*
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
*
Борис и Глеб, страстотерпцы
Едва друг из-за друга выступая,
как сдвинутая карта иль страница
из-под страницы, смысл приоткрывая,
два всадника уходят из столицы.
Как будто сдвинули собою реку
и поле с черным деревом и птицей,
как будто бы пора открыться снегу
из-за горы и уток вереницы.
Как будто бы пора уже открыться
не только красной гриве из-за белой,
но высвободиться и проявиться
душе из-за натруженного тела.
Блаженной — из-за смертного, как роща,
как колокольня смотрит из-за клена,
мужчина из-за девы, как пороша
из-за окна, простор из-за полона.
Лучи к земле идут слегка наклонно,
вниз головой, как бабочка из темной
выходит куколки и как дитя из лона
приходит в мир прозрачный и огромный.
Два князя скачут, жизнью выступая
друг из-за друга, кровом из-за крова,
как кровь и роща, цветом совпадая
и телом отделяя речь от слова.
Так выступает смерть из краткой жизни
и небо из-за купола простого,
далекий брод из-за глубокой сини,
единорог из бора золотого.
Так едут пристальной стеклянной рощей,
и Днепр блестит, словно спина дракона.
Двоятся буквы, их сливает почерк,
и тень одна спускается со склона
*
*
*
КАТУЛЛ
*
Катулл свечу задул
и рот себе задул
и он неровен как язык
дыханьем и губой
в холмах босых губах босых
с сумой скорлуп пустых
вновь голубеет акварель и тело женское
белеет у плотвы
и два лица у вещей головы
и голова как рыба врозь плывет
лицом назад хвостом вперед
и ноги белые ушли под лед
и окунь по глазам идет
О Леззи! клипса! дым плеча!
и рощи белое плечо!
и я кричу меж ягодиц - огня!
и снежный холм подъемлет вновь меня
я говорю как голубь на лугу
что цинны рот ночной горшок
что клодия верна верна
кто дяде дал кто дядю взял
как мертвый брат поет
и как вино я пью сосуд пожара
с себя сходя как ласточка с каштана
в медузистую ширь небес
себя влагая влагой в белизну
себя бумагой плача и крича
чело луча уча пчелой плеча
как что ли рим качает апельсин
покуда город спит
мне черный пес один поет
где он рожден где он умрет
где кость его дыра
и как он мертвым был цветком
как ангелом бежал бегом
и как лопатой рыл лопату
и руку как рукою рвал
от тела белого и брата
и в простынь пеленал
а я летаю мотыльком
лопатой рою холм с цветком
и кладезь черный в белизне
из белых рук и ног
и головня мне сердце жжет
как с плахи голова поет
невнятные слова
воробушек иди иди
не голоси не плачь
иди тропой горящий свеч
задуй мне легкий рот
и мой кулак тебе гнездо
я сам себе яйцо
проклюнусь и заверещу
всем девкам и садам
и пусть мой черный пес грызет
треску и гуталин
мой узок глаз и вещ мой рот
и мой птенец во мне поет
среди земных долин
