***

И хочется кричать…
Но я молчу.
Не слышат вопиющего в пустыне.
Безумен мир,
безжалостен и чужд,
но боль – она своя, она остынет.
О, мне и боль была бы по плечу,
когда бы я кричала…
Но молчу.
Лихие дни. Лихие времена.
Тысячелетьем стало лихолетье.
И пишется четвёртый год война,
хлеща наотмашь ненавистью-плетью.
Куда бежать, к священнику,
к врачу?
Мне хочется кричать,
но я молчу.
Летит, летит над миром вороньё,
добычу рвёт кровавыми кусками,
и может быть молчание моё
со мной умрёт и превратится в камень:
я столько на душе их волочу,
что впору закричать.
Но я молчу.
Не сдвинуть камень и не обойти –
стоит себе в невидимом остроге,
свернёшь направо – не найдёшь пути,
свернёшь налево – не найдёшь дороги,
и только прямо – только по прямой –
лежит неблизкий долгий путь домой.
Но это после…
А пока ничуть
не легче ни от левых – ни от правых,
лежит за камнем в белых росах Чудь,
дремучие леса
и в пояс травы.
Тот камень станет плахой палачу.
Мне хочется кричать…
Но я молчу.

Людмила Шарга.
Одесса.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 04.10.2017. ***