Долго живёт Фортингэльский тис, помнивший Понтия Пилата.
Отравитель вечнозелёный. Качается на ветру и предупреждает –
Никому нет в мой век возврата! Никому…
Плывут над ним холодные облака Шотландии рваные, бесформенные.
Вот это – будто белок глаза слепого пианиста ;
Он сидел на вокзале в кафе, рядом, его пальцы, ощупывающие пищу
Были похожи на чувствительные носы зверьков со слезящимися каплями из глаз.
Невозможно было оторвать взгляд от «нюхающих куниц».
Ему был внятен Бетховен, Брамс, Моцарт и этот тис лиственный.
Он ощущал его присутствие и умиротворение в полдень, теперь…
Русичи встречали вином в чашах из ствола тиса своих врагов.
Все падали замертво. Эта ль истина могущества, хитрости, ума слышится
В божественной,вечно звучащей темноте моего соотечественника?
Красный тис. Лекарь и убийца. Ужасные осложнения. Мятеж клавиш!
Словно ловушка для измученных, переполненных эмоциями, пальцев
В Grosse Фуги! Он «видел» окружающий мир и знал его лучше многих зрячих.
Порядок ветвей тиса готический, варварский, чисто европейский.
Убивали всех одинаково ядом тиса с вином, начиная с Содома…
Вышла, смотрю в синее небо – опять рваные простыни.
Канадские клёны особенно пестры рядом с тисом этой осенью.
Слепой музыкант молча вышел следом. Безразличен внешне и напряжён
Внутренне, как люди с памятью из кусков или гроздьями, как тис –
Дерево смерти и Бессмертия или символ Вечности в бесконечном,
Как интеллектуальный навигатор на дорогах нашего невежества,
Как внутренняя музыка в каждом, повсюду. Слепой пианист – не это ли Чудо?
