А. Зиновьев. Глобальный человейник

Психически пустых полно, но разве отсутствие психики есть признак ее здоровья?

..Для людей главное – не то, что они уже имеют, а надежда на то, что они это будут иметь когда-нибудь.

Однажды я вдруг осознал, что реальность нашего общества имеет малого общего с нашей официальной его концепцией и со всем тем, что о нем можно узнать из средств массовой информации, литературы, кино и науки.

Будущее есть кладбище несбывшихся надежд прошлого.

То, что Фрейд якобы открывал как таинственное подсознание, было нормальным сознанием человека. Оно было лишь аморфным и фрагментарным. Люди не могли его оформить логически или не нуждались в этом, скрывали и приукрашивали его в силу внешних обстоятельств их жизни.

Человек есть нечто лишь как частичка социального механизма. Степень его интересности есть лишь степень интересности роли этой частички в механизме.

Жизнь человека в принципе невозможно показать адекватно. Всякий показ ограничен кратким временем, а жизнь тянется годами, десятками лет. Показ жизни есть отбор, концентрирование и комбинирование кусочков жизни не по принципам хода жизни, а по правилам показывания. Показ жизни есть именно показ, то есть демонстрирование ее другим людям, – зрителям, слушателям, читателям. А в этом случае даже самые мрачные кусочки жизни выглядят театрально.

Меня вдруг поразила мысль: до сих пор никто не поинтересовался тем, как я жил и что творилось в моей голове.
Почему?!
«Ну, а ты, — спросил я себя, — много ли ты проявлял интереса к другим с этой точки зрения?» Почти никакого. Почему?! Да потому, что в этом не было надобности, ибо все было известно заранее.
Это — общее правило нашей жизни: если известен твой социальный статус (а он заметен с первого взгляда!), то заранее известно о тебе все остальное, — то, как ты живешь и что думаешь.

Возникла особая роботопедагогика. Вот самые фундаментальные ее постулаты.
Человек есть искусственное существо. Надо исходить не из того, каков он по биологической природе, а из того, каким он должен быть с точки зрения требований нашего общества.
Не воспитание должно приспосабливаться к природным качествам человека (эти качества в большинстве выдуманы мыслителями и моралистами), а наоборот, природные качества человека должны приспосабливаться к требованиям воспитания.

Люди за редким исключением суть существа подражательные, а не творческие.

В конце концов, единственный адекватный собеседник для человека – это он сам. И беседуя с другими, мы лишь через них обращаемся к самим себе.

...Есть ложный предрассудок. Опровергнуть его – пустяк. Но его не опровергают потому, что он вошел в качестве догмы в нашу идеологию.

Группа видных ученых различных профессий и различных стран, исследовавших влияние «компьютерной революции» на интеллектуальное состояние, установила, что интеллектуальный уровень людей, работающих с компьютерами, снизился сравнительно с представителями тех же профессий прошлого. Человечество в целом и люди по отдельности нисколько не поумнели, не стали образованнее и культурнее. Невежество и мракобесие достигли такого уровня, какого не было даже в средние века.

Слишком хорошо – это не хорошо. Хорошо – это адекватно. Виртуоз, скрипач, играющий в заурядном оркестре заурядную роль, должен забыть о том, что он виртуоз.

Одно из важнейших средств контроля за массами людей – загружать их делом и бытовыми заботами настолько, чтобы у них не оставалось сил и желания для выработки способности размышлять о социальных проблемах и для самих таких размышлений.

Ал: Тут есть одна разница: западнизм живет и процветает, прославляется как земной рай, а коммунизм погиб, забыт и проклят как преступный эпизод истории.
Фил: Верно. Поэтому истина об одном (о западнизме) выглядит как разоблачение его дефектов, а истина о другом (о коммунизме) – как прославление его достоинств.

Странно устроена жизнь. Мы вроде бы живем в необычайно разнообразном, красочном и динамичном, насыщенном событиями мире. Но ты однажды вдруг замечаешь, что все это кажущееся, что на самом деле в основе всего у нас лежит поразительное однообразие и серость, бесцветность. В состоянии монотонной и довольно изнурительной работы, дающей удовлетворение основных жизненных потребностей, к поверхностному разнообразию и яркости быстро привыкают и уже не замечают их, а глубинное однообразие и серость обнаруживают себя с неумолимой силой.

Ал: Я не хочу становиться сверхчеловеком. Я хочу стать просто человеком.
Ро: Что значит стать просто человеком?.. Представь себе, есть некая школа, в которой учат, как стать «просто человеком». Чему тебя стали бы учить в ней?
Ал: Лучшим человеческим качествам. Верной и бескорыстной дружбе. Чистой и беззаветной любви. Отзывчивости. Бескорыстию. Честности. Правдивости. Уступчивости. Доброте. Щедрости. Хватит?
Ро: Вполне. Вот ты с удовольствием учишься в такой школе человечности. Оканчиваешь ее. А дальше что? Где ты будешь жить? Где работать? С кем общаться? Где найдешь верного друга? Где найдешь чистую любовь? Как проявишь свое бескорыстие, честность, правдивость, искренность? Ты просто не найдешь уголка в нашем мире для проявления своей человечности. Тебе не дадут быть «просто человеком».

Жизнь разумных существ в значительной мере есть игра.
А в правила игры входит вера в вымыслы.

Мы вправе сделать вывод, что человечество ведет сидяче-лежачий образ жизни.
Вы поднимаетесь на задние конечности лишь для перемены мест сидения или лежания, а также для борьбы за лучшие условия сидения и лежания.

Как говорил Лейбниц.., в самой малой частице материи можно открыть все тайны бытия...
Я утверждаю: все тайны бытия открыты для всеобщего обозрения, надо лишь в себе самом найти силы посмотреть на них прямо.

Утверждение Ро, будто в этом мире вообще нет ничего подлинного, совсем выбило меня из колеи. Я не нахожу против него аргументов. В самом деле, чего ни коснешься, все обнаруживает себя лишь как внешняя форма, видимость, средство для чего-то другого.
(..)
Видимость отбросила подлинность куда-то на задворки бытия, завоевав статус подлинности. И наоборот, чем грандиознее и ярче становится видимая оболочка нашей цивилизации, тем серее, пустее и ничтожнее становятся ее основания. Мы превращаемся в гигантский мыльный пузырь истории, который однажды лопнет, и от нас останутся лишь мелкие брызги.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 03.03.2014. А. Зиновьев. Глобальный человейник