***

****КОНСТАНТИН ПРИСЯЖНЮК
Не успевая за ноябрём.

Осенью заметней скоротечность
Жизни и её ориентиров;
Как-то мимо прежняя беспечность,
Неуютно в дружеских квартирах

Не смешат былые сериалы,
Не уйти в сюжет любимой книги...
А с утра опять похолодало -
Верная примета новых сдвигов.

Осень - надувной линялый шарик,
Праздник, что не радует как раньше,
И попробуй новое нашарить
В секонд-хэнде выношенной фальши!

Или перейти, подобно Будде,
На режим хрустальных ожиданий?
Всё равно ведь как-нибудь да будет,
Смоет небо сплин с унылых зданий...

Только это нынче нужно остро,
Именно сейчас, когда за лугом
Лес, хоть подмороженный, но пёстрый,
Ждет заветных слов до первой вьюги.

Но дедлайн уже у горизонта -
Поедают мир стальные тучи,
Шлют десанты белые с дисконтом,
Чтоб не дать придумать что-то лучше

И уже, похоже, не успею
Разыскать осеннюю нирвану...
С каждым словом ветер только злее
И у жизни всё идет по плану.

накануне...
Василий Корепанов007
Патриотично сплочены, готовы слушать командиров,
На мясо новое войны всегда в наличие мундиры...

- - - - - - - - - - - -
Вам, уходящим на войну,
Скажу, коль завтра вы солдаты -
Не забывайте про страну,
Вы, вместе с нею, виноваты.

Что завтра вы прольёте кровь,
Став,для таких как вы, убийцей.
Отныне, смерть неся и боль,
Вы, этим... сможете гордиться?

Да, есть присяга и приказ,
И войн клеймо по граням века.
Как больно знать и видеть в вас,
Родных мне... недочеловеков.

Спроси, в глаза, любую мать -
Ужель для войн сынов рожали?...
Пойми, идущий воевать,
Что мир, любой(!) сильнее стали.

Курю и сердце невпопад.
Отцы, дедЫ хотели мира...

Но сын - солдат и внук - солдат,
Готовят ратные мундиры.
21.02.2022.

Никто, кроме вас
Константин Присяжнюк
****
Тиран уйдет. Да он и не тиран -
Так, цепкий персонаж «из грязи в князи»…
Но как стране оправиться от ран,
Когда она уже питомник мрази?

Когда верхи гребут, как пылесос,
Чтоб строить личный рай по заграницам,
А у низов - повальный стоерос
И только ложь хранит от психбольницы…

С ней гражданин старается залезть
В ракушку личных дел и представлений,
И общество гнилое, словно жесть
На ржавых крышах брошенных селений.

Гордящийся руинами побед
На фоне каждодневного позора,
Народ вполглаза смотрит телебред
И впитывает лай фальшивых споров,

А после, переполнившись дерьмом,
То тут, то там взрываются частички -
И что тут понимать уже умом,
Когда повсюду шок вошел в привычку…

Сдающей клячей тащится страна,
Всё медленней, хрипя, не зная цели;
На шее – полуостров и война,
И паразиты тучами обсели.

Но каждый в ней прилежно слаб и слеп,
И просто ждет, когда «уйдут» тирана,
Чтоб новый обеспечил вечный хлеб
И от врагов надёжную охрану.

Чтоб снова встать с колен и стать собой -
Бухать и жрать, судить и рвать соседей…
Таких – тиранить будет вас любой,
Вы здесь и есть причина всех трагедий.

Соблазн малых сих
Константин Присяжнюк

****
Крысы следят за дудочкой
Ловкого душелова,
Двигаясь безрассудочно
К пропасти снова и снова.
Крысы уже и чувствуют
Что-то в конце движения -
Только у крыс отсутствует
Воля к предотвращению.

Звуки такого качества
Манят и концентрируют,
Звуки стирают начисто
Склонность анализировать.
Всё о священной миссии
Серости богоизбранной!
Марши Великокрыссии,
Сильными переизданной…

Всюду враги с ловушками,
Все - крысофобы с ядами;
Но и чумными тушками
Можно бороться с гадами!
Переморить двуножество,
Выгрызть мышей-предателей -
Так побеждает множество
Серых завоевателей.

Вырубив страх естественный,
Самозабвенно стойкие,
Крысы идут торжественно
Делать весь мир помойкою.
А впереди при дудочке
Низкий, плешивый, мстительный,
Лыбится им ублюдочно
Вылизанный властитель их

И озирает полчища
Выведенных из разума…
Можно ли выскочить прочь еще?
Насмерть ли мы повязаны?

ЛожноМожки
Константин Присяжнюк
"Можем повторить!" (с)

***
Этажи пиар-державы - витражи да миражи,
Всё пропитано отравой, всё построено на лжи.
От царя до шавки драной каждый брешет, зная сам,
Что ему со всех экранов лгут как дышат по часам.
Врут солдатам командиры,
Врут солдаты матерям,
Врут попы, врачи, банкиры,
Врут слепцы поводырям...
Исподволь и незаметно всю страну связала ложь,
Перманентно и дискретно, по-простому - хрен проймешь.
Тут в упор не видят бревна, лишь соседский бесит сор,
Тут сидят на попе ровно, хоть какой творись позор.
Жги, стреляй, лупцуй нагайкой -
Воспротивится лишь тот,
Кто преступно, без утайки,
Возмутительно не врёт!
А исправным патриотам как с гуся роса в глаза -
Нагордиться до икоты, и блажить "Вернём всё взад!"
Наливаться лютой злобой к напридуманным врагам,
Поклоняться твердолобо упырюгам как богам...
Тут во лжи нашли основу,
Мудрость, веру и закон!
Приподнялись чуть - и снова
Под загаженный уклон...
Это всё однажды лопнет наболевшим гнойником
И опять бедой прихлопнет весь ко лжи приникший ком,
И окажется нежданно, что проврали всё до дыр,
И от воплей окаянных отвернется внешний мир,
Разбегутся паразиты,
Расплатившись дурачьём...
А родимое корыто
Ложь не склеит нипочем.

