***

Cмотрю "Таинственную страсть" по Первому о кумирах моей молодости. Пока по фильму не видно, что это о "предательства таинственная страсть". Больно, что почти все они уже ушли. Жалко Евтушенко со всеми его ошибками и переживаниями теперешними. После фильма идет интервью Волкова с ним. И вспоминается сразу молодой, уверенный в себе Евтушенко из "Заставы Ильича", да и все они молодые, талантливые, еще не предававшие ничего. С Бродским они очень разные, так и не сумевшие понять друг друга, а Бродский не смог и принять такого Евтушенко. Ведь он (Бродский) так ненавидел империю, что не представлял как это можно пойти с властью на какие-то сделки.
Вчера весь день и часть ночи читала и расшифровывала "Рождественский романс" Бродского. Я всегда наряжаю ёлку 25 декабря (католическое Рождество, Костин день рождения и начало солнцеворота на лето - день прибывает на 1 минуту). Для меня этот день всегда очень значимый и звонкий, "как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево". И этот романс созвучен моему рождественскому настроению. А все его загадки и переклички между двумя столицами, двумя праздниками, двумя временами (жизнями) одной страны меня завораживают. И жизнь моя оказалась связанной и с той, и с другой столицей, и брожу я по ним порой то как иностранка, то как "в тоске необычайной певец печальный по столице".
Утро сегодня опять начала с Бродского. Открыла сборник на "Рождественском романсе" и начала читать дальше все подряд. Остановилась на "Post aetatem nostram". А там выпад в сторону А.Вознесенского:
В расклеенном на уличных щитах
"Послании к властителям" известный,
известный местный кифаред, кипя
негодованьем, смело выступает
с призывом Императора убрать
(на следующей строчке) с медных денег.
Толпа жестикулирует. Юнцы,
седые старцы, зрелые мужчины
и знающие грамоте гетеры
единогласно утверждают, что
"такого прежде не было" -- при этом
не уточняя, именно чего
"такого":
мужества или холуйства.
Оттепель снова прошла и все, что он писал об империи опять злободневно. И так думаю не только я. Читаю интернет-издание "Культпросвет" раздел "Любимые стихи". Журналист и писатель И.Зотов, читавший Бродского еще в самиздате и лично знавший А.Я.Сергеева, которому посвящен "Post aetatem nostram", там пишет:"...мне достаточно его стихов (Бродского), в том числе и этих ("Post aetatem nostram"), будто вчера написанных."
Из главы "Император" (вспоминается почему-то раб на галерах):
"Все вообще теперь идет со скрипом.
Империя похожа на трирему
в канале, для триремы слишком узком.
Гребцы колотят веслами по суше,
и камни сильно обдирают борт.
Нет, не сказать, чтоб мы совсем застряли!
Движенье есть, движенье происходит.
Мы все-таки плывем. И нас никто
не обгоняет. Но, увы, как мало
похоже это на былую скорость!
И как тут не вздохнешь о временах,
когда все шло довольно гладко.
Гладко."
Вернусь опять к "Таинственной страсти". Смотреть буду, уж очень напоминает наше время - чуть забрезжила новая жизнь и опять наступает беспросвет, и "пятая колонна" звучит где-то в кадре, и выбор надо делать: соглашаться с властью и жить благополучно или быть гонимым. По поводу игры актеров. Несомненно, в каждом из героев-поэтов есть внешнее сходство,насчет глубины характеров пока ничего не могу сказать. Аксенов говорит, что это не мемуары и поэтому не всё совпадает с тем, что было в действительности. Есть в сюжете и то, что было лишь слухами, есть какие-то собирательные образы. Для меня Евтушенко предстал не таким, каким я его представляла. Может Аксенов утрировал его образ? Но он там немного смешон и наивен(если не сказать больше)- "я маме обещал закончить институт", "Фидель - друг мой". Или Аксенов за что-то так с ним обошелся? А вот родственники Рождественского даже настояли исключить некоторые главы, где Роберт был показан слишком лояльным той власти. Правда, потом друзья Аксенова все же опубликовали роман в полной версии. Вообще, писать о современниках дело тяжелое. А еще и о друзьях своих. А тем более о соперниках. Можно так хорошо отомстить, но это уже, конечно, на совести писателя. И всё-таки о главном, что вынесено в заголовок, о таинственной страсти. К кому, к чему? К женщине с необычным именем? К музе, к писательству? К свободе, к правде? В 1959г. Белла Ахмадулина написала своё самое известное стихотворение, то, которое звучит в "Иронии судьбы", «По улице моей который год…» А в нем есть такие строки:
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи...
А Аксенов в романе говорит Роберту, что однажды она прочитала эти строки в другом варианте, где вместо "страх" звучало "власть".
Из статьи В.Есипова в журнале "Вопросы литературы" 2012г."Василий Аксенов и его поколение в романе "Таинственная страсть":
"Не в этом ли идея романа: поколение предало само себя, не сумев сохранить человеческое и творческое единение в противостоянии бесчеловечной власти. Страх перед железобетонной властью и личные амбиции разъединили их."
Если уж и дальше проводить аналогии с нашим временем. Что разъединило молодых реформаторов 90-ых? В 60-ых - поэты, в 90-ых - молодые прагматики. И все та же
"К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи..."

Другие статьи в литературном дневнике:

• 15.01.2010. ***