Это уже было. Автор Андрей ЗубовДрузья. Мы на пороге. Мы на пороге не включения нового субъекта в состав РФ. Мы на пороге полного разрушения системы международных договоров, экономического хаоса и политической диктатуры. Мы на пороге войны с нашим ближайшим, родственнейшим народом Украины, резкого ухудшения отношений с Европой и Америкой, на пороге холодной, а, возможно, и горячей войны с ними. Ведь все это уже было. Австрия. Начало марта 1938 г. Нацисты желают округлить свой рейх за счет другого немецкого государства. Народ не очень жаждет этого — никто их не ущемляет, никто не дискриминирует. Но идея великой Германии кружит голову радикалам — местным наци. Чтобы поставить точку в споре о судьбе Австрии, ее канцлер Курт Алоис фон Шушниг объявляет на 13 марта плебисцит. Но наци и в Берлине, и в Вене это не устраивает. А вдруг народ выскажется против аншлюса? Канцлера Шушнига заставляют подать в отставку 10 марта, на его место президент назначает лидера местных нацистов Артура Зейсс-Инкварта, а германские дивизии уже входят тем временем в австрийские города по приглашению нового канцлера, о котором он сам узнал из газет. Австрийские войска капитулируют. Народ или восторженно встречает гитлеровцев, или в раздражении отсиживается по домам, или срочно бежит в Швейцарию. Кардинал Австрии Иннитцер приветствует и благословляет аншлюс… С 13 марта начались аресты. Канцлер Шушниг был арестован еще накануне. Плебисцит провели 10 апреля. В Германии за объединение с Австрией проголосовали 99,08%, в самой Австрии, ставшей Остмарк Германской империи — 99,75%. 1 октября 1938 г. также были воссоединены с единокровной Германией чешские Судеты, 22 марта 1939 г. — литовская область Клайпеды, превратившейся в один день в немецкий Мемель. Во всех этих землях действительно жили большей частью немцы, повсюду многие из них действительно хотели соединиться с гитлеровским рейхом. Повсюду это воссоединение прошло под фанфары и крики ликования обезумевшей в шовинистическом угаре толпы и при попустительстве Запада. «Мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги с нашей стороны, — говорил Невилл Чемберлен в британском парламенте 22 февраля 1938 г., — поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять». И совсем иное говорил Адольф Гитлер 23 марта 1939 г. с балкона на Театральной площади только что присоединенного Мемеля. За два часа до того он театрально вплыл на борту новейшего линкора «Германия» в мемельский порт. «…Немцы не собираются никому в мире делать ничего плохого, но нужно было прекратить страдания, которым в течение 20 лет подвергались немцы со стороны целого мира… Мемельских немцев Германия однажды уже бросила на произвол судьбы, когда смирилась с позором и бесславием. Сегодня мемельские немцы… опять становятся гражданами могучего Рейха, решительно настроенного взять в свои руки свою судьбу, даже если это не нравится половине мира». И все казалось таким лучезарным. И слава Гитлера сияла в зените. И перед Великой Германией трепетал мир. Присоединение областей и стран к Рейху без единого выстрела, без единой капли крови — разве фюрер не гениальный политик? А через шесть лет Германия была повержена, миллионы ее сынов убиты, миллионы ее дочерей обесчещены, ее города стерты с лица земли, ее культурные ценности, копившиеся веками, превратились в прах. От Германии были отторгнуты 2/5 территории, а оставшееся разделено на зоны и оккупировано державами-победительницами. И позор, позор, позор покрыл головы немцев. А все начиналось так лучезарно! Друзья! История повторяется. В Крыму действительно живут русские. Но разве кто-нибудь притеснял их там, разве там они были людьми второго сорта, без права на язык, на православную веру? От кого их надо защищать солдатам российской армии? Кто нападал на них? Ввод войск иностранного государства на территорию другого государства без его разрешения — это агрессия. Захват парламента лицами в униформе без опознавательных знаков — это произвол. Принятие каких-либо решений парламентом Крыма в таких обстоятельствах — фарс. Сначала парламент захватили, премьера сменили на пророссийского, а потом этот новый премьер попросил у России помощи, когда помощники уже тут, уже день как контролируют полуостров. Как две капли воды похоже на аншлюс 1938 г. И даже референдум-плебисцит через месяц под дружественными штыками. Там — 10 апреля, здесь — 30 марта. Просчитала ли российская власть все риски этой невероятной авантюры? Уверен, что нет. Как и Адольф Алоизович в свое время не просчитал. Просчитал бы — не метался по бункеру в апреле 1945 под русскими бомбами, не жрал бы ампулу с ядом. А если Запад поступит не как Чемберлен с Деладье в 1938, а введет полное эмбарго на закупки российских энергоносителей и заморозит российские авуары в своих банках? Российская экономика, и так агонизирующая, рухнет в три месяца. И начнется смута здесь, по сравнению с которой майдан покажется райским садом. А если крымские татары, которые категорически против русской власти, которые помнят, что эта власть сделала с ними в 1944 г. и как не пускала назад до 1988, если крымские татары обратятся за защитой своих интересов к единоверной и единокровной Турции? Ведь Турция не за три моря, а на другом берегу того же Черного. И Крымом владела подольше, чем Россия, — четыре века владела. Турки — не чемберлены и не деладье: они в июле 1974 г., защищая своих соплеменников, оккупировали 40% территории Кипра и, игнорируя все протесты, до сих пор поддерживают так называемую Турецкую Республику Северного Кипра, которую никто не признает, кроме них. Может быть, кому-то хочется иметь Турецкую Республику Южного Крыма? А ведь если горячие головы из крымских татар поднимутся на борьбу, то мусульманские радикалы со всего мира с радостью присоединятся к ним, а в особенности с Северного Кавказа и Поволжья. Не принесем ли мы бурю с крымских разоренных курортов в наш российский дом? Что нам — своих терактов мало? И наконец, приобретя Крым, раздираемый внутренней распрей, мы навсегда потеряем народ Украины — украинцы не простят русским этого предательства никогда. Что, думаете, не будет, что это уж слишком, перемелется — мука будет? Не надейтесь, дорогие русские шовинисты. В конце XIX века сербы и хорваты считали себя одним народом, только разделенным границами, конфессией и графикой алфавита. Они стремились к единству — сколько книг было об этом написано ими тогда, умных, добрых книг. А сейчас мало найдется народов, столь озлобленных друг на друга, как сербы и хорваты. Сколько крови пролилось между ними, а все за какие-то кусочки земли, какие-то городки и долинки, в которых они могли бы жить вместе богато и радостно. Могли бы, да вот не сумели. Алчность до братской земли из братьев сделала врагов. А в повседневной жизни разве так не бывает? Стоит ли терять братский народ навсегда из-за призрачных вожделений? Да и раскол Русской церкви тогда уже неизбежен. Ее украинская половина отколется от московской навсегда. Но еще более ужасным поражением обернется успех Кремля в присоединении Крыма. Если все легко получится, то завтра в Россию запросятся населенные русскими области Казахстана, там, глядишь, и Южная Осетия с Абхазией, и Северная Киргизия. За Австрией последовали Судеты, за Судетами — Мемель, за Мемелем — Польша, за Польшей — Франция, за Францией — Россия. Все начиналось с малого… Друзья! Нам надо опомниться и остановиться. Наши политики втягивают наш народ в страшную, в ужасающую авантюру. Исторический опыт говорит, что ничего не обойдется так. Мы не должны вестись, как повелись в свое время немцы на посулы Геббельса и Гитлера. Ради мира в нашей стране, ради ее действительного возрождения, ради мира и настоящей дружественности на пространствах России исторической, разделенной ныне на многие государства, скажем «нет» этой безумной и, главное, совершенно ненужной агрессии. Мы потеряли столько жизней в ХХ веке, что единственно верным нашим принципом должен быть принцип, провозглашенный великим Солженицыным: сохранение народа. Сохранение народа, а не собирание земель. Земли собираются только кровью и слезами. Ни крови, ни слез нам больше не надо! Автор — доктор исторических наук, профессор Андрей Зубов, ответственный редактор «Истории России, ХХ век» Профессор кафедры философии МГИМО Андрей Зубов уволен после критических высказываний по поводу политики России на Украине и в Крыму. На сайте МГИМО прямо говорится, что высказывания профессора по поводу ситуации на Украине «неуместны и оскорбительны» и нарушают устав вуза. Сам преподаватель считает, что его увольнение свидетельствует о «возврате к советскому тоталитарному прошлому». Одним из первых об увольнении профессора кафедры философии МГИМО Андрея Зубова сообщил у себя в фейсбуке его зять Николай Бобринский, оказывающий профессору юридическую поддержку. «Андрей Борисович Зубов сегодня уволен на основании п. 8 ст. 81 Трудового кодекса РФ (совершение аморального поступка). Только что получили приказ. Сообщение об этом уже на сайте МГИМО», — написал он. На сайте МГИМО в этот день действительно появилось информационное сообщение, озаглавленное «О Зубове А.Б.». «Это решение вызвано тем, что Зубов А.Б. сознательно и неоднократно нарушал Устав МГИМО, Правила внутреннего распорядка и Положение МГИМО об основных принципах корпоративного поведения, которые определяются ведомственной принадлежностью МГИМО к МИД России», — говорится на сайте вуза. «Предупреждения со стороны руководства МГИМО о недопустимости такой практики высказывались Зубову А.Б. не раз в прошлом, а в связи с активизацией его публичных выступлений по поводу событий на Украине и в Крыму 5 марта ему было вручено официальное уведомление о недопустимости таких высказываний и их несоответствии статусу профессора МГИМО», — говорится в сообщении. В вузе отметили, что высказывания Зубова о событиях на Украине и внешней политике России в целом «вызывают возмущение и недоумение в университетской среде, идут вразрез с внешнеполитическим курсом России, подвергают безоглядной и безответственной критике действия государства, наносят вред учебно-образовательному и воспитательному процессу». Получить более подробный комментарий от руководства вуза «Газете.Ru» не удалось. В приемных ректора и проректоров ссылались на совещание и просили перезвонить позже. «Сегодня Андрея Борисовича вызвали на прием к проректору по кадрам. Я присутствовал в качестве юриста, потому что мы ожидали, что будут какие-то формальные действия. И действительно, все ограничилось вручением ему приказа об увольнении в связи с неоднократным нарушением положения устава университета и положения об основных принципах корпоративного поведения. Основание для увольнения по Трудовому кодексу было названо. Это п. 8 ст. 81 Трудового кодекса РФ — «совершение аморального поступка педагогическим работником», — рассказал «Газете.Ru» Николай Бобринский. По словам Бобринского, в чем этот поступок заключался, им не объяснили, «и вообще факт его совершения не был никак оформлен», как того требует Трудовой кодекс. «Мы можем только полагать, что речь идет о позиции Андрея Борисовича по поводу нынешних событий (в Крыму), об этом свидетельствует и заявление на сайте МГИМО», — отметил юрист. Он напомнил, что 4 марта заведующий кафедрой предложил Андрею Борисовичу уволиться по собственному желанию под угрозой увольнения приказом ректора. «Мы об этом объявили в прессе, и на следующее утро это объявление было дезавуировано, — рассказывал Бобринский. — Речь тогда шла не о недопонимании, а о совершенно определенных намерениях: в то же утро приглашение Андрея Борисовича к проректору по кадрам было отменено. Видимо, предполагалось сделать примерно то же самое, что сейчас, но потом почему-то они передумали. Конечно, можно говорить, что это было не так, что мы их неправильно поняли, но мы считаем иначе. Откровенно говоря, «аморальный поступок» — это что-то совсем другое, нежели статьи об актуальных общественно-политических событиях. Кроме того, Андрей Борисович имеет статус члена участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса. В соответствии с законом об основных гарантиях избирательных прав граждан он вообще не может быть уволен до истечения срока полномочий по инициативе их работодателей вне зависимости от того, совершал он аморальный поступок или нет». Правда, как объяснил «Газете.Ru» сам Зубов, в вузе о статусе члена УИК с правом решающего голоса не знали. «Я и не обязан был им этого говорить. Я ведь не знал, что меня уволят. Когда меня сегодня вызвали в институт, мне впервые сказали об увольнении. До этого мне говорили, что меня «хотят уволить». А сегодня вызвали и вручили уже подписанный ректором приказ. Мы с юристом написали заявление, передали его ректору вместе с копией удостоверения члена УИК. Дальше посмотрим, что будет», — сказал профессор. В случае если это никак не повлияет на ситуацию, Андрей Зубов намерен оспорить решение об увольнении в суде. Адвокаты, предоставлявшие ему юридическую поддержку, уже предложили ему свои услуги на безвозмездной основе. «Мы, люди, выросшие в советское время, таким вещам привыкли не удивляться. Потому что в советское время за любое высказывание, расходящееся с линией партии, наказывали, и наказывали жестоко, — сказал профессор. — Но за последние 25 лет, начиная с эпохи перестройки, мы привыкли к тому, что есть понятие академической свободы. И есть понятие свободы слова, и твои профессиональные обязанности — это одно, а твои политические взгляды и их выражение — это другое, и эти вещи не совмещаются. То, что сейчас произошло, это совершенно явное и очевидное свидетельство возврата к советскому тоталитарному прошлому. Тем более что я работаю в этом институте с 2001 года, и я никогда не скрывал своих взглядов, всегда высказывал их открыто и свободно, всегда занимался общественно-политической деятельностью, и никогда раньше мне не было за это ни одного выговора, ни одного предупреждения официального», — сказал он. По мнению преподавателя, решение об увольнении свидетельствует о том, что «власть, причем власть не институтская, сознательно восстанавливает советский принцип тотальности сознания». Впервые информация о том, что профессора кафедры философии МГИМО, бывшего члена Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного присутствия Русской православной церкви Андрея Зубова могут уволить из института, появилась после публикации его колонки в «Ведомостях» 1 марта. В заметке он сравнивал действия России на Украине с политикой гитлеровской Германии в отношении Австрии в 1938 году. Информация о возможном увольнении одного из ведущих преподавателей МГИМО вызвала бурную реакцию в обществе, после чего руководство вуза опровергло информацию о планах уволить Зубова. «Принципы свободной академической науки и конституционный принцип множественности воззрений и политических взглядов жесточайшим образом попраны, — считает профессор. — На самом деле у меня работы сейчас очень много. Наоборот, меня это немножко переключит на более академическую работу, я сейчас пишу несколько книг. Конечно, надо будет зарабатывать деньги, потому что я остался пенсионером с небольшой сравнительно пенсией. В общем, надо думать о дальнейшей жизни».
Неприятности с руководством МГИМО начались у Зубова после публикации статьи «Это уже было» на сайте «Ведомостей» 1 марта. В начале марта его уже приглашали на беседу к ректору, но уволить не решились — в значительной степени из-за общественного резонанса, вызванного известием о возможном преследовании за инакомыслие. Однако «революционная целесообразность», по-видимому, оказалась для вуза важнее заботы о сохранении лица. Вернее, руководство вуза как раз пыталось придумать некую формулировку, позволяющую сохранить лицо в новой системе координат, заданной властью и включающей такие понятия, как «пятая колонна» и «национал-предатели». Указания на нарушения корпоративной этики несправедливы: выступая с «крамольными» заявлениями, Зубов сознательно не указывал своей принадлежности к МГИМО, подчеркивая, что говорит как гражданин и историк. Тем не менее санкции последовали, причем избранные основания выглядят откровенно издевательскими. Настоящие мотивы увольнения понятны — это боязнь показаться нелояльными или прямой приказ сверху. Наказание человека за его мнение на таких основаниях — вот что, на наш взгляд, аморально, особенно со стороны вузовского сообщества. Но тут вступает в силу советская привычка не называть вещи своими именами и — более того — в своем грехе обвинять другого. Государство должно заботиться о своей репутации, а сотрудники госучреждений — о соблюдении корпоративных принципов. Однако, используя нормы закона для прикрытия произвола, государство дискредитирует закон и фактически делегитимизирует собственные решения. Не говоря уже о том, что делать «оргвыводы» из исторических аналогий — значит де-факто признавать их меткость. (По материалам интернетпубликаций)
© Copyright: Юрий Устюжанин, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
