Дочь Марины Цветаевой...18 сентября 1912 года в семье Марины Цветаевой и Сергея Эфрона родилась дочь Ариадна — девочка с большими голубыми как у отца глазами. Ариадна Эфрон... Сердце матери вещун или, как говорят на Руси, — напророчила… А пока детство Ариадны безоблачно и безмятежно. Семья живёт в Москве в «волшебном доме» Борисоглебского переулка. Аля растёт необычайно способным ребёнком: к четырём годам умеет читать, к пяти — писать, а в шесть-семь лет не только пишет грамотно и литературно, но уже ведёт дневниковые записи (к этому дочь приучила Марина). Любовь и бережное отношение к книгам тоже от матери, которая разрешала брать их только чистыми руками, аккуратно переворачивая страницы. Позже Ариадна Сергеевна вспоминала, что разбитую любимую чашку мамы с портретом Жозефины (первой жены Наполеона) ей простили, а за разорванную детскую книжку «пришлось-таки постоять в углу, мрачно колупая извёстку». Однажды, как все маленькие дети, Аля впервые нарисовала человечка. «…туловище — палочка, голова — кочаном…снабдила кочан глазами, потом ноздрями, потом ртом, уходящим за пределы головы, и, наконец, зубами… добавила пальцы и пуговицы». Первый человечек! Какая радость! Обязательно нужно поделиться радостью с мамой! Но похвалы от мамы она не получила. «Таких людей не бывает. Пока что это — урод. Тебе ещё надо много рисовать и долго стараться. До тех пор, пока не получится!» И вот «вместо дополненной и украшенной авторским воображением настоящей фигуры я воочию увидела беспощадно развенчанную Мариной убогую, кособокую кривульку… С глубоким, как само разочарование, вздохом снова взялась я за карандаш — за преодоление неподдающегося». Преодоление неподдающегося! Это — одна из главных цветаевских заповедей, которая потом так помогала Ариадне Сергеевне в жизни. Счастливая, почти сказочная жизнь девочки была безжалостно нарушена революцией. Судьба страны, семьи, самой Ариадны сплетутся в единую нить, закрутятся в тугой клубок трагических случайностей и обстоятельств. Постепенно большой дом в Борисоглебском переулке превратится в не отапливаемую коммуналку с общей кухней. Сергей Эфрон — белогвардейский офицер — вынужден уехать за границу. О его судьбе Цветаева ничего не знает четыре долгих года. Жив ли? Сама Марина с двумя детьми живёт в разграбленной красной Москве. Голод, холод и отчаяние заставляют её отдать Алю и Ирину в приют, где младшая дочь умирает. Тяжело больную Алю удаётся спасти. Несмотря на возраст, Ариадна не только разделяет с матерью все тяготы существования, но и тонко чувствует, понимает её поэзию. Она единственный родной человек рядом с Мариной, ставший для неё сподвижницей и опорой в тяжелые дни. Поначалу Марину Цветаеву часто печатают, но с каждым годом всё меньше. Быт вновь даёт о себе знать: сложная жизнь в деревне, постоянная тяжёлая работа дома ложится, в основном, на плечи Ариадны. Полуголодное существование, полное подчинение воле матери ограничивают её свободу и способности. Постоянные переезды, сложный характер Марины Ивановны, неустроенность жизни — всё это вызывает желание освободиться, толкает на поиски своего пути. Решающую и роковую роль в становлении идеалов сыграл отец. На тот момент он – советский разведчик, который о России знает, казалось бы, всё. Он читал советские газеты и книги, смотрел советские кинофильмы. Своей новой страстью он заразил Алю, с которой ещё больше сблизился в эти годы. Ариадна жаждала свободы и мечтала, что все её надежды воплотятся именно в СССР. В конце концов, Аля стала жить отдельно. Спустя годы Ариадна Сергеевна напишет: «Мне тогдашней мать была не под силу. Нужно было самой много выстрадать, чтобы явилась эта огромная сила любви, ей теперь ненужная, попусту сжигающая меня… Ариадна вернулась из эмиграции в марте 1937 года. Матери, друзьям она писала восторженные письма о Москве, москвичах, новых улицах, домах, кремлёвских звёздах, первомайских парадах. Ей всё здесь нравилось, она сразу же приняла новую страну, из которой выехала маленькой девочкой. «Великая Москва, сердце великой страны! Как я счастлива, что я здесь! И как великолепно сознание, что столько пройдено, и что всё — впереди! В моих руках мой сегодняшний день, в моих руках — моё завтра, и ещё много-много-много, бесконечно много радостных «завтра»…» В редакции журнала «За рубежом», где Ариадна работала, она встретила Самуила Гуревича — Мулю — которого полюбила и знала, что он любит её: «Был у меня, когда-то в молодости, муж, как у всех прочих, и, естественно, не такой, как у всех прочих — лучше всех!» 27 августа 1939 года Ариадна Эфрон в последний раз видела своих близких — мать, отца, брата. В этот день за ней пришла машина и жизнь раскололась на две части — до ареста и после... На Лубянке начались ночные допросы, карцер, избиения. В какой-то момент она не выдержала и призналась, что является агентом французской разведки, а её отец — иностранный шпион. Но после минутной слабости от всего отказалась. Сергея Яковлевича арестовали 10 октября. Он прошёл все круги ада, однако не подписал признательного показания. Был расстрелян 16 октября 1941 года. В мордовском лагере она узнала о смерти матери (целый год от неё скрывали это известие). А в июле 1944 года погиб брат Георгий Эфрон. 27 августа 1947 года Ариадна Сергеевна вышла на свободу. Ей запрещено было жить в больших городах и пришлось поселиться в Рязани. В феврале 1949 года Ариадну повторно арестовали. Приговор — пожизненная ссылка, место — Туруханский район Красноярского края. Ариадна Сергеевна вспоминала, что незадолго до того ей приснилась мама, сообщила об аресте и сказала, «сначала будет трудно, а потом всё хорошо». Духовно уцелеть Ариадне Сергеевне в значительной мере помогли усвоенные с детства нравственные принципы, личные качества и «преодоление неподдающегося». В ссылке в свободное время, которого было немного, она писала стихи, акварели и изумительные письма. Многолетняя переписка связывала её с Борисом Пастернаком. Подхватив эстафету матери, Ариадна продолжала вести с ним диалог, в который вошла равноправным собеседником. Более того, она считала его родным человеком. Пастернак даже прислал ей в ссылку рукопись романа «Доктор Живаго», который она по достоинству оценила и высказала некоторые критические замечания. Ариадна Сергеевна Эфрон была освобождена и смогла вернуться на жительство в Москву только весной 1955 года; окончательная реабилитация последовала позже — после разоблачения культа личности Сталина в 1956 году. В 1939 году на Лубянку вошла молодая, красивая, цветущая девушка, из ссылки вернулась усталая, больная, но не сломленная женщина. Вся последующая жизнь Ариадны стала служением памяти родителей, и, конечно, в первую очередь матери — поэта Марины Цветаевой. Ей надо было собрать весь цветаевский архив, издать всё, что можно. Добиться реабилитации отца. И она это сделала. Когда-то Борис Пастернак написал ей в ссылку, что он старается уничтожать все лишние бумаги, с которыми не работает: Радуйся, Аля, что ты такая. Что` твои злоключения перед этим богатством!»
© Copyright: Елизавета Хапланова, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
