Охотник за журавлями
Автор
oskanov
(из Живого журнала)
Притча, написанная мной от скуки для всех моих друзей. Это очень особенное для меня произведение. Моё первое. Взятое из ниоткуда. Написанное без первоначального сюжетного плана. Взятое из души. Эта сказка о жизни и смерти, о счастье и о смысле жизни, о том, что мы часто ищем то, что уже и так имеем. Надеюсь вам понравится.
Шёл дождь. Человек неспешно латал свои сети, сидя в некотором отдалении от очага своей маленькой хижины. Внутри царил уютный беспорядок, который был мил ему и казался обязательным атрибутом жилища. Сегодня с утра была непогода, поэтому он решил остаться дома починить сети.
Его хижина находилась у моря, на берегу маленькой бухты, окруженной горами. Горы эти поросли густым лесом, в котором перемежались разлапистые ели и могучие дубы. На другой стороне бухты, в долине между гор, располагалась деревушка, окружённая ржаными полями, персиковыми садами и виноградниками. Изредка Охотник хаживал туда, чтобы продать пойманную рыбу или дичь, и купить необходимую в хозяйстве снедь и одежду.
Давно, лет двадцать назад, погожим весенним днем, простой деревенский парень пришёл в город в поисках приключений. Все его близкие умерли, и так получилось, что в родной деревне ему было скучно и он не нашёл там себе призвания. Он продал небольшой свой домик и отправился в город на поиски счастья. Там, на ярмарочной площади, он встретил бродячего мага, торговавшего волшебными предметами. Тот поведал парню легенду о Журавлях. История гласила, что человек, преуспевший в поимке Журавля, может загадать любое желание, и оно будет исполнено. Как и почему это происходит, никто доподлинно не знал, потому что с момента поимки последнего Журавля прошли столетия. Зато волшебник знал, как найти место, где с Начала Времён, когда ещё горы, небо и океан были молодыми, пролегали небесные пути этих гордых птиц. А ещё у мага нашлись зачарованные сети, что сами могли подниматься в небо и спускаться, повинуясь приказу хозяина.
Тем весенним днем парень потратил почти все свои небольшие сбережения на волшебные сети и отправился в путь, следуя карте, подаренной чародеем «в нагрузку». Пришлось пережить много опасностей и приключений, прежде чем он добрался до нужного места. Там он и поселился – в бухте, над которой проходили Пути. С тех пор прошло много лет. Так много, что Охотник и сам уже усомнился в правдивости легенды и существовании Журавлей.
Изо дня в день он расставлял в небе свои сети, но каждый раз его ждала неудача. Он находил в них то порывы заблудившегося ветра, то обрывки древних песен, то след случайной кометы, то старые забытые образы этого мира. Ничего похожего на Журавля. Поначалу он разочаровывался, а потом привык. И теперь его не беспокоил результат, сам процесс стал больше занимать его. Так тихо и неспешно протекало его существование, пока в один из обычных осенних дней Ветер Перемен не задул в тихой бухте.
***
Была осень, зарядили дожди, а деревья на склонах гор радовали глаз всеми оттенками золотого и багряного, напоминая о том, что подошел конец очередного оборота мира, прокладывающего свой курс в бесконечном множестве путей Великого Круга Бытия.
Она пришла к его хижине в тот вечер, когда он решил остаться дома, чтобы починить свои сети. Раздался тихий стук. Охотник, оторвался от латания и открыл дверь. Стоящая на пороге женщина имела уставший вид, но, несмотря на первое впечатление, которое произвело её утомлённое лицо и изрядно поношенная дорожная одежда, было в глазах гостьи нечто, осветившее их изнутри.
- Мне нужен ночлег, - сказала она. – Я пришла издалека… Я могу работать в обмен на кров.
- Здесь не много работы, - ответил Охотник. – Впрочем, и мой кров недорого стоит. - Он усмехнулся.
Её звали Лаура. Она осталась у него. Каждое утро он уходил ставить сети. Потом занимался ловлей рыбы, проверял капканы, собирал грибы и ягоды. А к вечеру он сворачивал свои сети и возвращался в хижину. Она готовила ему, запасала хворост и поддерживала нехитрый порядок в его непритязательном жилище. Так день сменялся днём. И за этой неспешной чередой событий медленно наступала зима. Закружились первые снежинки, задули северные ветры. Мороз принялся рисовать свои белые искрящиеся гравюры. Темнеть стало рано, и он стал быстрее возвращаться домой. Теперь в их распоряжении имелись долгие зимние вечера у весело потрескивающего очага.
***
Была зима. Он никогда не спрашивал её о том, откуда она пришла, и почему осталась с ним. Она никогда не спрашивала его о том, зачем ему нужны Журавли. Они жили размеренной жизнью, и казалось, что каждый из них был по-своему доволен сложившимся порядком вещей.
Как-то в один обычный, похожий на другие, день она завела разговор:
- Ты мог бы стать гончаром, или, к примеру, плотником.
- Вряд ли, мне не понравится быть гончаром или плотником.
- Тогда ты бы мог стать рыбаком или охотником.
- Это – тоже не моё.
- Но ты же ловишь Журавлей, почему бы не ловить рыбу?
- Зачем мне ловить рыбы больше, чем нам с тобой надо?
- Ты бы мог торговать ей, и мы могли бы жить лучше.
- Разве у тебя нет чего-то необходимого для жизни?
- Есть, но всегда хочется большего.
- Зачем?
- А зачем тебе Журавли?
- Они исполняют мечту.
- А какая у тебя мечта?
- Ты знаешь, когда я начинал охотиться за Журавлями, то о чём-то мечтал. Потом, со временем, одна моя мечта сменяла другую. Теперь же думаю, что есть смысл определяться с желанием в тот день, когда я, наконец, поймаю Журавля.
- А о чём ты мечтаешь сейчас?
- Поймать Журавля, - он засмеялся.
Разговор прекратился сам собой.
***
Музыка не бывает совершенной без диссонанса. Несмотря на согласие и уместность мелодии, такая музыка скучна и предсказуема. Совершенство музыки состоит в чередовании диссонанса и гармонии, в которую этот диссонанс разрешается.
Так и жизнь. Когда дни, как отражения, сменяют друг друга, ты перестаёшь замечать красоту мира, она становится обыденностью. Охотник жил в постоянной гармонии, и только мечта поймать Журавля, была его внутренним диссонансом, его порывом, заставлявшим гореть изнутри. Поимка Журавля была в начале средством, которое могло привести к исполнению его сокровенных желаний. Охотник и сам не заметил как то, что он считал средством, стало для него целью.
***
Была весна. Лаура вернулась с реки, где она стирала одежду. Охотник сидел возле дома и жарил на костре рыбу, машинально поправляя и переворачивая аппетитно пахнущие кусочки. Морской бриз приносил свежесть. В воздухе витал аромат цветущих садов.
К сожалению, мы можем наслаждаться запахами весны в течение всего нескольких дней, а потом снова ждём целый год эту чудесную пору, когда природа показывает своё творящее начало. Пели птицы.
Лаура тихонько выпорхнула из-за двери и подошла к нему. Усевшись рядом, она обняла его за плечи и стала смотреть, как он готовит рыбу. Дымок от костра, изогнувшись изящной плетью, уходил в небо, распространяя аппетитный запах…
- Хорошо здесь у нас, - сказала она, - иногда мне кажется, что это место создано для тех, кто хочет обрести покой.
- Так и есть, - согласился Охотник.
- Почему же ты тогда никак не обретёшь его?
- Я и так спокоен, разве ты думаешь иначе?
- Я вижу твои глаза, когда ты уходишь утром ставить сети…
- И что ты в них видишь?
- В них тлеет огонь. Ты живёшь надеждой поймать Журавля.
- Что в этом плохого?
- Я не знаю… Ты не боишься, что твой огонь прожигает тебя, твою жизнь, заставляя выгорать изнутри ради надежды, смысл которой ты сам до конца не понял?
- Вот моя жизнь, - он кивнул на кусочки жарящейся рыбы. – Разве огонь делает рыбу невкусной?
- Если огня будет много – рыба сгорит.
- Огня, по-моему, в самый раз, - улыбнулся он и взял первый кусочек рыбы. – Пробуй.
- С тобой не поспоришь, - улыбнулась она.
Рыба и в самом деле оказалась вкусной.
***
Было лето. Солнце грело, его лучи пронизывали бездонную синеву небес и весь мир, казалось, был залит теплом и радостью. Они шли вдоль берега и собирали раковины, из которых Лаура собиралась сделать себе ожерелье.
Сети на Журавлей были расставлены ещё с утра. Дома имелся запас сушёной рыбы, краюха свежего хлеба, дикий лук и чеснок, гроздья чёрного винограда, а также оставшееся со вчерашнего дня жареное мясо подстреленных Охотником куропаток. О чем беспокоиться? Вдоволь всего. Они просто шли по берегу и наслаждались жизнью. Немолодой уже мужчина и женщина. Светило солнце, пели птицы и ласковый бриз трепал их волосы, принося запах моря и ароматы летних трав. И не было им дела до Журавлей. И не было им дела до осени, которая начнётся ещё очень и очень нескоро. А может и вообще не начнётся?
***
Так шли годы…
***
Была осень. Она ушла от него. Тихо и неслышно. Так увядают сорванные цветы. Вот он есть, проходит ночь, и утром ты видишь, что цветок увял. В последний вечер они как обычно много разговаривали, о том и о сём, а потом, обнявшись, легли спать. А на утро Лауры не стало.
Охотник похоронил её возле их маленькой хижины на заднем дворе, возле тропы по которой он ходил к опушке ставить сети на Журавлей. Он положил на её могилу ожерелье из раковин, которые они когда-то собирали вместе. Когда это было? Пять лет назад? Десять? Было ли?
Пустота. Охотник понял значение этого слова. Осень всё так же радовала своим багрянцем, одетым в золото, горы остались на месте, море по-прежнему рокотало песни прибоя. И, тем не менее, было пусто. И вслед за пустотой пришло знание. Теперь Охотник знал, что именно он загадает, когда поймает Журавля. Всё остальное стало неважно. День за днём с особым усердием Охотник продолжал расставлять сети, и c особой надеждой проверять их. Но время шло, и ни один Журавль так и не попался в сети. Впрочем, для Охотника время уже не шло. Оно остановилось тем самым печальным утром, когда серое небо, отражаясь в свинцовом море, было не в силах встретиться с Охотником взглядом и укрылось от него седой пеленой тумана. Тем самым осенним утром. С тех пор жизнь его стала одним моментом, моментом, когда остаётся шаг до поворота тропинки, и будут видны сети. Вдруг там Журавль? Охотник снова стал одержим идеей поймать Журавля. Ему очень нужно было загадать одно желание.
***
И много раз ещё была осень, но всё в этом мире рано или поздно заканчивается. И вот внутренний огонь, горевший в душе Охотника, превратился в золу, в которой угасали последние искры жизни. Так и не поймав Журавля, охотник лежал в своей хижине, уставившись в чёрный от дыма очага потолок. Не почерневшие доски были видны ему, а яркие следы комет и забытые образы старого мира. Не капли дождя, барабанившие по стенам и крыше, но обрывки старинных песен были слышны ему. Он уходил, забирая с собой всё, что смогла вместить его память, он уходил в неизвестность, но вместе с Ней, так как Лаура тоже принадлежала его памяти.
Он улыбнулся и сделал последний вздох. И в тот момент Ветер-бродяга донёс до него крик попавшего в сети Журавля…
Другие статьи в литературном дневнике:
