Цой и цвет, которого нам не хватаетМне сегодня задали вполне правомерный вопрос, на который я, как всегда, не могу ответить с разбега, да ещё и внятно и как-то убедительно. Меня просто спросили, а что такого замечательного в мрачном, вечно одетом в чёрное корейце, бубнящем невнятные тексты под сомнительного качества полуэлектронную музыку?.. (Ну, возможно, я несколько скорректировала буквенную составляющую данного вопроса, но не его суть). Правильный ответ: а я не знаю. А я в тот момент просто открыла в Интернете стартовую страницу, которой у меня является Google (надеюсь, Google в рекламе не нуждается), и – обрадовалась. Первой была мысль не об очередной массовой истерии, а о том, как же это клёво. Так же, как мне всегда хочется улыбнуться, увидев по ТВ или услышав по радио или у кого-то в плеере «мрачного корейца», мне всегда непонятно – а что же на самом деле такого замечательного в простых, как сочинения первоклашек, текстах типа «Дом стоит – свет горит…». Бывают люди, носящие в себе солнце, и, возможно, что изнутри оно сжигает сильнее и быстрее, а все остальные только подставляют свои сердца под его ровные и ласковые лучи… Пока оно горит. То, что парень исключительной азиатской внешности – один из лучших русских поэтов-песенников своего времени, по-моему, очевидно. Как очевидно и то, что он снова как впервые облёк романтический героизм в понятные слова. Поэтому к нему снова и снова возвращаются все четырнадцати- и пятнадцатилетние. А кто ещё смог бы сочинить «Легенду» о том, «как смеялось небо, а потом прикусило язык»? Если читать текст – всё так просто и… традиционно, если не сказать по-другому: бойцы, мечи, вороны, волки, костры… «А жизнь – только слово…». Поэт и время, поэт и слово, сказанное вовремя… У поэтов жизнь – это всегда одно слово, но, думаю, время, эпоха тоже имеет значение, может потому-то многим из нас так дороги наши девяностые. Я повторю вслед за Борисом Чичибабиным мысль о том, что, в отличие от любого другого писателя, поэту всегда сложно, потому что он сам себе лирический герой – «и больше нет ничего – всё находится в нас». Нет смысла скрывать, что и за это мы любим и ценим рано ушедших – за ту жизнь, что успевали прожить только они. Что касается слов, думаю, существует уйма уже и филологической направленности материалов, в которых всячески разбираются все фразы и образы песенных текстов. Но я просто отмечу один момент, который мне кажется важным. Слово «ждать» в цоевском контексте – это всегда синоним слову «верить». Верить совершаемому тобой. В «Легенде», «Переменах» или моей любимой «Кончится лето» это мужское «ждать», это действенное «ждать», которое вступает в силу только после того, как выполнено другое, предшествующее действие, первый шаг – письмо написано и отправлено, чай выпит, сигареты выкурены и больше ничего не остаётся, мечи вынуты из ножен и столкновение уже произошло… Что ещё привлекает? Восточно-медитативный бубнёж этих самых текстов? Восточная же невозмутимость, обусловившая такой рок-н-ролльный непафос, в отличие от… Но не буду об этом. Я всё ещё пытаюсь сделать вывод. Кроме ностальгии, кроме бесконечного и редко осуществляемого желания пройти своим путём легко и красиво, никому не ставя ногу на грудь, кроме этого, есть ли ещё что-то настолько существенное, что заставляет нас писать на реальных и виртуальных стенах два слова как одно – «Цой жив»? Я пишу о себе и о своих ровесниках, и в данном случае «мы» – это те, кто не застали его в своём уже почти сознательном возрасте. Мы узнавали его постфактум (и от этого нам тоже странна и непонятна цифра 50, возникшая вдруг рядом с его именем). И только потом – были нормальные кассеты (ещё потомее – диски и Интернет), и майки, и возможность распечатать его портрет на чём угодно и за сколько угодно. «Мы заходили в дома, но в домах шёл снег…», но! Что удивительно для меня – мы всё равно его застали, как будто бы он специально остановился, чтобы подождать нас. Понимаю, как пафосно и претенциозно это звучит, но разве не в этом суть поколенческого поэта-барда – остаться и дождаться своих. Всегда дожидаться своих. «Ждать» – в том, в цоевском значении этого слова. А про нас он тоже написал, как же не написать, если мы так очевидно виднелись на горизонте. Всё, я понимаю, что могу разглагольствовать и дальше, не делая никаких внятных и отвечающих на поставленный вопрос выводов… Я ничего и никому не объяснила. Но знаете, какого цвета нам всем не хватает? Ослепительно-жёлтого, солнечного, того цвета, который будет виден на расстоянии проходящего времени и к которому захочется обращаться ещё долго. 21-22. 06. 12 © Copyright: Плутонный Трактор, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