НОВОСТИИНФОГРАФИКАРАССЛЕДОВАНИЯМНЕНИЯПОДКАСТЫМАГАЗИН
СТАТЬ СО–
УЧАСТНИКОМ
search
profile
КОЛОНКА · КУЛЬТУРАПРИ ПОДДЕРЖКЕ СОУЧАСТНИКОВ
Дмитрий Быков. Остров Змеиный
«Угодил я на остров Змеиный, а с него отступления нет»
Этот материал вышел в № 21 от 28 февраля 2022. Понедельник
ЧИТАТЬ НОМЕР
17:30, 26 февраля 2022Дмитрий Быков, обозреватель
views
134790

Петр Саруханов / «Новая газета»

Английский генерал воскликнул: «Храбрые французы, сдавайтесь!» Камбронн отвечал им: «Merde!» (Дерьмо! — франц.). Произнести это слово и потом умереть — есть ли что-нибудь более возвышенное?

Виктор Гюго, «Отверженные»
Пять десятков прожив с половиной
Неуклонно сгущавшихся лет,
Угодил я на остров Змеиный,
А с него отступления нет.

Ибо жизнь — это остров Змеиный,
А под стать ей и Родина-мать.
Мы привязаны к ней пуповиной,
Но однажды приходится рвать.

Местной жизни моей угрожая,
Вы подобны тому кораблю.
Искони ты была мне чужая.
Ты не любишь — и я не люблю.

Сколько можно молить и гундосить?
Нынче время понять и проклясть,
Эту жизнь нелюбимую бросить,
Как гранату, в зловонную пасть.

Все расхищено, все пережито,
Что не вывезли, то размели…
Чем мне, собственно, здесь дорожить-то?
Разве горстью змеиной земли?

Но на ней уже царствуют змеи,
Их ползучий, безудержный зуд,
И поэтому будет вернее
Ничего не достраивать тут.

Мы ли ждали другого финала?
Мы ль хотели иного конца?
Я ведь прожил с клеймом маргинала,
То есть, проще сказать, погранца.

Прав поэт — «несравненное право
Самому выбирать свою смерть»,
Но сначала тебе, сверхдержава,
Харкнуть в морду законное «Merde».

С вашей бляхой, папахой и плахой,
С вашим вечным «пугай и карай»…
И поэтому шел бы ты на …,
Мой российский военный корабль.

Солдатушки, браво ребятушки!
Архив Тимофеевой
Мне интересно, а чего вы ждали
От тех, кто грабил вас под старый гимн?
Что есть у вас, - за подвиги медали
И под соленья - с водкою графин?
Военачальник ваш давно в фаворе
У плоскозадых забугорных дев
С роскошным видом на море, в декоре,
Достойном быт украсить королев.
А вы, идя за это всё сражаться,
Считайте дни свои, как божий дар.
Вам не дано ни в кущах обретаться,
Ни посетить волшебный будуар.
Удел ваш жалок в глинистом окопе,
Где только вошь сочувствия полна
К замёрзшей до нуля солдатской жопе.
Пусть все удары выдержит она!
И пусть её минует разморозка
В мобильном крематории. Не то
Лишимся героического войска,
А вражье вновь отстроится гнездо.
Сегодня праздник,враг не ждёт пощады,
Он затаился где-то в камышах...
Вперёд, вперёд, свирепые отряды,
Отринув все сомнения и страх!
Прославиться в бою не так уж плохо,
Предела нет у молодецких сил.
Воюйте ж, пацаны, за скоморохов,
И пусть у нас прибавится могил:
На них рыдают матери с отцами.
Пусть деды кувыркаются в гробах,
И, заедая водку огурцами,
Невесты ваш оплакивают прах!

Гибриды
Константин Присяжнюк
***
Если близится расплата для воинственной страны,
Уцелевшие солдаты возвращаются с войны.
День-другой они богаты, месяц наглухо пьяны,
А потом с тоской и матом понимают: не нужны.

Всё совсем уже другое, даже ценности странны,
Всюду выглядишь изгоем и осколком тупизны;
Со времен паденья Трои путь домой – как до Луны…
И вчерашние герои лезут в лапы сатаны.

А куда еще с болота, где не жить, а выживать?
Ни заботы, ни работы, тихо плачущая мать…
Там считал себя оплотом – здесь на это всем плевать,
Здесь когда и нужно что-то, так уменье убивать.

И опять железо в руки, и назначен свежий враг,
И неважно для науки, что он делает не так;
Прочь сомнения и муки, совесть – гребаный пустяк.
Раз решить, что все тут суки – и при деле быть ништяк!

Уж получше, чем калекой вечно справки собирать,
В поликлиниках и ЖЭКах с боем льготы вышибать,
А в одну и ту же реку можно запросто опять:
Тут не вымершие греки, тут достаточно начать.

Не банальные бандиты – всяк философ-патриот,
За сто лет расстрельным ситом отфильтрованный народ.
От бунтов давно привитый, но, почуяв слабый ход,
За стабильное корыто глотки всем перегрызет.

И грызет до неудачи, а когда она придет -
Каждый так или иначе оправдания найдет.
Мол, попали под раздачу, пропаганда, мол, и гнёт,
А преступные задачи выполнять велел урод.

Вот с него и спрос, а прочих надо божески простить -
(Если суд не заморочить, то себя-то убедить
Можно запросто.) Короче: все хотят неплохо жить,
А когда топор наточен, им куда-то надо бить.

В этом, собственно, и доля для ужаленных войной
На чужом несчастном поле кровью мазанных дурной…
Волей шли туда, неволей – но вернулись в дом родной
Лишь гибриды зла и боли… И не быть стране иной.

На пепелище
Константин Присяжнюк
***
Был сосновый лес, прямой и чистый,
Были люди честные на вид,
И жилось достаточно искристо,
И общались в общем без обид.

Не война проехалась пожаром,
Но однажды сверху грязный ком
Запустили в души пробным шаром -
И почти что всё легло ничком.

Ни ума, ни совести не сыщешь,
В сбитых с толку кеглях – зло и тлен…
Ползает народ по пепелищу,
Полагая, будто встал с колен.

Яростно бубнят, плюясь на запад,
Идолопоклонствуют во лжи
С общим правом наглухо заляпать
Всех, кто почему-то не лежит.

Да и устоявших-то осталось -
Сотня сосен, пять десятков душ…
Но и та обугленная малость
Бесит развернувшихся кликуш.

- Пепелища нашего нет краше!
- А в лесах враги со всех сторон!
- Несогласен – вон пошел подальше!
- Всё здесь плоским было испокон!

…Для комфорта в дичь поверить просто,
Только я уж лучше напролом
Заблужусь в оставшихся трех соснах,
Чем гордиться вкаченным вам злом.

Постепенно смолкнут мракобесы,
Прорастет сквозь пакость новый лес…
Жаль, что не ускорить мне процесса,
Но хотя бы в плоское не влез.

Для тех, кто в танке
Константин Присяжнюк
***
Молитвы ваши не примет небо,
Не будет помощи и прощенья
Тем, кто всё вывернет на потребу
Себе и диким своим сужденьям.

Раскайся вдруг окаянный Каин -
И то заслуживал бы иного,
Но вы-то, зло своё в храм таская,
Затем его же творите снова!

Одни свой мир насаждают смертью,
Другие ложь и убийц возносят,
Безоговорочно верят третьи,
А прочих просто никто не спросит,

И все – страна в дребезжащем танке,
С желаньем всё подавить снаружи,
С моралью, вставленной наизнанку,
С клеймом-ожогом колымской стужи…

- В чем правда, брат? – А в бесстыжей силе!
Так по понятиям в нашем свете!
…Ну что ж, коль силу себе просили,
Найдутся силы и вам ответом.

Падут позорно химеры ваши,
Завязнет намертво танк в трясине,
И вам до днища хлебать ту кашу,
Что заварили «по праву сильных»!

Вы всё изгадили, всё сломали,
Болот кровавых наворотили,
Сошли с ума среди лжи и стали,
И в Зазеркалье себя закрыли –

Однако ж молитесь почему-то,
Хоть и заведомо глухо в танке…
Стремитесь Бога во мрак свой впутать,
Как собутыльника в лютой пьянке?

Пещерны ваши дела и вера,
Токсичен след, беспросветны цели…

Но на глазах догнивает эра –
И танк, в котором вы все засели.

Массаракш
Константин Присяжнюк
***
Не дай вам Бог эпоху перемен
Застать в стране, где смыслом жизни стало
Вставание с придуманных колен
Под знаменем импер-национала…

Где все соседи стали вдруг должны
Орде осатаневших мракобесов,
А ржавый призрак ядерной войны –
Основа всех державных интересов,

Где каждый внешне раб, внутри – бандит,
А в жизни норовит урвать, что может,
И только страх, который в гены вбит,
Всю эту плоть хоть как-то держит в коже.

Где ценятся лишь власть и криминал,
Где совестливый вечно ждет чего-то…
Где либерал - такой же маргинал,
А патриот – синоним идиота.

Где нет добра и зла, есть «свой – чужой»,
И все сужденья искренне двуличны,
Где сразу быть и хамом, и ханжой -
Благодуховно, скрепно и привычно.

И сладок дым, и стыд глаза не ест,
И лживый лидер дохнущей эпохи
Вселенски прав на сто планет окрест
По мнению ликующего лоха.

Лох обворован с нитки до ума,
Но ненавидит яростно и глупо
Лишь тех, кого подсовывает тьма,
И в этой тьме не видит дальше пупа.

А там такие твари и дела,
Что ужаснется всяк, узнав случайно,
Как родину сглодали добела,
Пока лошьё гордилось чрезвычайно.

Связали кости ленточками лжи,
И тычут миру пугало на палке…
А сбоку, пряча длинные ножи,
Их смена страстно ждет кровавой свалки.

Чтоб вот тогда уж люто встать так встать!
Чтоб всех – в бараний рог, в расход и в пепел!
…Как странно верить с этим в благодать,
Как беспросветно дико - и нелепо.

Десять катренов против
Константин Присяжнюк
***

Когда приходит время выбирать -
Не сериал, не водку в магазине,
А то, за что стоять и умирать -
Не каждый в силах сразу распознать
Подвохи в назиданиях козлиных.

Традиционно будут толковать
О Родине, величие которой
Важнее, чем любая благодать,
И коль прикажет врать и убивать -
То надо без сомнения и спора.

Затем привяжут к Родине вождей,
Как средоточье чаяний народа,
Решение во всяческой нужде,
Грозу врагов, опору рубежей
И лучшее творение природы.

Конечно, будет речь и про народ,
Который вечно прав и всех мудрее;
И пусть ворует, подличает, пьет -
Зато всегда идет за тем, кто бьет,
Пред сильною рукой благоговея.

Само собой, припомнят ряд побед,
Что доблестные предки одержали,
И хоть своих побед давно уж нет,
А к тем, былым, приписан всякий бред -
Зато гордиться можно каждой швали.

А церковь установит главный грех,
И, прочее простив, предаст проклятью
Того, кто не желает среди всех
Торжественно шагать в убойный цех,
Придерживаясь жизни «по понятьям».

И будут так долбать со всех сторон,
И злобно отбивать попытки думать,
Клевать с остервенелостью ворон,
Стараясь нанести любой урон -
Чтоб ты замолк от пакостей и глума.

Такая здесь особенная стать -
Идя на дно, тащить всех прочих в яму;
И ты не развернешь лавину вспять,
Но все-таки - возможно устоять,
Остаться трезвомыслящим в бедламе.

Не лги, не нападай и не кради -
Куда уж проще, чтоб не стать скотиной?
Не может быть защитником бандит,
Нельзя войной соседей убедить,
А ненависть и зло всегда едины.

Не примешь их – не влезет в душу ложь,
Не захлестнет общественным психозом;
И пусть покуда он почти что сплошь,
Настанет день – не только ты поймешь
Всю пагубность имперского наркоза…

Лот меняет историю
Константин Присяжнюк
***
Который день стараюсь не писать,
Не говорить, не бить сдуревших в морду;
Здесь некого и не за что спасать -
Но как же тяжко быть меж ними твердым…

Когда потоком льет со всех сторон
Дурная грязь, воинственная злоба –
Неотвратим естественный урон,
И жажда дать за око сразу в оба.

Но так нельзя. И дьявольский бурлеск
Бурлит вовсю пожаром при потопе,
И чем страшнее глубь, тем ярче блеск
Кривых зеркал фальшивой Азиопы.

И все звонки – о том, чтоб уходить,
Что смысла нет, что будет только хуже…
Но если Бог решил здесь всех судить,
То каждый непричастный будет нужен.

Сквозь глыбы лжи, под сучий вой «Вали!»
Наивно к свету тянутся росточки -
Ну как предать тепло слепой земли,
Не знающей, что всё дошло до точки?!

При перспективе огненных долин
Давайте без оглядок со столбами…
Я остаюсь. И буду не один -
Умилостивись, Господи, над нами.

Российско-украинская
Константин Присяжнюк
***
Никто не вернется с этой войны назад,
К вишневым садам и поребриковым бульварам,
И вы не поймете, как близко, как рядом ад –
А он заглянувших уже не отпустит даром.

Одних на коленях проводят в последний путь,
Других закопают тишком под расписку выплат –
И только знамена, возможно, впитают суть,
Но всё остальное, сто раз переврав, рассыплют.

Там не с кем рядить, кто во имя чего пришел,
Там каждый - убийца, пока не упал убитым…
А крест уцелевших неистово, зло тяжел,
И только душою платить по таким кредитам.

Иначе наотмашь свой облик людской содрать,
Пропить и забыть, чтоб совсем ничего не снилось,
Но пальцы в ночи будут вновь искать рукоять,
Которая там лихорадочней сердца билась,

Где самые чистые первыми пали в грязь,
А самые смелые с робкими гибли тоже,
Где воины света, со злобною тьмой борясь,
Не знали, что тьма несмываемо въестся в кожу.

Там рушился храм и валил из детсада «Град»,
А после ответом секло и дурных, и умных –
И вроде никто не был больше всех виноват,
Но красным тела невинных цвели на клумбах.

…Теперь уже попусту словом эфир терзать,
Теперь не зависит почти ничего от слова…
Никто не вернется с этой войны назад,
И только война по следам их прийти готова.

Едросень
Константин Присяжнюк
***

Осень просинь купоросит,
Графоманов муза косит,
Все опять у листьев спросят,
Где зимует вечный май;
Где-то северней в торосы
Гордо гадят альбатросы,
А у нас опять едросы -
Всё, народец, кочумай.

По России дождик плачет,
Впереди песец маячит,
Не хотели жить иначе -
Значит, будет как всегда;
Будем гнить и верить, значит,
Что спасут Господь и дачи,
Что врагов перехерачат,
А Гаага – ерунда.

Осень, рыжая шалава,
Обозначила предъяву -
Мол, преступно на халяву
«Буком» «Боинги» сбивать;
Но на то по шахтам ржавым
Столько ядерной управы,
Что держава может браво
До зимы на всех плевать.

Если ж кто-то где-то пискнет
Что зима довольно близко -
Тот мерзавец и редиска,
Глупый пИнгвин и позёр.
Вождь учитывает риски!
И обрыв не слишком склизкий,
Плюс пройдет самоочистка
И естественный отбор.

Лемминг осенью обычно,
Шизанувшись на отлично,
Массой прёт патриотично
За идею под откос -
Вот и вам придется лично
Вылезать из нор тепличных
И нежданно, но логично,
Отвечать за всё всерьез.

А хотелось, да, про осень -
Чтоб любовь, морковь и просинь,
Только к северу уносит
Всю уютненькую хрень…
Вы строчите, вас не спросят,
Что еще вам в жизнь подбросить -
Просто двигайтесь к утесу,
Он всё ближе каждый день.

ПС: извините за повторный пост, чего стараюсь никогда не делать, но этот текст, безвредно пробыв на сайте с осени 2016го, сегодня был удален по доносу какого-то "неравнодушного гражданина", пожелавшего остаться неизвестным. Как я понял из стандартного пояснения администрации, преступление в том, что здесь упоминались фамилии. Ну что ж, теперь без фамилий.

Незримые
Константин Присяжнюк
***
Хорошие люди похожи на воздух -
Не видно, не слышно, и вроде бы нету,
А смысла в них больше, чем в небе и звездах,
И, в общем, они-то и держат планету.

Сшивают собою разломы и раны,
Что жизни наносит безумная сволочь,
Спасают от злобы подъезды и страны,
И каплет весной благодать, а не щелочь…

В глаза вечно лезут крикливые хамы,
Активные психи и хитрые воры,
А кто-то без пафоса и мелодрамы
Работает, кормит и гасит раздоры.

Их роль посложнее, чем бремя титанов,
Но истинны те, кто об этом не знает,
Кто просто живет бескорыстно и прямо,
И боль ноосферы в надежду меняет.

И если отчаянье давит плитою,
И плохо настолько, что некому верить -
Терпите, живите сквозь время пустое,
Хорошие люди восполнят потери.

Увидят, поймут и поделятся светом,
Опять сгенерируют цели и дали…

…Да вы ведь и сами способны на это -
Всего лишь забыли, чего от вас ждали.

Прилагательные
Константин Присяжнюк
***
В голове у старушки намешаны
П***н, Родина, Церковь, Совок,
Враки телевещателей бешеных…
А обиды на жизнь безутешную
Нищей пенсией уравновешены -
Не отняли б и ту, не дай Бог…

Сын старушки с наклейкой победною
На «Фольксвагене», взятом в кредит,
Презирает Гейропу скаредную,
Проклинает всё НАТО зловредное,
Прославляет Россию безбедную -
И крадет в ней, что плохо лежит.

А супруга его необъятная
В «Одноклассниках» лайкает тех,
Кто клеймит Украину отвратную,
Ждет, когда там пойдут на попятную,
И от злости исходится пятнами,
Видя бодрый бЕндеровский смех.

Отпрыск этой семейки решительный,
На предплечье набив коловрат,
Ехал Русь насаждать сокрушительно,
(Заодно заработать значительно),
Но огреб под Луганском внушительно
И медальке за ногу не рад.

Сколько ж выросло нынче подобного
По огромной безлюдной стране –
Одураченно-общенародного,
Ни к чему без пинка не пригодного,
Злого, порченого, ущемленного…
Будто ложных груздей к войне.

Но насквозь вертикаль, в коей тщательно
Отбирают их жизненный сок
И разводят вполне сознательно
Изуродованных прилагательных,
Презираемых, но питательных…

И удобных, как кровосток.

ПС: и вновь извините за повторный пост, но этот текст, безвредно пробыв на сайте с лета 2016го, неожиданно был удален по доносу какого-то "неравнодушного гражданина", пожелавшего остаться неизвестным. Из стандартного уведомления администрации следует,

Суточный цикл гражданственного поэта
Константин Присяжнюк

***
Ночью обсели враги патриота Пилаткина:
Жидомасоны обратно Россиюшку продали,
Жидобендеры травили славян шоколадками,
Ярош бомбил всех подряд с беспилотного модуля.

Гадил Госдеп по лифтам и квартплату накручивал,
В попу Европа кощунственно тыкала «Боингом»,
Турки повыше ударили, пользуясь случаем -
Еле убёг огородами, пользуясь допингом…

Вывезли лица давно побежденной народности,
Планы пиндосам и геям по-братски попутали!
Правда, пришлось поступиться деньгами и гордостью,
Но отчего же не крикнуть «Кавказ – это круто, э!»

С фигой в кармане вообще «адынраз» не считается,
Главное, НАТО с Обамою – накася выкуси!
Да и кошмары ночные к полудню кончаются,
Можно бухать за дедов и занюхивать фикусом.

Грозен поэт-патриот, похмелившийся вовремя!
Гордо Пилаткин себя мнит Бояном на капище,
Невским, Донским, Ермаком, и немножечко Кромвелем
(чтоб англосаксов щемить, а иначе – ну как еще?)

