Марина Хлебникова (Дёмина) 26.12.58. Одесса.
*
Не итоги - так, мысли вслух,
бормотанье, летучий лепет...
Тополей воробьиный пух
летним снегом кружит и лепит.
И прохожий - один из ста -
смотрит пристально, словно будит,
будто знает - на ней креста
нет и не было, и не будет...
Будет зреть виноградный сок,
будет моря больничный запах,
будут чайки крестить песок
мелким крестиком тонких лапок,
только я просвищу пращой -
и прохожий меня осудит:
он не знает - меня еще
нет, и не было, и не будет.
*
Версификатор,
пиши верлибры,
если хочешь знать свои истинные размеры.
Рифма - красивая полумера,
облекающая негодную мыслишку
в пристойную форму:
- Как тебе?
- Норма!
Версификатор,
в рифмованной зауми,
в метаметафорах и метаметаболах
заставь разобраться ребенка,
и если он не заплачет
и не постареет на твоих глазах,
считай себя поздним Пикассо...
*
Рожденные под визгом под тетивным
ковали не стрелу себе, но щит,
кривили рты - мол, лезут вверх прыщи! -
и прятались, скрывая страх противный.
И мнилось, хоть родись без кожи, голым,
но вбит веками ужас в стать и в плоть...
Два поколенья встали без монголов,
чтоб третье их сумело побороть...
... До основанья слово измычали
те, в чьих руках связующая нить.
Два поколенья вырастут в молчаньи,
чтоб третье научилось говорить...
*
Мы уходим в себя,
как отшельники в домик витой,
отболев маятой,
оборвав поводки,
но - в ошейниках...
Отстраненные,
потусторонние,
каждым атомом посторонние.
Негонимые,
нехранимые,
в белый свет, как в копейку,
мимо мы.
МИМЫ.
Умные тени
невнятного прошлого,
разменянные,
подброшенные,
хоть родились вполне доношенными,
но и вовремя - не ко времени,
слабый плод из больного семени,
с долгой памятью,
с геном совести...
"Нет на свете печальней повести"...
*
Когда-нибудь, пройдя и Крым, и Рым,
по трещинкам судьбу сложу в ладони...
...На улице жгут листья. Теплый дым
в осеннем небе гасится и тонет.
И город вьется тысячью дымков -
как будто в мир иной перелетая,
душа земной оставила альков
и легкий дым по улицам сметает...
...Когда-нибудь, за день до холодов,
сгребу листву руками без перчаток,
и в разнобойных контурах листов
своей ладони встречу отпечаток,
и обращусь в отечественный дым,
и отлечу, не спрашивая визы...
Налево будет Крым, направо - Рым,
и оба вместе - позади и снизу...
*
В поэзии все беззаконно -
не потому, а вопреки -
неясный шорох, блик оконный
меняет медный бой строки,
и пахнет свет, и вьется случай,
и по стволу струится плющ,
и ствол - как суть - листам созвучий
тождественен и равносущ.
И мир, подвластный звездной гамме,
послушный трепетной струне,
стоит обеими ногами
на золотом ее звене!..
*
Ни с того, ни с сего
острым ребрышком режется мир
там, где темень и пыль,
где паук мастерит паутину -
из медвежьих углов
да из черных прокуренных дыр
пробивается Слово,
и Вечность зовет на крестины...
Освети мне углы -
в них всегда интересней, чем в центре,
где бушует борьба
за пристойность,
за "как у людей"...
... В самом дальнем углу
деревенской запущенной церкви
можно тихо заплакать,
а больше не стоит нигде...
*
Кому звезда, кому гранитный клин,
кресты, плита ли, холмики в ограде,
а этим - безымянным - дерн один...
"Блаженны правды изгнанные ради"...
А на Руси не били дураков,
не били скоморохов и убогих,
но извели коней и нет подков
на счастье, и умножилися боги...
И ты, поэт, блаженства не проси:
постись, терпи, неси без зла вериги...
Как много книг хороших на Руси,
но никого не учат эти книги.
*
Еще не знаю - по какому списку,
по тайной канцелярии какой
мне проходить,
но чувствую, как низко
судьба огонь проносит над рукой...
Паленым пахнет волосом, но кожа
пока еще ознобно - холодна...
О, Господи! Как призрачно похожи
на этой части суши времена!
Как будто утомясь от вечных бдений,
не дожидаясь Страшного Суда,
Бог создал заповедные владенья
и перестал заглядывать туда...
