Мне показали самый страшный фильм в моей жизни. Фильм «снятый» 7 октября. 45 минут из кадров с нагрудных камер террористов и спасателей, телефонов жертв и камер наблюдения. Я постараюсь описать всё так, будто вы тоже это увидели.
Манхэттен, 10 утра, возле Gotham Hall, на Бродвее, стоят люди в черном с автоматами. Справа от них люди похожие на охрану в эксклюзивных клубах сверяют фамилию со списком приглашённых. Странное чувство для 10 утра рабочего дня. Меня пропускают внутрь и просят сдать iPhone, iWatch, AirPods, предварительно выключив их. Но этого мало - я прохожу через металлоискатель (почему-то забрали даже воду), и подписываю NDA, о том, что не буду снимать и публиковать увиденное.
Вхожу в большой, красивый зал. Здесь явно проходят крутые праздники для обеспеченных людей. Банкетные стулья с мягкими подушками под попу выставлены лицом к экрану. Справа небольшая трибуна, на нее падает луч софита. Через некоторое время на сцену поднимаются двое спасателей, ортодоксальные евреи, дядя и племянник. Они были там. Они всё видели. К подиуму приглашается военный Атташе Израиля в ООН - полноватый человек с добрым, но строгим лицом. Белая форменная рубашка увешана золотыми знаками отличия, верхняя пуговица расстегнута, галстука нет. В погон рубашки просунут черный берет.
Он объясняет почему фильм не показывают публично. Чтобы это не обидело родственников жертв. Атташе уточняет, что в фильм не вошли кадры сексуального насилия и что, фильм отражает примерно 10% того ужаса, который был на самом деле. Цель показа, по его словам: чтобы люди имеющие влияние рассказали всем остальным, раз это нельзя показать.
Во время речи Атташе по залу ходит мужчина и раздает всем гостям маленькие упаковки бумажных носовых платков, чтобы было чем вытирать слёзы. Я кладу упаковку в карман и вспоминаю, когда в последний раз плакал. Понимаю, что это было от радости и умиления, но не от ужаса.
Начинается фильм. Я конечно не помню всю хронологию, но опишу то, что осталось в памяти. На экране появляются титры сообщающие зрителю название населенного пункта и с какой камеры взято видео.
Камера в машине (dash cam). Люди едут по шоссе, камера видит людей с автоматами и пикап траки на обочине. Вдруг в лобовое стекло стреляют, пошла трещина. Стреляют ещё и ещё. Машина теряет управление, съезжает на обочину.
Видео с камеры террориста: они открывают дверь машины, там окровавленные тела, но кажется кто-то жив. С криками «Аллах Акбар, Слава Аллаху» и так далее, террористы расстреливают выживших.
Подобных видео много. Они радостно стреляют по проезжающим машинам, иногда тела вытаскивают, иногда вытаскивают ещё живых людей и расстреливают уже на асфальте. Открывают багажники, достают оттуда вещи, кулеры с едой и водой очевидно, что люди ехали на отдых. Одни из самых жутких кадров - это люди заживо сгоревшие в своих машинах…
Видео с камеры террориста:
Он идет и тяжело дышит, на нем гремит амуниция. Я вижу милые, ухоженные садики и домики за ними. Растут пальмы, светит солнце, всё это напоминает небогатые места Флориды. Детские велосипеды, игрушки, красивые палисадники, всё выращено и сделано с любовью, это чувствуется.
Террористы переговариваются между собой «Смотри, вон, вон сидит кто-то в доме!» Дуло автомата разрывает сетку открытого окна, автомат стреляет, слышны стоны и плач. «Восхваляю Аллаха», кричит убийца.
Камера установлена внутри дома. Мужчина с двумя мальчиками лет 12-ти, из одежды на всех только трусы. Они суматошно бегают по комнате, выбегают на улицу и прячутся в помещении во дворе. Это видно уже с другой дворовой камеры. Появляется террорист и бросает в это помещение гранату. Взрыв. Тело отца падает, мальчики в крови и слезах выходят. Террорист хватает их и ведет в дом. Камера в доме: мальчики сидят на стульях. Террорист открывает холодильник, берет бутылку Колы и допивает из горла, уходит. Мальчик спрашивает брата «Ты видишь обоими глазами?» «Нет», отвечает тот, «только одним». У того, что постарше начинается истерика: «Почему я всё ещё жив, почему я не умер??? Я хочу умереть!!!»
