Книг было девять; с каждой книгой, что она сжигала,
остальные восемь - семь - шесть - поднимались в цене. Гори, -
говорила она; смотрел император: пять - четыре - и хлопья пепла -
черные птицы летели, космы волос, как дым от
большого костра, развевались по ветру над странами и
столетьями, ее мозг посерел, как пустое
осиное гнездо, рои, жужжащие вокруг солнца
Сожги еще одну, - говорит незнакомка, та,
что держит радужный веер дней перед нами,
как двери... И из-за каждой страницы
мерцает лицо под дождем. - Помни,
кто ты, и ступай по этой дороге, пусть все дороги -
кратчайший путь к свету. Ибо женщина у дверей -
зов в ночи, луч темного солнца...
медленно открываются двери одна за другой... руки
...ласка, что охладит поток его жарких
взглядов. Ибо тому, что он ищет, имени нет, - свет,
что играет со словом, рвется к нему сквозь
книги, свет в незнакомой руке - Пламя - или
зов, уходящий за ним в ту крайнюю тьму,
где, грезя, судьба нами играет...
Сожги! - не голос ли это поэзии?- Сожги возможности,
что уводят тебя от себя самого, свобода есть книга,
в которую ты занесен, и каждый день - или дверь,
ведущая к этой книге, или бегство... или
отсрочка, не спрашивай, только эта книга и существует
Живешь ли ты в тени своей собственной жизни или идешь,
чтобы слиться с пророчеством там, за дверьми
В каждом яйце заключен птичий крик,
и человек и язык могут быть рождены одним-единственным словом
Что есть свобода (этого ли не знать!) - Мгновенье,
когда совпадают наши желанья с
необходимостью, или искусство все поставить на карту,
прекратив бегство от самого себя... Прячась за время,
под маски, мы идем за безвестными звездами. Вместе
Стейн Мерен
