Люди, вещи и явления обнаруживают свою цену, только исчезая или грозя исчезнуть.
Не ценится здоровье, пока оно есть; вечными кажутся родители и их опека; бледным видится привычный пейзаж, и только в чужом палисаднике цветы почему-то красивее.
Психологи (многоликие и бесконечные, как английские ученые) нет-нет да и изрекут слово на пользу.
Сказано кем-то из них, что, если хотите вырастить из ребенка законченного лентяя, сделайте так, чтоб он не видел вас самих – родителей – трудящимися.
Сделайте так, чтобы мать с руками в квашне, отец с отверткой или граблями никогда не отображались на сетчатке ребенка и в его сознании.
Годам к семи или раньше (тут психологи расходятся в цифрах) вы получите законченного оболтуса, истерика и неряху.
Одним словом – аморальную бестолочь.
А поскольку, как сказано выше, природа пустоты не выносит, душу, ничем не занятую, заполнит, вслед за праздностью, всякое зло. Можно было бы ограничиться и басней о Стрекозе и Муравье.
Но басня целомудренна, а жизнь нет.
В басне только «зима катит в глаза», а в жизни – и наркомания, и пьянство, и Содом с Гоморрой.
Это что касается отдельно человека, не только не наученного трудиться, но и не видящего, как трудится мать и отец. Что же касается целых народов, но ведь они тоже дети. «Общественное сознание, – сказал некий американский конгрессмен, – это сознание пятилетнего ребенка».
То есть с ним нужно сюсюкать, его нужно с чередованиями похваливать и попугивать, мелькать перед его носом яркими картинками, погремушкой греметь, обещать сладкое.
По сути всё перечисленное – это портрет того информационного подхода к жизни, который сформировался на Западе и к нам в душу залез, не разуваясь.
Чистый Голливуд. Попугивают апокалипсисом, привязывают голой плотью, манят сладким, обещают рай после очередных выборов, шепчут: «Ты лучший».
Проливают на героев, с которыми зритель себя ассоциирует, дожди из стодолларовых купюр и, известное дело, работать не учат.
На выходе из народа в скором времени может получиться не по годам развратный ребенок, у которого не выработалось противоядие от греха и нет навыка к труду и творчеству.
И дело не только в том, что это несправедливо и отвратительно в нравственном смысле.
Дело в том, что наступит однажды время, когда восемь менеджеров по маркетингу будут бегать за одним электриком; когда мы окажемся внутри ленивой и безрукой цивилизации.
Внутри этой цивилизации дела рук человеческих могут отказаться служить безрукому человеку.
Так от Федоры в известной сказке убежали поварешки и кастрюли.
А среди творений человеческих рук у нас не только гаджеты или Федорины поварешки, но воздушные и морские судна, атомные электростанции и т.д.
Их не только трудно придумать и создать. Их довольно сложно эксплуатировать.
Эксплуатировать и ремонтировать их может трудолюбивый человек, умеющий учиться и не прожигающий жизнь по ночным клубам.
Если это ясно и даже аксиоматично, то надо делать выводы.
И информационные, и образовательные, и воспитательные.
Когда Церковь молится «о изобилии плодов земных и временах мирных», то она предполагает, что с человеком всё в порядке. То есть плоды земные есть, а человек может их собрать, сохранить, переработать, использовать.
Всё это ему не тяжко и даже приятно, лишь бы была полезная работа. Но если человек отвыкнет от труда, поработится праздности и греху в разных формах, плоды земные рискуют сгнить на полях. Ведь уже сегодня множество людей не хотят трудиться вовсе. Они согласны жить подачкой, милостыней, социалкой, воровством, прочими видами греха, только не работать.
И это плоды многих неправильно прожитых лет.
Так скоро Церкви будет впору молиться не о «плодах земных», а «о даровании людям отвращения к праздности и даровании трудолюбия».
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
