...ещё одна келейная печать, поставленная тихо, между делом... скажи, что задолбался различать: мои стихи и жизнь за их пределом... давай, тигрище, выпусти весь пар... в твоём роду молились паровозу?.. а мне-то что?.. я так держу удар: любой вратарь, глотая соплислёзы, уходит из футбола, из судьбы... прикинь, как это зрелище печально... ты помнишь: "алебастровые лбы и плечи женщин в тёмной зале бальной светились, будто раковины вод..." проклятье поцелуя - троекратно... спасение одно: зашить мне рот - суровою ко всем - сапожной дратвой... и ты свободен, бедный мон ами, богатый, но совсем другой любовью... и только память полнится людьми, шагнувшими к пустому изголовью, замкнувшими дугу речей собой, оттиснутых клеймом на медной кружке... и нежный Ирис, бледно-голубой, качается на вышитой подушке - отрывком не-написанной главы, где я держу протянутую руку, и тонкий стебель тяжесть головы удержит, благодарно веря звуку, рождённому скрипением стекла... строка горчит, куда там перцу чили... закрою кран, чтоб жизнь не утекла... но слава Богу - воду отключили...
