Год не задался… В больничке скорой помощи оказался и я, и мой старший друг и литературный соратник Лепа Нефедьев… Поочередно перекачались через руки вымогательных эскулапов… Один с язвой, другой с опухолью мозга… оба выскочили из палат грешных как ужаленные и вновь занялись досмотром престарелых парализованных старух-матерей и литературным творчеством… Третий из нашей троицы старейшин крепко и мелко запил… У него на свет появилась внучка Алина, у Лепы внучонок Виталик, а у меня в Израиле гипотетически тоже дочурка старшенькая. Как видно, еще парочку лет назад родила внучку… Вроде бы Александру… Что с нас взять – старики… Вросли в землю, раскряжились, умеем и за себя постоять и отойти в сторону. Вот углубился в Сеточку уанетную, и нарвался на третьего в своей Интернет-жизни информационного террориста Вову – то ли внучонок, то ли сынок… Редкий дебил… Фет как-то очень мудро заметил: «Нас наши внуки вытеснят с Земли…» Как знать… вроде бы еще не время. Мы оказались более способными к духовному Воспарению, более ранимыми. Более ироничными, более хлесткими и злыми, чем те, кто жили до нас… Понадобиться, сможем и убить словом. Высмеять, до крови, вырвать из Сети и выхаркнуть всяческих Вов, если те будут настаивать…
В санкт-перербургском издательстве вышли к шестидесятилетию «Записки деревянного человечка» Леонида Нефедьева. Я же пока не планирую издавать книг. Планирую поворошить «душевные червячки прошлого»… Были в моей жизни и не такие Вовы-Володи… Был некогда в шестом классе садист-второгодник Серега Цырун – существо крайне безвольное, но методичное… Задрал всю пацанву… Помню собрали родительский комитет по этому поводу – родители попроще рекомендовали ему всем миром рожу начисть и расчихвостить ягодицы до сукровицы… Время было простое, жесткое до жестокости. Мать братьев-блезницов Ищуков выпорожнила сетку-авоську красного цвета и публично первая его по жопе прямо у доски и стеганула…
Сережка только сцепил губы, а потом сквозь зубы сказал:
– Бейте, бейте… Меня Советская власть в обиду не даст… Я маленький, а вас всех пересадят за издевательство над ребенком…
– Ах, ты сырун, – вырвалось в сердцах у моей вот уже десятый год парализованной матери… Вырвалось… и прилипло… Отныне и до самого ухода в ПТУ стал Сережка сыруном, и на него все начхали… Даже свидетельство за восемь классов обучения выписали как бы случайно на … Сыруна… Правда, со всеми двойками, которых оказалось много даже для ПТУ… Долго умолял классную даму Сережка выправить ему фамилию и хотя бы две-три двойки на тройки…
Жизнь – штука суровая… Занесло Сережку в то ли в 25-тое, то ли 24-тое ПТУ на плиточника учиться. По молодости лет да по неопытности отсекло ему большой палец на правой руке… Тот самый «ельцинский» палец. Для президента России это была рабочая отметка, а для рабочего человека своеобразная метка – плиточник-неумёха. Высшее третьего разряда так и не поднялся. А в ту пору мода на плитку в кухнях, ванных да туалетах пошла. Стал приворовывать со стройки…Делился с прорабом. Совковая плитка шла по 4 рубля 50 коп., чехословацкая за 9-10 рублей, а венгерская да болгарская за 6 рублей за один квадратный метр… На венгерское и погорел… Голубая с перепадами до глубокого индиго – она приятно радовала глаз, но была столь хрупка, что требовала особой сноровки… А Сережка делиться ни с кем не желал… Вот и взялся сам на цементе из пересортного крупного с добавлением клея ПВА одной дотошной тетке ванну лепить… А тут одна плитка возьми да отплыви за ночь – то ли тетка сковырнула стиральной бадейкой-тазиком, то ли сам Сережка поторопился… одним словом, тетка требовать – разбей и переложи простенок, а Сережка – фик!, а тетка – в милицию, что, мол не знала, а теперь дозналась, что плитка со стройки ворована. А тут очередной юбилей! Кого-то надо-ть к медалям, а кому и срок припаять… Прорабу три года условно, а Сережке то же три, но по полной через проблемно показательный суд без амнистии…
Мужики на зоне, что армейские салаги и черпаки. Не высунулся, приработался – черпак, нет – опустят ниже половника… А Сережка абкар… Со всех сторон запахи их него прут зловредные… Одним словом, сырун… Как его опускать… Попросили по хорошему сделать чифирь по известному всем зэкам алгоритму – первый кипяток слить, второй кипяток слить, а третий уже нести… Вот Серега две первых приварки прямо в раковину и вылил… Били – не то слово… На три месяца урезали столовскую пайку… Посадили на скоромное и отправили на формовочный конвейер, в котором то ли шихта какая-то подавалась на сепаратор, то ли еще там чего… одним слов, следовало по восемь часов следить за подачей этого концентрата прямо у шестереночного механизма… Сережка как-то чуть прикорнул, руки там ему и перемяло, которыми он в своё время беспощадно пацанву в классе калечил… В зоне таких не держат… В тюремной больнице был совсем плох – вместо рук – две культяпки… С ними и выписали…
В Киеве жить не стал, а подался в Глеваху в интернат, а оттуда, ведь не подневольный же по поездам…Дело знакомое, подсаживался к громким кампаниям, рассказывал байки горькие, а сам соподельникам глазам казал, кто более всех среди прочих при бабках… Случались драки, но калека всегда был вне подозрения. Пока однажды не нарвался на давних знакомых, которые хорошо его сырунью рожу приметили… Давняя обида: «бей!», – «а зачем бить сдохлика гунявого? Мы просто его с вагона под колеса электрички выбросим… не удержался безрукий…»
И точно не удержался… Поезд пошёл на поворот по петле… Кто только выдумал эти полукольцевые объезды – то ли лугов чьих-то прежде собственных заливных, то ли какой-то теперь неведомой линии обороны… Ведь строили часть железки еще в дореволюционную пору… Не стало ни сыруна, ни Сереги… Кончился он. Вышел весь в тамбур жизни и не вернулся…
К десятилетию окончания интерната в 1981 году поминали его… Просто вошли классной делегацией во Владимирский собор и попросили тётушку в косыночке ситцевой строгой помянуть одноклассника, как невинно убиенного… Посмотрела она на нас – неярких и тихих – приняла с рук деньги и поставила свечку за упокой – первую из сорока свечей за его Богу угодных… И запели в храме его имя, и мы простили его и попросили у его наказанных Богом ангелов свое собственное прощение, за то, что не приняли его себе равным и не дали вовремя по соплям. Ей Богу, жив был бы и до сих тогда бы Сережка…
Так что информационный террорист Вова получи-ка эту байку от меня по соплям, ибо время пришло ограждать тебя от тебя… Старикам у нас, как говорится, почет. А ты дуй себе дальше… Аминь!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
