Казнь поэзии продолжается.Палачи всё те же. Ничего не изменилось, кроме того, что появилась публичная барахолка под названием «Интернет», где каждый теперь может плюнуть в глаза лучшим поэтам своего времени, где каждый может выказать гонор, апломб и презрение к поэзии, где каждый может отомстить талантливым поэтам тем или иным образом за собственную посредственность, за пожизненную бездарность! Да будут прокляты палачи поэтов и поэзии! Казнь лучших поэтов каждого времени — продолжается. Современники со стишками, переполнившись обидками на поэтов за собственную тривиальность и непоэтичность, за свою ограниченность восприятия — казнят! — прежде других — лучших, только больших/талантливых, только поэтов от бога — казнят изощрённо или грубо, день за днём или год за годом, казнят замалчиванием или огульным охаиванием, казнят подлостью, пакостью или завистью, казнят скопом или по-одиночке, творят расправу над поэзией, переполнившись любовью к поэтической форме изложения мыслей! В результате, на фоне казалось бы массово-доступных возможностей обрести поэзию для каждого любителя, для каждого ценителя поэзии и читателя на деле реализуется только одна возможность — выбрать себе что-то из массового стихового хлама и уверить себя в том что этот-то суррогат и есть «поэзия». Доступ к подлинной поэзии — железобетонно и практически полностью перекрыт лавиной стихового хлама, её вольными или невольными инициаторами — людьми, усердно и массово тиражирующими свои далёкие от поэзии вирши: буквально, заполонившими главные страницы сайтов, лонг-листы конкурсов, составы жюри и редакций, вбрасывающие в общество всё новые тиражи книжек со стишками, составляющие содержание литературных программ и проектов — всё литературное пространство — утыкано, усыпано, усеяно, загажено голубиным помётом непоэзии или «поэзией по намерению». Герои нашего времени — перспективные скучные поэты средней руки, стишочники с апломбом, локтями и когтями пробивающие себе путь к растерявшемуся читателю, и так уже вполне деградирующему в плане художественного вкуса и стиля! Современному читателю предлагается широчайший выбор — тождественно ничтожных произведений, в которых есть всё, кроме дара слова. Всё, кроме поэзии, а значит всё, кроме того, что действительно расширяет и облагораживает душу. Казнь поэзии — это каждый стишок выставленный на публичное обозрение, без зазрения совести засунутый в конкурсы, в книжки и т.п., это каждый расхваленный стишок соседа по рифмованному досугу; это каждый стишок, победивший в конкурсах другие стишки; это дурновкусие, ставшее привычкой и традицией, это каждый не заданный стихотворцем себе вопрос об уровне и целесообразности своего публичного творчества, и каждый завуалированный ответ на вопрос в каком отношении стишочничество находится к гибели поэтов и поэзии, к деградации населения; это каждый случай элементарного незнания поэтических ценностей произведения; это каждый прецедент лени и нежелания эти ценности постичь, и это каждый случай сопротивления собственному пониманию и злостной предвзятости по отношению к талантливой поэзии! Казнь поэтов — это дело многотысячных рук милых, добрых, душевных, отзывчивых, безответственных людей, так или иначе вовлечённых в поэзию и не имеющих на неё морального права, искренне не осознающих огромный урон наносимый публичной непоэзией — стране, литературе, искусству, духовному состоянию и содержанию жизни. Нахлынувший ужас — как же всё запущено! Какой дешёвкой пичкают друг друга кукушки с петухами! Казнь поэзии — неостановима. Невозможно усовестить, урезонить обывателей : стишочников и читателей понаслышке — никакими словами и смертями! Дерьмо неуклонно и стремительно — заливает, затопляет, окрашивает, ароматизирует всё пространство человеческой жизни, все закоулки и площади литературы и искусства. Типичный невинный вопрошающий вопль обывателя: -Откуда у нас такое зверство, такое скотство, такой тупизм в людях, в молодёжи, в детях? Творческая дешёвка словесных диарей и безудержных публичных испражнений в виде безумной зауми дорого обходится жизни, и вовсе не безобидна : коверкает воображение, а не развивает его, вместо чувств — слова-названия чувств, вместо выражения прекрасного — философствования в рифму, вместо образности - фигуристость речи, вместо жизни — быт, вместо поэзии — проза в рифму, вместо любви к Родине — яростные призывы в рифму, вместо добра — злобы дней в рифму, вместо мучений — нравоучения в рифму, вместо простоты — банальность в рифму, вместо духовной высоты падения — душевность в рифму, и всё это кое-как, с горем пополам писано, — год, два, десять лет таким макаром, и глядишь, — выросло поколение , не отличающие прекрасное от красивостей, вымахало семейство пустоцветов, сплочённая яростная толпа поверхностных знатоков тайн искусства, поколение циников с устойчивым иммунитетом равнодушия к тёткинской и дядечкиной «душевности в рифму». Наср...ть, говорят дети своим мамашам и папашам, на всю вашу деланную «душевность», на всю вашу рифмованную лекцию по философии, на весь ваш стотысячный раз «я помню чудное мгновенье», на весь ваш кирзовый патриотизм, на все штампы, на всю сердобольную прозу в рифму — нет, говорят, никакой поэзии на свете — ни поэзии слов, ни поэзии жизни! Так, частушки о жизни, досуг со стишками, обман «над пропастью во лжи»... Но разве зверски одиноким (по жизни и по заслугам) женщинам и мужчинам, годами реализующим в рифму свою несчастную душу, по сути, по гамбургскому счёту, есть хотя бы какое-то дело до поэзии, есть хотя бы какая-то мысль об ответственности перед ней, перед читателем, перед литературой, перед страной? Нет! Поскольку, Интернет-барахолка сняла, смахнула с лица каждого всякую морщинку об ответственности — есть возможность — публикуй, развешивай бельё своих творческих потуг, а там разберутся, вот принцип! Нет! Потому что реализуется только личное бегство от одиночества. Любой ценой. Толком не ставши читателем - сразу писателем заделаться - чего проще! И этот «творческий непокой» оправдывается расхожим «на вкус и цвет» и «мамы разные нужны, мамы всякие важны». На деле : вместо «мам» - мачехи, вместо «на вкус и цвет» - безвкусица в ассортименте. Стишочничество — это большевизм от литературы, это тост Шарикова в «Собачьем сердце»: «Ну, хочу, чтобы всем..» Всем — на деле означает — никому! Казнь поэзии стишочниками (посредственными в слове и не разбирающимися в ценностях поэзии представителями досуга в рифму) — это часть продолжающейся общей казни населением — всей предшествующей культуры, искусства, вкуса и стиля. Вавилонская башня всё новых и новых стишков (написанных и расхваленных) — непременно рухнет, обернётся пустотой (опустошённостью) последних лет жизни для большинства из тех, кто сегодня и годами, занимаясь самообманом и обманом читателей, выдаёт от всей души бездарно написанное за необходимое, важное и полезное. Казнь поэзии — это массовая замена «могу и делаю» на «хочу и делаю». Горе горькое. Стыдно смотреть на «не возражающих видеть себя в списках претендентов на «поэт года», «народный поэт»... Большинству (особенно современных) людей приходится проживать целую жизнь — со стишками, но без поэзии. Поэзия не открывает своих тайн, своих высот и глубин, своего тончайшего очарования (словом, ритмом, звуком и отзвуком) каждому встречному-поперечному, каждому назвавшему себя «любителем». Необходимы сверх усилия, не просто желание, но жажда постичь, нужно доверие поэтам от бога, нужны сверх усердия воображения и совести, нужен решительный отказ от личного рифмованного досуга, от многолетних публичных упражнений в стихосложении, от иллюзий накормить душу досыта «душевной поэзией по намерению», важно решиться пойти дальше всего того, что в изобилии предлагают стихотворчества поэтов средней руки, важно не остановиться на «посредственном с душою», на «прозе в рифму, мелочной в замысле и корявой в исполнении»; важно научиться отличать арендаторов поэтических форм от поэтов, — необходимо хотя бы попытаться пройти путь длиною в совесть — от всего скучного, обыкновенного, умного сердцем, однообразного, простецкого, душевного — ко всему талантливому, дух захватывающему! — тогда только у «душевного проходимца поэзии» появляется шанс и право на неё, право на небо, возникнет поэтическое восприятие мира, состоится приобщение к искусству, к «всех скорбящих радости», к тяжелейшему высоченному и широченному счастью поэтического/интеллигентного человека.
