Хорошие художники копируют, великие - крадут

"Потому и говорится "Хорошие художники копируют, а великие воруют"(Пикассо).. имея ввиду что плохой художник просто берет и перерисовывает чужое, ставя свое имя... просто копирует.. то бишь плагиатит. А великий "ворует".. только он ворует саму идею, подсматривает ее у природы, у людей, у жизни вообще... не копирует идею в чистом виде, а подсматривает, наблюдает, изучает.. а потом переосмысляет, перерабатывает по-своему. И в результате на свет появлеется что-то НОВОЕ, что-то УНИКАЛЬНОЕ.. ЕГО СОБСТВЕННОЕ. Что-то прошедшее через художника, через призму его личности, его сознания, его мировоззрения."
"Пикассо видимо хотел сказать, что значение имеет конечный результат, который можно увидеть, подержать в руках или как то им воспользоваться, а общие принципы или очертания это просто сырьё, а не готовая продукция."

«Хорошие художники копируют, великие — крадут», — утверждал Пабло Пикассо. Он уверен в том, что даже, казалось бы, оригинальные идеи не берутся из воздуха. Счастливые озарения, может, и случаются, но они посещают только тех, кто сумел
правильно настроить свое подсознание. Уилл Гомперц, редактор отдела искусств BBC, в своей книге «Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо» рассказал о том, как стать генератором идей, а мы делимся отрывком из нее.
Художники воруют
Озарения случаются, когда мы напрягаем свой мозг, пытаясь найти неочевидную связь между двумя теми или иными понятиями, на первый взгляд ничем между собой не связанными. Это явление описал в том числе американский психиатр Альберт Ротенберг, посвятивший себя изучению психологии творчества. Он беседовал со многими крупными учеными и писателями, знакомился с их научными трудами и литературными произведениями и обнаружил особый тип когнитивного поведения, свойственный творческому человеку в тот момент, когда у него возникает новая идея. Ротенберг назвал этот тип мышления «янусовым». «В ходе креативного мыслительного процесса, — поясняет Ротенберг, — в одном и том же пространстве одновременно возникают две или несколько отдельных сущностей, сосуществование которых способно породить новые сущности». В подтверждение своей теории он приводит результаты исследования, в основу которого лег анализ поэтической метафоры: «The road was a rocket of sunlight» («Дорога была ракетой солнечного света»).
Ротенберг просил участников эксперимента объяснить, что именно, по их мнению, навеяло поэту этот образ. Большинство предположили, что он родился из реальных наблюдений. Один сказал, что поэт, наверное, смотрел на дорогу, когда на нее упал яркий солнечный луч, который он сравнил с ракетой. Другой подумал, что поэт ехал солнечным днем в машине, и ему (или ей) почудилось, что он (или она) летит в ракете. Оба ошиблись.

На самом деле, объясняет Ротенберг, поэту одновременно вспомнились два отдельных слова — road (дорога) и rocket (ракета), и ему захотелось поставить их рядом: их звучание, написание, содержащаяся в них аллитерация — все это создавало гармонию. Но как превратить это ощущение в метафору? При каком условии эти два слова могут если не означать одно и то же, то хотя бы лечь в основу сравнения?

Эта загадка пробудила подсознание поэта, заставив работать ассоциативное мышление; ему вспомнилось выражение «солнечный свет», а следом — «луч солнца, упавший на дорогу». Из этих сочетаний и родилась метафора. Поэт взял две «дискретные единицы» («дорога» и «ракета»), втиснул их в одно и то же семантическое пространство и запустил креативный процесс, переведя мозг в режим решения задачи. Это и есть творческое мышление, для которого требуется работа воображения. Ее результат мы воспринимаем как заветный миг озарения.
Часто новый элемент в грандиозной идее является грубым нарушением сложившихся правил. Так рождаются идеи. Необычные комбинации, сочетание старого и нового — и есть источник оригинальных идей. Разумеется, из сказанного вовсе не следует, что любая новая идея прекрасна и имеет какую-либо ценность.

Идея бывает качественной, когда она касается предмета, в котором мы хорошо разбираемся и которым увлечены

Спешу обрадовать читателей, особенно тех из них, кто не причисляет себя к творческим личностям: в силу индивидуальных свойств своего характера и темперамента каждый человек способен порождать неочевидные, уникальные ассоциации. Ни у кого на свете не возникает и не может возникнуть такая же ассоциация, как у вас.

Новый элемент особенно блестящей идеи часто кажется грубым нарушением правил. Смена места жительства или работы, конфликт или несчастье — все это стимулирует наш мозг к поиску новых связей между ялениями и предметами. В наши дни главным нарушителем привычного порядка вещей стали новые технологии, благодаря которым стало возможным то, о чем раньше мы и не мечтали.

Как правило, все начинается с банального присвоения чужих идей. Известно высказывание, вроде бы принадлежащее Пикассо: «Хорошие художники копируют, великие крадут». Этот афоризм не блещет новиз- ной, что неудивительно: он в ходу уже не первую сотню лет. Пикассо украл его у Вольтера — великого французского писателя эпохи Просвещения. За два столетия до Пикассо Вольтер обронил: «Хорошее подражание — самая безупречная оригинальность».

Список гениальных творцов, готовых признаться в краже интеллектуальной собственности, включает Исаака Ньютона, сказавшего: «Если я и видел так далеко, то лишь благодаря тому, что стоял на плечах гигантов», и Альберта Эйнштейна, несколько веков спустя заметившего: «Секрет творчества состоит в умении скрывать источники своего вдохновения».
Признаваться в том, что они чем-то обязаны своим великим предшественникам, этих достойных людей побуждала не ложная скромность, не отсутствие веры в себя, а настоятельная потребность сказать нам нечто важное. Они не хотели вводить нас в заблуждение или создавать у нас превратное представление о природе творчества и стремились оградить нас от соблазна смотреть на их достижения слишком романтическим взглядом и принимать их за небожителей, осененных божественным вдохновением. Бесспорно, и Ньютон, и Эйнштейн были гениями, но кое в чем они, пожалуй, не так уж отличались от нас.

Они понимали, что не существует оригинальности в чистом виде. Но им, как и каждому из нас, требовался стимул, способный вызвать ответную реакцию и помочь сделать шаг вперед. Сезанн, размышляя над своими новаторскими для конца XIX века экспериментами с двойной перспективой, нашел для их описания изящную формулировку, указав, что он всего лишь добавил к цепи еще одно звено. Таким же новатором был основоположник кубизма Пикассо. Но разве он взял эту идею из воздуха? Нет. Он просто добавил еще одно звено к цепи открытий, сделанных величайшим художником предыдущего поколения, известным под именем Поля Сезанна.
Вернемся к афоризму Пикассо. На первый взгляд может показаться, что он проводит резкую грань между хорошим и гениальным художником. На самом деле его мысль тоньше. Он не противопоставляет две разные философии, а описывает процесс, в результате которого хороший живописец превращается в великого.

Пикассо сравнивает этот процесс с путешествием. Невозможно стать великим на счет раз, утверждает он, — для начала надо стать просто хорошим художником. Другого способа нет. Любой причастный к творчеству человек, будь то балерина или инженер, начинает с того, что копирует работу профессионалов. Это наш способ учиться. Дети слушают музыку и нота за нотой пытаются ее воспро- извести. Будущие писатели читают любимые романы, стремясь освоить стиль автора. Молодые художники годами ходят в холодные музейные залы и копируют шедевры мастеров. Они учатся. Прежде чем бросать кому- либо вызов, надо наловчиться ему подражать. Посмотрите на ранние работы любого художника, и вы увидите, подражателя, стремящегося обрести собственный голос.

Едва ли кто-нибудь понимал это лучше, чем Пикассо. Недаром он однажды заметил: «Искусство — это не прикладное использование канона красоты, а способность инстинкта и ума созидать нечто, выходящее за рамки любого канона». Он хорошо понимал творческую силу человеческого инстинкта и считал его другом, в котором не сомневаются, которому доверяют. В серии литографий «Бык» — это демонстрация того, как работает этот подход, основанный на комбинации самого широкого спектра факторов. В сущности, Пикассо преподает нам урок дарвинизма: жизнеспособно только сочетание разных идей. Впрочем, творчество вообще на удивление жестокое занятие. Творчество невозможно без разрушения.

Абсолютно оригинальных идей не существует. Существуют их уникальные сочетания
Возникнув в сознании художника, они порождают два-три не связанных между собой образа, соединение которых иногда дает поразительный эффект. Остальное, как доказывает пример Пикассо, довершит упорный труд.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 16.07.2021. Хорошие художники копируют, великие - крадут
• 14.07.2021. Ночь - как ночь...
• 09.07.2021. Мамочка
• 08.07.2021. Швамбрания, Тарабардия...