Бунин. Последний русский классик

Родился в небогатом доме в русской провинции, а упокоился на роскошном парижском кладбище. Не освоил математики, но был избран почетным академиком Императорской Санкт-Петербургской академии наук. Умел писать произведения исторические – и эротические тоже. Творил в эпоху экспериментов, но в самой что ни на есть классической манере. Считал себя поэтом, но создал гениальную прозу. В день рождения Ивана Бунина – самые главные и самые неизвестные факты о нем.

Вообще-то он мог и не стать Иваном. Бунин рассказывал: «А знаете, меня чуть-чуть не нарекли Филиппом».
Всю жизнь у него была нелюбимая буква — «ф». Он старался как можно реже ее употреблять, поэтому в его книгах почти не было героев, в имени которых присутствовала бы эта буква.

Будущему нобелевскому лауреату не давалась математика.  Иван Бунин бросил гимназию в 1886 году, не вернувшись с рождественских каникул. Дальнейшее образование он получал дома под руководством старшего брата Юлия, который сосредоточился на гуманитарных дисциплинах. А в  26 лет Иван Бунин был избран почётным академиком Императорской Санкт-Петербургской академии наук. По разряду изящной словесности, конечно.

С гимназических лет Иван писал стихи, а в пятнадцатилетнем возрасте сочинил роман. В девятнадцать стал помощником редактора в газете «Орловский вестник». В двадцать пять приехал в Петербург. Посетил Льва Толстого, стал встречаться с Чеховым и Брюсовым. Близко подружился с Куприным.

"Это начало моей новой жизни было самой темной душевной порой, внутренно самым мертвым временем всей моей молодости, хотя внешне я жил тогда очень разнообразно, общительно, на людях, чтобы не оставаться наедине с самим собой", - вспоминал Бунин.

Первые поэтические опыты Бунина остались почти незамеченными. Литературных агентов у него не было, и он отправлял книги знакомым с мольбой написать отзывы: “Хвалите меня, хвалите!”
Между тем избалованный критик пожимал плечами: «Стих г. Бунина гладок и правилен, но ведь кто же нынче пишет негладкими стихами?»

     Ту звезду, что качалася в темной воде
     Под кривою ракитой в заглохшем саду, -
     Огонек, до рассвета мерцавший в пруде,
     Я теперь в небесах никогда не найду.
     В то селенье, где шли молодые года,
     В старый дом, где я первые песни слагал,
     Где я счастья и радости в юности ждал,
     Я теперь не вернусь никогда, никогда.

В 1896 году появился бунинский перевод «Песни о Гайавате» Генри Лонгфелло, тепло встреченный литературным сообществом.  А сборник «Листопад» (1901) стал книгой, которой Бунин обязан началом своей известности. Теперь уже критики писали, что у него «прекрасный, образный, ни у кого не заимствованный, свой язык».
За эти две работы в 1903 году Ивану Бунину была присуждена Пушкинская премия. Она укрепила репутацию Бунина-литератора, но денег не принесла.

«От лесов, равнин пустынных,
От озер Страны Полночной,
Из страны Оджибуэев,
Из страны Дакотов диких,
С гор и тундр, с болотных топей,
Где среди осоки бродит
Цапля сизая, Шух-шух-га.
Повторяю эти сказки,
Эти старые преданья
По напевам сладкозвучным
Музыканта Навадати"

В 1989 году Бунин женился на красавице Анне Цакни, гречанке по происхождению, дочери редактора одесского издания «Южное обозрение». После двух лет совместной жизни супруги расстались; их единственный сын Николай скончался от скарлатины в возрасте шести лет.

С той, которая стала спутницей его жизни, они познакомились на литературном вечере в 1906 году.
Вера Муромцева, очень красивая девушка с огромными как бы хрустальными глазами занималась химией, знала несколько европейских языков и была далека от литературно-богемной среды. В апреле-мае 1907 года Иван и Вера совершили поездку по странам Востока, а обвенчаться смогли уже после отъезда из России, в 1922 году.

Бунин не принял Октябрьскую революцию и вместе с Верой эмигрировал во Францию в 1920 году. В 1926 году была опубликована книга “Окаянные дни”, созданная на базе дневниковых записей 1918-1920 гг. Революция в ней показана как катастрофа. В то время как другие произведения Бунина время от времени издавались малыми тиражами, “Окаянные дни” были  запрещены к публикации в СССР вплоть до Перестройки.

Царственная осанка, врожденная элегантность; глаза, которые как будто бы умели менять цвет, – все это привлекало к Бунину художников и фотографов, но писатель не очень любил позировать.

Спокойная, величественная и очень гармоничная меланхолия – пожалуй, главная интонация его стихов.

"О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно —
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним… Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне…
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне".

* * *
"…Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила – и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить."

В 1933 г. Иван Бунин удостоился Нобелевской премии по литературе с формулировкой «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». По мнению самого классика, такое признание было связано в первую очередь с его романом «Жизнь Арсеньева».
Из врученных ему 715 000 франков примерно 120 000 франков он раздал простым людям, которые остро нуждались в материальной помощи. Свою часть премии растратил быстро и бестолково.

Своим главным произведением Бунин называл цикл рассказов «Тёмные аллеи» (1937-1944). Поэт Глеб Струве назвал эти произведения лучшими рассказами о любви-страсти в русской литературе. Но по мнению других критиков там чересчур много эротических сцен. Некий учёный прислал в редакцию «Нового журнала», который напечатал несколько новелл, письмо с вопросом: «Ну как же можно? У меня жена».

Литературоведы обращают внимание на живописность прозы Бунина. Врубель, Васнецов, Нестеров – их картины встают перед глазами при чтении Бунина. Читатель видит краски, чувствует фактуры, ощущает запахи.

Около десяти лет писатель проживал вместе с законной супругой Верой и любовницей – молодой писательницей Галиной Кузнецовой.
 «Я вдруг поняла, что не имею даже права мешать ему любить, кого он хочет, раз любовь его имеет источник в Боге. Пусть любит Галину... только бы от этой любви ему было сладостно на душе», – писала Вера Бунина-Муромцева.

Владимир Набоков, известный тем, что не любил многих классиков и практически никого из современников, назвал Бунина «единственным писателем, который в наш кощунственный век спокойно служит прекрасному». И посвятил ему стихи, присягая на верность его музе.

"Как воды гор, твой голос горд и чист.
     Алмазный стих наполнен райским медом.
     Ты любишь мир и юный месяц, лист,
     желтеющий над смуглым сочным плодом.
    ...
     Безвестен я и молод в мире новом,
     кощунственном, но светит все ясней
     мой строгий путь: ни помыслом, ни словом
     не согрешу пред музою твоей.

В июне 1946 года в Советском Союзе вышел указ «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи...». Посол СССР во Франции  лично пригласил Бунина на завтрак и предложил вернуться на родину.

"Поздно, поздно... Я уже стар, и друзей никого в живых не осталось… буду жить так, как жил, дело ведь не в моих документах, а в моих чувствах..."

Имея эмигрантский паспорт, Иван Бунин до последних дней оставался человеком без гражданства.

«Деревня», «Суходол», «Господин из Сан-Франциско», «Митина любовь», «Антоновские яблоки» – эти рассказы снискали Бунину славу талантливого прозаика, умеющего исследовать и глубины человеческой души, и животрепещущие проблемы общества. Сегодня их изучают в рамках школьной программы.

Бунин умер в 1953 году от сердечной астмы и склероза лёгких. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где нашли себе приют многие русские деятели искусства, эмигрировавшие на Запад. Памятник, сделанный по рисунку художника Александра Бенуа, через восемь лет принял и Веру Николаевну.

Может быть, один из самых знаменитых рассказов Бунина — «Легкое дыхание». С разницей в век Виктор Пелевин начинает свой рассказ «Ника» цитатой из него:

"Теперь, когда её лёгкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре, и на моих коленях лежит тяжёлый, как силикатный кирпич, том Бунина, я иногда отрываю взгляд от страницы и смотрю на стену, где висит её случайно сохранившийся снимок…"

Другие статьи в литературном дневнике:

• 27.10.2025. Поиски себя...
• 23.10.2025. Про одиночество
• 22.10.2025. Бунин. Последний русский классик
• 07.10.2025. Доросла до Эрнеста
• 03.10.2025. Птенцы разлетаются из гнезда