Смена кадра. Женщина, вместе с охраной кибуца приходит в свой дом. Она видит окровавленный труп мужа. У нее истерика. Охрана держит её за руки, пытаясь не дать ей упасть на землю.
Камера террориста с фонарем - ночная съемка. Видимо, в доме нет электричества. Фонарь светит под стол, где тихо прячутся дети в пижамах. Террорист с неистовой силой восхваляя Аллаха расстреливает детей из автомата. Слышен плач. «Ахмед, проверь - там, за ними кто-то живой ещё». Ахмед отодвигает стол и стреляет в чудом выжившую девочку.
Иногда видны лица террористов - это молодые парни с горящими глазами. Они улыбаются своей белозубой улыбкой контрастирующей со смуглой кожей. Понимаешь, что в этой местности арабы внешне могут и не отличаться от евреев - все очень похожи. Вспоминаю, что прочитал недавно - ДНК евреев и арабов во многом схожи.
Музыкальный фестиваль. Молодежь кайфует, играет электронная музыка. Вдруг вдали виден и слышен взрыв. Никто не понимает, что происходит. Люди не верят, что это что-то серьёзное. Склейка - люди пытаются уехать с фестиваля, их расстреливают прямо в машинах, машины врезаются друг в друга, ехать невозможно. Люди бегут по полю - в них стреляют, это напоминает какой-то фильм про фашистов, оставивший след ещё с детства. Но тот фильм художественным. К сожалению, этот документальный.
Спасатели приезжают на фестиваль. Спасатель «Здесь убитые: один, два три, четыре. О боже…» В какой-то момент он перестает считать вслух. Трупов невообразимо много.
В кустах находят сожженные тела, некоторые на тела уже непохожи - угли, некоторые всё ещё догорают. Я отвожу взгляд от экрана. Мозг вбрасывает мне запах жаренного мяса. Я сопротивляюсь, мозг ведет свою игру.
Я не плАчу, но внутри всё переворачивается. Как же возможны такие зверства??? Они делают это ради своего бога, ради Аллаха, прославляя его каждую секунду. Я не верю, что богу это может нравиться! Чтобы он сказал им, если бы увидел это? А если это действительно такой бог, то это никакой не бог - это самый настоящий дьявол! Не тот, смешной, с хэловина, или эзотерический, вызывающий у всех интерес и трепет. А тот, невидимый, который сжигает заживо, убивает детей на глазах родителей, а родителей на глазах детей. И чем больше жестокости, крови, насилия, тем лучше для этого дьявола. Даже если его называют богом.
Газа. Едет пикап с трупом или еле живым человеком - не ясно. Террористы кричат «Аллах Акбар», молодые мужчины, не военные, не террористы, без оружия, в спортивных штанах и майках бегут за пикапом снимая всё на телефон. Пикап останавливается. Мужчины бросаются в кузов, пытаясь дотянуться до тела и пнуть его ногой. Тело вытаскивают из кузова, на него все набрасываются, как голодные собаки на кусок мяса. Толпа ликует!
В моей голове возникает вопрос: и по поводу защиты прав вот этих людей орет вся прогрессивная общественность? (Кстати, когда Хамас, в очередной раз, сообщает об количестве жертв в Газе, они не отделяют мирных жителей от террористов. Это важно понимать).
Газа. Молодую девушку с красивым лицом и длинными черными волосами вытаскивают из багажника Jeep Wrangler. Она совершенно обессилена, босые ноги в крови и грязи, на ней топ и спортивные штаны. Понимаешь, что больше всего в этот момент она хочет умереть и как можно скорее. Её запихивают на заднее сидение джипа за ней садится какой-то мужик с рюкзаком. Выглядит так, что с целью изнасилования. Джип уезжает.
Нарезка из изуродованных тел с желтыми бирками на лбах. Пытаются взять ДНК, чтобы установить личность погибших. Страшные гримасы, часто без глаз, где-то из месива лица торчат зубы. Детские трупы в окровавленных пижамах с Микки Маусом и единорогом. Думаю, что это самое страшное. Наверное я не смог бы дальше жить, если бы что-то подобное, не дай бог, произошло с моим ребенком. Отбрасываю от себя страшные мысли.
