Алекс Гарленд. Пляж. Неправильно понятый поцелуй
-Этьен...
- Он здесь, рядом с тобой... спит.
Ее голова дернулась в сторону.
- Я люблю тебя, - дремотным голосом пробормотала она.
Я моргнул, на мгновение решив, что она говорит со мной. Затем я опомнился, посмотрев в том направлении, куда повернулась ее голова, и понял, что ее слова относились к Этьену. В каком-то смысле это не имело значения. Просто было приятно услышать от нее эти слова. Я улыбнулся и погладил ее волосы, а ее рука потянулась к моей и слабо ее обхватила.
Минут пять я старался не шевелиться, поддерживая ее плечи коленями. Потом, когда ее дыхание стало более прерывистым и тяжелым, я подался назад и осторожно опустил ее на простыни. Они были немного влажными от пролившейся воды, но с этим ничего нельзя было поделать.
Я вовсе не хочу оправдываться, просто я вспомнил тогда, как болел лихорадкой. Франсуаза поцеловала меня, поэтому и я поцеловал ее, также движимый привязанностью к ней. Но я бы не назвал этот поцелуй многозначительным. Он был совершенно недвусмысленным - в щеку, а не в губы.
С технической точки зрения, если здесь вообще уместны подобные слова, можно сказать, что поцелуй длился на секунду-другую дольше, чем следовало. Я помню, что обратил внимание на то, какая у нее мягкая и гладкая кожа. Посреди этой адской ночи с рвотой, стонами и дрожащим пламенем свечей я совсем не ожидал чего-то приятного. И маленький оазис возник для меня неожиданно. Я потерял бдительность и, закрыв глаза, несколько секунд не отрывал губ от ее щеки, чтобы просто отбросить все неприятные переживания.
Но когда я выпрямился и увидел, как смотрит на меня Этьен, я понял, что у него иное мнение на этот счет.
Последовало, как вы понимаете, непродолжительное молчание, а затем он спросил:
- Чем это ты здесь занимаешься?
- Ничем.
- Ты поцеловал Франсуазу.
Я пожал плечами:
- Ну и что?
- Как это "ну и что"?
- Вот так! - Если в моем голосе и сквозило раздражение, то причиной этого была одна лишь усталость, а может быть, также возня с Багзом. - Я поцеловал ее в щеку. Ты видел, как я это делал раньше, и ты видел, как она целовала меня.
- Она никогда не целовала тебя таким образом.
- В щеку?
- Так долго.
- Все обстоит не так, как ты думаешь.
Он сел на кровати:
- А что я должен думать?
Я вздохнул. Где-то в голове, на уровне глаз, снова начала пульсировать кровь. Пульсация перешла в сильную боль.
- Я очень устал, - сказал я. - Ты сильно заболел. Это отрицательно на тебе сказывается.
- Что я должен думать? - повторил он.
- Не знаю. Что-нибудь. Я поцеловал ее, потому что волнуюсь за нее и дорожу ею... Так же, впрочем, как и тобой.
* * *
Я думал, что Франсуаза, как и все тогда, будет в плохом настроении, но она приятно удивила меня, когда подбежала ко мне и обняла.
- Ричард! - сказала она. - Спасибо тебе! Я ведь еще не поблагодарила тебя! Поэтому огромное тебе спасибо!
Я в замешательстве остановился:
- За что это вдруг?
- За твою помощь во время болезни. Ты был так добр ко мне. Я хотела поблагодарить тебя раньше, но мне не представлялось возможности. Так много дел всегда! Теперь нам приходится ловить рыбу за всех, потом я остаюсь с Карлом, а ты часто возвращаешься очень поздно.
- Франсуаза, не бери это себе в голову. Ничего особенного не произошло. Кстати, однажды ты сделала для меня то же самое.
- Да, когда у тебя была лихорадка. - Она улыбнулась, посмотрела мне прямо в глаза, и ее улыбка неожиданно сменилась хитрой усмешкой. - Ты поцеловал меня!
Я вытаращил глаза от удивления:
- Я думал, ты спала...
- Я действительно спала. Мне на другой день обо всем рассказал Этьен.
- Вот оно что, - протянул я, мысленно проклиная Этьена за его длинный язык. - Ну... Я надеюсь, ты не против!.. Это был по-своему непростой...
- Конечно же нет! Знаешь, когда ты болел, я тоже поцеловала тебя.
- А я так и не понял, приснилось мне это тогда, или все происходило наяву.
- Нет, тебе это не приснилось. И помнишь, что было на следующее утро? Ты прямо места себе не находил!
Я кивнул, совершенно отчетливо вспомнив свое замешательство и вопросы Франсуазы.
- Но объясни мне, - продолжала она, - почему ты сказал - непростой?..
- Ну... непростой - это, наверное, неподходящее слово... Все это не было похоже на поцелуй... поцелуй не был... - Я запнулся и начал снова: - Не знаю, что там тебе наговорил Этьен, но он понял поцелуй неправильно. Я поцеловал тебя, потому что ты очень страдала, и все вокруг страдали, и когда я начал... было трудно остановиться.
- А как его воспринял Этьен?
Фьють, подумал я. Ба-бах.
- Ну, по-моему, он подумал, что это... ну, в общем, ты понимаешь...
- Сексуальный поцелуй.
-Да.
Франсуаза рассмеялась. Потом она наклонилась ко мне и быстро поцеловала меня в щеку:
- Это сексуальный поцелуй?
- Нет, - ответил я, слегка привирая. - Конечно нет.
- Поэтому беспокоиться не о чем. Все просто.
- Я рад, что ты понимаешь.
- Всегда, - ответила она, - я всегда все понимаю.
Мы смотрели друг на друга целое мгновение - достаточно долго для того, чтобы испытать легкое возбуждение. Оно напомнило мне о других мгновениях несколько месяцев назад: о многозначительных беседах на Самуе, о полуночном разговоре про параллельные миры с Млечного Пути. А потом мгновение завершилось, так как Франсуаза отвернулась...
Другие статьи в литературном дневнике:
