Финалисты премии им. И. Царёва Пятая стихия

Стихи финалистов. Владимир Гутковский. Обзор финала.

Вот и подошел к завершению второй сезон конкурса «Пятая стихия» памяти Игоря Царева.
Поэтический раздел конкурса и в этом году получился очень достойным.
Имя победителя еще неизвестно.
Можно только строить предположения, но все во власти Учредителя. Жюри свое слово уже сказало. Обозреватель тоже.

И еще одно обстоятельство стоит отметить.
В прошлом году подобный обзор я назвал «Наброски к портретам участников финала».
Сейчас на такое обобщающее название не решусь.
Все дело в том, что я был сторонником, если не инициатором того, чтобы в этом сезоне участники представляли не подборку, а по одному стихотворению.
Конечно, нагрузка на членов Жюри и Оргкомитет при этом значительно уменьшилась и стала едва ли не комфортной.
Но вот судить о творческой манере автора и его поэтической индивидуальности по одному тексту с моей стороны было бы чересчур самонадеянно.
Так что будем рассматривать исключительно конкретные тексты.
Не посягая на большее.

И говорить о стихах претендентов мы будем в том порядке, в котором они завершили второй тур. Сразу после авторского текста приводится моя оценка текста на предыдущем этапе. Затем плюсиками обозначены мои предпочтения. А дальше я пробую их развить и обосновать.

1. П-1139 Елена Копытова (Рига, Латвия) – 90 баллов

Дымы отечеств
Всё мимолётно и непоправимо.
Лохмотьями – на шпилях – облака.
Отечество клокочет едким дымом
в прокуренной груди товарняка.
В ознобе Город; каждый перекрёсток
вздыхает: «Лишь бы не было войны!»…

– а, помнишь? –
мы в безумных девяностых
взрослели на развалинах Страны…

Наш мир, давно потерянный, не рухнет.
Нам – по большому счёту – всё равно,
когда и с кем на тех же самых кухнях
пить то же полугорькое вино. –
За то… чтобы у стен отсохли уши,
чтоб слово закипело, как слеза…

а Бог молчит, с прищуром глядя в души –
в который раз не знает, что сказать. –
Возьмёт – по паре – всех (как при Потопе),
чтоб каждый удивлялся, что – живой,
пока по угасающей Европе
гуляет призрак Третьей Мировой…
и мимо проплывают чьи-то лица –
глаза в глаза – сплошной «лицеворот».

…но будет перевёрнута страница.
…и Стрелочник часы переведёт.

…а время… –
ни черта оно не лечит! –
«Мгновения… как пули у виска»…

– давай, покурим, все «дымы отечеств»
бесстыдно выдыхая в облака…

Актуальное душевное состояние лирического героя передано очень выразительно и поэтически интересно выстроено.
+++

Что можно сказать, перечитав это стихотворение.
Цельная поэтическая картина. Все ее на первый взгляд разрозненные фрагменты образуют единое поэтическое пространство.
А частая смена ракурсов и внутренняя смена ритмов позволяет все время поддерживать высокое эмоциональное напряжение текста.

История (большая История) предстает напряженной и драматичной во всех своих проявлениях и отражается ими в душах лирических героев.
«Отечество клокочет едким дымом
в прокуренной груди товарняка…»
Все эти ощущения – от личных истоков
«… а, помнишь? –
мы в безумных девяностых
взрослели на развалинах Страны…»
и до жгучей современности
«…пока по угасающей Европе
гуляет призрак Третьей Мировой…» –
порождают своеобразную отрешенность и отстраненность от происходящего.
«Нам – по большому счёту – всё равно,
когда и с кем на тех же самых кухнях
пить то же полугорькое вино…»

Скажете, совсем уж безысходный фатализм?
Что поделаешь, если таково восприятие жизни, которая дает для него вполне определенные основания.

