Мы вышли все из времени упадка,
поэтому застой боготворим -
тогда свербела левая лопатка
и птицы брали курс на третий Рим.
Но в том ли дело? Быть нам в третьем Риме?
Не быть нам в нём? И нужно ли оно?
Все римляне пьют кофе растворимый,
держа в уме фалернское вино.
Свербит лопатка, но сегодня - справа,
такие наступили времена,
Что люди - падших ангелов орава,
решили, что теория верна -
мы наш, мы новый. Римская потеха -
из детских лет - солдатская муштра,
и прошлого раскатистое эхо -
за цезаря на смерть, еt cetera.
О, мой застой, бровастый, шепелявый,
твоих богов размеренная речь
из прошлого течёт горячей лавой
по лучшему, что мы могли сберечь -
тому предощущению полёта,
когда лопатки чешутся всерьёз.
Упадок. Потемнела позолота,
и ставит жизнь единственный вопрос -
зачем? Чтоб на обломках Колизея
писали дети наши имена?
И чтоб шептал весь мир, на нас глазея -
кому война, кому и мать родна?
Фалернское вино краснеет в кубке,
допить его, понять - куда идти.
Пить кофе и почёсывать от скуки
на двух лопатках грубые культи.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