Время коряво воспеть Свет-Россию безгрешную,
Дабы согнулись хохлы, бульбаши там и прочие!
Муза в кольчуге с петлицами энкаведешными
Тянет Пилаткина ввысь убедиться воочию

Как расцветает держава в мечтах православнутых,
В чистой начальственной лжи и холопьем терпении,
Как наконец понимают все страны, кто главный тут -
И разбегаются в панике с дОлжным почтением!

Богодуховный Пилаткин со слюнкой свисающей
Грезит и радостно строчит во славу империи…
Жаль вот, реальность ведет себя неподобающе -
Впрочем, и трезвых немного в родимой Химерии.

Крик во тьму
Константин Присяжнюк
***
Сквозь время зимнее бреду
Со всей страной в полубреду,
На автомате, на ходу
Пытаюсь думать.
Какого ж черта вышло так,
Настолько наперекосяк,
Что всё позорней каждый шаг
И мгла угрюма?

Ведь были ж люди, не зверьё,
И пусть куражилось ворьё,
Но мы-то знали, где враньё -
И с правдой жили.
Над паразитами смеясь,
Не допускали к сердцу грязь,
Но как же в нас так ловко мразь
Растормошили?!

Как получилось, что народ
Гниёт от собственных забот,
Но торжествующе орёт
«Крымнаш!» до рвоты?
Как мог сложиться этот вист,
Где вдруг в один клубок сплелись
Дурак, нацист и коммунист –
Все патриоты?!

Напасть под грифом «защищать»,
Войну для мира развязать,
Во имя жизни убивать -
И всё в порядке?
Всё чётко сладилось в мозгах,
Поскольку злоба гасит страх
И были все бодры в мечтах,
Как хрен на грядке!

…Вчера бодрились, а теперь,
Когда закрыта всюду дверь
И цифры собственных потерь
Уже как гири -
Залопотали: мол, беда,
Где наши деньги и еда,
Нас обижают, как всегда,
Все сразу в мире!

Но хуже здесь среди зимы
Не ощущенье близкой тьмы,
А как восприняли умы,
Что натворили…
Никто не чувствует вины,
Жалеют об одном они:
Что, распалив огонь войны, -
Не победили.

Поровну
Константин Присяжнюк
****

Даже сам уже не знаю, что со мною происходит -
Пропадают все желанья, кроме денег и здоровья…
То ли гнева не хватает при таком его расходе,
То ли радости мелеют где-то там, еще в верховьях.

Засыхает сопричастность, в спячку впали интересы,
Атрофировалась тяга вразумлять заблудших словом…
На черта им эта правда, от которой сердце треснет?
Все и так всё понимают, но блюдут свою основу.

Это я чем дальше – больше нелюдим и неприкаян,
Не могу мычать как дОлжно средь взбесившегося стада;
Я с тобою очень долго, многоглавый брат мой Каин,
И прекрасно понимаю, что тебе по жизни надо.

Не бери меня на совесть – мол, грядущее рассудит,
И не брызгайся слюнями – никуда я не уеду!
В этот раз твой старый фокус безнаказанным не будет,
Никогда уже не будет столь желаемой победы.

Ты теперь как на ладони, от гнилых руководятлов
До восторженных кретинов, аплодирующих стоя;
От овец домохозяйских до гиен донбасских баттлов -
Всем вернется бумерангом то, что ты другим устроил.

Я уже не вижу смысла спорить с бездной многоротой,
Горько только знать, какими все мы выглядим снаружи:
Ты закручиваешь палку, нацепив стране гарроту -
А страна не понимает, отчего же ей все хуже…

Вот и мне на нашем поле трудно дышится и спится -
Не хватает прежних правил и былых людей нормальных…
И душой-то понимаю - долго это не продлится,
Но по логике событий – всё закончится печально.

© Copyright: Константин Присяжнюк, 2015

Деревянные солдаты
Константин Присяжнюк
***
Пятнадцать лет строгали идиотов;
Срубали крылья, принципы и стыд,
Морили души в денежных заботах,
Вбивали гвозди комплексных обид.

Учили бывший лес гордиться пнями
И обожать загаженный пустырь,
Бродить бросали в сумеречной яме,
Чтоб поняли, как нужен поводырь.

Болванили стократ со всех экранов
Успехами бездарной чепухи,
Чтоб каждый крепкий стать мечтал тараном,
А каждый чуткий стал совсем глухим.

Порой кололись щепки под ногами –
Да тьфу на них, когда такой распил!
Когда пора весь мир назвать врагами,
И вздрючить так, чтоб каждый завопил!

И встали деревянные солдаты
За веру, честь, за это и за то…
И двинулись поджечь соседям хату,
Пока от тех не двинулся никто.

А вслед рукоплескали миллионы
Восторженных простецких буратин –
И повышался градус неуклонно
С надеждою на качество дубин.

Посыпанные лживыми словами,
Направленные злобным столяром,
Шли поджигать – а сделались дровами,
И всё на свете сделали костром.

Когда опору видят в дуболомах,
Зола и прах – естественный итог…
Но вам-то почему не слышно грома
В зловещем стуке струганных сапог?!

Присутствие нежелательно
Константин Присяжнюк
****

Столько праздных, случайных людей -
Пузыри непомерных амбиций
И невнятица диких идей,
И бетонная вера тупицы,
Рефлексия никчемных мегер,
Саркастичность циничнейших снобов…
Есть какой-то болючий предел,
Не дающий здесь быть не особым.