А надежда? Разве на то, что
«… будет перевёрнута страница.
…и Стрелочник часы переведёт…».

Не слишком оптимистично. Зато честно.
Будь еще финал чуть повыразительнее…

2. П-123 Клавдия Смирягина (Санкт-Петербург, Россия) – 88 баллов

В.Д.
В медном подсвечнике сальная
Свечка у няни плывет...
Милое, тихо-печальное,
Все это в сердце живет... (с)
И. Анненский. «Сестре»

Ночь кудель сонливо тянет, перематывая дали,
заполняет сном корзинку, на скамеечку присев.
Под пушистыми кистями вижу кружево педали
и литые буквы «Зингеръ» на чугунном колесе.
По зелёному жаккарду бродят уличные тени,
звон последнего трамвая вязнет в плотных облаках.
И мурлычет песни барда наш приёмничек настенный,
сам себя перебивая позывными Маяка.
Стол, ночник, на гриб похожий, две кровати по соседству,
между ними дверь в кладовку, пола узкая межа.
Сладко-сладко, не тревожась, спит твоё смешное детство,
сдвинув узенькие бровки, мишку бережно прижав.
Спи, малыш, пока мы вместе. Сон с годами всё короче.
Жизнь таких узлов навяжет без раздумий и стыда!
Пусть тебе послужит вестью нежность этих междустрочий.
Может быть, прочтёшь однажды. Может, вспомнится когда...

Насыщенно и достоверно. Творчески переработанные приметы повседневности сплетаются в причудливый поэтический узор и безотказно соприкасаются с душами читателей.
+++

Зачин текста сразу задает ему нужный ритм и темп:
«Ночь кудель сонливо тянет, перематывая дали,
заполняет сном корзинку, на скамеечку присев…».

И сразу становится понятно, что неторопливое повествование не нуждается в резких переломах сюжета. Наоборот плавное его разворачивание позволяют придать неброским с виду приметам быта полную поэтическую достоверность и выразительность.

Чего стоит только такие убедительные подробности:
«Стол, ночник, на гриб похожий, две кровати по соседству,
между ними дверь в кладовку, пола узкая межа…».
Негромкая завораживающая колыбельная песенка, неразрывно соединяющая жизнь и судьбы героев, маму и дитя.

И финал, ничего, казалось бы, определенно не утверждающий и вместе с тем настолько убедительный…
«Спи, малыш, пока мы вместе. Сон с годами всё короче.
Жизнь таких узлов навяжет без раздумий и стыда!
Пусть тебе послужит вестью нежность этих междустрочий.
Может быть, прочтёшь однажды. Может, вспомнится когда...».

Текст, заслуживающий самой высокой оценки.

3. П-134 Галина Булатова (Тольятти, Россия) – 88 баллов

Река

Волга, Вятка, Ока и Кама – вот четыре родных сестры.
Между этими берегами пращур мой разжигал костры.
Волховал, приготовясь к севу, и поглаживал оберег,
Чтоб вовек родовое древо пило воду из этих рек.
Чтобы бьющийся слева бакен направлял бы уключин скрип,
И горел бы огонь прабабкин и прадедов на спинах рыб.

...Начинала цвести ясколка, разливался в лугах апрель,
Лучше няньки качала Волга лодку – мамину колыбель.
Знали слово «война» с пелёнок, но хранил беззащитных Бог,
И от «воронов» да воронок он судёнышко уберёг, –
Только омуты да стремнины, но недаром родня ждала:
Скоро доктором станет Нина, будет новая жизнь светла.

...Вечный зов соловьиной Вятки, зачарованный край отцов:
Здесь писал угольком в тетрадке душу русскую Васнецов.
Здесь грозила судьба расстрелом в сорок первом за колоски...
По сестрёнке, навеки в белом, плакал Ванечка у реки…
И остались они живые, целых пятеро, мал мала...
Славный врач из Ивана выйдет, будет новая жизнь светла.

...Первый скальпель, уколы, грелки и родительский непокой:
Это я родилась на Стрелке, между Волгою и Окой.
Если есть у свободы запах, это запах родной реки...
Напиши-ка, смеялся папа: наши – с Вятки, мол, вы – с Оки.
Вслед за мамою ехал Грека через реку, а в реке рак,
И молочными были реки, и кисельными берега...

Утка в море, хвост на заборе, Волга зыбает корабли,
В Жигулях Жигулёвским морем нарекли её журавли,
Натянув тетиву рассвета на Самарской Луки изгиб, –
Это стих, ниспадая в Лету, проступает на спинах рыб,
Это посвист далёкой Стрелки, что почувствовал печенег
По вибрации крупных, мелких – всех впадающих в Каму рек.

«Ты – река! И теперь ты – Кама!» – крикнут белые берега.
Может, это такая карма? Может, это одна река?
Может, это игра течений? Может быть, по воде круги –
Многоточия изречений той одной, родовой реки?
…Волга, Вятка, Ока и Кама, – и щепотью ведомый перст
На груди четырьмя штрихами, как судьбину, выводит крест.

Стихи, течение которых столь же стремительно, обильно и неостановимо, как и у рек, что в них упоминаются.
++

Безусловно, привлекательный замысел. Через индивидуальные судьбы показать историю всего народа на широком историческом периоде. И сопоставить его с течением значимых и всем знакомых российских рек.

Временные перебросы и уподобления текста не избавляют его от известной линейности изложения, но вместе с тем отмечены и целым рядом удачных находок:
«Лучше няньки качала Волга лодку – мамину колыбель…»
«...Вечный зов соловьиной Вятки, зачарованный край отцов:
Здесь писал угольком в тетрадке душу русскую Васнецов…»
«Утка в море, хвост на заборе, Волга зыбает корабли,
В Жигулях Жигулёвским морем нарекли её журавли…»

На фоне этих впечатляющих поэтических находок перипетии личных биографий героев выглядят более трафаретными. При всем уважении к их нелегкой и одновременно целеустремленно созидательной жизни.

Что касается стихотворной культуры текста, то она достаточно высока, умело организована строфически и ритмически.
И если для меня следующая рифма:
«Вслед за мамою ехал Грека через реку, а в реке рак,
И молочными были реки, и кисельными берега...»,
выглядит не вполне аккуратной, то ведь это только раз.

Но главное в этом стихотворении ощущение Родины, России и своей к ним причастности.
Мне кажется именно об этом строки:
«Если есть у свободы запах, это запах родной реки...»
И свои чувства автору удалось выразить сполна.

4. П-1173 Наталья Малинина (Ярославль, Россия) – 85 баллов

Вербное
А вот и пристань…Толгский монастырь
Полощет купола свои в купели
Апрельской Волги. Мы давно хотели,
Покуда дачи с пляжами пусты,
Подкрасться к деревянному причалу,
Не привлекая оголтелых чаек,
Не расплескав непрочной красоты.
…Как будто с вербы жёлтая пыльца,
Твой смех осядет на пейзаж прибрежный.
Я снова умолчала слово «нежность» –
Попробуй сцеловать его с лица.
Пусть это будет временная суть
Того, о чём теперь не скажешь всуе.
Осыплются пыльцою поцелуи
И вербой прорастут когда-нибудь.
…Как плещется, как бьёт крылом закат
Огромной водоплавающей птицей!
Наверно, мне не раз ещё приснится
И берег, и волна, и долгий взгляд,
Твоё повечеревшее лицо,
И это состояние прибоя.
…Да, «всё пройдёт»,
Но не для нас с тобою
Пока что эта мудрость мудрецов.
…Взлетит над Волгой колокольный звон
В неслыханной ещё аранжировке:
В нём – верба, вечность, поцелуй неловкий
И наших сочетание имён.
В нём – суть и муть неверных «вешних вод»,
В нём то ещё, за что «господь-прости-нам».
…И лишь одной поэзии по силам
Осуществить синхронный перевод.

