Стихи Плохие. Хорошие. Лучшие. Анатомия разницы

Дорогие друзья и враги!

Создавать поэзию и распознавать поэзию – это два, практически равных друг другу по сложности внутренней организации и по затратам душевных сил явления искусства.

Божественный дар слова и божественное чутьё на поэзию – тем не менее, лишь основа, аванс, подразумевающий наличие привычки, традиции к совершенствованию, к оттачиванию мастерства сказать и мастерства расслышать сказанное.
Там, где два этих божественных дара: слова и слуха – соединяются и творчески развиваются в одной душе – возникает явление искусства под названием «большой поэт».
Но и по отдельности, обладание даром слова или даром (вчитывания в слово) – серьёзная ответственность, большущая радость и надёжная гарантия для обладателя – на огульное поругание и гибель от рук (глаз) современников.

Распознать хорошие стихи в море плохих – не так уж трудно. Это умеют многие.
Распознать лучшие стихи в море хороших – гораздо сложнее. .

Существуют три особо устойчивых, распространённых и трагических в последствиях обывательских заблуждения:

Первое:
Все, мол, стихи, хороши, все, дескать, – лучшие – в смысле, в каждом есть что-то (пусть даже крохотное) но прекрасное, и поэтому всем, стало быть, – равное внимание и возможности; на все стихи – затрачено равное (соизмеримое) количество авторских сил. Соответственно, все стихи – имеют моральное право на публичность, на сознательный поход в народные массы.
Они (массы), мол, разберутся, кто чего стоит!

Второе:
Ценить, понимать и создавать поэзию – это, мол, может практически каждый. Это, дескать, просто, было бы желание… И в прошлом, дескать, и в настоящем, никакой-де выдающейся поэзии не было и нет. Всё, мол, относительно. Всё, мол, дело вкуса. Одному – нравится одно, другому – нравится другое. Тут, мол, ничего не поделаешь, на вкус и цвет – товарища нет. «Подумаешь, «классики»! Захочу – полюблю, захочу – обругаю!».

Третье:
Чем будет больше пишущих стишки, тем больше будет любителей поэзии, тем больше, дескать, будет внимания к сокровищнице русской классики! И жить будет лучше, жить станет веселее!
И вообще, «писать стихи» – это законное право каждого.
Это (всего-навсего) личное безвредное хобби. Это совсем, дескать, не тоже самое, как, например, без подготовки начать управление самолётом. Там, мол, риск падения и реальные человеческие жертвы. А риск (ущерб) от прочтения стишка – минимальный. Подумаешь, кому-то не понравился, пусть, мол, читает «убиенных классиков». Всегда, мол, найдётся кто-то, кому и так сойдёт, и так понравится.

Так, что же такое – «плохие», «хорошие» и «лучшие» стихи?
Чем они отличаются друг от друга?

«Плохие» стихи или грубо сварганенные стишки:

«Со скучными поэтами - то же, что и со скучными людьми:
надоедает не однообразие, а тождественность ничтожного,
хотя бы и весьма разнообразного"»
(Марина Цветаева)

1. Это описание так называемой действительности, а-ля: природа-погода-достаток народа-боевые будни всякого сброда!

2. Это разнообразие ничтожного – в выборе тем (рифмованная «бытовуха»), в их раскрытии, больше похожим на выплеск обиды в лицо мешающим создать уютное, «простое человеческое счастье», типа:
«он меня не любит», «осенью – красиво, а зимой – тоже ничего», «я ждала-ждала», «люби родину, мать твою!», «мне тут взбрело в голову..погоди-ка, зарифмую», «я тут ездил, поглазел на..погоди, выражусь в рифме», «любовь – это…итак шестьсот семнадцать раз подряд!», «природа – красота, красота-природа», «Ах, Серёжка Есенин – люблю! Ох, Маринка Цветаева – я ваша навеки!», «жизнь –позитив! – готовь презерватив!»..

3. Это, по сути, обывательский трёп втиснутый в какие-то рифмы. Это, попросту говоря, болтовня или словесный понос, или поток сознания, неотягощённого стилем, знанием, воспитанием, культурным наследием и пониманием искусства.

4. Это бедный словарь, небрежное отношение к значению слов; это «подзаборный» язык – язык обыкновенного, повседневного общения. Это образность – безобразная. Это чувство целого – отсутствующее, где каждая строка и строфа – сама по себе.

В целом: «плохие» стихи – это дневники (стихотворные записки) обывателей, авторы и авторши которых – своим недовыстраданным или выстраданным (но мелким, мелочным) чувствам и мыслям пытаются (с помощью средств поэзии) придать хотя бы какое-то значение и смысл.

«Хорошие» стихи или мастерски сделанные стишки:

"..Рифмы какие, а? Все в нитку! Как лакированные туфли блестят! Этим меня не удивишь. А ты сумей улыбнуться в стихе, шляпу снять, сесть, - вот тогда ты мастер!"
(Сергей Есенин)

1. Это стихи выверенные в рифме, ритме, не бедные в языке (в пределах придуманных и узаконенных современных филологических норм).

2. Это стихи, в которых есть мораль, есть некий, придуманный (подсмотренный обычным глазом) сюжет и чёткая схема его реализации.

3. Иногда, это такая «бытовая лирика», обладатель которой может долгие-долгие годы (пока не подкосит какая-нибудь телесная болячка) подобно трудолюбивому шахтёру, выдавать на гора – всё новые и новые впечатления своего лирического я… В этих впечатлениях – всегда найдётся место для «правильных» образов, уместных эпитетов, моральных сентенций, здравомыслия и прилежности.

4. Чего никогда нет в «хороших» (устойчивых к жизни и филологически-грамотных стихах) – так это: Подвига! – Неба! – Взбирания! – Летящести! – Плача! – Былого и грядущего!
В них – добросовестно отсутствуют: край, пропасть; мучительный, беспросветный и беззаветный поиск: иного состояния жизни.

5. «Хорошие» стихи – приятно читать, но с ними не заглядишься (в небо), не зачаруешься несказанным; в них не найдёшь неслыха’нного, незримого!
Они, как ладно сколоченный табурет, прочны, надёжны, скучны и деревянны!

6. Это стихи для жизни на земле:
С ними хорошо – работать и отдыхать, рожать детей, ходить на литературные мероприятия, обсуждать нюансы стилистики расстрелянных поэтов, перекладывать что-то из пустого в порожнее, заботиться о ближнем, любоваться природой, интересоваться историей, делать добро, вынимать из петли и торжественно хоронить Есенина и Цветаеву, чтить брошенных на произвол судьбы солдат, делать всё возможное, чтобы как и в случае с «плохими» стихами, жить стало лучше, жить стало веселее!

7. Не достаёт этим стихам напряжённости в душевной работе, которая только и позволяет "улыбнуться в стихе и снять шляпу". На первом плане у них остаются всё та же "шляпа" и "лакированные туфли".

«Лучшие» стихи:

«Поэт гляди в небо» (Марина Цветаева)

1. Это стихи, впитавшие в себя лучшие традиции, дух самых выдающихся произведений предшественников. Это стихи творческого переосмысления, преображения и развития самых корней мучительных исканий – всех тех «падающих высот», на которых обыватели прошлого прервали жизнь своих поэтов.
Вобщем, это творческое продолжение, возрождение погубленной современниками высоты.

2. Это стихи, обладающие какой-то удивительной энергетикой, какой-то не передаваемой словами заветностью, чарой, сокровенностью, непокорённой милостью, подаренной им богом – за готовность к подвигу, к гибели – на глазах и при посредстве, в том числе, «плохих» и «хороших».

3. Это стихи, за которыми угадывается огромнейшая внутренняя работа – умение (в темах и строчках) из массы возможного – выбрать единственно верные: слово, образ, ракурс, ритм, форму.
4. Это стихи, с высшей степенью обольщения задуманным и с высшей степенью воплощения задуманного: в теме, образах…Это магические, таинственные слова, словосочетания, звукосмыслы –глаза – не с какой-то одной стороны, а всегда с главной(!) стороны, не из вне, а изнутри. Это слова – не о происходящем – но, о творящемся!

5. Это стихи – современные. Но современные они – не «нуждам и чаяниям современствующих обывателей», а тому, длящемуся, пребывающему состоянию, что возвращает душе утраченное небо, утерянное «вместе», сражающееся «погибаю, но не сдаюсь!».

6. Это стихи о незримом! – о познании различия мира настоящего и мира человеческого; о наваждении блаженного, о пребывании в таком состоянии души, где жизнь совершается не азартом достижения цели, а совестью цены..

7. Это стихи не нужные большинству – в смысле, настолько не удобные, настолько другие по мироощущению для большей части современников, что против них, в едином строю – «плохие» с «хорошими»! И только, погрузив в забвение, только доведя дело до гибели, только освободившись от напоминания о собственной ничтожности и ленивой посредственности – поругатели и гонители превращаются в «любителей», в почитателей.

«Лучшие» стихи – это стихи богатейшего языка, высочайшего падения и трагической судьбы.

«Лучшие» стихи – это уникальный шанс для непоэтов (по слогу) и непоэтов (по жизни) – узнать какой ценой к ним приходит каждый божий день.

Итого,

«Плохие» стихи – это перечень действительности, выговоренный сумбурно. Это плоская картинка, с нарисованными звёздами из соседнего планетария. Это ветер, дующий из вентилятора.

«Хорошие» стихи – это перечень действительности, выговоренный чётко, ярко и понятно.
Это красиво расставленные звёзды под куполом планетария, на которые можно придти и поглазеть в свободное от основного обывательства время. Это ветер, запечатлённый в виде падающей листвы, распахнутого окна, сломанного дерева, вспененного моря и т.п.

«Лучшие» стихи – это превышение действительности – вымолвленная незримость. Это высоченно-падающие звёзды. Это воплощённый в слова – подвиг этого падения. Это слова, волшебным образом превращающие - наблюдателя за ветром в сам ветер!

С любовью,
Русский поэт Вадим Шарыгин.

P.S. / к P.S.
«Не пишущего, но чувствующего, предпочту не чувствующему, но пишущему.»
(Марина Цветаева)

Другие статьи в литературном дневнике:

• 05.10.2010. Стихи Плохие. Хорошие. Лучшие. Анатомия разницы