Можно научить слепого видеть, но очень трудно помочь увидеть что-то кому-то отвернувшемуся или спящему, или накрывшемуся с головой одеялом. Очень трудно научить восприятию поэзии, если научаться не хотят. Совсем не тот результат ожидает обучающего подлинному фальшивомонетчиков! Практически невозможно привить взрослым дядькам и тёткам — стиль, вкус к прекрасному, нужна целая, по-другому прожитая жизнь! Нужна совесть и ответственность у тех, кого обучают и полвека времени после смерти талантов, чтобы в мире возник хотя бы ещё один Читатель поэзии взамен стишочнику-трепачу и перспективному плохому поэту средних потуг! Подлинная или талантливая, или большая поэзия — доступна очень немногим. Дело осложняется тем, что без большой поэзии — вполне можно обойтись. Она не хлеб для проживания, не лекарство от: одиночества, скуки, тоски и старости, не прислуга в пивной «Стоп-сигнал», не часть досуга, не нахлынувшее хобби, не злоба дня, не частушки о несчастной солдатской любви и природе, которая прекрасна вроде.., не тросточка для хромых, не поводырь для слепых на диване, не таз для излияния, прущей наружу душевности, не пластырь на трудовые мозоли, не раскраска серых будней, не бумажка для использования — для записи личных дневников! Большая или подлинная поэзия ( в ранге поэта или в качестве ценителя)— это шаг в бездну — падение в высоту — порыв на грань, за грань пропасти, хождение по кромке крови тончайших впечатлений, напоённых лучами давнишнего и давешнего солнца! Большая или настоящая, или единственная на свете поэзия — это всегда счастливая и всегда неудачная попытка взлететь на сломанных народом крыльях! Это — попытка превзойти душевность дух захватывающими впечатлениями! Это — совершённая и совершенная попытка! С любовью к поэзии,
Русские поэты о стишочниках и читателях понаслышке:
2. «Рассказчики только своей души не могут быть сколько-нибудь стоящими поэтами» 3. «Но есть другой читатель – некультурный. Читатель – масса, читатель – понаслышке.. Отличительная черта такого читателя – неразборчивость, отсутствие способности ориентироваться.. Такому читателю имя – чернь.. Грех его не в темноте, а в нежелании света, не в непонимании, а в сопротивлении пониманию, и в злостной предвзятости. В злой воле к добру». 4. «Поэтическая грамотность ни в коем случае не совпадает с грамотностью обычной..ни даже с литературной начитанностью..Сказанное сугубо относится к полуобразованной интеллигентской массе, заражённой снобизмом, потерявшей коренное чувство языка..» 5. «Со скучными поэтами - то же, что и со скучными людьми: 6. «А читатели те же и разве только сделались холоднее сердцем и равнодушнее к поэзии жизни. Поэт отделяется от них, и мало-помалу уединяется совершенно. Он творит - для самого себя и если изредка ещё обнародывает свои произведения, то встречает холодность, невнимание и находит отголосок своим звукам только в сердцах некоторых поклонников поэзии, как он уединённых, затерянных в свете» 7. «Ваши стихи – ваше частное дело, – вот в чём беда.. Писание стихов доставляет Вам радость, освобождает Вас от груза невысказанных переживаний, облагораживает Ваши помыслы и желания в Ваших собственных глазах, но не более того». 8. «Чтение — прежде всего — сотворчество. Если читатель лишён воображения, ни одна книга не устоит. Воображения и доброй воли к вещи» 9. «Лучше других на вопрос: «Для кого Вы пишите?» ответил Игорь Стравинский: «Для себя и для гипотетического alter ego». Сознательно или бессознательно всякий поэт на протяжении своей карьеры занимается поисками идеального читателя.. ибо поэт стремится не к признанию, но к пониманию. . Но чем дальше поэт заходит в своём развитии, тем – невольно – выше его требования к аудитории – тем аудитория эта уже» 10. «Зачем пишут поэты? На этот вопрос не трудно ответить: одни – чтобы рассказать людям что-нибудь новое, добытое ими самими: идею, образ, чувство, всё равно; другие – ради чистого наслаждения творчеством, таким божественно-сложным, радостно-трудным. Но зачем пишут не-поэты?» 11. «Для поэта всё дело в что, диктующем как» 12. «Чем больше цель движения удалена, тем искусство вероятней.. ибо что же может быть удалено от ежедневной реальности более, чем великий поэт или великая поэзия» 13. «Радовать читателя красивыми переплёсками слова не есть цель творчества. Моя цель, когда я сажусь за вещь, ни есть радовать никого, ни себя, ни другого, а дать вещь возможно совершеннее. Радость — потом, по совершению.. Радость потом — и большая. Но и большая усталость. Эту усталость свою, по завершении вещи, я чту. Ту же усталость чту и в читателе. Устал от моей вещи — значит хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошительная, а творческая» 14.