Впечатляющая панорама, развернутая во времени и пространстве. Следить за ее деталями, которые отмечены многими поэтическими находками, очень интересно.
++

Замечательная лирическая зарисовка, в которой переплетаются и глубоко личные чувства, и высокие поэтические обобщения.

«А вот и пристань…Толгский монастырь
Полощет купола свои в купели
Апрельской Волги...»
«Мы давно хотели…
Подкрасться к деревянному причалу,…
Не расплескав непрочной красоты…».

Здесь это «мы» особенно значимо. Через такое единение душ постигаются и их связь, и осмысление мира.
И отвлеченного в высь, и одновременно вещного и осязаемого.
«Твой смех осядет на пейзаж прибрежный.
Я снова умолчала слово «нежность» –
Попробуй сцеловать его с лица…»
«Осыплются пыльцою поцелуи
И вербой прорастут когда-нибудь...»
«Наверно, мне не раз ещё приснится
И берег, и волна, и долгий взгляд,
Твоё повечеревшее лицо…»

Вселенская гармония, составляющая суть жизни, преломляется в каждом ее проявлении.…
«Взлетит над Волгой колокольный звон
В неслыханной ещё аранжировке:
В нём – верба, вечность, поцелуй неловкий
И наших сочетание имён…»

Как все это выразить, как донести вовне? Поделиться этой нечаянной и заслуженной радостью?
«… лишь одной поэзии по силам
Осуществить синхронный перевод…»

Пожалуй, лучше и точнее не скажешь.

5. П-1141 Андрей Данилов (Енисейск, Россия) – 83 баллов

Глухомань…
Глухомань...Занесенная снегом Сибирь...
Пустота... Состояние, как у стакана.
Можно выменять счастье- технический спирт
За ружье у надежного дядьки Ивана.

Тишина. Через тракт перескочит лиса-
Рыжий штрих неестественно огненных красок.
И зовут и звенят в голове голоса...
То ли скрипка с альтом, то ли альт с контрабасом.

Безнадежность. Тоска. Середина зимы.
Седина. Половина души до зарплаты.
Все расписано. Путь от сумы до тюрьмы
Или проще - до белой больничной палаты...

Я ушел, я уехал, я просто исчез,
Превратился в туман и рассеялся в небыль...
...То ли снег опускается тихо с небес,
То ли лес поднимается медленно в небо.

Настроенческие стихи. И настроение их понятно и знакомо. Но, по-моему, на большие поэтические обобщения они пока еще не выходят.

Возвращение к истокам всегда трогает.
«И зовут и звенят в голове голоса...»

У каждого они свои, а вывод, как правило, один и тот же: жизнь проходит, заканчивается, прошла.
И хорошо, если не совсем стороной, а задела хоть краешком.
«Все расписано. Путь от сумы до тюрьмы
Или проще - до белой больничной палаты...»

Найдет ли герой достойный выход из подобной предопределенности:
«Я ушел, я уехал, я просто исчез,
Превратился в туман и рассеялся в небыль...»

Как знать, хочется надеяться.

6. П-118 Акимов Геннадий (Курск, Россия) – 81 баллов

Щучье слово
Ночевал в кособокой избушке
на краю деревеньки пустой,
попивал, согреваясь, из кружки
травяной горьковатый настой.
Пёс таращил туманные бельма,
мышь точила бревно в уголке,
и хозяйка, суровая ведьма,
мне читала судьбу по руке,
обещала, как высшую милость,
самоедство, скитания, злость.
Чем поила – в крови заклубилось,
что пророчила – то и сбылось:
гуси-лебеди, стежки-дорожки
за собою меня увлекли
пересказывать шепот сторожкий,
байки неба, воды и земли…

Догорает судьба, как бумага.
Для какой же волшебной строки
ты шатался по свету, бродяга,
всё упрямо сбивал башмаки?
Ни семьи, ни надежного крова –
только речи строптивой шипы,
только поиски щучьего слова,
где ни света тебе, ни тропы.

Замечательно выверенный и сбалансированный текст. Я бы сказал, очень надежный в поэтическом смысле. Мои комплименты.
++

В этом стихотворении фольклорная традиция творчески переработана и тонко и точно осмыслена.
И вместе с тем текст поэтически очень емок и выразителен.

Лирический герой
«Ночевал в кособокой избушке
на краю деревеньки пустой,
попивал, согреваясь, из кружки
травяной горьковатый настой…»
А будущее из прошлого виделось и туманным, и определенным.
«…хозяйка, суровая ведьма,
мне читала судьбу по руке,
обещала, как высшую милость,
самоедство, скитания, злость…».

И, в общем-то
«…что пророчила – то и сбылось…».
А герой нашел свой путь в этом будущем, ставшим настоящим, свои «…стежки-дорожки…», стал:
«…пересказывать шепот сторожкий,
байки неба, воды и земли…».

Вот и пришла пора делать выводы, подводить итоги:
«Догорает судьба, как бумага.
Для какой же волшебной строки
ты шатался по свету, бродяга…?»
И ответ, может, для кого-то и не слишком убедительный:
«…только речи строптивой шипы,
только поиски щучьего слова…».

Но, мне кажется, следует поклониться автору в пояс за этот подвижнический подвиг.
От имени поэзии. И во ее славу.

7. П-114 Анастасия Приеднице (Саулкрасты, Латвия) – 80 баллов

Где гнездятся ночи
снится даже не эта любовь, а та.
в коридоре торчит — что рояль в кустах,
говорит — я болен, дружок, и стар,
это всё пустое.
тишина, сквозняк, листопадный свет,
и тебе впервые за столько лет
повернуться-уйти-не смотреть вослед —
ничего не стоит.

снится некогда умерший рыжий кот,
почему-то во снах он всегда живёт,
ты кладёшь ему голову на живот —
щёки шерсть щекочет.
склон какой-то горы, и трава желта,
сколько счастья — уткнуться лицом в кота
и не думать, кто из вас нынче там,
где гнездятся ночи.

снится даже не этот дурацкий стыд
и не то, что кто-то тебя простит,
снится школьный двор, вода и карбид,
сигареты, карты.
а ведь ты исправился, осознал,
обещал — не сунусь в старый подвал,
и опять подвёл, и опять пропал,
и понять бы — как так.

снится — станция детства, река, понтон.
и, синеющий ветер хватая ртом,
понимаешь: это и есть твой дом.
не другой, а этот.
успеваешь подумать — урвал, украл,
но октябрь открывает небесный кран,
поезда уходят за виднокрай:
от тебя — к рассвету.

И почему так щемит сердце? А оно всегда болит по ночам, по проходу жизни от настоящего к прошлому. И к неизбежному, но такому невнятному будущему. Все удалось выразить.
++

В этом лирическом монологе таком пронзительном и таком щемящем переплетаются ночи и дни, прошлое и настоящее. И любови, навсегда угнездившиеся в памяти.
«…снится даже не эта любовь, а та…»
«…и тебе впервые за столько лет
повернуться-уйти-не смотреть вослед —
ничего не стоит…».

В стереоскопически отчетливых снах все еще живы. И незабываемы, и любимы.
«…снится некогда умерший рыжий кот,
почему-то во снах он всегда живёт…»,
«…уткнуться лицом в кота
и не думать, кто из вас нынче там,
где гнездятся ночи…».

Столько всего перемешано в этих рваных сновидениях. И ничего не утрачено из того, что было (и будет?).
«…снится даже не этот дурацкий стыд…»
«…обещал — не сунусь в старый подвал,
и опять подвёл, и опять пропал…».

Снится, снится, снится…
«…станция детства, река, понтон…»,
«…понимаешь: это и есть твой дом,
не другой, а этот…».
Но все это уплывает, расплывается.
«…поезда уходят за виднокрай:
от тебя — к рассвету…».

Как не хочется просыпаться в эту жизнь!
Как тяжело.

8. П-1100 Татьяна Партина (Одесса, Украина) – 77 баллов

Прага. Собор святого Вита
Кто это строил? Наверное, гений!
Столько столетий строительной битвы...
Несколько сотен массивных ступеней
К Богу приблизят быстрее молитвы.
Пусть поднимаются... Этот, с одышкой,
Хмурый толстяк и субтильного вида
Юная мама с кудрявой малышкой
Бодро штурмуют владение Вита.
Где-то остались: кормящийся ловко
Лебедь под старым мостом (с лебедями
фото отличное!); речка Чертовка,
Уличный чёрт, галерея с чертями;
Гашек, незримо гуляющий с Кафкой
(Оба туристов считают ревниво,
каждый своих); сувенирная лавка
С куклами-ведьмами; кнедлики с пивом.
Это внизу. А сейчас по спирали
Пусть поднимаются выше и выше
В небо, что облаком с отсветом стали
Смотрит на чудные красные крыши.
Те, что за чашкою крепкого чая
Каждое утро Господь созерцает,
Мелкие шалости людям прощая, –
Глина смягчает и Бога, бывает...
Новая порция фотоулыбок.
Жаль, что идти далеко до фонтана,
В чашу которого можно для рыбок
Выбросить все медяки из кармана.
Спуститесь – бросьте хотя бы для мыши
Горстку монет сквозь решетку подвала.
Вечер идёт. Черепичные крыши
Небу тепло возвращают устало.
Греется Первый Гончар на планете,
И достаёт из-за пояса флягу...
Все города - это чьи-нибудь дети.
Бог улыбается, глядя на Прагу.

Казалось бы просто туристические впечатления, но сколько в них человеческого тепла, зоркой наблюдательности и пронзительной нежности.
+

Вопрос, которым, к сожалению, мы не всегда за обилием впечатлений задумываемся задаться:
«Кто это строил? …».
И напрашивающийся ответ:
«…Наверное, гений!».
И безусловный. Потому что
«Несколько сотен массивных ступеней
К Богу приблизят быстрее молитвы».

С этой высоты так отчетливо различимы и
«кормящийся ловко
Лебедь под старым мостом»,
и
«Гашек, незримо гуляющий с Кафкой
(Оба туристов считают ревниво,
каждый своих)…».

Но «Это внизу…», а тем временем просветленные человеческие души
«… по спирали
Пусть поднимаются выше и выше
В небо, что облаком с отсветом стали
Смотрит на чудные красные крыши…».
Туда, где так хочется верить, что
«Каждое утро Господь созерцает,
Мелкие шалости людям прощая…».

И в заключительных строчках текста все те же высокое умиление и неугасимая надежда:
«Все города - это чьи-нибудь дети.
Бог улыбается, глядя на Прагу…»

Согревающие сердце стихи.

