Светлой памяти Елены Ягумовой

Лена была у меня любимым автором среди норильских поэтов. Впервые, прочитав её стихи, вышедшие в серии "Новинка сибирской поэзии" в 1998 году, я притихла. Её "Холодное солнце", так для себя окрестила это поэтическое чудо, поразило меня в самое сердце. Вот это - мастер, вот это умение владеть русским языком. Только недавно прочитала удивительные строки Астафьева, которые были им написаны в письме к Лене. Удивительная по силе переписка, трогает до боли в сердце. Так уходят любимые нами люди в вечность, оставляю после себя творческий свет земного Бытия.

"Поэзия, как небесная атмосфера. Она живёт перепадами - значит,
взлёты и падения в ней неизбежны. Но только ей, поэзии, да музыке дано
растревожить наш бренный мир, утешить нас, заставить думать и слушать, и
коли на исходе века женщинам выпало снова напомнить нам, что мир создан
для добра и любви, стучись, женщина, в закаменелые груди, может быть,
тебя и услышат, и отзовутся"
Виктор Астафьев «Литературная газета» № 24, 1988 год

* * *

Есть у Бога тайна: то моя душа.
Сотворил случайно, смотрит не дыша:
что там за планета в коконе пелён?
Пуповиной света с ней соединён.
Как наседка с рвеньем носится с яйцом,
в творческом затменье исхудал лицом.
Греет меж ладоней, щурит в щелку глаз,
нетерпеньем горним полнится, томясь:
что там втуне зреет, мой ли яркий свет.
Страхом цепенеет: сбудется, ли нет.
Молния взвихрилась надо лбом Творца.
Треснула, раскрылась глубина яйца.
Облаком горячим ослепил огонь,
кто-то тонко плачет, тычется в ладонь.
Кто-то разлепляет смятый свиток крыл,
знаки проступают тайной сетью жил.
Огонёк трепещет у Творца в горсти.
Бог смиренно шепчет: "Свете мой, прости"

* * *

Все мы – сёстры по боли,
по окаянной доле -
птицы на Божьей ветке,
поём в заполярной клетке.
Поём, как поём - тем и дышим
пока мы друг друга слышим.
И пусть нам поодиночке
идти до последней точки
на свет из земной темницы
за словом,
мы – Божьи птицы.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 04.07.2024. Светлой памяти Елены Ягумовой