Рождённый ползать - летать не может!Передо мною «Песнь о соколе» Максима Горького. Прочитываю дважды. Произведение, буквально, потрясает – амплитудой (взбирания-падения) строк и глубиною вложенного в них смысла! Те, кто пытается механически (физически) познать высоту жизни, как бы вползти на неё, при этом оставляя себя ограниченным в восприятии («ползающим»): «Высоко в горы вполз Уж и лёг там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море». Те, кто, взбираясь, восходя, обретает высоту (не горы даже – неба!), и не для взглядывания свысока, но лишь для последующего полёта, для сияния: «Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо..» Те, кто никуда не взбирается, и разбивает, вдребезги, свои жизни, мечты и надежды, о камни действительности, о скалы будней: «..и бились волны внизу о камень…» А дальше по тексту, ещё одна схлёстка стихий – горного потока и моря: сильный, напористый, упрямый, узкий (во взглядах? В мечтах?) поток талой воды, буквально, врезается в широкое (душою!) морское пространство: «А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями.. Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя». И вот начинается! – Оно! – Главное сражение человеческой жизни! – противостояние – Ужей и Соколов – противоположение – «умеющих жить» и «умеющих летать»! – противопоставление – Мариенгофов и Есенининых! – противо-речие – «читающих лекции о слёзах» и «плачущих»! – противоборство – «поднебных» и «поднебесных»! «И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы: В этом месте, я, вдруг, остро осознал принципиальную разницу между тем, как сражаются – Соколы – дети неба, и тем, как сражаются Ужи – дети земли: Соколы, «разят врагов», пытаясь захлебнуть их своею кровью, Ужи, уничтожают своих врагов, захлёбывая их в крови чужой! «А Уж подумал: «Должно быть, в небе и в самом деле пожить приятно, коль он так стонет!..И предложил он свободной птице: – А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся. «Быть может, крылья тебя поднимут и поживёшь ещё немного в твоей стихии». Наяву вижу, как смертельно раненый, избивший крылья о камни рассудительных писательских глаз, Есенин, идёт к обрыву, «скользя когтями», выплёскивая из горла отчаянные выкрики-конвульсии, кои отскакивают от бронированных сердец собратьев по перу – посредственных не в неумении выразить свои мысли, но – в чувстве прекрасного! Вижу, как «подошёл» он к вырубленной тысячами умелых, умных рук, пропасти, как «расправил крылья, вздохнул всей грудью» своих последних чудеснейших стихотворений, как «покатился вниз..ломая крылья». И что удивительно: море или пучина жизни, поглотив всех, вынесла на берег вечности – стихи Есенина – его душу! – его, тыщи раз такого-сякого! – и никого из «не разбившихся вдребезги» – никого из тех, кто был, вроде как, «лучше: моральнее, умнее» его! – вот такую точку, на все времена, ставит Бог в споре Ужей и Соколов. А между тем, песнь продолжается. Начинается вторая, кульминационная часть истории: «В ущелье лёжа, Уж долго думал о смерти птицы, о страсти к небу.. Уж искренне не понимает Сокола, его «страсти к небу»! Сокол «смущает» его покой, его прямолинейное, поступательное житьё «своей любовью к полётам в небо». Уж чувствует, что за Соколом стоит не какая-то наивная бравада, но огромное, неведомое, недостижимое для Ужа, пространство жизни, суть которой умещается в одном слове: «полёт», в том самом слове, которого вообще нет в лексиконе Ужа. И вот он решает попробывать.. «Сказал и – сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой лентой блеснул на солнце. Потрясающий монолог-исповедь! В нём – вся жизненная философия умного, доброго, заботливого, творческого, обыкновенного (в чувствах, в мечтах, в самоотдаче, в самоотверженности) человека. Причём, озвучен человек «опытный», человек, якобы познавший небо! – полёт, состояние жизни «поэт», и пришедший к выводу: ничего, мол, особенного в «небе», в «поэте», в «полёте» нет, «летать», дескать, могут все или многие! – Сиганул вниз, шмякнулся о земную твердь, привёл ушибленную башку в порядок от минутного стресса и «свернулся в клубок, гордясь собою»! – вот и всё искусство, вот и весь подвиг, весь «полёт»! Ни эти ли, «познавшие» и «обесценившие» небо люди – «смеясь над птицами», над поэзией – находят ей земное, практическое применение – пишут стихи для раздумчивого философского досуга, или организуют творческие соревнования для того, чтобы с помощью рифмованных стихов-лозунгов сделать жизнь обыкновенных людей «ещё обыкновеннее», ещё спокойнее, ещё человечнее, милее и беззаботнее!? – ни эти ли, «летающие Ужи», авторитетно и многословно развенчивают поэтов, негодников этаких, погибших из-за своих дурных привычек, из-за «безумства своих желаний»!? – ни эти ли люди, запросто и без зазрения совести, пользуют небо поэзии, как место отдыха, как пространство приятного досуга, как скамейку для обмена будничными впечатлениями, под лузганье словесных семечек!? Оказывается, что можно, искренне и воодушевлённо, заниматься не вполне своим делом, затрачивая на него десятки лет жизни, проявляя прилежание, тысячекратно «сигая Ужом в небо», создавая груды слов, рассказывающих, расцвечивающих, ругающих или возвышающих обыкновенную – не самоотверженную жизнь, и при всём при этом, не принести – ни себе, ни людям – никакой пользы! – оставшись в положении, чётко обозначенном Мариной Цветаевой: «пустые жесты над пустыми кастрюлями»! Божественный дар – слова? – да! – но, вначале, Божественный дар – чувства прекрасного! – исполненный в сочетании с высочайшей само-отверженностью – не доступен всем и каждому – кто, по-злому или по-доброму, живёт землистую жизнь! – всем, кто искренне или намеренно ошибся со своим предназначением, с местом приложения своих душевных усилий, и стал, например, «вечно перспективным плохим поэтом», или «не летающим Соколом», лишив себя, тем самым, прелести всего земного «и Уж», тем паче, прелести небесного! «Уж» – не плохой! «Уж» не содержит в себе непосредственной причины гибели «Сокола». Он – тот, кто, заполонив небо своими «шмяканиями», тем или иным образом, способствует тому, чтобы «Соколов» в мире становилось всё меньше и меньше. «Уж» – это умная и бесслёзная, надёжная и опасная, ужасная и трагическая, несчастная и массовая подмена небом ползающим неба летящего! «Блестело море всё в ярком свете, и грозно волны о берег бились. © Copyright: Вадим Шарыгин, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|