*** Павел Сергеевич Патрикеев умер в конце декабря 1961 года или в начале января 1962 года.
Старшая дочь, Ольга Сергеевна Патрикеева, ушла совсем еще юной в Серафимо-Знаменский скит. Духовным отцом этой общины был архиепископ Арсений (Жадановский), настоятельницей – схиигуменья Фамарь.
В 1924 году Серафимо-Знаменский скит закрывают. Я тогда жила в Аносиной Борисоглебской пустыни и была младшей келейницей у матушки игуменьи. Когда скит закрыли, одиннадцать сестер перевели к нам в Аносину пустынь. Именно в Аносину, потому что последняя игуменья Аносиной пустыни матушка Алипия, в схиме Евгения, была из одного мынастыря с матушкой Фамарью*. И Ольга Патрикеева, несмотря на свое происхождение - ведь у нее были дворцы, фейерверки в честь нее устраивали - ничем, ничем не выделялась. Я прожила с ней три года и все удивлялась: сколько же в ней смирения, сколько духовности. Казалось бы, она должна была нос задрать: я вон где, а ты что, где росла? Боже сохрани!
В 1929 году закрывают Аносину пустынь. После закрытия монастыря у Ольги еще жива была мама. И они с мамой уехали в Серпухов. Ольга работала бухгалтером в трикотажной артели, снимали комнатушку. Продолжала строгую иноческую жизнь. Монахиней не была, была рясофорной инокиней. Потом дом сломали, ей дали комнату; мама умерла. Однажды приехала в Москву по делам своей работы, ночевала у знакомой, Нины Фроловны, хирурга. Утром уезжает к себе в Серпухов, а Нина Фроловна едет в Боткинскую больницу, на работу. И вот как нам рассказывала потом Нина Фроловна:
- Приехала на работу, пошла к своим больным в палату, и вдруг меня вызывают в приемный покой. Я думаю: зачем же меня в приемный покой, я сегодня по приемному покою не дежурю. Мне говорят, что там привезли кого-то с травмой, вызывают меня. Прихожу в приемный покой
и вижу Олю без ног. Она поехала в свой Серпухов и как-то по вине водителя попала под трамвай. Отрезало обе ноги — одну ниже колена, а другую выше. Сознание не потеряла и говорит: везите меня в такую-то больницу, у меня там врач знакомая. Я, конечно, оперировать не могла. На следующий день пришла к ней в палату и только спрашиваю: «Оля, что с тобой случилось». Она мне спокойно отвечает: «Нина Фроловна, я недостойна своими ногами ходить по земле». Какая сила духа.
Было ей тогда лет пятьдесят. И она дожила до восьмидесяти лет, тридцать лет без ног. Ольге Сергеевне сделали в Москве протезы, назначили пенсию от депо - раз по вине водителя. Она живет, не унывает, поет. Не имея слуха, поет псалмы, читает, молится. Соседи к ней прекрасно относятся, потому что она сама к ним, конечно, замечательно относится; помогают ей, приносят все нужное. Сначала с ней жила одна сестра Елена, тоже из Серафимо-Знаменского скита. Потом Елена умерла, и она осталась одна.
Ездил к ней батюшка отец Леонид*, служивший тогда в Серпухове. Он ее опекал до последней минуты, пока она была жива. Сделал столик на колесах, она могла на него поставить что-то: мисочку, тарелочку, чашечку, если сидит; могла подвинуть его к себе. Когда старенькая уже стала, то совсем не могла больше передвигаться, говорила: я упаду с кровати и встать не смогу. Я бывало к ней приеду: она сидит у окошка. Комната большая, окно большое, подоконник широкий, кровать — вся обстановка. Сидит на стуле между подоконником и кроватью. Я говорю: «Оля, тебе удобно так, как ты здесь устроилась». «Удобно», — отвечает. Если бы коленочко второе было, могла бы хотя ползком передвигаться... Я однажды говорю ей: «Олечка, ну как же это можно, тяжкий тебе крест». «Почему, - отвечает, - все хорошо, лучше, чем без рук-то. Я платочек сама себе повяжу, и поправлю, и одерну. Батюшка мне вон какой хороший сделал передвижной столик, совсем хорошо». Слуха у нее не было. И вот целый день, когда соседи на работе, поет себе псалмы. Какая сила духа!.. **
** Ольга Сергеевна Патрикеева скончалась 10 июля 1983 г.
Вспоминает протоиерей Леонид Кузьминов: «Замечательна была ее любовь к храму, усердие к посещению богослужения, бережливое отношение к службе Божией, ревность о чистоте ее. Она скурпулезно знала службу, не оставалась безразличной к погрешностям в богослужении, понимая важность каждого слова. Дважды указала мне на мои случайные ошибки при произнесении возгласов. От нее нельзя было услышать никакого ропота, недовольства; всегда приветливое лицо, несмотря на тяжкие физические страдания.
С трудом передвигаясь на тяжелых, неприспособленных костылях (в то время других и не было), Ольга Сергеевна была усердной прихожанкой храма в Серпухове, где я служил, когда впервые узнал ее. Когда меня перевели в Новодевичий монастырь, Ольга Сергеевна каждую праздничную и воскресную службу приезжала ко мне на Литургию из Серпухова - какой же это был для нее подвиг, который я тогда недостаточно ценил…»
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.