Среди листьев танцует пакет,
тонкий-тонкий, почти что прозрачный.
Входит в тень, вылетает на свет
и над крышей возносится дачной.
И стремительно падает вниз,
провернувшись мгновенно меж веток.
Вот, в лучах он уже золотист,
а в глубокой тени - фиолетов.
Кто играет ему и поёт,
кем дарована эта свобода?
Длится в танце безумном полёт
над печальным лицом пешехода.
Тот застыл посреди пустоты,
пряча боль под фуфайкою рваной.
И зиянье иной красоты -
словно холод утешный на рану.
Земля, по сути, - небо...
Земля, по сути, - небо.
И когда
с неё сползёт короста ледяная,
в прорехах луж качнутся провода,
и понимаешь, что она другая…
Светла,
легка, как бледный взмах руки.
И чуя запах горестного хлеба,
ушедшего спускают мужики
на двух ремнях в разверзнутое небо.
***
Вот и жизнь, словно воздух бездонный, безбрежный,
столько даст на ходу обещаний небрежных!
А потом ты стоишь в придорожном бурьяне,
зажигалку пустую сжимая в кармане,
только памятью жив, где во тьме кривобокой
ходит ветер в холщовой рубахе широкой,
озаренный огромной не гаснущей свечкой,
с неисполненным счастьем в котомке заплечной..
В автобусе
Я в небо смотрел - на закатную реку,
и жадный мой взгляд был подобен побегу
от этих пустынных холмов,
лениво за грязным стеклом проходящих,
от этих бесснежных полей полуспящих,
от этих печальных домов.
Я долго смотрел…
А река разливалась,
она молодела, она улыбалась,
горя под закатом иным…
Звезду разжигал человек молчаливый
у тучи, похожей на старую иву.
Я рядом безмолвствовал с ним
в предчувствии детском нетронутых далей…
И лодку на привязи волны качали…
Но вспыхнул в салоне тут свет!
- Смотри, не прохлопай свою остановку, -
качаясь в проходе с промасленным свёртком,
сказал мне дорожный сосед.
Я вышел,
и был всеобъемлющий ветер,
и было темно и беззвёздно на свете.
И шёл в полуяви домой,
родную дорогу едва узнавая,
как будто ещё не покинул я края
с горящей рекой молодой.
Хочу писать слова
Сергей Пагын
****
Хочу писать слова
свободно и легко,
как дышат по весне оттаявшие реки,
и льется снегопад,
и лист летит в окно,
и опускает сон натруженные веки.
Да только фразы все
искривлены, как рот,
натужны, словно вздох
болезненный и долгий…
В провалах строк полынь беспамятно растет
и пахнет ливнем грунт неназванной дороги.
Молчание Господне не гнетёт
***
Молчание Господне не гнетёт,
когда сухого ветра полон рот
и крепко держишь руль велосипеда,
когда глядишь в окно на облака,
и греет пальцы чашка молока -
вопросов нет и нет на них ответа.
Но вот когда теряешь ты покой,
и следует молчанье за мольбой,
то пресен вкус дарованного хлеба,
который был и горек, и сладим.
И зимний свет, как смерть, неотвратим,
и камнем давит безъязыкость неба.
Ты же этой тоски не выдержишь
Ты же этой тоски не выдержишь,
ты же сгинешь в печали этой.
Из сарая свой велик выведешь,
и затянешься сигаретой,
и поедешь в ларёк за водкою,
и закусишь подсохшим хлебом…
У неё тишина глубокая,
из окна видать поле, небо,
вдох холма и пруда зияние,
и в траве колею дорожную…
Не осилишь её молчания
в ожидании невозможного.
Моя душа пустячное любила
Сергей Пагын
****
Моя душа пустячное любила:
в продольных трещинках хозяйственное мыло,
оставленное кем-то на полу,
на верстаке светящуюся стружку,
щербатую, надтреснутую кружку
с чаинками, прилипшими ко дну.
Родство ли это, давнее желанье,
чтоб в замкнутой глубинке мирозданья,
где снег стоит, как в стылой бане дым,
и день проходит меж ночами боком,
предельно личным, милосердным Богом
я так же был замечен и любим?
У окна
Сергей Пагын
В сумерки года
грузно к окну подойдёшь:
ворот поднимешь,
в пальцах помнёшь сигарету.
Слова ли, стука
в дверь безучастную ждёшь
осенью дольней,
чтобы из горнего лета
Бог твой притопал
сном опустелых дорог,
вдоль ожиданья,
по кромке тоски человечьей...
В поисках спичек
глянешь – пустой коробок,
рядом – скорлупка цикадная.
Холодно.
Вечер.
Однажды подумаешь ночью бессонной
***
Однажды подумаешь ночью бессонной
о том, что невидимый Бог -
сияющий мальчик, счастливый, огромный,
вложивший тебя в коробок,
чтоб ночью до снов, что лебяжьего пуха
белее и легче, ты в нём
цикадою цыкал у Божьего уха,
светился у глаз светляком,
чтоб утром, дитём златокудрым забытый
под тяжкой подушкой небес,
шуршал в коробке перекошенном быта
без света и музыки без.
Бессмертие проходит тишиной
Сергей Пагын
***
Бессмертие проходит тишиной.
Бессмертие проходит стороной,
весь мой улов – лишь мелкая плотица.
Глотну вина. Прокашляюсь в кулак.
Крошится свет, как дедовский табак,
комок земли в моей руке крошится.
Как хрупко все живущее – хоть плачь!
Вот горестный надломленный калач,
в нем яблоко - дарованная малость.
Вот свечка незажженная.
И вновь
ты говоришь: «Любовь, родной, любовь…».
Я говорю: «Родная, жалость…жалость».
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
