Нетерновый венок сонетов. Майк Зиновкин.
Магистрал. Невесенний сонет
Не впущен ни в Вальхаллу, ни в Гоморру,
Вмерзаю в март, как март вмерзает в лёд.
А мёртвый мир, как чёрно-белый морок,
Ни повода, ни шанса не даёт.
И в тишине рождёнными словами
Оконного стекла не продышать.
Ведь память о весне – всего лишь память,
Которой очарована душа.
Но я пряду серебряную пряжу,
Как будто жив, как будто жду чудес –
Кто, как не я, морозной тьме расскажет
Про медленного солнца жгучий срез?
Ведь крыса и сверчок давно молчат
На криво нарисованный очаг…
1. Непритязательный сонет
Не впущен ни в Вальхаллу, ни в Гоморру,
В любой толпе всегда – совсем один.
И каждый день холодным «невермором»
Меня легко раскатывает в блин
И жрёт с непритязательным гарниром
Из белых мух и трепетных мессий.
И льётся с неба порченое миро
На спиленный по пьяни Иггдрасиль.
Но я привык быть тихой бледной тенью –
Месить снегов обугленную грязь.
Обтёсываю старые поленья,
На что-нибудь надеяться боясь:
Всё жду, когда настанет мой черёд –
Вмерзаю в март, как март вмерзает в лёд.
2. Непритворный сонет
Вмерзаю в март, как март вмерзает в лёд,
Холодными ладонями немея.
И кто кого из нас переживёт –
Не важно с точки зрения апреля.
Ведь он уже практически допёр,
Что я не притворяюсь ни на йоту:
Весь мир – театр, но я плохой актёр,
Не с правившийся с ролью идиота,
Которому не надо ничего,
Лишь были бы набиты лоб и брюхо.
Вмерзаю в март ошибкой речевой,
Исполненный терпения – не духа –
Путь от себя к себе уныло долог,
А мёртвый мир, как чёрно-белый морок.
3. Немощный сонет
А мёртвый мир, как чёрно-белый морок
В пустыне Эго в месяце нисан,
Когда тебе уже/ещё под сорок,
И ты всего не смог добиться сам.
И вместо дома, дерева и сына –
Унылая шарманка да верстак.
И множество реальных предпосылок,
Что так и будет. Вечно будет так:
Покуда небо дни сквозь пальцы сеет
Шершавым кварцем, и пока бежит
Слепой Фенрир по следу Моисея,
Без смысла жизни, но – я буду жить,
Ведь тот, кто нас придумал, наперёд
Ни повода, ни шанса не даёт.
4. Непечатный сонет
Ни повода, ни шанса не даёт –
Судьба сама играет трубачами.
Попав навеки в твёрдый переплёт,
Я знаю эпилог уже в начале.
В раю библиотечного червя,
Где каждый – тень от тени чьей-то мысли,
Нет звуков, что нарушить норовят
Покой и сон седого букиниста,
Который нас давно перелистал.
Но толку нет унынью предаваться:
В не-свете от неброского холста
Сижу и жду, водя по строчкам пальцем:
Фольгой надежд кормлю немое пламя
И в тишине рождёнными словами.
5. Невольный сонет
И в тишине рождёнными словами
Уходит жизнь – в иную ипостась.
Вот снова ночь, как чёрный чай, заваришь
И выхлебаешь, не перекрестясь:
Не потому, что веры кот наплакал,
Не для того, чтоб демон взликовал,
А чтоб запомнить все (на вкус и запах)
Последние прощальные слова,
Ведь с ними – за морозные узоры –
Не рыпнуться в отчаянном рывке,
Не заменить на розовые зори
Игру теней на низком потолке.
И даже – столь неволя хороша –
Оконного стекла не продышать.
6. Неизлечимый сонет
Оконного стекла не продышать
И не проплавить кончиками пальцев,
Когда на сердце минус сорок пять,
И вечен лёд, и прочен, словно панцирь.
Когда нет ни желания хотеть,
Ни сил для укрепленья силы воли.
Чёрств пряник чувств, декоративна плеть
У совести. Мир сдвинулся. Он болен.
И мой апрель болеет вместе с ним:
Пьёт «ТераФлю», сугробы кашлем вспучив.
Хоть хилого светила тусклый нимб
Пытается пробиться через тучи,
Не в силах он здесь что-либо исправить,
Ведь память о весне – всего лишь память.
7. Нелицензионный сонет
Ведь память о весне – всего лишь память
На флэшках отрывных календарей.
И небо ещё долго будет спамить
На землю снегом, словно в декабре.
