Чичибабин Борис Алексеевич

Виктория Тамарина: литературный дневник

Извечен желтизны и сини


Извечен желтизны и сини — земли и неба договор…
А я живу на Украине с рождения и до сих пор.


От материнского начала светила мне её заря,
и нас война лишь разлучала да северные лагеря.


В ее хлебах и кукурузке мальчишкой, прячась ото всех,
я стих выплакивал по-русски, не полагаясь на успех.


В свой дух вобрав её природу, её простор, её покой,
я о себе не думал сроду, национальности какой,


но чуял в сумерках и молниях, в переполохе воробьёв
у двух народов разномолвных одну печаль, одну любовь.


У тех и тех — одни святыни, один Христос, одна душа, —
и я живу на Украине, двойным причастием дыша…


Иной из сытых и одетых, дав самостийности обет,
меж тем давно спровадил деток в чужую даль от здешних бед.


Приедет на день, сучий сыне, и разглагольствует о ней…
А я живу на Украине, на милой родине моей.


Я, как иные патриоты, петляя в мыслях наобум,
не доводил её до рвоты речами льстивыми с трибун.


Я, как другие, не старался любить её издалека,
не жив ни часа без Тараса, Сковороды, Кармелюка.


Но сердцу памятно и свято, как на последние рубли
до Лавры Киевской когда-то крестьяне русские брели.


И я тоски не пересилю, сказать по правде, я боюсь
за Украину и Россию, что разорвали свой союз.


Откуда свету быть при тучах? Рассудок меркнет от обид,
но верю, что в летах грядущих нас Бог навек соединит…


Над очеретом, над калиной сияет сладостная высь,
в которой мы с Костенко Линой, как брат с сестрою, обнялись.


Я не для дальних, не для близких сложил заветную тетрадь,
и мне без песен украинских не быть, не жить, не умирать.


Когда ударю сердцем обземь, а это будет на заре,
я попрошу сыграть на кобзе последнего из кобзарей.


И днём с огнём во мне гордыни национальной не найдёшь,
но я живу на Украине, да и зароете в неё ж.


Дал Бог на ней укорениться, все беды с родиной деля.
У русского и украинца одна судьба, одна земля.
1992




Другие статьи в литературном дневнике: