Сергей БехтеевЦареубийцы (После прочтения книги Петра Жильяра) Кровь Его на нас и на детях наших! Мф. 27, 25 "Пошли нам, Господи, терпенье..." Стихи, которые читатель видит перед собой, в самом прямом смысле изъяты из забвения. Тот факт, что творчество Сергея Бехтеева было совершенно неизвестно в Советской России, обусловлен как историческим временем -- гражданской войной, эмиграцией и жизнью поэта в изгнании, так и самой тематикой его творчества -- лейтмотивом которого является гибель имперской России и династии Романовых. Строки стихов вернулись к современному читателю на переломном моменте истории, когда в обществе происходило переосмысление трагедии 1917--1921 годов, когда на судьбу семьи последнего императора России мы взглянули как на человеческую и государственную драму. Особенно важно, что размышления об истории своей страны происходили одновременно с открытием для многих из нас православной веры, христианских нравственных критериев. В этой атмосфере неожиданно ярко и пронзительно прозвучали строки стихов Сергея Бехтеева -- как голос совести, обращенный к нам из глубины истории: Пошли нам, Господи, терпенье В годину буйных, мрачных дней Сносить народное гоненье И пытки наших палачей... Эти строки, прозвучав в начале 90-х годов, стали мгновенно очень популярны, они звучали в театре, по радио, телевидению. Первоначально авторство этого стихотворения -- "Молитва" -- многие приписывали одной из великих княжон, но вскоре выяснилось, что Татьяна только переписала присланные ей строки, а автором является молодой офицер Сергей Бехтеев. О его биографии и творчестве было известно очень немного. Но благодаря исследовательской работе сербского литературоведа Остои Джурича в последнее время удалось прояснить некоторые моменты из жизни поэта. Сергей Бехтеев происходил из родовитой дворянской семьи. Он родился 7 (19) апреля 1879 года в имении Липовка, недалеко от Орла, а умер в Ницце 4 мая 1954 года. На могильной плите русского кладбища Кокад в Ницце (№ 127) засвидетельствовано: "Корнет, лицеист Императорского Александровского Лицея 59 курса, царский поэт и офицер белой армии". Здесь же похоронена и его сестра, Наталья Сергеевна (род. 14.12.1876 -- ум. 18.02.1950), о ней указано, что Наталья Бехтеева была "фрейлиной Их Императорских Величеств". О его жизни до революции нам мало известно, есть свидетельства в его творчестве, что накануне 1917 года его семейная жизнь потерпела крах, брак распался, так как горячо им любимая жена бросила его. Мы не знаем пока имени этой женщины, но то, что это было сильнейшим ударом для поэта, подтверждается всем его творчеством, сквозной нитью через которое проходит тема измены. Душевные страдания пытались облегчить сестры -- Зоя (в замужестве Толстая), Екатерина и Наталья. С последней Сергей не расставался и в годы эмиграции. Будучи учеником Лицея в Царском селе, в то время как его старшая сестра была фрейлиной, в юности Сергей Бехтеев достаточно близко наблюдал жизнь двора и хорошо знал придворную атмосферу. Однако в предреволюционной атмосфере всеобщей хулы на императорскую семью он только укреплял свою приверженность монархии. Чувства поэта отразились в стихах "Немногим" (1921): "Блажен, кто в дни борьбы мятежной, в дни общей мерзости людской остался с чистой, белоснежной, неопороченной душой". Весна 1917 года, события лета и осени принесли России исторические перемены, взбудоражили все общество, раскололи страну. Именно в это время Сергей Бехтеев пишет свой первый цикл гражданских стихов, обратившись от личной любовной драмы к событиям, переживаемым всем русским народом. Он стал участником белого движения и очень точно в своем творчестве выразил общее настроение этих месяцев в стихотворении "Свобода":
Свобода -- темница! свобода -- оковы! Свобода -- законный грабеж! Свобода -- венец, как и прежде, терновый! Какая ужасная ложь! Эти строки были написаны еще в апреле 1917 года в Орле, откуда вскоре Сергей Бехтеев отправился на юг. Находясь в Феодосии, Кисловодске, Одессе, он создал еще несколько десятков стихов, многие из которых были напечатаны в ежедневных газетах, они мгновенно стали популярными, их заучивали наизусть, переписывали, посылали друг другу. Именно в эти дни стихотворения Бехтеева "Молитва", с посвящением великим княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне, "Верноподданным" и "Боже, царя сохрани" были посланы через графиню А. В. Гендрикову семье Романовых в Тобольск. "Молитву" Татьяна Николаевна переписала из письма и вложила в английскую книгу, подаренную ей императрицей Александрой Федоровной (сохранилась надпись: "В. К. Ольге. 1917. Мама. Тобольск"). Книгу нашли колчаковцы в числе немногих сохранившихся вещей царской семьи. Обстоятельства находки послужили основанием первоначально приписать авторство великим княжнам или даже самой императрице. Однако после первой публикации "Молитвы" в 1920 году в "Воле России" в Праге, а затем в сборнике стихов Бехтеева в Мюнхене в 1923 году этот вопрос прояснился. С самого начала революционных беспорядков, когда в умах интеллигенции и офицерства царил разброд, поэт занял четкую позицию верности присяге, престолу, вере. В связи с этим важно отметить, что настроения армии весной 1917 года отнюдь не были поголовно монархическими, даже в офицерской среде, и позднее, в годы гражданской войны, Добровольческая армия не была идейно единой, здесь боролись как за идеалы исторической России, так и под флагами Февраля. В душе Сергея Бехтеева не было и тени увлечения "революционной фразой", с самого начала ему была понятна скрытая сущностная сторона переворота. Венценосные жертвы он уподоблял жертвам первохристиан: "Ликует Рим еврейского Нерона, // Живые факелы безропотно горят. // И льется кровь, и на ступеньках трона // Победу празднует обожествленный ад..." ("Мученики", июль 1921 года) В рядах белой армии Бехтеев отступает в Крым -- Джанкой, Феодосия, откуда начинается дорога в эмиграцию. Его путь в Королевство Югославию длился около трех недель, что по тем временам немного: последнее стихотворение, написанное в Феодосии, помечено датой 23 сентября 1920 года, а первое уже в эмиграции -- 13 октября 1920-го. Поэт нашел прибежище в местечке Новый Футог, недалеко от города Нови Сад в северной части Югославии -- Воеводине. Почти сразу по прибытии Сергей Бехтеев становится активным участником общественной и политической жизни русской диаспоры. Он член Русского союза верноподданных и даже председатель новосадского отделения Русского национально-монархического союза. Он встречается с людьми как член военных и политических организаций, ведет обширную переписку со многими европейскими центрами, пишет статьи, редактирует и успешно издает газеты, тираж которых постоянно растет, является активным помощником настоятеля русской церкви в Нови Саде протоиерея Владимира Востокова, сочиняет стихи. Лейтмотивом творчества 20-х годов становится убежденность в возрождении России. В этом смысле характерно стихотворение "Двуглавый орел", посвященное великому князю Николаю Николаевичу:
...Уж близко день, не за горами Давно желанная пора, И грозно грянет над войсками Родное русское "ура"!.. Стихи 1917--1922 годов политического характера Сергей Бехтеев объединил в сборник "Песни русской скорби и слез", вышедший в Мюнхене в 1923 году. В нем были собраны лучшие стихи, автор предполагал издать второй выпуск под этим же названием, а также сборник юмористических стихов "Песни свободы" и дневник русского интеллигента "Великая-бескровная", однако мы не знаем, удалось ли этим планам осуществиться. Любовная лирика Сергея Бехтеева была объединена автором в книге "Песни сердца", изданной в Белграде в 1927 году. Бульшую известность все же имела его гражданская поэзия. Сборники стихов Сергея Бехтеева расходились достаточно большими тиражами и хорошо продавались как в книжных магазинах, так и в церковных лавках, что давало повод его оппонентам называть его "простонародным". Тем не менее стихи были особенно популярны среди патриотически настроенной молодежи и часто звучали на вечерах и концертах. В конце 20-х годов Сергей и Наталья Бехтеевы переезжают из Югославии во Францию и поселяются в Ницце. Здесь Бехтеев вновь оказывается в среде единомышленников, так как в Ницце был один из сильных монархических очагов. В Ницце в 1925 году, еще до переезда, вышла скромная книжка Бехтеева "Два письма. Роман в стихах", а затем "Царский гусляр" (1934) и "Святая Русь" (1949). Последний сборник автор переиздавал несколько раз, включая в него как избранные, так и новые стихи. Сборник под этим названием 1952 года является самым полным собранием стихотворений Бехтеева. Творчество Сергея Бехтеева вспыхнуло ярко, как костер, затем оно было почти забыто, но вновь, как искра от этого большого и жаркого костра, вспыхнул в людях интерес к русскому поэту. вероятно, в этом его судьба -- сохранить искру для нового костра.
Елена Бондарева
Пошли нам, Господи, терпенье В годину буйных, мрачных дней Сносить народное гоненье И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый, Злодейства ближнего прощать И крест тяжелый и кровавый С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья, Когда ограбят нас враги, Елец
Боже, Царя сохрани В ссылке, в изгнанье, вдали, Боже, продли его дни, Боже, продли!
Дай ему силы сносить Холод и голод тюрьмы; Дай ему власть победить Полчища тьмы! Да не утратит он сам Веру в мятежный народ; Да воссияет он нам В мраке невзгод.
Боже, спаси, сохрани Мать и невинных детей! Дай им счастливые дни В царстве цепей! Кисловодск Пусть пред иконой Твоей Тихой вечерней порой В блеске лампадных огней Вкусят страдальцы покой.
Белый, великий наш Царь, Сирый народ не оставь. Снова Россией, как встарь, С славою правь.
Гнусность измены прости Темной, преступной стране, Буйную Русь возврати К милой, родной старине...
Крестное знамя творя, Молит истерзанный край: "Боже, отдай нам Царя, Боже, отдай!" 1917
Стряхнет мучительное бремя Всех преступлений и невзгод.
Я твердо верю -- Русь Святая, Как феникс, встанет из огня, И вновь воскреснет жизнь былая В лучах блистательного дня. 1922
Был темен, мрачен бор сосновый, Трещал костер, огонь пылал, И в мраке свет его багровый Злодеев лица озарял. В зловещем сумраке тумана, От мира спящего вдали, Рабы насилья и обмана Тела истерзанные жгли. Вперялись в тьму злодеев очи, В немом предчувствии беды, Спешил убийца в мраке ночи Стереть кровавые следы. Не дрогнула рука злодея, Не возмутился он душой, И пали в славу иудея Отец и Отрок дорогой. Во всей Руси благословенной Не отыскалось никого, Чтоб удержать удар презренный, В тот миг направленный в Него. И умер Он, как был, великий, Державно кроткий, всеблагой, Перед глазами банды дикой, Кипевшей местью и враждой. Новый Футог. Бачка Пучина гнусных злодеяний Была бессильна осквернить Минуты царственных страданий И слез, которых не забыть. Одни с молитвами своими, С великой правдой на челе, Они ушли от нас святыми, Как жили с нами на земле. Пройдут века, ночные тени Разгонит светлая заря, И мы склонимся на колени К ногам державного Царя. Забудет Русь свои печали, Кровавых распрей времена, Но сохранят веков скрижали Святых страдальцев имена. На месте том, где люди злые Сжигали тех, кто святы нам, Поднимет главы золотые Победоносный Божий храм. И, Русь с небес благословляя, Восстанет образ неземной Царя-страдальца Николая С его замученной семьей. Апрель 1921
Молитва Посвящается Их Императорским Высочествам великим княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне
Терпеть позор и униженья Христос, Спаситель, помоги!
Владыка мира, Бог вселенной! Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной В невыносимый, смертный час...
И у преддверия могилы Вдохни в уста твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться кротко за врагов! Октябрь 1917
Я твердо верю -- день настанет, Пройдет пора кровавых смут, И перед нами в вечность канет Слепой и дикий самосуд. Я твердо верю -- близко время, Когда обманутый народ Новый Футог
Колокол грянул, и медные звуки, Полные скорби, рыданий и муки, Льются в кровавую даль, В даль, где пылает отчизна святая, В даль, где под игом, от края до края, Стонут нужда и печаль. Зычно рыдает металл благородный, Честь пробуждая в стихии народной Песней призывной своей. Слышишь ли, Русь, эти вещие звоны, Эти предсмертные русские стоны, Вопли казнимых людей? Встань, поднимись величаво и грозно, Сбрось с себя цепи, покуда не поздно, Двери острогов открой. И, обновленная в муках неволи, Выйди навстречу сознательной воли С чистой, воскресшей душой. Апрель 1921 Королевство С. Х. С.
Где ты, кроткая, православная, Наша матушка-Русь широкая, Меж сестер славян сестра главная, Светлокудрая, синеокая?
У тебя ли нет голубых морей, Вековых лесов, поднебесных гор? У тебя ли нет тучных нив-степей, Городов и сел, веселящих взор?
Что ж стоишь в углу, пригорюнилась, В жалком рубище, Русь державная, Бровью черною принахмурилась, Обнищавшая и бесславная?
Нет парчи цветной на твоих плечах, Нет венца Царей на твоем челе, Грусть-тоска глядит у тебя в очах, Сор-бурьян порос на твоей земле. И вещает Русь, Русь убогая: "Люди добрые, чужестранные, Велика моя скорбь, и много я Претерпела мук в дни желанные!
Изменила я Царю-батюшке, На гульбу пошла, врагом званная, Я поверила воле-татюшке, Продалась жиду, окаянная! Обобрал меня душегубец-враг, Истерзал мое тело белое, Опоганил он мой родной очаг, Загубил мое войско смелое. Станция Джанкой
Смолкла песня моя, песня вольная, В дни кровавые, непогожие; Не зовет молва колокольная Люд молитвенный в Церкви Божии.
Вы скажите мне, где идти искать Отца рудного, Царя русского. Исстрадалась я во крови плясать Под приказ-указ жида прусского.
И когда б Господь умудрил меня Отыскать мое солнце красное, Я б пошла к нему чрез моря огня, Чтоб узреть его лицо ясное.
И упала б я у Царя в ногах, Перед ним склонясь сирым колосом, И с святой мольбой и слезой в очах Говорила б я горьким голосом: Прости, батюшка, прости, родненький, Дочь распутную, дочь разгульную, За вину мою, грех мой подленький Да за речь мою богохульную.
В мятежах-боях я измаялась, Наказал Господь меня, пленницу, Во грехах своих я покаялась, Прости, батюшка, дочь-изменницу!" 1 сентября 1920 [an error occurred while processing this directive © Copyright: Татьяна Соколова-Буланчикова, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
