Притча, написанная мной от скуки для всех моих друзей. Это очень особенное для меня произведение. Моё первое. Взятое из ниоткуда. Написанное без первоначального сюжетного плана. Взятое из души. Эта сказка о жизни и смерти, о счастье и о смысле жизни, о том, что мы часто ищем то, что уже и так имеем. Надеюсь вам понравится.
Шёл дождь. Человек неспешно латал свои сети, сидя в некотором отдалении от очага своей маленькой хижины. Внутри царил уютный беспорядок, который был мил ему и казался обязательным атрибутом жилища. Сегодня с утра была непогода, поэтому он решил остаться дома починить сети.
Его хижина находилась у моря, на берегу маленькой бухты, окруженной горами. Горы эти поросли густым лесом, в котором перемежались разлапистые ели и могучие дубы. На другой стороне бухты, в долине между гор, располагалась деревушка, окружённая ржаными полями, персиковыми садами и виноградниками. Изредка Охотник хаживал туда, чтобы продать пойманную рыбу или дичь, и купить необходимую в хозяйстве снедь и одежду.
Давно, лет двадцать назад, погожим весенним днем, простой деревенский парень пришёл в город в поисках приключений. Все его близкие умерли, и так получилось, что в родной деревне ему было скучно и он не нашёл там себе призвания. Он продал небольшой свой домик и отправился в город на поиски счастья. Там, на ярмарочной площади, он встретил бродячего мага, торговавшего волшебными предметами. Тот поведал парню легенду о Журавлях. История гласила, что человек, преуспевший в поимке Журавля, может загадать любое желание, и оно будет исполнено. Как и почему это происходит, никто доподлинно не знал, потому что с момента поимки последнего Журавля прошли столетия. Зато волшебник знал, как найти место, где с Начала Времён, когда ещё горы, небо и океан были молодыми, пролегали небесные пути этих гордых птиц. А ещё у мага нашлись зачарованные сети, что сами могли подниматься в небо и спускаться, повинуясь приказу хозяина.
Тем весенним днем парень потратил почти все свои небольшие сбережения на волшебные сети и отправился в путь, следуя карте, подаренной чародеем «в нагрузку». Пришлось пережить много опасностей и приключений, прежде чем он добрался до нужного места. Там он и поселился – в бухте, над которой проходили Пути. С тех пор прошло много лет. Так много, что Охотник и сам уже усомнился в правдивости легенды и существовании Журавлей.
Изо дня в день он расставлял в небе свои сети, но каждый раз его ждала неудача. Он находил в них то порывы заблудившегося ветра, то обрывки древних песен, то след случайной кометы, то старые забытые образы этого мира. Ничего похожего на Журавля. Поначалу он разочаровывался, а потом привык. И теперь его не беспокоил результат, сам процесс стал больше занимать его. Так тихо и неспешно протекало его существование, пока в один из обычных осенних дней Ветер Перемен не задул в тихой бухте.
***
Была осень, зарядили дожди, а деревья на склонах гор радовали глаз всеми оттенками золотого и багряного, напоминая о том, что подошел конец очередного оборота мира, прокладывающего свой курс в бесконечном множестве путей Великого Круга Бытия.
Она пришла к его хижине в тот вечер, когда он решил остаться дома, чтобы починить свои сети. Раздался тихий стук. Охотник, оторвался от латания и открыл дверь. Стоящая на пороге женщина имела уставший вид, но, несмотря на первое впечатление, которое произвело её утомлённое лицо и изрядно поношенная дорожная одежда, было в глазах гостьи нечто, осветившее их изнутри.
- Мне нужен ночлег, - сказала она. – Я пришла издалека… Я могу работать в обмен на кров.
- Здесь не много работы, - ответил Охотник. – Впрочем, и мой кров недорого стоит. - Он усмехнулся.
Её звали Лаура. Она осталась у него. Каждое утро он уходил ставить сети. Потом занимался ловлей рыбы, проверял капканы, собирал грибы и ягоды. А к вечеру он сворачивал свои сети и возвращался в хижину. Она готовила ему, запасала хворост и поддерживала нехитрый порядок в его непритязательном жилище. Так день сменялся днём. И за этой неспешной чередой событий медленно наступала зима. Закружились первые снежинки, задули северные ветры. Мороз принялся рисовать свои белые искрящиеся гравюры. Темнеть стало рано, и он стал быстрее возвращаться домой. Теперь в их распоряжении имелись долгие зимние вечера у весело потрескивающего очага.
***
Была зима. Он никогда не спрашивал её о том, откуда она пришла, и почему осталась с ним. Она никогда не спрашивала его о том, зачем ему нужны Журавли. Они жили размеренной жизнью, и казалось, что каждый из них был по-своему доволен сложившимся порядком вещей.
Как-то в один обычный, похожий на другие, день она завела разговор:
- Ты мог бы стать гончаром, или, к примеру, плотником.
- Вряд ли, мне не понравится быть гончаром или плотником.
- Тогда ты бы мог стать рыбаком или охотником.
- Это – тоже не моё.
- Но ты же ловишь Журавлей, почему бы не ловить рыбу?
- Зачем мне ловить рыбы больше, чем нам с тобой надо?
- Ты бы мог торговать ей, и мы могли бы жить лучше.
- Разве у тебя нет чего-то необходимого для жизни?
- Есть, но всегда хочется большего.
- Зачем?
- А зачем тебе Журавли?
- Они исполняют мечту.
- А какая у тебя мечта?
- Ты знаешь, когда я начинал охотиться за Журавлями, то о чём-то мечтал. Потом, со временем, одна моя мечта сменяла другую. Теперь же думаю, что есть смысл определяться с желанием в тот день, когда я, наконец, поймаю Журавля.
- А о чём ты мечтаешь сейчас?
- Поймать Журавля, - он засмеялся.
Разговор прекратился сам собой.
***
Музыка не бывает совершенной без диссонанса. Несмотря на согласие и уместность мелодии, такая музыка скучна и предсказуема. Совершенство музыки состоит в чередовании диссонанса и гармонии, в которую этот диссонанс разрешается.
Так и жизнь. Когда дни, как отражения, сменяют друг друга, ты перестаёшь замечать красоту мира, она становится обыденностью. Охотник жил в постоянной гармонии, и только мечта поймать Журавля, была его внутренним диссонансом, его порывом, заставлявшим гореть изнутри. Поимка Журавля была в начале средством, которое могло привести к исполнению его сокровенных желаний. Охотник и сам не заметил как то, что он считал средством, стало для него целью.
***
Была весна. Лаура вернулась с реки, где она стирала одежду. Охотник сидел возле дома и жарил на костре рыбу, машинально поправляя и переворачивая аппетитно пахнущие кусочки. Морской бриз приносил свежесть. В воздухе витал аромат цветущих садов.
К сожалению, мы можем наслаждаться запахами весны в течение всего нескольких дней, а потом снова ждём целый год эту чудесную пору, когда природа показывает своё творящее начало. Пели птицы.
Лаура тихонько выпорхнула из-за двери и подошла к нему. Усевшись рядом, она обняла его за плечи и стала смотреть, как он готовит рыбу. Дымок от костра, изогнувшись изящной плетью, уходил в небо, распространяя аппетитный запах…
- Хорошо здесь у нас, - сказала она, - иногда мне кажется, что это место создано для тех, кто хочет обрести покой.
- Так и есть, - согласился Охотник.
- Почему же ты тогда никак не обретёшь его?
- Я и так спокоен, разве ты думаешь иначе?
- Я вижу твои глаза, когда ты уходишь утром ставить сети…
- И что ты в них видишь?
- В них тлеет огонь. Ты живёшь надеждой поймать Журавля.
- Что в этом плохого?
- Я не знаю… Ты не боишься, что твой огонь прожигает тебя, твою жизнь, заставляя выгорать изнутри ради надежды, смысл которой ты сам до конца не понял?
- Вот моя жизнь, - он кивнул на кусочки жарящейся рыбы. – Разве огонь делает рыбу невкусной?
- Если огня будет много – рыба сгорит.
- Огня, по-моему, в самый раз, - улыбнулся он и взял первый кусочек рыбы. – Пробуй.
- С тобой не поспоришь, - улыбнулась она.
Рыба и в самом деле оказалась вкусной.
***
Было лето. Солнце грело, его лучи пронизывали бездонную синеву небес и весь мир, казалось, был залит теплом и радостью. Они шли вдоль берега и собирали раковины, из которых Лаура собиралась сделать себе ожерелье.
Сети на Журавлей были расставлены ещё с утра. Дома имелся запас сушёной рыбы, краюха свежего хлеба, дикий лук и чеснок, гроздья чёрного винограда, а также оставшееся со вчерашнего дня жареное мясо подстреленных Охотником куропаток. О чем беспокоиться? Вдоволь всего. Они просто шли по берегу и наслаждались жизнью. Немолодой уже мужчина и женщина. Светило солнце, пели птицы и ласковый бриз трепал их волосы, принося запах моря и ароматы летних трав. И не было им дела до Журавлей. И не было им дела до осени, которая начнётся ещё очень и очень нескоро. А может и вообще не начнётся?
***
Так шли годы…
***
Была осень. Она ушла от него. Тихо и неслышно. Так увядают сорванные цветы. Вот он есть, проходит ночь, и утром ты видишь, что цветок увял. В последний вечер они как обычно много разговаривали, о том и о сём, а потом, обнявшись, легли спать. А на утро Лауры не стало.
Охотник похоронил её возле их маленькой хижины на заднем дворе, возле тропы по которой он ходил к опушке ставить сети на Журавлей. Он положил на её могилу ожерелье из раковин, которые они когда-то собирали вместе. Когда это было? Пять лет назад? Десять? Было ли?
Пустота. Охотник понял значение этого слова. Осень всё так же радовала своим багрянцем, одетым в золото, горы остались на месте, море по-прежнему рокотало песни прибоя. И, тем не менее, было пусто. И вслед за пустотой пришло знание. Теперь Охотник знал, что именно он загадает, когда поймает Журавля. Всё остальное стало неважно. День за днём с особым усердием Охотник продолжал расставлять сети, и c особой надеждой проверять их. Но время шло, и ни один Журавль так и не попался в сети. Впрочем, для Охотника время уже не шло. Оно остановилось тем самым печальным утром, когда серое небо, отражаясь в свинцовом море, было не в силах встретиться с Охотником взглядом и укрылось от него седой пеленой тумана. Тем самым осенним утром. С тех пор жизнь его стала одним моментом, моментом, когда остаётся шаг до поворота тропинки, и будут видны сети. Вдруг там Журавль? Охотник снова стал одержим идеей поймать Журавля. Ему очень нужно было загадать одно желание.
***
И много раз ещё была осень, но всё в этом мире рано или поздно заканчивается. И вот внутренний огонь, горевший в душе Охотника, превратился в золу, в которой угасали последние искры жизни. Так и не поймав Журавля, охотник лежал в своей хижине, уставившись в чёрный от дыма очага потолок. Не почерневшие доски были видны ему, а яркие следы комет и забытые образы старого мира. Не капли дождя, барабанившие по стенам и крыше, но обрывки старинных песен были слышны ему. Он уходил, забирая с собой всё, что смогла вместить его память, он уходил в неизвестность, но вместе с Ней, так как Лаура тоже принадлежала его памяти.
Он улыбнулся и сделал последний вздох. И в тот момент Ветер-бродяга донёс до него крик попавшего в сети Журавля…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
