Четыре дольки
Автор Маша Рубина
http://monomasha.livejournal.com/113288.html
Муж мне говорит:
- Если не можешь заснуть - закрой глаза и представь яблоко. Потом отрежь от него дольку, и так отрезай по дольке, пока не заснёшь. Очень просто.
Действительно, просто, - думаю я, закрываю глаза, представляю яблоко и готовлюсь отрезать первую дольку.
Вместо этого я вижу Вовку, с которым училась с первого по восьмой. Вовка стоит у доски в жуткой школьной форме мышиного цвета и рисует какие-то формулы.
- Что это с тобой? - удивляюсь я, - Ты же всегда был двоечником.
- Был,- соглашается Вовка, не оборачиваясь. - Но мне сейчас так из-за этого стыдно, что стесняюсь заходить в школу и встречаться с нашими. Пришлось подучить кое-что из высшей математики.
- Красиво получается, - говорю.
Вовка откладывает мел и поворачивается ко мне.
- Ой, ты лысый, - опять удивляюсь я. - Где ваши кудри, Владимир?
Вовка машет рукой, смеётся и говорит :
- А помнишь, как ты приходила ко мне на день рождения? На тебе была жёлтая кофта и синяя юбка.
- Помню - отвечаю. - Мы танцевали под Хампердинка. Или это был Том Джонс?
- Хампердинк, - говорит Вовка и, покраснев, добавляет - А ты мне всегда нравилась.
- Я догадывалась. Только почему ты молчал?
- Не знаю.Тогда всё как в тумане было. Помнишь мультфильм "Ёжик в тумане"? Поэтому тогда молчал. А сейчас говорю.
- Поздно, - отвечаю.
Потом Вовка исчезает, а я вижу, как стою у кинотеатра неподалёку от Исаакиевской площади. Дует сильный ветер, я мёрзну и злюсь,что Борьки так долго нет. Наконец он появляется, волоча огромную сумку.
- Я с тренировки, еле успел, извини, - говорит он, шмыгая носом от ветра.
Сумка полуоткрыта.В ней, рядом с каким-то невнятным спортивным инвентарём, лежит белая гипсовая рука.
- Что это? - спрашиваю.
- Во даёт, - отвечает Борька, - я же руку сломал. Рука зажила, а гипс я оставил на всякий случай, вдруг рука опять сломается?
- И ты в кино попрёшься с этой бандурой? - осторожно спрашиваю я.
- Попрусь, а что делать? Вообще я тебе её могу предложить, хочешь? И сердце тоже. Сердце у меня, кстати, настоящее.
Он вытаскивает из сумки гипсовую руку и встаёт на одно колено.
- Убери этот кошмар, - говорю.
Потом я его вижу в аэропорту. В каких-то смешных клетчатых брюках. Все подходят к нам прощаться. Он тоже подходит и говорит:
- Надо было всё-таки всучить тебе тогда эту дурацкую руку.
Я опять вижу яблоко, но оно тут же исчезает и вместо него появляется Алёшка, сын папиного друга дяди Саши. Мы сидим у озера и рассказываем анекдоты. Я знаю много анекдотов, но Алёшка знает ещё больше. Жарко и тихо. Над озером еле слышно жужжат стрекозы.
- Пошли на лодке кататься, - предлагает Алёшка.
- Нам нельзя, мы ещё маленькие, - мудро замечаю я.
- Это ты маленькая, - хмыкает Алёшка, - а я смотри какой огромный.
Алёшка действительно очень высокий. Мы залезаем в лодку и плывём. Лодку купил дядя Саша, сам её покрасил и назвал "Алёшка."
Дядя Саша сидит у нас дома и плачет. Он говорит, что, когда Алёшка погиб в двадцать лет в автокатастрофе, то ему не могли найти гроб подходящего размера, и гроб делали на заказ.
Яблоко упорно не желает разрезаться. Мы с Таней бредём по заснеженному Марсову полю. На улице темно, холодно, но совсем безветренно. На Тане - кокетливая шубка с капюшоном. Таня старше меня на два года. Она женственная, добрая, и мне очень хочется быть похожей на неё. В тот вечер мы "работаем" дружинницами. Рядом с нами тащится молоденький милиционер. Очевидно, в наши функции входит ловить преступников, а в его функции - нас от них охранять.
- Никто не любит милиционеров, - жалуется он , - даже стихи про нас ходят. Вот такие: "Серая форма, угрюмые лица, советская милиция мечтает опохмелиться". А ведь мы жизнью рискуем каждый день.
Я в гостях у Тани. Замечаю, как сильно она похудела. Таня лежит в кровати и нанизывает бусины на нитку.
- Если я не буду делать бусы, - говорит она, - то сойду с ума.
Бусы разбросаны везде - на кровати, на журнальном столике, даже на полу.
- Всё будет хорошо, Танька. Когда-нибудь ты приедешь ко мне в гости в Америку.
- Приеду, если поправлюсь.
Я иду к метро и думаю, что в двадцать четыре года люди не умирают и Танька обязательно поправится. Но мне всё равно страшно.
Вставать по будильнику неохота. Поёживаясь, я одеваюсь и выхожу с собакой на улицу. Воздух ещё холодный и трава мокрая от росы. Из-за дерева появляется соседская кошка, подходит к собаке и начинает об неё тереться. Небо ясное и, судя по всему, день сегодня будет солнечным.
страница на стихире http://www.stihi.ru/avtor/toledo
Другие статьи в литературном дневнике:
