проводи меня
останется не больше
но и не меньше чем звук
z
а что если поэтическую материю ощипать как курицу и прежде чем надрезать глотку – взглянуть на то что осталось? под густым оперением рифм аллюзий реминисценций и синтаксических фигур кроется совсем тщедушное тельце – без коего ни одному перу не бывать. и в теле этом – сердце. а в сердце – жизнь и смерть. и имя ему – звук..
прочитайте себя. промолчите себя. провозгласите себя. прослезите себя. насколько вам дурно? болезны ли ваши звуки? ноют ли ваши внутренние струны при шуме ваших горделивых слов? предсердны ли они? предсмертны ли?..
всё гул. обморочный и порочный. гудящий тартар. беспутица и хаос. бред. всё бред..
и вот он клокочет в межреберье. и вот он восходит жаром по позвоночным кольцам. и вот он сдавливает виски. и вот он плотнеет в окружном воздухе. и вот он уже здесь но всё ещё немыслим. ты знаешь что он это ты. но лишь на краткий миг. и ждёшь момента когда он проступит солью на твоём языке. и веришь каждому его беспалому движению..
в багдаде нынче пресловуто. не пересчитать оскоминного. как если бы где-то в мире существовал тайник со всем что избито настолько чтобы перестать уже надеяться на самоё себя. и вовсе не до стихов. откуда взяться им среди отжившего языкового лома?.. а что если именно здесь?..
может ли словесный сор стать диковинным садом подобно тому как металлическая стружка отслужившая свой технический век вдруг становится живодышащим существом при попадании в поле магнита? и что есть тот магнит? и всесильно ли его поле?..
тот самый звук. тот самый нестерпимый гул. та бывшая когда-то помесь океанического шума и белого шума на гребнях радиоволн как бритвой надрезающая привычность электромагнитного поля земли. то самое бессловесное. то невербальное что прежде вербального. то беспалое бесполое и беспощадное..
- офелия и мы -
сколько того что именуется реальностью может поглотить собой поэзия? может ли? сколько в ней уже уместилось? для сколького ещё есть пустота?..
поэтическое слово бессильно перед словом объективным. эта неравность обречена на вечное существование. шанс поэтического слова против слова лексического ничтожно мал. всё потому что слова роящиеся меж словарных статей существуют и потому достоверны. им верят. они то что должно. они те которыми укрываются и те за которыми прячутся. слово вырванное из поэтики же бестелесно и тщедушно. оно немощно поскольку лишено букв и слогов. его ни во что не ставят. оно так и не обрело существования. его никто не принял на веру. она растерзано глумливым неверием и пропитано неразделённостью в каждом своём тихом всхлипе..
но ведь как же без стихов? куда нам с вами без её прелестности Поэзии? никак. и никуда. а потому давайте звать поэтическим всё что стройно! давайте же нарекать стихами всё что мило и знакомо! пусть всё что обретает рифму звучит как высшая поэтика! да будет всё нами изведанное и преданное листу – вечным!..
а если не так?..
а если в массиве общих мест и хаотичности потока мы развиваем глухоту? а что если мы слепнем с каждым словом не прекратившим своё словесное существование? а если вдруг наше излюбленное мирское выместит неведомое и провиденческое?..
никто никогда её не видел. и не увидит. она и сама себя не видела вовек. потому что никогда не была. как не были ни её отец ни её ребёнок. ни тот кто так и не случился. в каждом из нас её не больше полувдоха. но она вся растворена в бегущих водах. до самого тонкого волоса. до самой острой крошки её безумной речи. стоит ли говорить о том что нет королевства в том королевстве и что шар зеркальный не был шаром. всё – трава. плакун-трава..
сколько раз мы про-го-ва-ри-ва-ли офелия? как много раз мы окликали её? в скольких речных туманах она нас не слышала? эти ауканья в поэтическую пустоту бесчисленны. столь же сколько бессмысленны. потому что утопленницу ищут среди живых хоть и называя мёртвой. потому что её забрасывают словами которые материальны как речная галька. потому что её хотят здесь – среди знакомого и пережитого. а она – вода.
слышит ли она сейчас? чувствует ли качание городов? касается ли тягучих солнечных лучей своею бледнотой? я вижу её среди этих городов – перебирающую их меж пальцев как стебли плакун-травы. её плетущую себе венок из нитей солнечного света. её держащую зеркальный шар у живота как своего ребёнка..
и я плыву. не к ней и не от неё. плыву к себе. плыву превращаясь во всё чего нет – в реку и плот. в июльский зной и городские гвалты. в колыбель и расцветающей в ней пурпурный цветок. во всё чего никогда не будет..
и печаль моя светла..
и тоска моя по земному прозрачна и проточна...
- ивовая кость в большой воде -
что есть поэзия? понятно что ничего. её нет. по крайней мере в видимом и осязаемом мире. она есть некая иллюзорность которая смешна до той поры пока не воплощена в чьём-то раненном слухе или недомогающем чувствовании. её невозможно воссоздать и идентифицировать. в неё можно только поверить. сродни тому невещественному что держит каждого из нас на плаву в большой воде..
возможно ли сказать словами о том чего нет? да. но эти слова должны полностью отречься от себя самих. стать бестелесными обронив всякую грамматическую синтаксическую и семантическую оболочку. там где случается абсолютная вербальная нагота прикрытая лишь газовым облаком звука совершается поэтическое действие. недопустимое. неподступимое. недостижимое..
какая она – волглая темнота? похожа ли на иволга на иволгу в этой волглой темноте? где искать это узкое горлышко? предметно ли оно? из живой ли оно плоти? с каждым новым непониманием я как мирской обитатель всё больше и явственней. и чем неявленней ответ на мой вопрос тем я выше..
у ливня текучее тело. о как я его вижу! вот его водяные руки протянутые к свету. мощные и необоримые в своём неотвратимом движении..
и мне больно от того как звуки горят внутри неслышимого уха. оно не неслышащее. оно неслышимое. здесь нет речи об аудиальных недугах. эта боль не о них. это пожар несуществующего. который безжалостней всего того что есть..
вот она ивовая кость. вот она шершавая плоть. вот это самое древо пернатое до корней. все они обречены на небытие. столь же сколько и все мы когда оторвём от земной атмосферы последнюю пригоршню воздуха. мы перестанем. они не прекратятся.
и каждый из нас босх не раскрывший глаз. и каждый из нас иероним не державший кисти. над каждым из нас склонён hieronymus. но всем нам не стать самими собой..
только посмотрев можно увидеть..
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