9. П-1126 Марина Матвеева (Симферополь, Россия) – 77 баллов

***
С утрева делать нечего. День, будто сдутый шар.
В окна вползает к вечеру потного полдня жар,
температурит, лапушка, хочет моих пилюль.
Не разрешает бабушка. А на дворе июль.
Где-то в Сибири лаково-белым цветет сирень.
Наша же в май отплакала, словно в подушку. «Встрень
дедушку с поликлиники, медленно он идет.
И ходунков, былинонька, Бог тебе не найдет
в старости», – прошептала мне бабушка, хлеб в руке,
мякиш, как льдинку талую, плавя на языке,
ложечка, чай взволнованный, дует, жара, жара…
Я в белых шортах новеньких прыгаю со двора –
и мотыльком по улицам. Медленно он идет…
Бог – не слепая курица – что-нибудь да найдет,
что-нибудь да отыщется летним тягучим днем…
На ветростёклах тыщами – блики. …Давай свернем
в тот переулок, дедушка, помнишь, ты там играл
в детстве и с некой девушкой угол облюбовал
для поцелуя первого… Сам рассказал. Забыл?
Как в Воскресенье Вербное веток ей раздобыл, –
хоть запрещали праздновать, – в церковке освятив…
Бог – Он болезнь заразная. Скольких «врачей» сплотив,
мудрых и доморощенных, не излечила власть
прежняя. …Так короче нам, бабушка заждалась –
маленькая и верная, будто лампадный свет,
помнящая те вербочки тысячи тысяч лет.
Чаю тебе остудим мы, булочку подадим.
Видит Господь: не судим мы – будет же не судим
мир, оголенным проводом тычущийся в живьё…
Бог – дай Ему лишь повод – нам сердце отдаст Своё.

Несколько спотыкливая, но, безусловно, возвышенная поэтическая речь. Несмотря на довольно приземленный словарь. Но ведь это только удачный прием, не правда ли?
+

Текст, пронизанный памятью и любовью. И понимание, и сочувствие, которое он может вызвать, будет вполне искренним.
Поэтическая картина, вместившая в себя целую жизнь.
С утра и до вечера, от рождения до смерти.
«В окна вползает к вечеру потного полдня жар…»

Лирическая героиня выходит встречать не только своего дедушку, а и свое прошлое.
И свое будущее.
«Давай свернем
в тот переулок, дедушка, помнишь, ты там играл
в детстве и с некой девушкой угол облюбовал
для поцелуя первого…»
«…в Воскресенье Вербное веток ей раздобыл…»

Возвращение обязательно состоится.
Разве можно не вернуться туда, где
«…бабушка заждалась –
маленькая и верная, будто лампадный свет,
помнящая те вербочки тысячи тысяч лет…»

И главное, что это запомнил автор. Прочувствовал, примерил к себе.
Как высшую истину и мудрость
«Видит Господь: не судим мы – будет же не судим
мир, оголенным проводом тычущийся в живьё…
Бог – дай Ему лишь повод – нам сердце отдаст Своё...»

А все потому, что
«Бог – Он болезнь заразная…».

Как и это наполненное любовью и верой стихотворение.

10. П-174 Ольга Флярковская (Москва, Россия) – 76 баллов

Лето северных островов
Лето северных островов,
Час блаженства природы нищей.
Этот край к чужакам суров,
Для своих здесь – и дом, и пища.

Дедов остров* хранит вода,
Что не только на вид студёна.
Тащит Сухона лес, суда.
Баржа тянется вдоль затона.

Здесь по солнцу идут часы.
Здесь текут в Заполярье реки.
Над разливом, испив росы,
Облака закруглились «в греки».

Здесь затихла моя тоска…
Чья-то лодка плывёт к причалу.
И верней не найдёшь куска,
Лишь его заслужи сначала.

Разгрузи от леща баркас:
Рыбу – в вёдра, и вымой днище.
Здесь народ на улов глазаст
И спокойной воды не ищет.

Здесь, на острове, долгий день
Над рыбацкой избой курится,
А рукав подлинней надет
Не к тому, чтоб складней лениться.

Ветерок поутру кусач –
Стылый пасынок океана.
Горький привкус от неудач
Выдувается покаянно.

Был на Троицу звон густой,
А к Успению – звон печальный.
Здесь на Божий взяты постой
Скит да п`устынька изначально.

Здесь мошкой именуют гнус,
Здесь не жалятся, но жалеют,
А ненужная роскошь – грусть
Лишь под утро кольнёт: болею…

Здесь морошки наешься впрок
И забудешь огни столицы.
Здесь привычней свистит юрок
Голоска городской синицы.

