В КОНЦЕ И НАЧАЛЕ МИРА (Авторам "Русских инсигний")
Ушедшему поэту Михаилу Анищенко,
ныне здравствующим и живущим поэтам Валерию и Марине...
ВСТУПЛЕНИЕ ИЗ ПРОШЛОГО
Почему я такой несмиренный,
почему я такой окаянный?
если вдруг относительно верный,
то потом обязательно пьяный.
Неужели ты хочешь геенны,
неужели, родной, неужели?..
Просто в нас - навсегда - перемены:
крест святой - на душе и на шее.
1
Гнется Россия, балуется,
словно ребенок злой,
горю чужому радуется,
хочет бежать весной
Из дому, от родителей,
то ей не так и сё,
издавна победители
манят за всё про всё.
Нет ни святых, ни праведных.
Всё через лавку бань,
митингов обездаренных,
сколько ни барабань,
как-то вот не сбывается
горняя-то мечта,
словом, никто не кается,
токмо одна чета.
Тихо и по-келейному.
А не на весь инет,
как прилежит семейному
страннику-то, поэт,
всё-то у нас по немощи,
не по канонам, но
все остальные неучи -
даже смотреть грешно.
Да и в начале века-то,
пусть 21-й он,
многим здесь было некогда
класть неземной поклон
небу, звезде Рождественской,
спущен на тормозах
весь человек естественный,
тающий на глазах.
2
Живут поэты, как умеют,
не учат жизни, повезло,
уходят, но не каменеют,
как наших дальних ремесло,
и обреченно и заветно
поют Россию и хотят
однажды стать благословенны -
навеки вечные хотя б.
3
В последние времена в людях охладеет любовь.
(Святое Писание)
Не заходите по колено в воду:
простудитесь под удивленный юр,
небрежно написавшая народу
живую ораторию ЛЮБЛЮ:
Вам это по призванию присуще,
как мне присущ - невидимый туман,
дарованный нам Богом Всемогущим:
преобразить экранный караван.
Халат врача, халатность при побеге
от мужа, от семьи к какой-то там
Поэзии - Религии вовеки
для человека, впавшего в туман:
Вас неизменно возвращает к мужу
и как бы бьет во все колокола,
что корень нашей Родины разбужен,
и медленно, но верно тетива
натянута глаголами Предтечи,
и скоро выстрел, скоро "я погиб"
в Антихристе, в Антистихе и речи
про ядерный неядовитый гриб,
что тоже срезан Вашими стихами
и выброшен, подножия осин
уже не могут выдержать морали
о давнем поцелуе у трясин.
Теперь Иуда схвачен, а не Пастырь,
и как-то всё уходит в буйный рост,
Апостолы Вас поняли прекрасно
и чинно возвели понтонный мост, -
всё это нетипично для поэта,
тем более - врача моих врачей,
прорвавших оборону кабинета
в Блаженный Город Господа очей.
Вы вышли из воды на этот берег
почти сухой, почти, но не совсем.
В Вас смело поселился дух Америк:
открытий и испытанных систем.
Марина TWO, Марина не-отбытья
повинности зелёнки и бинтов,
но самое красивое событье
в оригинале вверенных веков!
Они уже раскручены до свиста,
и лопасти желанья не видны,
а самолет дрожит, как та модистка
из фильма про бандитов всей страны,
температура падает; Марина
решает сделать явный ход конём,
и цвет волны небесного прилива
всё громче говорит: "Переживём!"
4
Так по столице едешь, едешь
мимо посольства США
и думаешь о тех соседях,
что доверяли не дыша
свои духовные секреты
Спасителю на Небесах;
и дым вчерашней сигареты
пророчил непонятный страх.
Великое смиренье Веры!
И школа дальних рубежей!
Славяне иногда без меры
не различают падежей!
Как будто необжитый космос
взял иудейский псевдоним;
а все Великие Вопросы
по облакам ушли за Ним:
за Господом... и Он ответил,
что Византия и Восток -
Его возлюбленные дети,
искавшие святой исток
своих корней, как той Осанны -
одной из дочерей Отца,
в Раю живущей, как ни странно,
и умягчающей сердца!
Источник - вот он, прибывает,
поет и плещет на лицо,
и Михаил вдруг понимает,
что песня моря суть кольцо
Молодожёна, а Невеста -
Святая Церковь, над какой
встаёт - симфонией оркестра -
Рассвет блаженною рекой!!!
5
Давай восполним Детство.
Давай сыграем Свадьбу.
Давай восславим Бога.
Давай возлюбим Ближних.
Затем, чтоб Достоевский,
а может быть, и Гоголь
увидели Осанну,
что даровал Всевышний.
И слог нам стал понятен.
И злаки стали слаще,
что перетёр Апостол
руками пред Омегой
и Альфою Распятий
и Вознесений дальше,
дарующих и Взрослым
ИНУЮ СЛАВУ ВЕКА.
6
Не квадрат, скорее - треугольник,
где поэт Отчизны суть окно
наших убедительных гармоний
в стиле "за окном еще темно".
И слова надежд втекают в уши,
словно ноты из-под длинных игл -
по роялю, тронувшему души
видом ласки, наигравшей Гимн.
7
Прим. Миша (здесь) - тёзка поэта Анищенко Михаил Малозёмов; и неким дальним нескромным намеком - Михаил Архангел Всепобеждающий.
Я жил у Миши в Вознесенском
том переулке, он тогда
был под Станкевичем, как средство
их неподъемного труда,
Консерватория велела
учиться слушать небеса,
и Церковь Божья то и дело
смотрела в серые глаза.
А я слонялся по Арбату
и слушал хиппи, как они
поют свою простую правду
игры в "мы сами" и "одни".
И я не то чтоб проникался,
но как-то было все равно -
кому, какому государству
отдать последнее вино.
А Библия вставала рано,
ни свет, простите, ни заря,
и я входил под купол храма,
как под обложку словаря;
и коммунальные соседи -
красивой дочерью своей -
как будто расставляли сети
для этих самых словарей.
Молитвенный отец Геннадий
мне говорил, что я лукав
в своем желаньи Бога ради
пожить в квартире птичьих прав,
и я немного испугался,
что мне придется одному
поднять Основы Христианства,
как поэтичную страну.
А Церковь в беленьком уборе
была смиренна и светла,
как та соседка в коридоре
на тонких шпильках мастерства -
очаровать и раствориться:
то в телефонных голосах,
то в урожденной ей столице
на незаметных небесах.
...Однако мне пора до дому.
Люблю тебя, Москва, но там
даже обнимут по-другому
и возведут красивый храм
Богообщения с Владыкой -
Он вечно в Троице Един,
и ты - со всей своей музЫкой -
отныне больше не судим.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