А я скачаю дальнюю дорогу,
Зайдя на торрент жизни в час быка,
К себе – несуществующему богу
За монитором древнего ПК.
И в одиночку этот путь проделав,
Наждачным настом раня край плаща,
Попотчую не Хлекк, так Агасфера,
Как безлимитной манной натощак, –
Сметаной из медвежьего ковша,
Которой очарована душа.
8. Некинематографический сонет
Которой очарована, душа? –
Той, в белом, или этой – в ярко-чёрном?
Пора уже решительно решать,
А не смотреть, затарившись поп-корном,
Немое порно свечки с мотыльком
Без права на любовь и сантименты.
Когда в конце дороги в далеко
Прокручивает память киноленту,
То явно не до Оскара уже.
Молчанье в зале – золотом на раны.
Субтитры дрессированных ужей
Ползут по голубым полям экранов.
Пускай тот фильм потомкам не покажут,
Но я пряду серебряную пряжу.
9. Незолотой сонет
Но я пряду серебряную пряжу
(Мне золото молчания не впрок).
Я не из тех, кто пары слов не свяжет –
За вечер намотается клубок,
Чтоб в час ночной, когда себя так жалко,
Когда всем звёздам хочется мерцать,
Котёнок-память с ним играла в салки,
Разматывая нитку до конца.
Чтоб не было темно и неуютно
Без миражей, рассыпавшихся в прах,
Чтоб – чередом своим – настало утро,
Раздаривая свет под пенье птах.
Чтоб я опять, как заново воскрес:
Как будто жив, как будто жду чудес…
10. Несекретный сонет
Как будто жив, как будто жду чудес –
Как будто мою грязную посуду
Избитых истин. Волком смотрит в лес
Опять предавший Одина Иуда.
И тикают часы: кит-кат, кит-кат…
Вновь прошлое встаёт перед глазами,
Где догорает выцветший закат
(Тщедушен, одинок, и привокзален),
Да ноют раны будущих побед
Над совестью. Не подводя итогов,
Я сохраню единственный секрет
Для зги, что притаилась у порога:
О том, что лета ждать – нет дела гаже,
Кто, как не я, морозной тьме расскажет?
11. Не невербальный сонет
Кто, как не я, морозной тьме расскажет
Плохую сказку с правильным концом,
Когда луны неугасимый гаджет
Моим соседям снит девятый сон,
Когда вай-фай нетрезвых откровений
Не ловится на псевдо-мотыля?
Во мне тех сказок – до едрени фени,
(И даже больше). Ночь впустую для,
Опять травлю былые небылицы –
Побасенки замшелые свои:
Про то, как больно быть чужой жар-птицей,
Про смерть марионеток без любви,
Про способ, воскрешающий принцесс,
Про медленного солнца жгучий срез.
12. Неликвидный сонет
Про медленного солнца жгучий срез
Напомнит золотой: лежит, искрится.
На поле Дураков полно чудес,
В стране Чудес у дураков столица.
Но мне мой май отмаяться, и всё –
Распотрошить, как пачку «Беломора».
Тот, кто так делал, навсегда усёк,
Что мёртвый мир – лишь чёрно-белый морок,
И алчный блеск – очередной мираж.
Монетный звон сливается с кандальным.
Душа так хочет песен – сводит аж! –
И мнит зарю за чёрно-бурой далью.
Играй, шарманка, сквозь пургу и чад!
Ведь крыса и сверчок давно молчат.
13. Несказочный сонет
Ведь крыса и сверчок давно молчат –
Им нечего сказать по-человечьи,
Когда шарманщик с барского плеча
Всем тварям на земле дарует вечность
С красивым неулыбчивым лицом,
Где на полях чудес и искушений
Ложь не влияет на длину носов,
А правда укорачивает шеи.
Где куклам воздаётся за не-жизнь
Кровавым потом и червивым мясом,
Где на тортилл наточены ножи,
А дуремары лихо точат лясы.
И зарится лишь пара паучат
На криво нарисованный очаг.
14. Нетрезвый сонет
На криво нарисованный очаг
Не следует глядеть без чарки граппы.
Когда наперебой в тебя кричат
Тоска и боль, пришедшие на запах
Прогорклых снов о вечном ноябре
С его предрасположенностью к марту.
А новый день готовит новый бред
И нагло заикается про бартер.
Но ничего не хочется менять
На полутьму каморки обветшалой –
И снова от поддельного огня
Упорно ждёшь всамделишного жара,
И мечется внутри тот «я», который
Не впущен ни в Вальхаллу, ни в Гоморру.
март-апрель-май 2013 года
Другие статьи в литературном дневнике:
