабу сделать в винограднике и с тем отправился. Раб тщательно сделал, что господин повелел: он расставил подпорки в винограднике, но, приметив в нем много сорных трав, стал рассуждать сам с собою: я исполнил приказание господина, вскопаю теперь виноградник, и он будет красивее; а если выполоть сорную траву, он, не заглушаемый сорняками, даст больше плода. И принялся за работу, вскопал виноградник и выполол в нем все сорняки, и стал виноградник красивым и цветущим, не засоренным травами. Через некоторое время возвратился господин его и пришел в виноградник. Когда он увидел, что виноградник хорошо обставлен и сверх того вскопан, прополот, и лозы обильны плодами, то был весьма доволен поступком раба своего. Итак, пригласил он любимого сына, своего наследника, и друзей, своих советников, и рассказал им, что приказал он сделать рабу своему и что тот сверх этого сделал. Они тотчас приветствовали раба с тем, что он получил столь высокую похвалу от своего господина. Господин же говорит им: <Я обещал свободу этому рабу, если он исполнит данное приказание, он исполнил его и сверх того приложил к винограднику добрый труд, который мне весьма понравился. Поэтому за его усердие я хочу сделать его сонаследником моего сына, потому что, помысливши доброе, он не оставил его, но исполнил>. Это намерение господина, то есть чтобы раб был сонаследником сыну, одобрили и сын, и друзья его. Потом, спустя несколько дней, когда созваны были гости, господин со своего пира посылал тому рабу много яств. Получая их, раб брал из них то, что было для него достаточно, остальное же делил между товарищами своими. Они, обрадованные, начали желать ему, чтобы он еще большую любовь нашел у хозяина за свою доброту и щедрость. Когда обо всем этом узнал господин его, он опять весьма обрадовался и снова рассказал друзьям и сыну о поступке своего раба, и они еще более одобрили мысль господина, чтобы раб этот был сонаследником сына. III. Я сказал: — Господин, не знаю этих притчей и не смогу понять, если ты не объяснишь мне их. — Все, — обещал он, — объясню, что только скажу и покажу тебе. Соблюдай заповеди Господа, и будешь угоден Богу и включен в число тех, которые соблюли Его заповеди. Если же сделаешь что-либо доброе сверх заповеданного Господом, то приобретешь себе еще большее достоинство и будешь пред Господом славнее, нежели мог быть прежде. Итак, если соблюдешь заповеди Господа и к ним присоединишь эти стояния, то получишь великую радость, особенно если будешь исполнять их согласно с моим внушением. — Господин, — говорю, — я исполню все, что ни повелишь мне, ибо я знаю, что ты будешь со мною. — Буду, — сказал он, — с тобою, потому что имеешь такое доброе намерение; буду также и со всеми имеющими такое намерение. Этот пост, — продолжал он, — при исполнении заповедей Господа очень хорош, и соблюдай его таким образом: прежде всего воздерживайся от всякого дурного слова и злой похоти и очисти сердце свое от всех сует века сего. Если соблюдать это, пост у тебя будет праведный. Поступай же так: исполнив вышесказанное, в тот день, в который постишься, ничего не вкушай, кроме хлеба и воды; а то из пищи, что ты в этот день сбережешь таким образом, отложи и отдай вдове, сироте или бедному; таким образом ты смиришь свою душу, а получивший от тебя насытит свою душу и будет за тебя молиться Господу. Если будешь совершать пост так, как я повелел тебе, то жертва твоя будет приятна Господу, и этот пост будет написан, и дело, таким образом совершаемое, прекрасно, радостно и угодно Господу. Если ты соблюдешь это с детьми своими и со всеми домашними твоими, то будешь блажен; и все, кто только соблюдут это, будут блаженны и что ни попросят у Господа, все получат. IV. И упрашивал я его, чтобы объяснил мне эту притчу о поместье и господине, о винограднике и рабе, поставившем подпорки в нем, о травах, выполотых в винограднике, о сыне и друзьях, призванных для совета: ибо я понял, что все это — притча. Он сказал мне: — Очень смел ты на вопросы. Ты ни о чем не должен спрашивать; что должно быть объяснено, то объяснится тебе. — Господин, я напрасно буду видеть то, что ты покажешь мне, не истолковав, что это значит; напрасно буду слушать и притчи, если ты будешь предлагать их мне без объяснения. Он сказал мне снова: — Кто раб Божий и в сердце своем имеет Господа, тот просит у Него разума и получает, и постигает всякую притчу, и понимает слова Господа, сказанные преточно. А беспечные и ленивые к молитве колеблются просить Господа, тогда как Господь многомилостив и непрестанно дает всем просящим у Него. Ты же утвержден тем достопоклоняемым ангелом и получил от Него столь могущественную молитву. Почему, если не ленив ты, не просишь разума и не получаешь от Господа? — Если ты при мне, — сказал я ему, — надлежит мне тебя обо всем просить и спрашивать, ибо ты все мне показываешь и говоришь со мною. Если бы без тебя я видел это или слышал, тогда бы Господа просил, чтобы было мне объяснено. V. И он отвечал: — Я и прежде говорил тебе, что ты искусен и смел на то, чтобы спрашивать смысл притчей. Так как ты настойчив, то объясню тебе притчу о поместье и о прочем, чтобы ты рассказал всем. Слушай же и разумей. Поместье, о котором говорится в притче, означает мир. Владелец поместья есть Творец, который все создал и утвердил. Сын есть Дух Святой.Девочка Которой Нет Раб — Сын Божий. Виноградник означает народ, который насадил Господь. Подпорки суть ангелы, приставленные Господом для сохранения Его народа. Травы, уничтоженные в винограднике, суть преступления рабов Божиих. Яства, которые с пира посылал господин рабу, суть заповеди, которые через Сына своего дал Господь своему народу. Друзья, призванные на совет, суть святые ангелы первозданные. Отсутствие же господина означает время, остающееся до Его Пришествия. VI. Я сказал тогда: — Господин, величественно, дивно и славно все, что ты поведал, но мог ли я, господин, понять это? Да ни один человек, хотя бы и очень разумный, не может постичь этого. Теперь же спрошу тебя вот о чем. — Спрашивай, что хочешь. — Почему Сын Божий в этой притче представляется рабом? — Слушай, — сказал он, — Сын Божий предстает в рабском положении, но имеет великое могущество и власть. — Каким образом, господин, не понимаю? — Бог насадил виноградник, то есть создал народ и поручил Сыну своему; Сын же приставил ангелов для сохранения каждого из людей и сам усердно трудился и изрядно пострадал, чтобы искупить грехи их. Ибо никакой виноградник не может быть очищен без труда и подвига. Итак, очистив грехи народа своего, Он показал им путь жизни и дал им закон, принятый Им от Отца. Видишь, что Он есть Господь народа со всею властью, полученною от Отца. А вот почему Господь держал совет о наследстве с Сыном своим и славными ангелами? Дух Святой, прежде сущий, создавший всю тварь, Бог поселил в плоть, какую Он пожелал.Aiex Shumilin И эта плоть, в которую вселился Дух Святой, хорошо послужила Духу, ходя в чистоте и святости и ничем не осквернив Духа. И так как жила она непорочно, и подвизалась вместе с Духом, и мужественно содействовала Ему во всяком деле, то Бог принял ее в общение, ибо Ему угодно было житие плоти, которая не осквернилась на земле, имея в себе Дух Святой. И призвал Он в совет Сына и добрых ангелов, чтобы и эта плоть, непорочно послужившая Духу, обрела место успокоения, дабы не оказалась без награды непорочная и чистая плоть, в которой поселился Святой Дух. Вот тебе объяснение этой притчи. VII. — Возрадовался я, господин, — сказал я, услышав такое объяснение. — Слушай далее. Эту плоть храни неоскверненною и чистою, чтобы дух, живущий в ней, был доволен ею и спаслась твоя плоть. Смотри также, никогда не допускай мысли, что эта плоть погибнет, и не злоупотребляй ею в какой-либо похоти. Ибо если осквернишь плоть свою, то осквернишь и Духа Святого, если же осквернишь Духа Святого, не будешь жить. И спросил я: — Что же, если кто по неведению, до того, как услышать эти слова, осквернил свою плоть, каким образом получит он спасение? — Прежние грехи неведения, — сказал он, — исцелить может один Бог, ибо Ему принадлежит всякая власть. Но теперь храни себя; и Господь всемогущий и милостивый даст искупление для прежних грехов, если впредь не осквернишь плоти своей и духа. Ибо они взаимопричастны, и одна без другого не оскверняется. Итак, и то и другое сохраняй чистым и будешь жить с Богом. I. Когда я, сидя дома, прославлял Господа за все то, что видел, и размышлял о заповедях, как они прекрасны, тверды, почтенны и сладостны и могут спасти душу человека, то я говорил сам себе: <Блажен буду, если стану поступать по этим заповедям; и всякий поступающий по ним, будет блажен!> Когда рассуждал таким образом — вдруг пастырь появился возле меня и сказал: — Что раздумываешь о заповедях моих, которые я тебе преподал? Они прекрасны, нисколько не сомневайся; но облекись верою в Господа и будешь исполнять их, ибо наделю тебя для этого силой. Заповеди эти полезны для тех, которые хотят покаяться; если не будут исполнять их, то тщетным будет их покаяние. Итак, вы, кающиеся, отриньте от себя лукавства этого века, губящие вас. Облекитесь же во всякую добродетель, чтобы вы могли соблюсти эти заповеди, и ничего не прибавляйте к грехам вашим. Ибо если снова не будете грешить, то загладите прежние грехи. Поступайте по заповедям моим и будете жить с Богом. Все это мною наказано вам. После этих слов он продолжал: — Пойдем в поле, и я покажу тебе пастухов овец. — Пойдем, господин, — согласился я. Пошли мы и в поле увидали молодого пастуха, одетого в богатые одежды багряного цвета; стадо его было многочисленно, и ухоженные овцы весело резвились в травах. И сам пастух радовался на свое стадо и с довольным лицом ходил около овец. II. Ангел покаяния указал мне на пастуха и сказал: — Это ангел наслаждения и лжи, он изводит души рабов Божиих, отвращая их от истины, обольщая злыми пожеланиями; и они забывают заповеди живого Бога и живут в роскоши и суетных удовольствиях, и этот злой ангел губит их — некоторых до смерти, а некоторых до растления. — Господин, — спросил я, — как понять «до смерти» и что значит «до растления»? — Слушай. Овцы, которых ты видел резвящимися, это те, которые навсегда отреклись от Бога и предались удовольствиям этого века. Поэтому им нет возврата к жизни через покаяние, ибо они к другим своим преступлениям прибавили еще больше — нечестиво хулили имя Господа. Жизнь таких людей подобна смерти. А овцы, которые не скакали по полюса скучно паслись, означают тех, которые хоть и предавались наслаждениям и удовольствиям, но не возводили хулы против Господа: они не отошли от истины, и для них есть еще покаяние, посредством которого они спасут жизнь. В растлении есть некоторая надежда на восстановление; а смерть имеет окончательную погибель. Еще прошли мы немного, и он показал мне большого пастуха, дикого на вид, одетого в белую козью шкуру, с сумой на плечах, сучковатой и крепкой палкой и большим бичом в руках; лицо его было суровое и грозное, так что становилось страшно. Он принимал от юного пастуха овец, которые жили в неге и наслаждении, но не скакали; он отгонял их в местность скалистую и тернистую, и овцы, запутавшись в колючках, сильно страдали, а пастух осыпал их ударами, гонял туда и сюда, не давал им покоя и не позволяя где-либо остановиться. III. Видя, что овцы подвергаются побоям, терпят такие мучения и не находят покоя, я пожалел их и спросил пастыря, кто этот безжалостный и жестокий пастух, не имеющий ни малейшего сострадания к овцам. — Это, — ответил пастырь, — ангел наказания; он из праведных ангелов, но приставлен для наказания. Ему вверяются те, которые уклонились от Бога и предались похотям и удовольствиям этого века; и он наказывает их, как они того заслуживают, различными жестокими мучениями. — Расскажи мне, господин, — попросил я, — что это за мучения, какого рода они? — Слушай: эти различные наказания и мучения — те, которые люди терпят в своей ежедневной жизни. Одни терпят убытки, другие — бедность, иные — различные болезни, некоторые — непостоянство в жизни, другие подвергаются обидам от людей недостойных и многим иным неприятностям. Очень многие с непостоянными намерениями принимаются за различные дела, но ничто им не удается, и жалуются они, что не имеют успеха в своих начинаниях; не приходит им мысль, что они творят худые дела, но жалуются на Господа. После того как натерпятся они всякой скорби, они предаются мне для доброго увещевания, укрепляются в вере в Господа и в остальные дни жизни своей служат Господу чистым сердцем. И когда начнут они каяться в преступлениях, тогда на сердце их приходят беззаконные дела их и они воздают славу Господу, говоря, что Он Судия праведный и что они все претерпели достойно по делам своим. И в остальное время служат Богу чистым сердцем и имеют успех во всех делах своих, получая от Бога все, чего ни попросят; и тогда благодарят Бога, что вручены мне, и уже не подвергаются более никакой жестокости. IV. И захотел я узнать, столько ли времени мучаются оставившие страх Божий, сколько наслаждались удовольствиями, и спросил пастыря об этом. — Столько же времени и мучаются, — ответил он. — Мало они мучаются, надобно бы предавшимся удовольствиям и забывшим Бога терпеть наказания в семь раз более. — Неразумен ты, — сказал он, — и не понимаешь силы наказания. — Господин, если бы я понимал, то и не просил бы тебя объяснить мне. — Слушай, — сказал он, — какова сила того и другого — наслаждения и наказания. Один час наслаждения ограничивается своим протяжением, а один час наказания имеет силу тридцати дней. Кто один день предавался наслаждению и удовольствию, тот будет мучиться один день, но день мучения будет стоить целого года. Следовательно, сколько дней кто наслаждается, столько лет мучится. Видишь, — заключил он, — что время мирского наслаждения и обольщения очень кратко, а время наказания и мучения велико. V. Я сказал ему: — Не совсем понимаю относительно времени наслаждения и наказания, объясни мне лучше. Он ответил: — Неразумие твое упорно остается с тобою, и ты не хочешь очистить сердце свое и служить Богу. Смотри, чтобы не оказаться тебе неразумным, когда исполнится время. А теперь слушай, если желаешь понять. Кто один день предавался удовольствиям и делал, чего было угодно душе его, тот исполняется великим неразумием и наутро не понимает своих действий и не помнит, что делал накануне, ибо наслаждение и обольщение не имеют никакой памяти по причине неразумия, которым человек исполняется. Но когда на один день придет человеку наказание и мучение, то он страдает целый год, потому что наказание и мучение имеют великую память. Страдающий в течение целого года вспоминает и о суетном наслаждении и сознаёт, что за него он терпит зло. Таким-то образом наказываются те, которые предались наслаждению и обольщению; потому что, наделенные жизнью, сами себя предали смерти. Я спросил: — Господин, какие удовольствия вредны? — Любое дело, — ответил он, — доставляет удовольствие человеку, если он выполняет его с приятностью. Ибо и гневливый, исполняя свое дело, получает удовольствие, и прелюбодей, и пьяница, и клеветник, и лжец, и любостяжательный человек, и хищник, и всякий совершающий что-либо подобное удовлетворяет свою страсть и наслаждается своим делом. Все эти наслаждения вредны рабам Божиим, и за них-то они страдают и терпят наказания. Но есть также удовольствия, спасительные для людей: многие, совершая добрые дела, получают удовольствие, находя в них для себя сладость. Это удовольствие полезно рабам Божиим и приготовляет жизнь таким людям. А те, о которых сказано прежде, заслуживают наказания и мучения, и те, которые будут нести их и не покаются в своих преступлениях, обрекут себя на смерть. Спустя несколько дней я встретил пастыря на том поле, на котором прежде видел пастухов, и спросил он меня: — Чего ты ищешь? — Я пришел, господин, просить тебя, чтобы ты приказал удалиться из моего дома пастырю, приставленному для наказания, потому что он сильно поражает меня. Он сказал мне в ответ: — Необходимо пережить тебе бедствия и скорби, потому что так заповедал тебе тот славный ангел, который хочет испытать тебя. — Какое же зло, господин, сделал я, что предан этому ангелу? — Слушай, — сказал он. — Ты имеешь очень много грехов, но не столь много, чтобы следовало тебя предать этому ангелу; но домочадцы твои совершили великие грехи и преступления, и тот славный ангел прогневался на их дела и повелел понести тебе наказание некоторое время, чтобы и они покаялись в своих прегрешениях и очистились от всякой скверны этого века. И когда они покаются и очистятся, тогда удалится от тебя ангел наказания. Я сказал ему: — Господин, если они так вели себя, что рассердили славного ангела, в чем же моя вина? Он отвечал: — Они не могут быть наказаны, если ты, глава всего дома, не подвергнешься наказанию. Ибо все, что претерпишь ты, неизбежно претерпят и они, а при твоем благополучии они не могут испытать никакого мучения. — Но теперь, господин, — сказал я, — они уже покаялись от всего сердца своего. — Знаю, что они покаялись от всего сердца. Но не думаешь ли ты, что тотчас отпускаются грехи кающихся? Нет, кающийся должен помучить свою душу, смириться во всяком деле своем и перенести многие и различные скорби. И когда перенесет все, что ему назначено, тогда, конечно, Тот, который все сотворил и утвердил, подвигнется к нему Своею милостью и даст ему спасительное врачевание, и лишь тогда, когда увидит, что сердце кающегося чисто от всякого злого дела. А тебе и семейству твоему пострадать теперь полезно. Нужно пострадать так, как повелел тот ангел Господа, который мне предал тебя. А ты лучше благодари Господа, что Он удостоил предварительно открыть тебе наказание, чтобы, наперед зная о нем, ты стойко перенес его. И я просил его: — Господин, будь со мною, и я легко перенесу всякое бедствие. — Я буду с тобою и даже попрошу ангела наказания, чтобы он легче поражал тебя; впрочем, не долго ты потерпишь бедствие и снова возвратишься в свое благосостояние, только пребывай в смиренномудрии и повинуйся Господу от чистого сердца. Пусть и дети твои, и весь дом твой живут по заповедям, которые я тебе преподал, — и покаяние ваше может сделаться твердым и чистым. И если ты с семьей своей соблюдешь мои заповеди, то удалится от тебя всякое бедствие; и от всех тех, которые будут придерживаться этих заповедей, удалится всякое бедствие. I. Пастырь показал мне заросли ивы, покрывшие поля и горы, в тень которых пришли все призванные в имени Господа. И подле этой ивы стоял славный, весьма высокий ангел, он большим серпом срезал с ивы ветки и раздавал их народу. После того как все получили ветки, ангел положил серп, но дерево осталось таким же целым, каким я видел его прежде. Очень я удивился этому, а пастырь сказал: — Не дивись, что дерево осталось невредимо после того, как срезано было с него столько веток. Подожди, что будет дальше, и станет понятным тебе, что все это означает. Ангел, раздававший ветки, потребовал их назад. Он подзывал людей, они подходили в том же порядке, в каком получали, возвращали ветки. Ангел Господень принимал их и рассматривал. От некоторых он получал сухие, как бы изъеденные молью ветки, и тем он повелел встать отдельно; те, которые вернули ветки сухие, но не тронутые молью, тоже встали отдельно. Особо встали и те, кто принес ветки полусухие и с трещинами, и те, чьи ветки были наполовину сухие, наполовину зеленые. Некоторые возвращали ветки на две трети сухими, а на треть — зелеными; а некоторые — наоборот: на две трети зелеными и на треть — сухими. Ангел их также поставил отдельно. Иные подавали ветки полностью зеленые, и только малая часть их, самая верхушка была сухая, и они были потрескавшиеся. А в других ветках было совсем мало зеленого. А у большинства людей были такие же зеленые ветки, какими они их и получили; ангел весьма радовался им. Иные отдавали ветки зелеными и с молодыми побегами, ангел принимал их также с большим удовольствием. У некоторых зеленые ветки были и с новыми отростками, и с плодами на них. Мужи, возвращающие такие ветки, приходили с очень довольным видом, и сам ангел был весьма весел, и пастырь тоже радовался. II. Потом ангел Господа велел принести венцы. Принесены были венцы, словно сплетенные из пальмовых листьев, и ангел надел их на тех мужей, ветки которых были с отростками и плодами, и велел им идти в башню; и других мужей, ветки которых были зелены и с побегами, но без плодов, послал туда же, дав им печать. На всех входивших в башню была одежда, белая как снег. В ту же башню послал он и тех, которые возвратили свои ветки такими же зелеными, как приняли, дав им печать и белую одежду. По окончании этого он обратился к пастырю: — Я пойду, а ты впусти их внутрь стен, на то место, какого каждый заслужил, но прежде рассмотри внимательно их ветки; следи, чтобы кто-нибудь не миновал тебя; если же кто пройдет мимо, я обличу их перед алтарем. Он удалился, после чего пастырь сказал мне: — Возьмем у них ветки и посадим их в землю, может быть, некоторые из них зазеленеют снова. Я удивился: — Господин, каким образом могут снова зазеленеть ветки, которые уже засохли? Он ответил мне: — Это дерево — ива, и оно всегда любит жизнь: поэтому, если эти ветки будут посажены и получат чуть-чуть влаги, очень многие из них опять зазеленеют. Попробую полью их водою, и если какая из них сможет ожить, порадуюсь за нее; если же нет, по крайней мере, видно будет, что я не был небрежен. Потом пастырь приказал мне позвать их в том порядке, в каком они стояли; подошли они и передали свои ветки. Получив их, пастырь каждую посадил по порядку. И, рассадивши, так обильно поливал их водою, что вода полностью покрыла их. Полив, он сказал: — Пойдем, а через несколько дней воротимся и посмотрим все ветки. Ибо Сотворивший это дерево хочет, чтобы были живы все происшедшие от него ветки. А я надеюсь, что после того, как эти ветки политы водою, очень многие из них оживут, напоенные влагою. III. Я попросил: — Господин, объясни мне, что означает это дерево; я недоумеваю, почему оно остается целым: ведь срезано с него столько веток, но не видно, чтобы от него что-нибудь убавилось. — Слушай, — сказал он, — это большое дерево, покрывающее поля и горы и всю землю, означает Закон Божий, данный всему миру; Закон этот есть Сын Божий, проповеданный во всех концах земли. Люди, стоящие под сенью его, означают тех, которые услышали проповедь и уверовали в Него. Величественный и сильный ангел есть Михаил, который имеет власть над этим народом и управляет им: он насаждает Закон в сердцах верующих и наблюдает за теми, которым дал Закон, соблюдают ли они его. У каждого есть ветки: ветки означают также Закон Господа. Видишь, многие из них сделались негодными, и ты узнаешь всех тех, которые не соблюли Закона, и увидишь место каждого из них. — Почему же, господин, одних Он отослал в башню, а других здесь оставил, при тебе? — Те, которые преступили Закон, от Него принятый, оставлены в моей власти, чтобы покаялись в своих преступлениях; а которые удовлетворили Закону и его соблюли, находятся под собственною Его властью. — Кто же, господин, те, которые увенчаны и вошли в башню? Он ответил: — Это те, которые вели борьбу с дьяволом и победили его; те, которые, соблюдая Закон, пострадали за него; другие, которые возвратили ветки зелеными и с отростками, но без плодов, — это те, которые, хоть и потерпели мучение за тот Закон, но не вкусили смерти и не отреклись от своего Закона; те же, которые возвратили ветки зелеными, какими и взяли, суть кроткие и праведные, которые жили с чистым сердцем и соблюли заповеди Божий. Остальное ты узнаешь тогда, когда пересмотрю ветки, которые я посадил в землю и полил. IV. Через несколько дней мы возвратились туда, и пастырь сел на месте того ангела, а я стал подле него, и он велел мне подпоясаться полотенцем и помогать ему. Я подпоясался чистым платом, сделанным из мешка. Видя, что я готов служить ему, он сказал: — Зови тех мужей, ветки которых посажены в землю, в том порядке, в каком каждый их подавал. И отправился я в поле, созвал всех, и они стали на свои места. — Пусть каждый вынет свою ветку и подаст мне, — указал он. Прежде всего подали те, у которых тогда были ветки сухие и гнилые. И так как они опять оказались загнившими и сухими, то он повелел им встать отдельно. После подали ветки те, у которых ранее они были сухие, но не гнилые. Одни из них подали ветки зеленые, а другие — сухие и загнившие, как бы тронутые молью. Тем, которые подали ветки зеленые, велел он стать отдельно; а тем, которые подали сухие и загнившие, велел стать вместе с первыми. Потом подали те, чьи ветки были полузасохшие и с трещинами; многие из них принесли ветки зеленые и без трещин; а некоторые — зеленые, имеющие побеги и даже плоды — как те, которые увенчанные вошли в башню; другие подали сухие и поврежденные, иные сухие, но не гнилые, а некоторые полусухие и с трещинами, какими и прежде были. И всех их пастырь разделил на группы, повелел каждой стать отдельно. V. Потом принесли ветки те, у которых они были хотя зеленые, но с трещинами: все они подали их теперь зелеными и стали на своем месте, и пастырь радовался за них, что все они оправились и заживили свои трещины. Подали и те, которые прежде имели ветки наполовину сухие; ветки некоторых их них оказались все зелеными, других — полусухими, иных — сухими и поврежденными, а иных — зелеными и с отростками. Потом подали те, у которых ветки на две трети были зеленые и на треть сухие; многие из них подали ветки зеленые, многие полусухие, прочие же сухие и гнилые. Далее подали те, у которых до того ветки на две трети были сухие, а на треть зеленые; из них многие подали полусухие, некоторые сухие и гнилые, другие полусухие и с трещинами, а иные зеленые. Потом подали те, у которых ветки были зелены, но немного и сухи и с трещинами; из них некоторые возвратили ветки зеленые, другие же зеленые и с побегами; и они отошли на свое место. Наконец, у тех, у которых в ветках было немного зелени, а остальное засохло, ветки большею частью оказались зелеными, с отростками и даже с плодом на них, а остальные были зеленые, этими ветками пастырь весьма был доволен. И каждого он отправлял на свое место. VI. Пересмотрев все ветки, сказал мне пастырь: — Я говорил тебе, что дерево это любит жизнь. Видишь, многие покаялись и получили спасение. — Вижу, господин. — Знай же, — продолжал он, — велики и славны благость и милость Господа, который дал дух, способный покаяться. — Почему же, господин, — спросил я, — не все покаялись? Он ответил: — Господь дал покаяние тем, чьи сердца, он видел, будут чисты и кто будет служить Ему усердно и праведно. А тем, у которых чувствовал лукавство, и неправду, и притворное к Нему обращение, не дал покаяния, чтобы они снова не осквернили имени Его. — Теперь, господин, объясни мне, что означает каждый из тех, кто возвратил ветки, и где его место, чтобы узнали об этом уверовавшие, которые получили печать, но сокрушили ее и не сохранили в целости и, дабы, познав дела свои, покаялись и, приняв от тебя печать, воздали славу Господу, что подвигся Он к ним своею милостью, и послал тебя для обновления душ их. — Слушай, — сказал он. — У кого ветки найдены сухими и гнилыми, как бы поврежденными тлею, — это суть отступники и предатели Церкви, которые во грехах своих хулили Господа и постыдились имени Его, на них призванного: все они умерли для Бога. И ты видишь, что никто из них не покаялся, и они презрели слова Божий, которые я заповедал тебе; от этих людей отступила жизнь. Равным образом недалеко от них те, которые возвратили ветки сухими, хотя не гнилыми, ибо они были лицемеры, вводили чуждые учения и совращали рабов Божиих, особенно тех, которые согрешили, не дозволяя им возвращаться к покаянию, но внушая им вредные мысли. Они имеют надежду покаяния; и ты видишь, что многие из них уже покаялись после того, как я возвестил им мои заповеди, и еще покаются. Те, которые не покаются, потеряли жизнь свою; те же, которые покаялись, сделались добрыми и местопребыванием их стали первые стены, а некоторые вошли даже внутрь башни. Итак, видишь, покаяние грешников несет в себе жизнь, а нераскаянность — смерть. VII. Послушай и о тех, которые вернули ветки полусухие и с трещинами, — говорил пастырь далее. — Те, у которых ветки были только полусухие, — это сомневающиеся: они ни живы, ни мертвы; а те, которые подали ветки полусухие и с трещинами, — это сомневающиеся и вместе с тем злоязычные, которые поносят отсутствующих, никогда не живут в мире, но постоянно находятся в раздоре. Впрочем, и им есть покаяние. Видишь, и из них некоторые покаялись. Из них немедленно покаявшиеся найдут себе место в башне, а те, которые позднее покаялись, будут обитать на стенах. Те же, которые не покаялись, но остались при своих делах, обретут погибель. Те, которые подали ветки зеленые, но с трещинами, всегда были верными и добрыми, хотя имеют между собою зависть и соперничество о первенстве и достоинстве: только глупы люди, спорящие между собою о первенстве. Впрочем, они были добры в других отношениях, послушались моих заповедей, исправились и скоро покаялись, потому и место их в башне. Если же кто-нибудь из них возвратится к раздору, будет изгнан из башни и погубит жизнь свою. Ибо жизнь званных Богом состоит в соблюдении заповедей Господа, в этом жизнь, а не в первенстве или каком-либо достоинстве. Чрез терпение и смирение духа люди получат жизнь от Господа, а пренебрегающие Законом приобретут себе смерть. VIII. Те, у которых ветки наполовину сухи, наполовину зелены, — это привязанные к мирским занятиям и отчуждавшиеся от общения со святыми, и потому половина их жива, половина мертва. И из них многие, послушавши заповедей моих, покаялись и получили место в башне; некоторые же вовсе отпали. Для них нет покаяния, потому что они хулили Господа, и наконец отвергли Его, и за это нечестие они потеряли жизнь свою. Но многие из них двоедушествовали: этим еще есть покаяние, и если вскоре покаются, будут иметь жилище в башне; если позднее — будут обитать на стенах; если же совсем не покаются — потеряют жизнь свою. Те, у которых ветки на две трети были зелены, а на треть сухие, означают тех, которые, будучи различным образом совращены, отреклись от Господа; из них многие покаялись и уже получили место в башне; а иные навсегда отпали от Бога и совсем потеряли жизнь. А некоторые из них двоедушествовали и возбуждали раздоры: им еще есть покаяние, если вскоре покаются и откажутся от своих удовольствий; если же останутся при своих делах, то приготовят себе смерть. IX. Подавшие свои ветки на две трети сухими, а на треть зелеными суть верные, но, обогатившись и обретя славу среди язычников, они впали в большую гордость, стали высокомерными, оставили истину и не имели общения с праведными, но жили вместе с язычниками, и эта жизнь казалась им приятнее; от Бога, впрочем, они не отпали и сохраняли веру, только не творили дела веры. Многие из них уже покаялись и стали обитать в башне. Другие, живя с язычниками и набравшись надменного тщеславия у них, совершенно отошли от Бога, предавшись делам язычников: такие люди причислились к язычникам. Некоторые же из них начали колебаться, не надеясь спастись по делам, ими совершаемым; другие пришли в сомнение и стали возбуждать несогласия. И тем и другим еще есть покаяние, но покаяние их должно быть немедленным, чтобы осталось для них место в башне. А тем, которые не раскаются, пребывая в своих удовольствиях, скоро предстоит смерть. X. Те, которые подали ветки зеленые, за исключением их сухих верхушек, и с трещинами, те всегда были добрыми, верными и славными у Бога, но согрешили несколько раз по причине небольших удовольствий и мелких несогласий, которые имели между собою. Услышав слова мои, очень многие тотчас покаялись, и место их стало в башне. Некоторые из них пришли в сомнение, а некоторые, сверх того, произвели большой раздор. Для таких есть надежда покаяния, потому что всегда были добрыми и едва ли кто из них умрет. Те же, которые подали сухие ветки с зелеными верхушками, они только уверовали в Бога, но творили беззаконие; впрочем, они никогда не отступали от Бога, но всегда охотно носили Его имя и с любовью принимали рабов Божиих в дома свои. Услышав о покаянии, они немедленно покаялись и делают всякую добродетель и правду. Некоторые из них претерпели смерть, а другие охотно перенесли несчастия, помня о делах своих, — всем таковым место будет в башне. XI. Окончив объяснение всех веток, он повелел мне: — Пойди и скажи всем, чтобы покаялись и жили для Бога, потому что Господь, по Своему милосердию, послал меня дать всем покаяние, даже и тем, которые по делам своим не заслуживают спасения. Но терпелив Господь и хочет, чтобы спаслись призванные Его Сыном. — Я надеюсь, господин, — ответил я, — что все услышавшие это покаются. Ибо я убежден, что всякий обратится к покаянию, познавши дела свои и убоявшись Бога. — Все те, которые от всего сердца покаются и очистятся от всех неправедных дел, о которых говорилось прежде, и не приумножат еще чем-либо свои преступления, получат от Господа прощение прежних грехов своих, если не усомнятся в этих заповедях моих и будут жить с Богом. И ты ходи в этих заповедях и будешь жить с Богом; и все, кто только будет верно исполнять их, будут жить с Богом. Показав мне все это, он пообещал: — Остальное я покажу тебе спустя несколько дней. I. После того как я написал заповеди и притчи пастыря, ангела покаяния, он пришел ко мне и сказал: <Я хочу показать тебе все, что показал тебе Дух Святой, который беседовал с тобою в образе Церкви: Дух тот есть Сын Божий. И так как ты был слаб телом, то не было открываемо тебе через ангела, доколе ты не утвердился духом и не укрепился силами, чтобы мог видеть ангела. Тогда Церковью показано было тебе строение башни хорошо и величественно; но ты видел, как все было показано тебе девою. А теперь ты получишь откровение через ангела, но от того же Духа. Ты должен тщательно все узнать от меня; ибо для того и послан я тем досточтимым ангелом обитать в доме твоем, чтобы ты рассмотрел все хорошо, ничего не страшась, как прежде>. И повел он меня в Аркадию, на гору, имеющую форму груди, и сели мы на ее вершине. И показал он мне большое поле, которое окружали двенадцать гор, не похожих одна на другую. Первая из них была черная как сажа. Вторая была голая, без растений. Третья заросла сорняками и терниями. На четвертой были растения полузасохшие, с зеленой верхушкой и мертвым стеблем, а некоторые растения совсем засохли от солнечного жара. Пятая гора была скалистая, но на ней зеленели растения. Шестая гора была с расселинами, в иных местах малыми, в других большими; в этих расселинах были растения, но не цветущие, а слегка увядшие. На седьмой горе цвели растения, и была она плодородна; всякий скот и птицы небесные собирали там корм, и чем более питались они на ней, тем обильнее росли растения. Восьмую гору сплошь покрывали источники, и из этих источников утоляли жажду творения Божий. Девятая гора вовсе не имела никакой воды и вся была обнажена; на ней обитали ядовитые змеи, гибельные для людей. Десятая гора вся была затенена огромными деревьями, на ней растущими, и в тени лежал скот, отдыхая и пережевывая жвачку. На одиннадцатой горе тоже во множестве росли деревья, и они изобиловали разными плодами, и видевший их желал вкусить этих плодов. Двенадцатая гора, вся белая, имела вид самый приятный, все было на ней прекрасно. II. В середине поля он показал мне огромный белый камень; камень этот, квадратный по форме, был выше тех гор, так что мог бы держать всю землю. Он был древний, но имел высеченную дверь, которая казалась недавно сделанною. Дверь эта сияла ярче солнца, так что я поразился ее блеску. Двенадцать дев стояли возле двери, по четырем сторонам ее, в середине попарно. Четверо из них, стоявшие по углам двери, показались мне самыми великолепными, но и остальные были прекрасны. Веселые и радостные, эти девы одеты были в полотняные туники, красиво подпоясанные; их правые плечи были обнажены, словно девы намеревались нести какую-то ношу. Я залюбовался этим величественным и дивным зрелищем, но в то же время недоумевая, что девы, будучи столь нежны, стояли мужественно, будто готовясь понести на себе целое небо. И когда размышлял я так, пастырь сказал мне: — Что размышляешь ты и недоумеваешь и сам на себя навлекаешь заботу? Чего не можешь понять, за то не берись, но проси Господа, чтобы вразумил понять это. Что за тобою, того не можешь видеть; а видишь, что перед тобою. Чего не можешь видеть, то оставь и не мучь себя. Владей тем, что видишь, о прочем же не беспокойся. Я объясню тебе все, что покажу, а теперь смотри, что дальше будет. III. И вот увидел я, что пришли шесть высоких и почтенных мужей, и все были похожи один на другого; они призвали множество других мужей, которые также были высоки, красивы и сильны. И те шесть мужей приказали строить башню над дверью. Тогда мужи, которые пришли для строительства башни, подняли великий шум и беготню около двери. Девы, стоявшие при двери, сказали им поспешить со строительством и сами протянули свои руки, как бы готовясь что-нибудь брать у них. Те шестеро приказали доставать камни со дна и подносить их к башне. И подняты были десять камней белых, квадратных, обтесанных. Те шесть мужей подозвали дев и приказали им носить все камни, которые должны были идти на строительство, проходить через дверь и передавать камни строителям башни. И тотчас же девы начали возлагать друг на друга первые камни, извлеченные со дна, и носить их вместе по одному камню. IV. Как стояли девы около двери, так они и носили: те, которые казались сильнее, брались за углы камня, а другие держали по бокам. И таким образом носили они все камни, проходили через дверь, как было велено, и передавали строителям башни; а те, принимая их, строили. Башня строилась на большом камне, над дверью. Те десять камней были положены в основание башни: камень же и дверь держали на себе всю башню. После извлекли со дна другие двадцать пять камней, и они были принесены девами и использованы для строительства башни. После них подняли другие тридцать пять, которые подобным же образом уложили в башню. Затем подняли еще сорок камней, и они все пошли на строительство этой башни. Таким образом в основание башни легло четыре ряда камней. Когда закончились все камни, которые брали со дна, немного отдохнули строители. Потом те шесть мужей приказали народу приносить для башни камни с двенадцати гор. И стали мужи приносить со всех гор камни обсеченные, различных цветов, и подавали их девам, а те проносили их через дверь и подавали строителям. И когда эти разнообразные камни были положены в здание, то изменили свои прежние цвета и сделались белыми и одинаковыми. Но некоторые камни не были передаваемы девами и не проносились через дверь, а подавались самими мужами прямо в строение и не делались светлыми, а оставались такими, какими клались. Эти камни безобразно смотрелись в здании башни. Увидев их, те шесть мужей приказали вынуть и положить на то место, откуда их взяли. И сказали они тем, которые приносили эти камни: — Вы совсем не подавайте камней для строения, но кладите их возле башни, чтобы девы проносили через дверь и подавали их, иначе камни не смогут изменить цветов своих, так что не трудитесь понапрасну. V. И кончились в тот день работы, но башня не была завершена; строительство ее должно было опять возобновиться, и только на время сделана некоторая остановка. Те шесть мужей приказали строившим удалиться и отдохнуть немного; девам же повелели не отходить от башни, чтобы охранять ее. После того как ушли все, я спросил пастыря, почему не окончено здание башни. — Не может оно быть завершено прежде, нежели придет господин башни и испытает это строение, чтобы, если окажутся некоторые камни негодными, заменить их, ибо по его воле строится эта башня, — отвечал он. — Господин, — попросил я, — я желал бы знать, что означает строение башни, а также узнать и об этом камне, и о двери, и о горах, и о девах, и о камнях, извлеченных со дна и не отесанных, но сразу положенных в здание; и почему сперва положены в основание десять камней, потом двадцать пять, затем тридцать пять и, наконец, сорок; равно и о тех камнях, которые положены были в строение, но потом вынуты и отнесены на свое место; все это, господин, объясни и успокой душу мою. И сказал он мне: — Если не будешь попусту любопытен, то все узнаешь и увидишь, что дальше будет с этою башнею, и все притчи обстоятельно узнаешь. Через несколько дней пришли мы на то же самое место, где сидели прежде, и позвал он меня: <Пойдем к башне, ибо господин ее придет, чтобы испытать ее>. И пришли мы к башне и никого другого не нашли, кроме дев. Пастырь спросил их, не прибыл ли господин башни. И они отвечали, что он скоро придет осмотреть это здание. VI. И вот спустя немного времени увидел я, что идет великое множество мужей, и в середине муж такого величайшего роста, что он превышал саму башню; окружали его шесть мужей, которые распоряжались строительством, и все те, которые строили эту башню, и сверх того еще очень многие славные мужи. Девы, охранявшие башню, поспешили к нему навстречу, облобызали его, и стали они вместе ходить вокруг башни. И он так внимательно осматривал строение, что испытал каждый камень: по каждому камню он ударил трижды тростью, которую держал в руке. Некоторые камни после его ударов сделались черны как сажа, некоторые шероховаты, другие потрескались, иные стали коротки, некоторые ни черны, ни белы, другие неровны и не подходили к прочим камням, иные покрылись множеством пятен. Так разнообразны были камни, найденные негодными для здания. Господин повелел убрать все их из башни и оставить подле нее, а на место их принести другие камни. И спросили его строившие: — С какой горы прикажешь принести камни и положить на место выброшенных? Он запретил приносить с гор, но велел носить с ближайшего поля. Взрыли поле и нашли камни блестящие, квадратные, а некоторые и круглые. И все камни, сколько их было на этом поле, были принесены и девами пронесены через дверь; из них квадратные были обтесаны и положены на место выброшенных, а круглые не употреблены в здание, ибо трудно и долго было их обсекать. Их оставили около башни, чтобы после обсечь и употребить в здание, потому как они были очень блестящи. VII. Окончив это, величественный муж, господин этой башни, призвал пастыря и поручил ему камни, не одобренные для здания и положенные около башни. — Тщательно очисти эти камни, — велел он, — и. положи в здание башни те, которые могут приладиться к прочим, а неподходящие отбрасывай далеко в сторону. Приказав это, он удалился со всеми, с кем пришел к башне. Девы же остались около башни охранять ее. И спросил я пастыря: — Каким образом эти камни могут снова пойти в здание башни, когда они уже найдены негодными? Он отвечал: — Я из этих камней большую часть обсеку и использую для строения, и они придутся к прочим. — Господин, — сказал я, — каким образом, обсеченные, они могут занять то же самое место? — Те, которые кажутся малыми, пойдут в середину здания; а большие лягут снаружи и будут их удерживать. Потом он сказал: — Пойдем и через два дня возвратимся и, очистив эти камни, положим в здание. Ибо все, что находится около башни, должно быть очищено, а то вдруг случайно явится господин, увидит, что нечисто около башни, и прогневается; тогда эти камни не пойдут на строительство башни, и сочтет он меня нерадивым. Спустя два дня, когда пришли мы к башне, он сказал мне: — Рассмотрим все эти камни и узнаем, которые из них могут идти в здание. — Рассмотрим, господин, — ответил я. VIII. Сначала мы рассмотрели черные камни. Они оказались такими же, какими были отложены от здания. Он приказал отнести их от башни и положить отдельно. Потом он рассмотрел камни шероховатые и многие из них велел обсечь и девам взять их и положить в здание; и они, взяв их, положили в середину башни. Остальные же он велел положить с черными камнями, потому что и они оказались черными. Затем он рассмотрел камни с трещинами и из них многие обсек и велел чрез дев отнести в здание: они были положены снаружи, как более крепкие; остальные же, по множеству трещин, не могли быть обработанными и потому были удалены от здания башни. Далее он рассмотрел камни, которые были коротки; многие из них оказались черными, а некоторые с большими трещинами, и он велел положить их с теми, которые были отброшены; остальные же, очищенные и обработанные, он велел использовать, и девы, взяв их, положили в середину здания башни, потому что они были не так крепки. Потом он рассмотрел камни наполовину белые и наполовину черные: многие их них оказались черными, и он велел их перенести к отброшенным. Остальные же все были найдены белыми и взяты девами и положены снаружи, будучи крепкими, так что могли удерживать камни, помещенные в середине, ибо в них ничего не было отсечено. Затем он рассмотрел камни неровные и крепкие. Некоторые из них отбросил, потому что по причине твердости нельзя было обработать их; остальные же были обсечены и положены девами в середину здания башни, как более слабые. Далее он рассмотрел камни с пятнами, и из них немногие оказались черными и были отброшены к прочим; остальные же оказались белыми — они в целости были использованы девами для строительства и уложены снаружи по причине их твердости. IX. Потом стал он рассматривать камни белые и круглые и спросил меня, что делать с ними. — Не знаю, господин, — я ответил. — Значит, ты ничего не можешь придумать насчет их? — Господин, — сказал я, — не владею этим искусством, я не каменщик и ничего не могу придумать. И сказал он: — Разве не видишь, что они круглы? Если я захочу сделать их квадратными, то нужно очень много от них отсекать, но необходимо, чтобы некоторые из них вошли в здание башни. — Если необходимо, — сказал я, — что же ты затрудняешься, не выбираешь, что хочешь, и не подгоняешь в это здание? И он выбрал камни большие и блестящие и обсек их; а девы, взяв их, положили во внешних частях здания. Остальные же были отнесены на то же поле, откуда взяты, но не отброшены. — Потому что, — объяснил пастырь, — несколько еще недостает башне для окончания; господину угодно, чтобы эти камни пошли в здание башни, так как они очень белы. Потом призваны были двенадцать очень красивых женщин, одетых в черное, с обнаженными плечами и распущенными волосами. Эти женщины казались деревенскими. Пастырь приказал им взять отброшенные от здания камни и отнести их на горы, откуда они были принесены. И они с радостию подняли, отнесли все камни и положили туда, откуда они взяты. Когда же не осталось возле башни ни одного камня, он сказал: — Обойдем башню и посмотрим, нет ли в ней какого изъяна. Обойдя башню, пастырь увидел, что она прекрасна и построена безукоризненно, и очень развеселился. И всякий залюбовался бы постройкою, потому что не было видно ни одного соединения и башня казалась высеченною из единого камня. X. И я, ходя вместе с пастырем, весьма был доволен таким прекрасным зрелищем. И повелел он мне: — Принеси известь и мелкие черепицы, чтобы мне исправить вид тех камней, которые опять вынули из здания, ибо все вокруг башни должно быть ровно и гладко. И я все принес, как приказал он мне, и он добавил: — Послужи мне: это дело скоро окончится. Он исправил вид тех камней и приказал навести порядок около башни. Тогда девы, взяв веники, убрали всю грязь и полили водою — и место около башни стало красивым и веселым. Пастырь сказал мне: — Все очищено; если Господь придет посмотреть эту башню, не найдет ничего, за что бы укорить нас, — и он хотел удалиться, но я схватил его за суму и начал умолять его Господом, чтобы объяснил мне показанное. — Мне нужно отдохнуть немного, потом я все объясню тебе, — пообещал он. — Дожидайся меня здесь. — Господин, что я здесь буду один делать? — Ты не один, — отвечал он, — все девы с тобою. — Господин, — попросил я, — передай им меня. И он позвал их и сказал: — Поручаю вам его, пока не вернусь. И так я остался один с теми девами. И они были веселы и ласковы со мною, особенно же четыре из них, превосходнейшие. XI. Девы сказали: — Сегодня пастырь сюда не придет. — Что же я буду делать? — Подожди до вечера, может быть, придет и будет говорить с тобою, если же не придет, пробудешь с нами, доколе придет. <Буду дожидаться его до вечера, — решил я, — если же не придет, пойду домой и возвращусь поутру>. Но они воспротивились: — Ты нам перепоручен и не можешь уйти от нас. Я спросил тогда: — Где я останусь? — С нами, — ответили они, — ты уснешь, как брат, а не как муж, ибо ты брат наш и после мы будем обитать с тобою, потому что очень тебя полюбили. Мне же стыдно было оставаться с ними. Но та, которая из них казалась главною, обняла меня и начала лобзать. И прочие, увидев это, тоже начали лобзать меня, как брата, водить около башни и играть со мною. Некоторые из них пели псалмы, а иные водили хороводы. А я в молчании ходил с ними около башни, и казалось мне, что я помолодел. С наступлением вечера я хотел уйти домой, но они удержали меня и не позволили уйти. Итак, я провел с ними эту ночь около башни. Они постлали на землю свои полотняные туники и уложили меня на них, сами же ничего другого не делали, только молились. И я с ними молился непрерывно и столь же усердно, и девы радовались моему усердию. Так оставался я с девами до следующего дня. Потом пришел пастырь и спросил их: — Вы не причинили ему никакой обиды? И отвечали они: — Спроси его самого. — Господин, — сказал я, — я получил великое удовольствие оттого, что остался с ними. — Что ты ужинал? — спросил он. Я ответил: — Всю ночь, господин, я питался словами Господа. — Хорошо ли они тебя приняли? — Хорошо, господин. — Теперь что прежде всего желаешь услышать? — Чтобы ты, господин, объяснил мне, все что до этого показал. — Как желаешь, — сказал он, — так и буду объяснять тебе и ничего от тебя не скрою. I. После того как я написал эту книгу, тот ангел, который вручил меня пастырю, пришел в дом мой и сел на ложе, а справа от него стал пастырь. Позвал ангел меня и сказал: — Я поручил тебя и дом твой этому пастырю под его покровительство. — Так, господин, — подтвердил я. — Итак, если хочешь быть защищен от всякого бедствия и злополучия, иметь успех во всяком благом деле и слове и во всякой истинной добродетели, то поступай по тем заповедям, которые он дал тебе, и будешь господствовать над всякою неправдою. Ибо, если будешь соблюдать эти заповеди, покорятся тебе всякое пожелание и сладость этого века и будет сопровождать тебя удача во всяком добром деле. Почитай его достоинство и святость и скажи всем, что он в великой чести и славе у Бога и имеет великую власть и силу. Ему одному во всей вселенной вручена власть покаяния. Разве он не кажется тебе могущественным? Но вы пренебрегаете его достоинством и властью, которую он имеет над вами. II. Я сказал: — Спроси, господин, самого его, сделал ли я что дурное или оскорбил его чем-нибудь за то время, что он находится в доме моем. — И я знаю, что ты не сделал и не сделаешь ничего дурного, потому я и говорю это тебе, чтобы ты всегда был таков. Ибо он предо мною хорошо засвидетельствовал о тебе. Скажи это и прочим, чтобы и они, если покаялись или намерены покаяться, чувствовали то же, что и ты, — и он засвидетельствует доброе о них предо мною, а я пред Господом. — Господин, — ответил я, — я всякому человеку возвещу великие дела Божий и надеюсь, что все прежде согрешившие, услышав это, покаются, чтобы получить жизнь. — Итак, совершай неуклонно это служение и впредь. Кто исполнит заповеди Его, будет иметь жизнь и великую честь у Господа. А кто не соблюдет Его заповедей, бежит от своей жизни, кто не чтит Его, теряет свою честь у Господа. Презирающие Его и не соблюдающие Его заповедей обрекают себя на смерть, и любой из них виновен в крови своей. Тебе же наказываю соблюдать эти заповеди — и получишь искупление всех грехов своих. III. Я послал к тебе также и этих дев, чтобы они жили с тобою, ибо я видел, что они очень ласковы к тебе. Они станут тебе помощниками, чтобы усерднее ты мог соблюдать заповеди, ибо без этих дев невозможно соблюсти заповеди. Я вижу, что им приятно быть с тобою, и я прикажу, чтобы они вовсе не выходили из твоего дома. Ты только очисти дом свой: в чистом доме они живут охотно. Они сами чисты, непорочны и рачительны и весьма угодны Господу. Итак, если будет чист дом твой, они останутся с тобою. Если же чем осквернится дом твой, они совсем удалятся из него, ибо не любят никакой нечистоты. — Я надеюсь угодить им, так что они охотно и безотлучно будут жить в доме моем. И как тот, которому ты передал меня, ни в чем на меня не жалуется, так и они не будут жаловаться. Ангел сказал пастырю: — Я вижу, что раб Божий хочет соблюдать эти заповеди и поместить дев в чистом жилище. Произнеся это, он опять поручил меня пастырю и обратился к девам: — Так как я вижу, что вам приятно жить в этом доме, то вручаю вам Герму и семью его с тем, чтобы вы не покидали этого дома. И они с удовольствием вняли этим словам. IV. Потом он сказал мне: — Мужественно проходи это служение и поведай всякому человеку величие Божие — и будешь иметь благодать в своем служении. Всякий, кто исполнит эти заповеди, будет жить и будет блажен; а кто пренебрежет ими, не будет жить и будет несчастлив в своей жизни. Скажи всем, чтобы не переставали, кто может, благотворить, ибо благотворение полезно им. Говорю о том, что должно всякого человека вызволять из бедствия. Неимущий в ежедневной жизни терпит великое мучение и скорбь. Кто вырвет из нужды душу такого человека, тот обретет великую радость, ибо терпящий подобное бедствие испытывает страдания сродни заключенному в узах. Многие, не вынеся бедственного положения, причиняют себе смерть. Посему кто знает о бедствии такого человека и не избавляет его, тот совершает великий грех и принимает вину за кровь его. Итак, благотворите, сколько кто получил от Господа. Не медлите, пока не окончилось строительство башни, ибо ради вас приостановлено оно. Если не поспешите исправиться, будет достроена башня — и вы не попадете в нее. После этих слов он встал с ложа и, взяв пастыря и дев, удалился, но обещал мне, что пастыря и дев отпустит обратно в дом мой. Мальвина Святые — то есть все истинно верующие. Алиса То есть снова закрылись. Возможно, Герма был разорен из-за расточительности своих домашних (предположительно, он занимался торговлей). Нэт «Книга жизни», согласно представлениям христиан, — список праведников, которым даровано вечное блаженство. Упомянута в Послании апостола Павла к Филиппийцам (4:3); Павел говорит о людях, благовествовавших вместе с ним, имена которых записаны в «Книге жизни». В Откровении Иоанна (20:15) сказано, что во время Страшного суда тот, чье имя не внесено в «Книгу жизни», будет брошен в огненное озеро. Станислав Козлов Кумы — город в Италии; по римским преданиям, там некогда жила сивилла (пророчица) Кумская, чьи предсказания имели широкое хождение в Риме. Лиса Возможно, дети Гермы отреклись от принадлежности к христианам (обычно римские власти в качестве подтверждения отречения требовали поклониться статуе императора и хулить Христа) и даже донесли на родителей. Фотина Речь идет, по-видимому, о том, что души верующих переселяются в рай при помощи ангелов. Вещий Протей Эти имена, по всей вероятности, были знакомы читателям «Пастыря»; возможно, Климент — один из руководителей римской христианской общины конца I — начала II вв. С его именем связаны два послания христианам Коринфа. Кто такая Гранта — неизвестно. Во времена Гермы женщины могли стать дьяконисами, может быть, дьяконисой была и Гранта. Тата Имеются в виду преследования христиан при императоре Нероне, который обвинил их в поджоге Рима во время грандиозного пожара 64 г. Христиан подвергали изощренным пыткам и казням. Гоблин То есть ко дню Второго Пришествия Христа и Страшного суда. Клио То есть через крещение. Наталья Мамченко Во II в. среди христиан усилились сомнения в реальности скорого наступления Страшного суда. Даша Имеются в виду ветхозаветные пророки и праведники, которые провозвестили приход на землю Иисуса. Юганка Стадий — греческая мера длины, равная примерно 186 м. Значение имени не ясно, оно встречается только в этом произведении. Слепой В греческом тексте этот пролог отнесен к Книге первой. Видения (видение пятое). Аннет Вуа Не вполне ясно, кого автор подразумевает под достопоклоняемым ангелом. Некоторые исследователи считают, что это — Христос, другие относят это словосочетание к архангелу Михаилу. Helena То есть поклоняется идолам, совершает жертвоприношения. Покаяние во время таинства крещения. Флоренсийа Святейший ангел — возможно, Иисус Христос или архангел Михаил. 22 Другой — не Христос, а Антихрист, противостоятель Христа. Ерм среди мужей апостольских Письменные памятники ранней христианской Церкви, относящиеся к периоду мужей апостольских (конец I – середина II вв.), к сожалению, очень немногочисленны. Мужи апостольские, являясь непосредственными преемниками учеников Христа, приняли всю полноту ответственности за переданную им на попечение молодую Церковь. Все свои силы они направляли на ее укрепление и устроение. Не случайно их послания почти не содержат объяснений богословских, доктринальных вопросов, но сосредотачиваются, главным образом, на решении практических проблем и трудностей роста Церкви в условиях враждебного окружения языческого мира. Одним из самый объемных христианских писаний периода мужей апостольских является книга “Пастырь” Ерма. Это интересный литературный памятник, сохранивший многие подробности о духовном состоянии христианства конца I – начала II вв., и в ближайшем контексте – о Римской церкви. Написанная в форме аллегорического откровения, эта книга является исключительной в этом роде среди писаний мужей апостольских. Это не послание или письмо лидера, стремящегося наставить, ободрить или обличить Церковь, но незамысловатый рассказ простого христианина Ерма о том, что ему было открыто свыше небесным “Пастырем”. Эта книга необычна и по содержанию: откровение имеет прямую апокалиптичную направленность. Книга Ерма дополнила, в общем-то, небольшой слой христианской апокалиптики того времени. Апокалиптические книги предназначались в то время для чтения вслух в Церкви. В них нужно было входить эмоционально, и выразительность речи чтеца должна была усиливать воздействие страшных, таинственных образов, и само это “вхождение” являлось мистическим действием и погружением в неизведанное . Неудивительно, что подверженность подобным спекуляциям на волне чувств совсем не свойственна для писаний мужей апостольских. Выдержанные в духе Священного Писания, они сосредотачивались вокруг практических заповедей христианской жизни, очень часто напоминающих Нагорную проповедь Спасителя. В этом отношении сюжет “Пастыря” очень сильно отличается от содержания посланий мужей апостольских. Но то же самое моральное учение и приземленность аллегорических образов на практические христианские добродетели сближает произведение Ерма с ними. В связи с этим, заслуживает внимания точка зрения Michaels , который считает, что Ерм может быть с трудом назван одним из отцов, которые взяты вместе произвольно в другой традиции и, по-видимому, почти случайно. Действительно, образ Ерма совсем не подходит для личности отца и наставника Церкви. Большую роль, очевидно, в принятии его именно в таком качестве сыграло отождествление автора с упомянутым в послании ап. Павла к Римлянам Ермом (Рим.16.14). Тем не менее, несмотря на справедливость замечания Michaels, есть достаточно серьезные аргументы, позволяющие считать достойным присутствие “Пастыря” в одном ряду с писаниями мужей апостольских. Однозначно всеми принято появление произведения именно в этот период и оно неоднократно цитируется церковными писателями как богодухновенная или полезная книга раннего христианства. И хотя личность Ерма достаточно слаба, но роль отца и наставника в данном случае может на себя взять само произведение, чьи образы неоднократно побуждали и побуждают христиан задуматься о своей жизни и вечности. Как подметил в своей проповеди Феофан Затворник, из этого произведения каждый может почерпнуть то, что найдет нужным . Каноничность Так Ириней, который приводит из нее слова первой заповеди, выразился таким образом: “Хорошо говорит Писание...” .. Климент Александрийский и Ориген также пользуются этой книгой как богодухновенной. Климент Александрийский приводит из “Пастыря” многие места, как из сочинения всеми уважаемого. Бл. Иероним отзывается о книге следующим образом: “Книга “Пастырь” в некоторых греческих церквах читается всенародно, и в самом деле, сочинение это весьма полезно, и многие из других писателей заимствовали из нее свидетельства; но у римлян оно почти совсем не известно” Фотина. “Пастырь” входил в Александрийский канон (III в.), а также содержится в древнейшем, дошедшем до нас, списке Нового Завета, так называемом Синайском кодексе (IV в.). Киприан признавал ее спорной, возможно, авторитетной. Афанасий считал ее спорной, но допускал ее чтение при богослужении. Гиппонский и Карфагенский соборы не признали эту книгу авторитетной; Фрагмент Муратори называет эту книгу назидательной, но не авторитетной. Евсевий Кесарийский (IV в.) выступил против канонизации “Пастыря”, называя это сочинение в числе подложных, считал книгу неугодной, возможно, вредной. В своей “Церковной истории” он отмечает, что противодействие некоторых против книги “Пастырь”, препятствовало принятию ее в число книг общепризнанных . Но добавляет: “Надобно знать, что книгу “Пастырь”, почитали сочинением весьма необходимым, особенно для людей, приступающих к начальному познанию веры. Посему она, как мы знаем, была читаема в церквах всенародно, и предание говорит, что ею пользовались самые древние писатели . II. “Пастырь” действительно оставляет впечатление мифологичности, когда автор находится во власти своих образов, видений (заметим, что некоторые видения Ерм видел во сне). В описании отдельных деталей видений и притч прослеживается несогласованность, что не характерно для богодухновенных текстов. Такие особенности текста настораживают и не позволяют признать его в качестве богодухновенного писания, освобожденного от примеси “человеческих элементов”. Исследователи, изучавшие “Пастырь”, находят следы различных факторов, которые могли оказать влияние на содержание книги. Так Преображенский указывает, что Ерм мог находить образы в Откровении Иоанна, книге пророка Даниила и особенно в 3-й книге Ездры. “Пастырь” действительно содержит большое количество деталей, дублирующих 3-ю книгу Ездры: Ерм встречается с “Пастырем” – Ангелом покаяния (Вид. V), подобно как Ездра получает в руководство Ангела Уриила, который открывает ему три пути и три подобия (3,1-3). Ерм (Вид. III. 1) как и Ездра (9.26) приглашается на поле для явления ему видения. Женщина, явившаяся Ездре (9.38-10.27), исчезает в таинственном шуме, как и в случаем с Ермом (Вид. IV. 3). Ерм (Вид. II, 4) как и Ездра (12.37) получает задание написать все виденное и слышанное и передать для научения другим. Эти параллели наводят на мысль, что книга Ермы, в некотором роде, является перенесением на христианскую почву приемов, использованных в иудейской апокалиптике . Очевидно, у верующих ранней Церкви богодухновенность этой книги также вызывала споры и сомнения. И, в конце концов, она не была принята в новозаветный канон. Тем не менее, в книге нет ничего противоречащего Евангелию; настойчивый призыв к покаянию, исполнению заповедей Божиих – истинно евангельский призыв. И даже, если литературная форма книги в виде аллегорических откровений, использована автором в качестве художественного приема ради утверждения своих идей, то и в этом случае, отвергая эту внешнюю форму, нельзя не признать глубокий назидательный смысл книги. “Во всяком случае, – утверждает Michaels, – несомненно, что “Пастырь” был популярным в ранней Церкви. Это была захватывающая история, насыщенная яркими аллегорическими образами, остро говорящая о вечной проблеме греха и покаяния в жизни крещенных христиан” . Однако уже к концу IV века, когда Иероним писал свой список церковных писателей, оказалось, что книга почти утратила свою известность на Западе и была распространена только в Восточной церкви. Падение ее авторитета среди латинских церквей началось еще в период появления “Мураториева канона”, когда причиной ее непринятия в число авторитетных книг указывалось написание ее в “недавнее время”. Частично принятая церквами, она долгое время еще оставалась известной на Востоке как книга неканоническая, но полезная для чтения, назидательная (подобно книгам Премудрости Соломона, Сираха и др.). III. Но несмотря на забвение книги на Западе, она была впервые опубликована не с греческого оригинала, а с древнего латинского перевода в 1513 г. в Париже Иаковом Стапульским. Отрывки греческого текста сохранились только в цитатах греческих церковных писателей. Но в 1856 году был найден и греческий текст, почти полный: не достает только семи последних глав, именно, кроме окончания 30-ой главы, еще следующих трех глав девятой причти и четырех глав десятой. Он был открыт известным по своим литературным подлогам греком Симонидисом на Афонской горе в рукописи, которая, по мнению, К.Тишендорфа, принадлежит к XIV веку. Сомнение о том, действительно ли текст Симонидеса обязан своим происхождением древней рукописи, скоро уничтожилось. Но оставалась еще другая возможность. Греческий текст самой Афонской рукописи не есть ли сделанный в средние века перевод с латинского? Об этом поднялся ученый спор. Тогда как Тишендорф старался доказать это предположение, Ангер и потом Голленберг защищали новый греческий текст и утверждали, что он представляет оригинальный текст “Пастыря”. Во время нового путешествия на Восток, предпринятого за счет русского правительства, Тишендорф нашел в одной монастырской библиотеке весьма драгоценный, по его суждению принадлежащий к IV веку, кодекс Библии (названный ныне Синайским), который кроме послания Варнавы, содержит первую часть “Пастыря” на греческом языке. Открытие этой рукописи должно было или подтвердить, или опровергнуть прежние сомнения Тишендорфа. Случилось последнее. Он сам пишет: “Я с радостью могу сообщить, что лейпцигский текст (Симонидеса) произошел не из средневековых ученых занятий, но из оригинального текста. Мое прежнее противоположное мнение справедливо только в том отношении, что лейпцигский текст имеет много повреждений, явившихся, без сомнения, в средние века”. Таким образом, книга “Пастырь” известна в четырех редакциях, к которым можно прибавить еще пятую – в эфиопском переводе. Он найден французским ученым Антонием d`Abbadie в одном эфиопском монастыре и издан вместе с латинским переводом, с него сделанным в 1860 году (в Лейпциге) Abhandlungen fur Kunde des Morgen-lands. В. II. № 1. Немецкий ученый Дильман, занимавшийся этим изданием, полагает, что эфиопский перевод сделан с греческого экземпляра и принадлежит к древнейшим памятникам эфиопской литературы. Позже были найдены греческий текст на Афонской горе и фрагмент в Синайском кодексе Тишендорфа. В настоящее время “Пастырь” Ерма сохранился в Синайском кодексе, Ватиканском и Палатинском. Также в Лейпцигских манускриптах, привезенных с Афона . Существуют, по свидетельству Buttrick , два латинских манускрипта, и причем один из них почти со времен Ерма, Коптский и Эфиопский фрагменты, множество фрагментов греческих папирусов. Авторство 1. книга была написана Ермом, жившим во времена ап. Павла, о котором Павел упоминает в своем послании к Римлянам (Рим.16.14); 2. книга была написана Ермом, братом римского епископа Пия, около 150 г. в Риме; 3. книга написана Ермом, братом Пия, но он описывает не самого себя, а легендарную личность апостольского Ерма. В отношении первого взгляда на авторство “Пастыря” существует сильное внутреннее свидетельство книги: Ерм описывает себя современником Климента, римского епископа, скончавшегося около 101 г. по Р.Х. Также, упоминаемое в книге грядущее гонение, может быть гонением при императоре Траяне (98-117 гг.). Христиане были приводимы к начальникам и допрашиваемы, многие из них умерли исповедниками и даже мучениками, другие отреклись от Господа . II. Мнение о том, что автором “Пастыря” является Ерм, упомянутый Павлом в приветствии к Римской церкви, впервые высказал Ориген . То же свидетельствует Евсевий: “В конце послания к Римлянам апостол упоминает между другими и о Ерме, которого, говорят, есть книга “Пастырь””. Такое же суждение об авторстве “Пастыря” высказывает Иероним . На этих свидетельствах “Пастырь” достиг средневековья и в Ватиканском кодексе XIV в. указывается: “Конец книги “Пастырь”, ученика Св. ап. Павла” . В наши дни ряд восточных комментаторов книги придерживаются именно этого свидетельства, идущего из древности. Так, А.П.Лопухин проводил аналогию по Клименту и датирует книгу 96-101 гг. по Р.Х., аргументируя это тем, что, судя по внутреннему свидетельству книги, еще не установились наименования степеней иерархии, в церкви существует дар пророчества, и сектанты еще не выделились из среды Церкви . Утверждение “Мураториева канона” относительно “недавнего времени” написания “Пастыря”, он считает попыткой подорвать авторитет книги, которая считалась канонической. Старания некоторых ученых отнести ее ко времени Пия могут вести, по его мнению, к мысли о нескольких авторах, чему решительно противоречит единство языка и стиля книги. В отношении внешних свидетельств А.П.Лопухин приводит суждение древних богословов. Подобной точки зрения придерживаются архимандрит Феогност и епископ Феофан Затворник, опираясь также на церковное предание относительно книги Ерма . III. Вторая точка зрения сформировалась под влиянием “Мураториева канона”. Во фрагменте, найденном в 1740 г. исследователем древностей Мураторием, и который был составлен в Риме около 200 г. (по некоторым другим данным около 170 г.), приводится список авторитетных новозаветных книг того времени. По поводу апокалипсисов составитель списка пишет: “Из откровений мы признаем Иоанна и Петра, которое из наших не хотят читать в церкви. Но Герма написал “Пастыря” уже в наши дни в Риме, когда епископом был его брат Пий. Поэтому его нужно читать, но не публично в церкви, ни среди (писаний) апостолов, ни среди пророков” . Эта точка зрения на авторство “Пасты-ря” поддерживается большинством западных богословов. Ее поддержке способствует, отмечаемая некоторыми, антимонтанистская направленность текста, что расценивается как своего рода “прививка” против этой “инфек-ции” раннего христианства . На прямой связи с монтанизмом, в качестве противоядия ему, настаивают Робертс и Дональдсон. По их мнению, как только первые признаки этого заблуждения стали волновать христианство на Востоке, Ерм, по просьбе своего брата, написал противомонтанистское произведение. Сам монтанизм в “Пастыре” не назван, но исследователи находят, что его видения, заповеди и притчи были во многом направлены против “языческих” фригийских оракулов. Ерм убедительно показывает истинную форму христианства, не страдающего излишней строгостью и неумолимостью, но прощающего и ждущего покаяния грешников. Нам, может быть, это не вполне понятно, но в те дни, когда монтанизм вскоре захлестнет Церковь и западная ее часть вскоре падет под влиянием авторитета Тертуллиана (презрительно отзывавшегося о “Пастыре”), когда будет провозглашено, что спасены только те, кто плодоносны, как Киприан с характером столь же сильным как и у него, то тогда, может быть более ясно, почему “Пастырь” так легко был принят за пророчество первого века и распространялся благодаря поддержке епископов. Конечно, это мнение не бесспорно, но, безусловно, заслуживает внимания. Причем, в этом случае вопрос датирования произведения и авторство его встает довольно жестко. Quasten приводит в качестве аргумента использование латинизмов в оригинальном тексте “Пастыря”, указывая на то, что примерно в середине II в. в Риме латынь все чаще и чаще начинает звучать на улицах города, вытесняя греческую речь. Что сделало необходимым иметь первый перевод книги на латыни . Иногда звучит мнение о том, что, по крайней мере, четыре первых видения Ерма могли быть датированы началом II в., тогда как поздний Ерм дописал остальную часть книги, но это предположение носит сильно искусственный характер, как отмечал А.П.Лопухин, и не подтверждается текстом. Принимая эту точку зрения, мы должны будем представить сюжет книги как события, разворачивающиеся в середине второго столетия, когда церковь уже не имела в живых апостолов – очевидцев смерти и воскресения Христа. IV. Третий взгляд на авторство книги представляет собой слияние и использование частей первый двух. Книга является произведением Ерма, брата римского епископа Пия, который описывает жизнь своего предшественника, упомянутого Павлом в послании к Римлянам. Это как бы голос из апостольского века к современникам Ерма, находящимся в Римской церкви середины второго века. Эта точка зрения горячо отстаивается Робертсом и Дональдсоном. Соглашаясь с датой, предполагаемой согласно ”Мураториева канона”, они отмечают, что фрагмент есть историческая почва для даты, данной этому автору . Век Иринея и мучеников Лиона – есть тот период, когда произведение Ерма было написано и стало популярным среди христиан. Они предполагают, что многое в произведении могло быть составлено по воспоминаниям семьи апостольского Ерма, кто были живыми памятниками обновляющего действия Духа, которым был благословен их дом. В качестве аргументов, поддерживающих их мнение об авторстве, они приводят следующие доказательства: а) Ерм приводит пример истинного пророчества, сбывающегося перед глазами читателей в противовес фригийским подделкам, которые начали захлестывать христианство на Западе, о чем предупреждал еще ап. Иоанн в Первом послании: “...испытывайте духов, от Бога ли они” (1Ин.4.1). Автору был необходим образец здравого пророчества апостольского века. б) Как Ириней принял традицию Поликарпа, так его современник Ерм, собрав многие пророчества первого века, продолжил традицию как наследник Климента. в) Подобно другим поэтам и писателям, описывающим жизнь героя прошлого времени, брат Пия допускает множество анахронизмов, смешивая свой период с тем, который он описывает. г) Написанный на греческом, он был ограничен в циркулировании на Западе. Но как чума монтанизма распространилась и на Востоке, его греческий был адаптирован для Запада. Ориген дал ему первоапостольскую значимость, и с этим авторитетом он вновь предстал для Западной церкви в качестве пророчества апостольского века . Кем бы, впрочем, не был автор “Пастыря” – Ерм ли – апостольский муж, или другое лицо, скрывшее себя под этим именем, – во всяком случае, эта книга является замечательным явлением в древнехристианской литературе. Опираясь на откровение свыше, указывая на близкий конец мира, Ерм хочет своею проповедью о покаянии противодействовать вторгшейся в церковь распущенности нравов и возвести христианскую жизнь к изначальной простоте, строгости и чистоте. Cюжет Так как авторство книги точно не установлено, поэтому о Ерме нам известно только то немногое, что сообщается в его книге. Богу угодно было, чтобы сведения о земной жизни Ерма, так же, как и сведения о жизни многих праведников, пророков, апостолов и простых верующих навсегда остались в забвении для земной Церкви. И это Божий принцип, прослеживающийся на протяжении всей библейской истории, и о котором ап. Павел замечает: “...незнатное мира и униженное и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом” (1Кор.1.26-29). Трудно сказать насколько точны сведенья о Ерме, но в данном случае более важен не сам реальный автор, а его образ. Личность Ерма, простого христианина, живущего в Риме, совсем не похожа на могучие фигуры таких мужей апостольских как Поликарп или Климент. Очевидно он был далек и от их круга забот, сосредоточен на самом себе, живя так до тех пор, пока небесный посланник не открыл ему правду о нем самом и Церкви Божией, нуждающейся в обновлении покаяния. По происхождению Ерм был из вольноотпущенных рабов, попытавшихся выбиться в люди. Некоторое время он преуспевал в мирских делах, разбогател, но затем разорился. По его собственному свидетельству, когда он был богат, то был бесполезен для Господа, но обеднев, стал полезен и годен для жизни (Вид. III. 6). В семейной жизни Ерм, по-видимому, не был счастлив. Когда он случайно встретил девушку, которую когда-то любил, то предпочел ее в сердечном помысле своей жене. О детях же его сказано, что “дети сильно развратились и стали предателями родителей” (Вид. II. 2-3). За преступления своего дома (Вид. II, 3) Ерм, как глава семьи, потерпел “большие мирские бедствия” (вероятно, потеря богатства), так как он не обращал внимания на преступления своих близких, не призывал детей и жену к покаянию и исправлению, но оставил их на произвол судьбы, предавшись своим личным делам. За это Бог сурово обличает Ерма и предупреждает о наказании, если он и весь дом его не покается. Итак, перед нами предстает довольно печальная картина: Ерм, погруженный в мирские дела, в которых он не всегда в общем-то был честным (Зап. III), не видит выхода из своего положения, которое отягощается недобрым нравом и злым языком его жены, а также распущенностью его детей. Но сам Ерм не отступил от живого Бога, сохранил веру, имел кроткий, добрый нрав, пребывал в воздержании, удалялся от всякого преступного пожелания, был терпелив, умерен и всегда весел (Вид. I, 3), а также исполнен простоты и великого незлобия (Вид. I, 2). И милость Божья не истощилась над ним: Бог непосредственно обратился к нему, чтобы обличить и наставить. И лишь после этого, как бы испытав его и убедившись в чистоте сердечных помыслов Ерма, Бог удостоил его славы Божественного откровения. Интересно подметить как под руководством Ангела, посланного ему свыше, изменяется облик Ерма. Из человека, оправдывающего самого себя за свои похотливые помыслы (Вид. I. 1), и имеющего в общем не плохое мнение о себе, он приходит к пониманию собственной греховности и помрачения от прежней суетной жизни (Зап. II, 2). Видения Ерма Книга Ерма разделяется на три части: 1. видения, показанные Ерму старицей, изображающей собой Церковь; 2. заповеди, преподанные Ерму Ангелом, явившемся ему в виде пастыря и назвавшим себя “Пастырем”; 3. притчи или подобия, показанные Ерму также Ангелом-Пастырем. Видений было четыре: первое – касалось самого Ерма; второе – более его семейства; третье – внутреннего устройства Церкви Божией; четвертое – внешней судьбы Церкви и всех спасающихся. Видения знакомят нас с Церковью, явившейся ему в образе женщины. С самого начала Ерм видит ее ветхой старицей, сидящей на кафедре в знак того, что дух верующих обветшал и ослаб от их грехов. Но после того как Бог укрепляет их откровениями и они ободряются, – в другой раз она является с более молодым лицом, но все еще старческим телом. Наконец, в третьем видении Церковь юная и красивая от того, что души верующих ободрятся и многие из них покаются. Далее, пред Ермом открывается величественный образ Церкви в виде строящейся грандиозной башни. Камни, из которых строится башня, означающие непорочных христиан, хорошо укладываются в здание; те, которые означают христиан, которым надлежит покаяться, кладутся рядом с башней, другие – отбрасываются прочь – это отступники, которым по причине их грехов не приходит даже мысль покаяться. В четвертом видении Ерм встречается с надвигающимся гонением. Оно имело образ страшного зверя. Но Ерм, ободренный словом Господа: “Не сомневайся, Ерм”, смело проходит мимо гонения и видит прекрасную деву – Церковь, которая после прошедшего гонения имела вид невесты, выходящей из брачного чертога. Так это бедствие должно будет очистить и освятить Церковь, чтобы она была, как писал ап. Павел: “...славной Церковью, не имеющею пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна” (Еф.5.27). Общий смысл четырех видений заключается в том, что Церковь утратила прежнюю святость, но это временное явление. Двенадцать заповедей, данных Ангелом-Пастырем Ерме, представляют собой серию моральных предписаний, похожих на “Дидахэ” и, возможно, частично предназначенных для наставления новообращенных. Они затрагивают такие темы, как вера в Бога, простота и щедрость, избежание лжи, воздержание от похотей и развод, печаль и терпение, дела Божии и дьявольские, молитва и сомнение, истинные и ложные пророки, а также удаление от недобрых желаний. Подобные заповеди как бы рассыпаны среди видений и притч. Заповеди представляют собой образец типичного христианского учения, иллюстрированного любопытными образами и иносказаниями, как, например, присутствие двух ангелов с человеком и их влияние, обнаруживающееся в конкретных жизненных ситуациях (Зап. IV). Они предназначались для того, чтобы быть записанными Ермом и с этого дня передача их людям – будет служением Ерма, порученным ему самим Пастырем (Зап. XII, 2). Фаррар отмечает, что учение “Пастыря” очень сходно с языком Иакова: “В менее резкой форме, но все-таки еще с некоторыми преувеличениями, Ерм, автор знаменитого “Пастыря”, отражает в своей книге учение св.Иакова” . Которое, по словам Фаррара, отличалось суровым иудейским аскетизмом. Он принимает Евангелие, но ему оно все еще представляется в качестве закона. Даже, когда на Иерусалимском соборе Петр предлагает свободу язычникам, то Иаков, принимая эту свободу, предлагает свои ограничения. Корни иудейского окружения чувствуются и в его морали, которые (по замечанию Buttrick) восходят к еллинистско-иудейскому учению со слабо приданной христианской перспективой. Так же он отмечает слабый стиль книги, перегруженной семитизмами, что не может не указывать на связь с иудейством. Интересно его (Ерма) упоминание иудейской книги Еладад и Модада в Видении II, 2. Следующие за Заповедями десять Притч представляют собой иллюстрации различных библейских истин: в них говорится о небесном гражданстве христиан, взаимоотношениях бедных и богатых, праведных и неправедных в веке сем, истинном посте, наказании согрешивших, венцах христиан, покаянии и милостыне. В Притче 9 мы снова встречается со строительством башни, которая являет собой Церковь (Вид.III). Башня все еще строится, но ее строительство на время приостановлено для того, чтобы дать возможность покаяться согрешившим. Возможно, после возвещенного Ерме дня покаяния башня будет достроена и придет Господин Церкви. Богословские аспекты Экклезиология Тема строительства Церкви поднимает откровение Ерма выше уровня апокрифического произведения. Автор пытается раскрыть перед нами Божий замысел о Церкви Божией, который в Священном Писании представлен как “тайна, сокрытая от веков и родов”, но открытая ныне по милости Божьей всем уверовавшим во имя Иисуса Христа (Кол.1.24-27). Идея о предвечном существовании Церкви, которая была открыта новозаветным авторам (Евр.3.2-12), находит свое отражение в словах юноши, который является Ерме во сне. На вопрос: “Почему женщина, являвшая собой Церковь Божию, так стара”? ему дан ответ: “Потому что сотворена она прежде всего, то и стара, и для нее сотворен мир” (Вид. II, 4). Еклессиология “Пастыря” представлена образами созидания Церкви в виде строящейся величественной башни. Башня строится из различных камней, символизирующих верующих. Среди них есть мученики и исповедники, есть те, кто обрастая мирскими заботами и богатствами – бесплоден для Бога, есть и те, кто увлекшись миром и совратившись вслед сатаны, навсегда отпали от спасения во Христе и не хотят обратиться. Башня строится на водах (которые символизируют крещение), основана словом Всемогущего Бога и держится силой Его (Вид. III,3). Строится же большим количеством Ангелов и поддерживается семью девами, каждая из которых представляет персонифицированную добродетель. В Притче 9 мы вновь встречаемся с образом строительства Церкви в виде башни, но теперь она строится на древнем камне, c новой дверью, что означает Сіна Божьего, бывшего прежде всякой твари и явившегося в последние дни, чтобы стать дверью спасения для людей. Строится башня на большом поле среди двенадцати гор, что означаю различные народы земли (среди них проповедано Слово Божие). Строят ее Ангелы, которые приносят камни с различных гор, а потом с поля. Помогают в этом процессе им двенадцать дев, которые являются силами Сына Божьего. Никто, не облекаясь в эти силы, не может войти в башню. Позже приходит и Господин башни чтобы испытать строение. Образ Церкви, как строящегося здания, был представлен еще в эклессиологии Павла. Он пишет: “Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем” (1Кор.3.10). Строение ведется различными материалами, но в конце концов будет испытано и может не устоять. Ерм также предполагает испытание строения. Великий муж, Который есть Сын Божий, подходя к каждому камню, подвергает его испытанию. Некоторые камни, оказавшись негодными, удаляются от башни, но могут вернуться через покаяние. Эта тема в мировоззрении Ерма носит эсхатологический характер, что выражается в том, что ныне строящееся задание Церкви может быть с минуты на минуту завершено. Очевидно, когда Ерм читал это послание в церкви, его современники должны были ясно осознавать, что недостающие камни в башне могут занять свое место и каждый кающийся грешник может быть последним камнем, после которого придет Христос как Господин. И как в притче о талантах (Мф.25. 14-30; Лк.19.12-27), Он спросит каждого в соответствии с тем, что ему было дано. В этих образах Ерме возвещается о тех великих делах, которые скрыты от человеческого взора, но открывшись, они должны вызвать в христианах тревогу за свое положение в строящейся Церкви и покаяние, потому что “здание” Церкви может быть достроено в любое время и нерадивые останутся недостойными войти в ее. Понимание и представление образа Христа Ермом, по мнению Свенцицкой, очень близко к иудео-христианству. Здесь, как и в Дидахэ, Иисус – раб Божий и одновременно Его Сын. Появляясь в притче о виноградарях, которая представлена иначе, нежели в Евангелиях Мф.21.33-41, Мк.12.1-9, Лк.20.9-16, Иисус, как добросовестный раб, хорошо справляется со своей задачей и заслуживает похвалу хозяина. Благодаря своим заслугам, он становится наследником возделанного им виноградника. Возможно, здесь нашли отзвук слова, сказанные о Христе: “Но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек” (Фил.2.7). Ерм так пытается объяснить образ Христа, чтобы он был приемлем для всех христиан, сохранив традицию Воскресения во плоти и в то же время, представив равным Богу. Очевидно, скромная фигура галилейского пророка не отвечала нуждам и чаяниям христиан, желавшим чудес. Отсюда происходит усложнение Его образа в произведении. В общем же тема спасения по вере во Христа и Его славный вид в небесных обителях, исполненный мудрости и силы, довольно четко проступает в тексте как понятные и принятые Ермом и его окружением Вещий Протей. Нравственные аспекты I. Извечная тема греха и прощения, волновавшая христианство с первых дней его существования, обстоятельно представлена в писании Ерма. Это была проблема и самого Ерма, его семьи, и всей Церкви. Во время написания “Пастыря”, в Церкви еще существовало пророческое вдохновение (1Кор.12,10), и дар назидательного слова, свободно действовал в богослужебных собраниях верующих (Вид. III, 9. Зап. VI). Сам Ерм имел поручение говорить к собранию святых (Вид. III, 8. IV, 3), и каждый мог говорить в нем, кто был исполнен Святого Духа. При всем том время юности и свежей поры Церкви миновало. Церковь являлась Ерме старицею в знак духовной слабости членов ее. Христианская жизнь во многих отношениях утратила совершенства, какими она была украшена в апостольский век, так что сделалось необходимым всеобщее покаяние. Общий нравственный упадок христианской жизни состоял в преданности мирским делам. Развлеченные и ослабленные мирскими делами христиане, впали в беспечность в служении единому Богу (Зап. IV); занятия языческие довели некоторых до того, что по своим суетным делам они обращались с вопросами к ложным прорицателям (языческим), и при этом впадали в идолослужение (Зап. X, 2), а некоторые из привязанности к благам мира сего оказались во время гонений неверными Богу (Прит. VIII, 8. Вид. III, 6). Были христиане только по имени, которые не имели веры и не приносили никакого плода истины (Прит. IX, 19); иные уверовали, но по сомнению своему оставили путь истинный, думая, что могут найти лучший путь (Вид. III, 7); другие по надмению своему хвалились всезнанием и принимали на себя вид учителей (Прит. IX, 22); некоторые развращали рабов Божиих, не допуская их обратиться к покаянию (Зап. VIII, 6) Мальвина. Служители церкви порицаются за несогласия между собою и споры о преимуществах (Вид. III, 9. Прит. VIII, 7. См. IX, 23. 31), и вообще за невнимательность к своему собственному поведению (Вид. III, 9). II. В “Пастыре” ясно говорится, что нет греха или преступления, в котором нельзя было бы покаяться, кроме хуления Бога и Христа. Даже лжеучителям, отрекшимся от Христа и прелюбодеям остается возможность покаяния (Зап. IV, I, 1, 2, XI). Однако подчеркивается постоянно, что покаяние должно быть незамедлительным. В видении, где изображается строение Церкви, согрешающие представлены в образе камней, оказавшихся непригодными для постройки. Однако их не отбрасывают совершенно, но обделывают, прилагают, и тогда уже признают окончательно непригодными, когда не остается более средств для их обработки. Только камни, символизирующие тяжких грешников, прежде всего вероотступников, отбрасываются навсегда. В другой притче люди с полузасохшими ветвями (символизирующие верущих со слабой верой, “ни живые, ни мертвые” по духу), поручаются Ангелу покаяния, чтобы он употребил все средства для их оживления и только после этого принимается решение об их дальнейшей судьбе. Смысл притч в том, что от преступающих заповеди Христовы Бог непрестанно ожидает покаяния и исправления, чтобы и они могли войти в Небесную Церковь. Анализируя покаяние человека в связи с наставлением “Пастыря”, трудно изобразить все степени повреждений, производимые грехом в духе нашем и какое покаяние нужно нести каждому для умилостивления Бога и успокоения совести. Не случайно Ерм задает вопрос Ангелу-Пастырю: “Господин, я слышал, от некоторых учителей, что нет иного покаяния, кроме того, когда сходим в воду и получаем отпущение прежних грехов наших”. На что ему был дан ответ, что Господь сжалился над Своим творением, зная слабость людей и злобу диавола, и если кто, будучи искушен от диавола, согрешил, – имеет одно покаяние. Если же он часто будет грешить и потом каяться, – не послужит ему это в пользу (Зап. IV, 3). “Пастырь” под покаянием в обширном смысле разумеет самое возрождение человека во Христе, всю ту перемену, какую производит в обращающемся благодать Христова чрез крещение. Это есть единственное, истинное, великое покаяние, по призванию Самого Бога. Человеку не должно возвращаться к грехам своим, для которых он умер; но если он опять будет грешить, то уже не повторяется прежнее обновление, а только отпускаются грехи. Но и это покаяние имеет пределы. Трудно такому человеку жить для Бога, потому что он кается неискренно, потому, что он все больше и больше живет для мира. Наконец, достигнет и такого состояния, что обращение его будет даже нравственно невозможно. (Вид. II. Зап. IV). Как и у ап. Павла (Евр.6.4-6). говорится не о том, что покаяние не может повторяться, но о том, что внутренне обновление человека, принявшего все дары благодати и, несмотря на это, опять возвращающегося к прежним беззакониям своим, делается невозможным, потому что он презрел все средства спасения, кроме которых нет других; так и у Ерма указывается на подобное же состояние людей, отпадающих от Бога и, через повторение грехов своих, теряющих самую возможность истинного обращения к Нему. Что “Пастырь”, проповедуя одно покаяние, не противоречит самому себе, это видно из его собственного объяснений слов своих (Зап. IV, 3) Фотина. Возвещение этого покаяния было миссией небесного Посланника, явившегося Ерме. Перед лицом грядущих гонений христианам дается второй шанс покаяния (позиция совершенно неприемлемая для монтанистов). Покаяние будет спасительным даже для тех, кто совершил тяжкие грехи, исключая вероотступников. III. Другой ведущей темой нравственного учения “Пастыря” является тема служения Богу и маммоне (Мф.6.24). Члены церкви порицаются за роскошь и изнеженность, которые несовместимы с обязанностями рабов Божиих. Многие были преданы чувственным удовольствиям, одни пользуясь творениями Божиими, не уделяя бедным изнывающим в нужде (Вид. III. 9. Зап. VIII). Потому даже пост заповедуется Ерме с той целью, чтобы сберечь остаток средств, сэкономленных благодаря посту, для благотворения бедным (Прит. V, 3). Особенно же часто внушается мысль о богатстве как препятствии к вступлению в Царство Божие, если богатство не обсекается, т.е. излишек его, остающийся после удовлетворения естественных необходимых потребностей, не употребляется для вспоможения нуждающимся (Вид. III, 6. Прит. IX, 20) Лейт. Мысль о необходимости благотворительности проходит через все сочинение Ерма. Богатые станут угодны Богу, когда уменьшат свои богатства путем благотворительности. Он даже пытается обосновать взаимную зависимость богатых и бедных: первые, отдавая часть своего богатства, становятся угодными Богу благодаря тому, что бедные молятся за них, живя за счет подаяния. Если богатый человек знает о жалком положении бедняка и не благотворит ему, то смерть последнего вменяется ему в вину. Ерм видит Божественное призвание богатых в помощи бедным, что можно без труда увидеть в Притче II, где в иносказательных образах виноградной лозы и вяза видится гармония богатства и бедности. Богатый имеет много сокровищ, но беден для Господа, мало молится, и если имеет какую молитву, то она слаба. Но когда он благотворит бедному, то бедняк благодарит Бога за богатого и молит о ниспослании ему большего благословения. Само же богатство Ерм, очевидно, считает злом, аргументируя это тем, что оно может быть причиной отступления во время гонения. Ерм не только выступает против богатых вообще, особое осуждение он высказывает в адрес тех христианских служителей, которые наживаются за счет средств верующих. Так, он говорит о диаконах, “которые худо исполняли служение, расхищая блага вдов и сирот и сами наживаясь от своего служения”. Против такого упадка духовной жизни верующих Ерм является со своею проповедью о покаянии, чтобы восстановить и обновить ослабленные грехами духовные силы христиан и освежить жизнь Церкви, одряхлевшую в ее членах. Ерм пророчески возвещает: близок конец мира, скоро построение башни-Церкви окончится (Вид. III, 8), но Бог дал еще срок для покаяния, допустил перерыв в строении, чтобы люди могли покаяться и спастись (Прит. IX, 5, 14. Прит. VIII, 2); есть еще покаяние для рабов Божиих, но оно ограничено (Вид. II, 2) близким окончанием строительства башни. Таким образом, увещание к покаянию и раскрытие нравственных условий его составляет задачу и содержание книги “Пастырь”. Заключение Давайте попробуем на миг оторваться от нашего времени, вместе, чтобы вкушать тот хлеб и пить из той чаши. Люди, живущие среди враждебного языческого мира, от которого придти в церковь времен Климента и Поликарпа, и увидеть тех, о которых было сказано, что не многие сильны по плоти, не многие мудры, но избраны благодатью Божьей. Они были как овцы, взятые для заклания, когда собирались они хотели бы убежать в пустыню, но оставаясь среди своих родных и близких, они были постоянно подвержены тем же искушениям, с которыми встречаемся и мы каждый день. Нам может показаться скучным аллегоризм Ерма и его порой странная категоричность, но для тех, которые жадно впитывали духовные наставления, когда старший в церкви провозглашал: “Теперь послушаем наставление, данное Ерму от небесного Пастыря...”, для них казалось великим понять небесные образы, говорящие об их жизни. Он слушали, плакали и снова шли в этот жестокий мир сиять как светильники во тьме. Для них, возможно, не было настолько важным литературное несовершенство книги, поздняя дата ее написания, и присутствие в ней порой ярко выраженных человеческих вымыслов (что очевидно послужило причиной более позднего отвержения этого произведения). В то время, когда монтанисты провозгласили, что однажды ослабевший в вере христианин не может быть помилован, “Пастырь” давал утешение тем, кто однажды смалодушничал и теперь искал прощения. Нравственные наставления, переданные Ангелом-Пастырем, – все суть евангельские и в них верующие могли черпать многочисленные уроки послушания Богу. Поэтому “Пастырь” имел и имеет высокое назидательное достоинство. В наши дни, когда мы стараемся понять и перенять от первых христиан их искреннюю веру и чистоту христианской жизни, те же самые Видения, Заповеди и Притчи могут оказать духовную помощь нам. Пусть нам не известен подлинный автор “Пастыря” и само произведение мы не можем воспринять как чистое Божественной откровение, но мы можем научиться из него послушанию Богу, обретению мира с Ним через покаяние. Открывая страницы “Пастыря”, будем помнить наставление ап. Павла: “Все испытывайте, хорошего держитесь” (1Фес.5.21). Исследования Альманах “Богомыслие” продолжает знакомить читателей с первоисточниками и образцами раннехристианских писаний. В предыдущих выпусках были опубликованы: “Дидахе” (“Учение двенадцати апостолов”, вып 1), произведения Поликарпа Смирнского (вып. 3), Иустина Философа (вып. 2), Тертуллиана (вып. 4), Оригена (вып 3). В настоящем выпуске мы представляем читателям малоизвестную раннехристианскую апокрифическую книгу “Пастырь” Ерма. Ерм среди мужей апостольских Письменные памятники ранней христианской Церкви, относящиеся к периоду мужей апостольских (конец I – середина II вв.), к сожалению, очень немногочисленны. Мужи апостольские, являясь непосредственными преемниками учеников Христа, приняли всю полноту ответственности Фза переданную им на попечение молодую Церковь. Все свои силы они направляли на ее укрепление и устроение. Не случайно их послания почти не содержат объяснений богословских, доктринальных вопросов, но сосредотачиваются, главным образом, на решении практических проблем и трудностей роста Церкви в условиях враждебного окружения языческого мира. I. Книга “Пастырь” Ерма высоко оценивалась до-Никейскими отцами. Написанная в Риме, не позднее 170 г. по Р.Х., она пользовалась большим уважением в первые века христианства и иногда цитировалась как Писание в трудах ранних богословов. Авторство I. Вероятно есть не так много раннехристианских произведений, относительно авторства которых, существует столь большое разнообразие мнений, как относительно “Пастыря”. Вопрос авторства, возможно, не настолько важный для другого случая, в данном – чрезвычайно важен, т.к. он вплотную затрагивает канонические споры вокруг книги и датирование ее написания, а также проясняет догматическую направленность текста. Большинство комментаторов высказывает три основных взгляда на авторство: Cюжет Так как авторство книги точно не установлено, поэтому о Ерме нам известно только то немногое, что сообщается в его книге. Богу угодно было, чтобы сведения о земной жизни Ерма, так же, как и сведения о жизни многих праведников, пророков, апостолов и простых верующих навсегда остались в забвении для земной Церкви. И это Божий принцип, прослеживающийся на протяжении всей библейской истории, и о котором ап. Павел замечает: “...незнатное мира и униженное и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом” (1Кор.1.26-29). Видения Ерма Книга Ерма разделяется на три части: Богословские аспекты Через всю книгу отчетливо проходят две христианские доктрины – строительство Церкви и прощение греха. Также представлена и христология, но гораздо менее ярко, чем первые две. |