«..поддаётся пересказу, что на мой взгляд, вернейший признак отсутствия поэзии: ибо там, где обнаружена соизмеримость вещи с пересказом, там простыни не смяты, там поэзия, так сказать, не ночевала» 15. «..как это ни жестоко, я напоминаю Вам слова великого Пушкина о том, что на одних воздыханиях об ушедшей молодости не уедешь. Ваши стихи – стихи «для себя», не более того» 16.. «В стихи нельзя играть…Поэзия совсем не то, что вы думаете, и то, что вы пишите и считаете стихами, вряд ли имеет к ней хоть отдалённое отношение» 17. «Быть может, самое утешительное во всём положении русской поэзии – это глубокое и чистое неведение, незнание народа о своей поэзии.". 18. «К читателю черни я отношу всех, ненавидящих Маяковского за принадлежность к партии коммунистов.., к имени Пастернака прибавляющих: сын художника? О Бальмонте знающих, что он пьянствует, а о Блоке, что «перешёл к большевикам. (Изумительная осведомлённость в личной жизни поэтов! Бальмонт пьёт, многожёнствует и блаженствует, Есенин тоже пьёт, женится на старухе, потом на внучке старика, затем вешается. Белый расходится с женой (Асей) и тоже пьёт. Ахматова влюбляется в Блока, расходится с Гумилёвым и выходит замуж за – целый ряд вариантов.. Блок не живёт со своей женой, а Маяковский живёт с чужой. Вячеслав – то-то. Сологуб – то-то. А такой-то – знаете?) 19. «Поэзия, несмотря ни на что, продолжает начатое и только из него создаёт новое» 20. «Очутился на каком-то острове в пустом и холодном море..На остров люди с душой никогда не приходят, а всё по делам – чужие и несносные». «..слопала-таки поганая, гугнивая родимая матушка Россия, как чушка своего поросёнка». 21. «..не пишущего, но чувствующего, предпочту не чувствующему, но пишущему. Первый, может быть, поэт — завтра. Или завтрашний святой. Или герой. Второй (стихотворец) — вообще ничто. И имя ему — легион». 22. «Да, есть благородные помыслы, даже душевные движения, но этим всё и кончается. А нужен подвиг! Подвиг!» 23. «Небольшой словарь ещё не грех и не порочный круг..но есть признак того, что говорящий не доверяет родной почве и не всюду может поставить свою ногу» 24. «Я слишком ушёл в себя и ничего не знаю, что я написал вчера и что напишу завтра.. Я чувствую себя просветлённым, не надо мне этой глупой шумливой славы, не надо построчного успеха. Я понял, что такое поэзия» 25. «Что такое творчество? Только вдохновенный труд. Ни линия, ни краска, ни слово не дадутся холодному рассудку, бесстрастному числу и мере» 26. "..легко усваиваемая поэзия, отгороженный курятник, уютный закуток, где кудахчут и топчутся домашние птицы. Это не работа над словом, а скорее отдых от слова". 27. «Большим поэтам готовые формы поэтики не нужны, а не больших — нам не нужно. Больше скажу: плодить маленьких поэтов грех и вред. Плодить чистых ремесленников поэзии — плодить плохих музыкантов.. Читатель становится писателем, а настоящий читатель, одолеваемый бесчисленными именами и направлениями.., отчаявшись, совсем перестаёт читать» 28.. "У реализма есть много средств очаровывать душу, но ему нечего сказать, некуда позвать" 29. «Поэт ничего не должен иметь – так надо. Никуда не прятаться от жизни, не ждать никаких личных облегчений, а смотреть в глаза происходящему как можно пристальнее и напряжённей.» 30. «Общее явление : самым в ы с о к и м на свете.. всегда занимается самая многочисленная низкая и бездарная сволочь. Пример — религия и церковь. Ещё пример — поэзия. Стихотворений на свете так мало, что поэзия была бы Ко и нор'ом, не пучься она от изобильного множества стишков; стишками занимаются стада, табуны. Им обязана поэзия своим обликом притягательной бездельницы» 31. "Презираю всякое любительство как содержание жизни" 32. «И нужно знать, что от одной любви к стихам поэзии не возникает». 33. «...Негодование — вот что во мне растёт с каждым годом — днём — часом. Негодование. Презрение. Ком обиды, растущий с детства. Несправедливо. Неразумно. Не по божески. Есть у Блока интонация в строке: Разве так суждено меж людьми?» 34. «Неимущий в поэзии не может выколдовать из себя неимеющегося у него матерьяла – дара. Остаются пустые жесты над пустыми кастрюлями». © Copyright: Вадим Шарыгин, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