Камера террориста. На полу лежит почти бездыханное тело мужчины в крови и синяках. Террорист берет садовую тяпку и с криками «Аллах Акбар» пытается ей отрубить голову. Руки тела рефлекторно вздрагивают. Террорист бьет снова и снова, но голова на месте. Край тяпки, видимо недостаточно острый. Террорист в бешенстве от этого.
Прошло 45 минут. Фильм закончился. На экране титр: «только на этих кадрах было убито 135 человек». Осознаешь, что это 10% от количества убитых 7 Октября.
Надо приходить в себя. Забираю телефон и подхожу к военному Атташе и к спасателям, жму руку и благодарю за тяжелую работу. Выхожу на улицу. Людей в черном и с автоматами стало больше. На них глазеют прохожие. Манхэттен, жизнь кипит, чудесная погода. Я растерян, не понимаю, куда идти и что делать. Вроде хочется есть, но мозг опять в вбрасывает запах жаренного мяса. Покупаю овсяную кашу с ягодами. Ем и думаю: этот фильм надо показывать не мне - я и так всё понимаю. Его надо показывать на всех пропалестинских митингах, во всех либеральных колледжах, всем политикам-левакам, зарабатывающим себе очки на крови, сбрендившему Илону Маску, в конце концов! Я уверен, что родственники жертв разрешили бы показать это, если бы им объяснили, что от показа этого фильма зависит восстановление здравого смысла в нашем пошатнувшемся мире.
Прошу прощения у всех, кому испортил аппетит этой зарисовкой. Я действительно хотел, чтобы вы почувствовали то, что чувствовал я при просмотре. Я буду добиваться публичного показа, но пока могу лишь рассказать.
Пока писал всё это, разболелась голова. Как-будто пережил ещё раз.
И ещё, никогда не будет снят фильм ужасов, который сможет меня испугать. Теперь я видел всё.
Сухо, ветрено и бесснежно
Архив Тимофеевой
Сухо, ветрено и бесснежно,
На черешне – последний лист,
Солнца блин над горой подвешен,
И синичий насмешлив свист.
Новый год обещает сказки, -
Вдохновитель пустых надежд
В чёрной шёлковой полумаске
Обнадёживает невежд.
А восток, разгулявшись вволю,
В мир выплёвывает огонь:
Престарелому злому троллю
Столь привычна людская вонь!
Нечисть любит палёной плоти
Аромат вдыхать по утрам,
Жизнь она выдаёт по квоте
Всем, кто ей не владеет сам.
Платит каждый раб чистоганом,
Распадаясь на прах и хлам,
Зарастают поля бурьяном,
Безразличные лишним ртам.
Нет суда на земле для гнуса,
Разгулялась в мозгах чума,
Проще праздновать нынче труса,
Чем свои защищать дома
От разбоя и недоимок,
От насилия и зверья…
Лишь с самим собой поединок
Избавляет от забытья.
Только вновь и вновь виноватых
Ищет рабской натуры ум
От таких же рабов зачатых,
Так же мелочен и угрюм.
И весь мир ему по колено,
И убийство ему по грудь,
И, башкой пробивая стены,
Он последний верстает путь.
Афганский рецидив, или Сорок лет спустя
Владимир Муковнин
"Рецидив - это возобновление болезни
после кажущегося полного выздоровления."
(Медицинская энциклопедия)
За что воюешь ты, солдат,
В стране, где все тебе не рады,
Где вслед тебе зверьём глядят,
Где ты для всех исчадье ада?
Зачем ты впёрся к ним, балбес,
Сломить их дух пытаясь силой?
Какой тебя попутал бес?
Какая муха укусила?
Не оттого ль весь этот бзик,
Где жизнь твоя так мало значит,
Что там у них другой язык,
Что жить они хотят иначе?
С чего ты взял, что это грех?
Да ты разуй глаза и ведай:
В своей стране полно прорех,
Чтоб лезть учить, как жить, соседей.
Зачем устроил ты Содом?
Ведь бой идёт на самом деле
У них за Родину и дом.
А у тебя ЗА ЧТО, земеля?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