Неуместный, как чертик в раю,
Неудобный, как совесть при краже,
Я тут с правдой мишенью стою –
И порой проникаются даже.
Но потом неизбежно опять
Кто-то грязью хлестнет по странице –
И бесстыжие будут взывать
К тем, кто вправе стирать наши лица…

Пред уверенным грозным скотом
Не укрытие – замок бумажный;
Да, я знаю, что будет потом –
Но кому это, в сущности, важно?
Все здесь временно, скука-игра,
Сублимация высохших планов…
Только крысы всерьез с топора
Лижут кровь устраненных смутьянов.

Общественное бессознательное
Константин Присяжнюк
****
Обездоленным нравится ненавидеть –
Это смысла всегда добавляет в быт,
А особенно если в упор не видеть,
Кем на самом-то деле ты так забит.

Если тех поносИть, кто тебя не слышит,
Гнать на тех, кто не даст по башке в ответ –
Будет самооценка заметно выше,
А угрозы расплаты почти что нет.

Так что жить здесь мешают евреи, геи,
Хлипаков-либерастов дурная рать,
Плюс таджики, грузины, опять евреи,
Да чечен… (стоп, те могут и пасть порвать.)

А всего ненавистней хохлы-укропы,
За печеньки продавшие США майдан!
Захотевшие мыть гальюны в Европе,
А не быть пограничным окопом нам.

И за это их наши орлы накажут,
Защитят в хлам и пепел от них Дамбас
И на селфи с руин гордо зад покажут,
Мы же дружно ВКонтакте поставим «класс!»

Это много полезней, чем сильно думать
О дорогах, больницах, грядущем дне,
Поражаться в квитанциях новым суммам
И гадать, отчего же мы всё бедней...

Ну а коль уж прижмет безнадежно прессом –
Это, значит, буржуи вредят, как встарь!
И способствуют гадам ТВ и пресса,
И бояре, которых укажет царь.

Но орел наш верховный их всех накажет –
На него уповаем и милость ждем.
А кого ненавидеть, пусть только скажет –
Мы на кухне под водку их в пыль порвем!

Впрочем, если с похмелья однажды встанем
И узнаем, что за ночь сменилась власть –
Проигравших рвать так же охотно станем
И над падшим царем поглумимся всласть.

И не надо тут ныть и взывать к Фемиде,
Если умник такой – за очки держись!
Обездоленным нравится ненавидеть,
Это смыслом всегда наполняет жизнь.

Краткий курс обломной реальности
Константин Присяжнюк
***
Скоро всё здесь навернётся,
Всё рассыплется с позором;
Но народишко утрётся
И придут иные воры.

Здесь иначе не бывает:
Кто-то с риском для здоровья
Лозунг пламенный бросает -
И кропит идею кровью.

А потом в кровище тонет,
Испоганив миллионы…
И опять упырь на троне,
И опять «ура!» в колонне.

А под ней придурок плоский -
Выжат, вытоптан до края –
Стих слагает о берёзках
И любви к родному краю.

Великий Пост
Константин Присяжнюк
***
Немного зябко. Стылый вечер ломится.
Над мокрыми ветвями с вороньём
Скорбит весной обшарпанная звонница
И ждет, что мы чего-нибудь поймем.

А нам зачем? Пожизненна дистанция
От слов до дел, от Библии – до нас…
Но дома кошки, комп и традесканция,
И значит, нужно жить в который раз.

Отнорки улиц, вязкая обочина,
Сочится, оседая, черный лёд;
А впереди такого напророчено,
Что дай-то Бог хоть часть наоборот!

Но небо нынче явственно в сомнениях –
Спасать ли вновь, пустить ли нас вразнос…
Стараюсь воспитать в себе смирение,
Да всё никак не мирится всерьез.

Простовато
Константин Присяжнюк
***
Когда-нибудь расскажут, как вам врали,
Как развели, стравили и зажгли;
Но в правду вы поверите едва ли,
Поскольку в ложь – хотели и смогли.

Как сможете признать, что вы неправы,
Что зло – на вас, и вы его навоз?
Да легче мир залить кипящей лавой,
Чем осознать вину свою всерьез…

У вас вовек другие виноваты -
Коль не враги, так тот, кто их создал,
А вы всегда наивны, простоваты
И каждый личный вклад ничтожно мал.

Всего лишь кляли вслед за клеветою,
Всего лишь лайки, митинги, стишки…
И всё негодование тупое
Из каждой темной искренне башки!

Цепляетесь клещом за славу предков,
А что стране от вас? Ура - война?
Травя сопротивляющихся редких,
Решили, что вот вы и есть страна?

Не признавая связь причин и следствий,
Не видите, как массой поднялись
Все ваши крохи в смерч грядущих бедствий –
И этот смерч обрушит вашу жизнь.

Когда-нибудь потом, собрав осколки,
Заплачете над ними - но тотчас
В иную ложь поверите, поскольку
Немыслимо иначе жить для вас!

Броненосец
Константин Присяжнюк
***
Ну теперь-то уж чего психовать?
ВозрастА самоубийц проскочил
И пока для сна и секса кровать,
И еще хватает сил гнать ловчил…

Круговая оборона крепка,
Холода еще нескоро придут –
Отчего же цепенеет рука
И постылеет хранимый уют?

Жернова не тяжелей, чем всегда;
Крутишь день за днем – зато и мукА…
Только вяжется тоска-ерунда
И вдали ни одного маяка.

Черт бы с ними, наобум не впервой –
Но достали пустыри на пути!
Стены стоит прошибать головой,
Лишь надеясь что-то дальше найти.

А коль там гнильё и прах, да враги,
Коли край твой прокажен и зачах -
Лучше то, что есть внутри, сбереги,
Вместе с ясной головой на плечах…

Пригодится и она, и броня –
Из-под пепла семена прорастут;
Беззащитные росточки храня,
Будешь их местоблюстителем тут.

Это странствиям и войнам взамен,
Это важно – пережив, устоять.
И уже живым других ойкумен
Открывать заветных истин тетрадь…

Нет якорей
Константин Присяжнюк
***
Было два якоря у меня
После того, как почила Родина…
Слева - и детство, и вся родня,
Справа – своя как-то жизнь устроена.

Время порвало мою страну,
Но разбежались в то время поровну –
Вроде никто не пошел ко дну,
Было не стыдно, да и не соромно.

Ездили в гости, вели дела,
В шутку дразнили порой друг друга…
А позади нас беда ползла
И натянула вдруг цепи туго.

Слева взорвался от бед народ,
Плюнул зажравшейся власти в рыло –
Справа решили заткнуть всем рот,
Чтобы своим неповадно было.

И понеслась, как цунами, грязь –
Хунта! Предатели! Будут резать! –
Ненависть щерит тупую пасть,
Жадно лакая и кровь, и дезу…

От оскорблений пришли к смертям,
Ложью пришпорив слепую веру;
Видели, как бьют из танка в храм,
Где с минометами изуверы?!

Через границы добра и зла
Валят колонны безумий чистых,
В бывших собратьев снаряд послав,
Справа и слева орут «Фашисты!»…

Так убеждают себя в своем
Праве судить и карать без Бога,
Праве бесстыдно побыть зверьём
Под основания демагогов…

И от былых якорей – круги,
Справа пространство мое пустое:
Девять десятых теперь враги,
Каждый десятый теперь в изгоях.

Да ведь и слева уже не свой –
Ближним обжегшись, кто дальним верит?
Боль не объедешь всю по кривой
И не восполнишь собой потери…

Не повернуть после крови вспять,
Нет якорей у меня и света;
Справа раскаянью не бывать,
Слева вовек не простят за это.

Над пропастью во лжи
Константин Присяжнюк
***
Тошнит от гладких пафосных речей,
От низовых пещерных пересудов…
Единство дурачья и сволочей
Венчает диалектику абсурда.

Зажмурившись, раскачивать вагон,
И делать вид, как будто верно едем –
Опасный блеф, когда всё под уклон
И кончилась фактура для комедий.

Но каждый врет и верит, что не врет,
А простаки запутались настолько,
Что от тоски хватают пулемет
И едут сдохнуть где-то от осколков.

На их места ползет слепая тьма,
Сжигает души, выхолостив разум…
Но сволочам комфортно с ней весьма,
А дурачье довольно, что не сразу.

По-царски
Константин Присяжнюк
***
Обобрать бодро брата, пока тот слаб –
Не по-божески как-то, зато по-царски;
Подпоет с ходу хор заполошных баб
И одобрит с диванов люд пролетарский,

И элита забитая будет «за»,
Потому что зависит, а кто и в доле,
А сказавшему «нет» - заплюем глаза,
Да и кто он вообще на державном поле?

Недалеким экраны заменят даль,
Непонятливым сунем врага с рогами –
Если выпятить верно одну деталь,
То по прочему можно и сапогами…

Укрепим и расширим поля чудес!
Чтоб лапша повсеместно пышней свисала,
Чтобы в праведном гневе зашелся плебс
И возжаждал соседям дать по сусалам!

Ложь успешна и действенна, если сплошь,
Если правды не ищут, а рады верить…
Так удобней вдолбить и восторг, и дрожь,
А при случае – выпустить в каждом зверя.

А потом-то неважно, кто прав, кто брат –
Бей во имя гробов, что идут обратно!
И не царь уж, а каждый сам виноват,
В том, что будет похмелье побед отвратно.

888
Что может быть хуже...
Андреевский Александр
Что может быть хуже недавней чумы? –
Но снизу нам вновь постучали:
Нас бросили в топку ужасной войны,
Теперь будет хуже – едва ли.
И вот, города Украины горят,
Под градом российских снарядов,
И Харьков разрушен, в нём был сущий ад,
В Житомире – близко от ада.
Уже миллионы в Европу бегут,
Спасая детей от вандалов,
И эти убийцы, к позору, к стыду,
Российские парни. Всё мало? –
Горит Мариуполь в блокадном кольце,
Под бомбами гибнет весь город,
Идёт на Голгофу в терновом венце,
Пред жертвенной гибелью скорой.
Нашествие схлынуло, варваров след –
Кровавою краской отмечен,
Позорнее Бучи – названия нет,
Ужаснее, бесчеловечней.
Война несравнима – с любою чумой,
Холерой – любого замеса,
Тем более, если воюет (бог, мой!)
Россия – как подлый агрессор.
За это – позор нам навек, каждый день,
И впредь – нашим детям, и внукам –
За Харьков, Житомир, Гостомель, Ирпень,
За Бучу, и за Мариуполь…
04.2022

Другие статьи в литературном дневнике:

• 14.01.2022. ***
• 13.01.2022. ***