Стихи Семёна Пегова

***
Если это раскручивать - не раскрутишь,
Ни повлиять не получится, подавлять
Всё равно не получится. Будешь? Буду.
Всё это было. Не до тебя.
Можно, конечно, выжить одной тобой,
Несмотря на сердечный гул, суеверный рёв,
Всё равно же в итоге наступит такой покой -
Вены мои сожжёт, артерии разорвёт.
Соберёшься в итоге с мыслью, а слов уж нет,
Или язык не вывернешь произнести,
Разве что напоследок поможешь мне
Землю в волосы заплести.

***

если в глобальном смысле мы все слепцы
без всяких аллюзий и по-библейски в лоб
если кто-то видит на небе большие псы
это всё не про нас это не про любовь
пуля-дура родина-мать а судьба-слепа
разве мы не на этой вращались всегда оси
потому что судьба потому слепа что она судьба
и поэтому главное здесь - не ссы
дорогу осилит ползущий на четверень-
ках как нам завещал пророк
потому что судьба слепа потому-то судьба есть рок
рокочущий но невидимый каждый день

***

Я открою тебе внутренний мой озноб.
Я теперь понимаю, что был иногда не прав.
Нужно было молчать, когда не хватало слов,
И не выпрашивать лишний глоток тепла.
Если тепло уйдёт и высохнет вся вода,
Было бы хоть чуть-чуть внутренней пустоты,
Но пустота не приходит ко мне одна
И не даёт окончательно мне остыть.
Внутренний мой озноб разбивает лёд.
Форма теченья - согнутая вертикаль.
Если из нас двоих кто-то меня поймёт,
Жить тому завещаю в центре материка,
Чтобы не дотянуться ни до морской волны,
Ни до обрыва трогательных этих скал,
Чтобы мысли и чувства были всегда полны
Невыразимой тоской, рассыпчатее песка.
Лучше не видеть моря. Оно забирает всё.
Может, любимая, даже забрать любовь,
Унести меня. Правда, это ещё не всё -
Слишком много меня к тебе попадало в кровь.

***

Знаешь, любимая, я с вечера перемечтал,
Новых образов, всякого будущего понабрался.
Говорили мне - не мешай, а я вслух читал,
Против русского языка боролся.
Заливался словарь, я его на руках качал,
Точно годами нажитое богатство,
Но он мою колыбельную перекричал,
Утверждая собственное господство,
Моё подвергая сомненью к тебе причастие
И заставляя любой разделяющий нас километр
Переболеть внутри, перемалывать час за часом
Корневую систему пространства. Ну, например,
Где-то снова из семени деревце произросло,
И в этом вроде нету моей вины,
Но каждое воскресенье чувствую себя словно
После седьмой мировой войны.

НА БЕРЕГУ

Запах гнилого моря, как вздох Аида.
Море гниёт тогда, когда Посейдон болеет.
Ближе к старости у богов ломит кости, болят суставы.
Ближе к осени, как правило, обостренье.
Мы сидим у причала. Случайный полёт флюида.
Он, пока долетит до нас, околеет.
И приходится переступать через внутренние заставы,
Чтобы в себе преодолеть растенье.

Перерасти в себе октябрьский бунт каштана,
Иначе врастёшь в асфальт, как минимум, по колено,
Постепенно уснёшь, пустишь корни, срастутся веки,
Из пупка весной пробьются первые листья.
Я смотрю на неё. Она так прекрасна, что это тайна.
Тепло просачивается через каждую её клеточку.
Из-за этого моя жизнь разделяется на два смысла:
Жажду смерти и желанье уйти в абреки.

Бывают такие люди, напоминающие обряд.
Находясь с ними рядом, испытываешь покой.
Возвращаешься к жизни и не помнишь, кто ты такой.
Они возвращают тебе самого тебя.
Ты мечтаешь очнуться на каком-нибудь западном фронте.
А она напротив сидит, упуская тебя из виду,
И не хочет совсем догадываться до правды.
Лихорадит море. Пустеет берег. На этом фоне
Боги стареют и в итоге все попадут к Аиду.
Аид не скрывает своей досады.

***

Я хочу плыть точно эта песня
Давай ты будешь как Ярославна
Мы не будем вместе и это славно
Понимаешь мы точно не будем вместе
И это славно что я расслаблен
Что я расплавлен выжат дожат исчерпан
Я пустее камня гуще земли и неба
В тело в собственное задавлен
Вдавлен опустошен противен
Обладаю большим количеством качеств
Я надкусан я как будто бы обозначен
И я примитивен ну да примитивен
Я проще слона и проще того примата
Что бьёт себя в грудь и сродни кинг-конгу
Я похож на барабанную перепонку
Я дрожу когда стреляют из автомата
Я часть системы послушно-голосовой
Я почти оглох и не верю своим ушам
И в мире наверно теперь ни одна душа
Не перекричит мой внутренний саксофон
Нету мира вокруг или он молчит
Потерял дар речи и просто сдох
Я оглох совсем или почти оглох
Но если получится то кричи
И если получиться перекричать
Я конечно буду тебя душить
Но потом уткнусь зацеловав ушиб
Губами в поверхность твоего плеча

***

Я не знаю тебя, но представляю ясно,
То ли душа представляется, то ли внешность,
Немота или голос такой долговязый,
Тёмная из него выглядывает кромешность.
В этой тени чувствуется человек,
Перфоратором месит будущего раствор.
Он стоит вверх ногами как бы на голове
И умирает каждое Рождество.
Это явление в покое не оставляет
И намекает тонко: «В церковь тебе пора бы».
Что-то во мне ломается, не молится, умоляет.
Меня окрутила, стянула упрямейшая парабола -
Последнее слово я называю первым,
Первая нелюбовь – та, что любовь вторая.
Тень надо мной растёт, как восемьдесят гипербол.
Я делаю всё, что угодно, но только не умираю.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 08.05.2022. Стихи Семёна Пегова