Лето северных островов
Отцветёт по-девичьи кратко,
Но запомнится, как любовь,
Всё отдавшая без остатка…

*Дедов остров — хутор в Тотемском районе Вологодской области. Расположен на острове посередине реки Сухона. На нём находится заштатный мужской монастырь Троицкая Дедова пустынь.

Несмотря на отдельные замечания, картина такого близкого и родного русского Севера в целом задалась.
+

Детальная и подробная картина северного русского быта. Вроде бы и обыденного, но наполненного глубоким смыслом и исторической памятью.

Автор воссоздает ее последовательно и кропотливо.
«Лето северных островов,
Час блаженства природы нищей…»
«…вода,
Что не только на вид студёна.
Тащит Сухона лес, суда.
Баржа тянется вдоль затона…»
«Здесь по солнцу идут часы.
Здесь текут в Заполярье реки…»

Здесь жизнь сурова и требует от тебя нелегкого труда и полной самоотдачи.
«…рукав подлинней надет
Не к тому, чтоб складней лениться…»
«верней не найдёшь куска,
Лишь его заслужи сначала.
Разгрузи от леща баркас:
Рыбу – в вёдра, и вымой днище…»

И вместе с тем в своей настоящести дает душе приют и успокоение.
«Здесь затихла моя тоска…»
«Горький привкус от неудач
Выдувается покаянно…»
«Здесь не жалятся, но жалеют…»

И здесь не просто краткая передышка, а такое необходимое каждому очищение.
Которое по возвращению в городскую суету будет еще долго вспоминаться.
«Лето северных островов
Отцветёт по-девичьи кратко,
Но запомнится, как любовь,
Всё отдавшая без остатка…»

Все сказано в этом тексте. И сколько в нем невыразимого словами!

11. П-1138 Евгений Овсянников (Нижний Новгород, Россия) – 76 баллов

Никогдабрь

Это месяц твой – Никогдабрь,
Это город твой – Навсегдад.
Это в горних чертогах – дождь,
а на твёрдой земле – вода.

Где листвы был обрушен флёр,
Амальгама сошла с небес,
Серебря зеркала озёр,
Паутинкой стянула лес.

То ли сплин в ребро, то ли бес, бес-
козырная дама тьмы,
С каждым вздохом теряя вес,
Испаряются наши сны.

В слюдяном окошке рассвет.
Час сиреневый. Всё как встарь.
Белый жемчуг далёких лет.
Это месяц твой – Никогдабрь.

Интересные словесные находки, последовательно и образно проведенный сюжет. Стоит отметить.
+

Судя по всему, автор молод. И в любом случае стихи у него очень молодые, свежие.
С повышенным вниманием к звучанию слов, поисками новых форм, словесной игрой.
«Это месяц твой – Никогдабрь,
Это город твой – Навсегдад…»

И очень хорошо, что только словотворчеством автор не ограничивается, а пытается и в такой своей и своеобразной форме выходить на более интересные образы
«…бес-
козырная дама тьмы…»
и убедительные поэтические обобщения
«С каждым вздохом теряя вес,
Испаряются наши сны…».

Текст органично закольцован, но, пожалуй, этим в значительной мере и исчерпывается.
И лирический герой, похоже, полностью тождественен автору стиха.
Некая отстраненность в этом случае явно не помешала бы. Хочется надеяться, что все придет. Со временем.

Безусловно, перспективный автор. Или, как говорят в боксе, «проспект».

Резюме

Учредитель огласит свой вердикт. И я с ним не смогу не согласиться.

А над призами личных симпатий буду еще думать.

Читателей же приглашаю к обсуждению этого обзора на Форуме.
Было бы крайне интересно услышать ваше мнение.

В. Г.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 07.09.2015. Финалисты премии им. И. Царёва Пятая стихия