Султан Макаш прикаспийский правитель

Если говорить о той великой миссии, которую должна нести элита общества, то самое время вспомнить о замечательном человеке и выдающемся гражданине Мухаметжане Шолтырулы Бекмухамбетове, чье высокое происхождение было подкреплено многими полезными делами на благо народа и Отечества. Рассказывает о нем правнук, известный ученый, доктор сельскохозяйственных наук Еркин БЕКМУХАМЕДОВ.

Мой прадед Мухаметжан Бекмухамбетов, которого его земляки помнят под именем султана Макаша, вышел из незаурядной семьи. Его дед Бекмухамбет окончил факультет права Петербургского университета, служил советником у Жангир-хана. А сам Макаш начальное образование получил у местного муллы, затем, в 1845 году, окончил знаменитую школу, организованную ханом в Букеевской Орде. Школьная программа включала арифметику, русский и арабский языки, культуру и мастерство восточных народов и религию. Выпускники этого учебного заведения обычно продолжали образование за государственный счет в Петербурге, Оренбурге, Казани, Саратове, Омске и даже за рубежом. Макаш поступил в оренбургский кадетский корпус имени Неплюева, где воспитывались другие выходцы из знатных казахских семей, такие как Астангерей Букейханов, Султанмахмут Жантюрин, Зулкарнай Нуралиханов и другие юноши.
По возвращении в 1852 году в Букеевское ханство Макаш стал переводчиком Временного совета, а спустя короткое время – акимом двух прикаспийских округов. Более сорока лет он управлял этими обширными землями, которые сегодня простираются от Исатайского района Атырауской области до участка Таскыран Астраханской области России. Свою карьеру султан Макаш закончил в звании есаула-полковника и должности советника Временного совета. Царское правительство, учитывая безупречное долголетнее служение Отечеству, удостоило султана Макаша орденов: святого Станислава второй степени, который вручался за заботу о благосостоянии народа; затем были ордена святой Анны и Владимира третьей степени. Присуждение «Владимира» означало, что награжденному присвоен дворянский титул, который распространяется и на его потомков.
Чем же занимался султан Макаш, будучи правителем двух округов? До недавнего времени наши представления о жизни степных аристократов не отличались большой глубиной и реалистичностью. Благодаря советской пропаганде сановные казахи представали в глазах потомков как необразованные, бездарные и ленивые поработители трудового народа. Насчет образованности правящей элиты уже сказано выше. Не будет преувеличением сказать, что они еще были и трудоголиками, денно и нощно пекущимися о благе вверенных им территорий и населения. Исследователи М. Кенганов и О. Алимгереев пишут, что в центральной библиотеке России, бывшей «ленинке», хранятся письма султана Макаша царю, в которых он рассказывает о нуждах своего народа и поднимает серьезные проблемы. В одном из писем он, в частности, говорит об экологии Прикаспия, о необходимости проведения мероприятий, упреждающих ветровую эрозию почвы. Если, писал он государю, уровень воды в море понизится, то в прибрежных районах начнутся засуха и суховеи, и просил выделить средства на сохранение флоры и фауны региона. К мнению султана Макаша в Петербурге прислушались и отпустили по тем временам большие деньги – 10 тысяч рублей. Макаш потратил их на экспедиционное обследование края, выявил очаги эрозии, составил карту. Кроме того, в урочище Жиенали были построены дома для противоэрозийной станции и приглашены специалисты: в разное время ее директорами были некие Шилин и Руденко, а агрономами Рубайлов, Ерсариев, Дауталиев, Халиков, Лепилов и другие. Сотрудники станции с целью закрепления песков и предотвращения ветровой эрозии почв высевали кустарники – лох, жузгун, тал, дикие яблони, а в низинах – кияк и другие травы. Посевы охраняли от потравы. Станция просуществовала до 1931 года. Много лет спустя правнук Макаша, ваш покорный слуга, сам не ведая, откуда появилось это призвание, начал заниматься тем же. Я стал агрономом и ряд лет вел научные работы на Бетпакдалинской опытной станции, высевал траву в песках Моюнкумов с целью создания пастбищ и сенокосов и получения страхового запаса кормов для стойлового зимнего периода. В содружестве с другими учеными вывел сорт волосенца ситникового под названием «Бозойский». Это, в принципе, та же трава, которую высевал мой прадед в Нарынских песках. Вот так неожиданно проявились гены султана.
Озабоченность султана Макаша судьбой родного края выражалась не только в его письмах в Санкт-Петербург, но и в научных и публицистических статьях. В статье, написанной в соавторстве с Ибраем Алтынсариным, опубликованной в газете «Астраханские ведомости», вновь говорится об оскудении казахских земель, что влечет за собой деградацию кормовых угодий: «То цветущее время, когда обширная тучная степь обогащала нашу Орду, уже прошло невозвратно. Уже нет и следов того обилия и довольствия, которыми славилась Внутренняя Букеевская Орда. Земли, кормившие народ, истощаются во всех концах Орды, в особенности южная часть ее, состоящая из 1-го и 2-го Приморских округов, где почти вся поверхность покрыта сыпучими песками, с крайне скудной растительностью, недостаточной для пастьбы скота, отчего киргиз-казахи тысячами побросали свои степные места и разбрелись по соседним уездам, снимая в аренду земли у разных оседлых обществ и землевладельцев, нанимаясь на работу по рыболовству и соледобыче. Упадок скотоводства – единственного занятия киргиз-казахов – произошел по причинам истощения земли, неумелого пользования богатством».
Для меня интересна и другая его статья, где он пытается понять, отчего Букеевская орда не предприняла ничего, что могло бы упрочить ее благосостояние. «Киргиз-казах, – пишет султан Макаш, – от природы не обижен ни в каком отношении: он телом дороден, умом смышлен, бодр, смел, предприимчив, и видящие в киргиз-казахах врожденную беспечность и леность – в большом заблуждении. Он не ленив, а только не имеет дела, его занимающего, интересующего; он кочевник, а кочевая обстановка не требует разнообразия в занятиях, поэтому бездеятелен он не по природе, а по образу жизни, не побуждающему его к всесторонней деятельности. Мы знаем киргиз – рыболовов – и в них видим отличных моряков, искусных ловцов, кои, если не превзошли своих местных сотрудников русских, то, смело говоря, вполне сравнились с ними в морском деле. Возьмем, например, коневода, хозяина большого табуна, застигнутого врасплох ужасной бурей в суровую снежную зиму, когда лошади, мощные животные, стремительно мчатся по ветру, не видя перед собою ни топких незамерзающих грязей, ни оврагов, ни пропастей… Для отвращения в подобных случаях опасностей требуются самые энергичные и необычайные усилия. Неутомимый наездник киргиз-казах только и может выдержать борьбу с бушующей стихией, спасти свое добро от верной гибели. Где тут ленивая вялость?»
Далее автор советует соплеменникам подумать о перемене образа жизни: «Движимый чувством и доброжеланием к своей родине, я позволю себе усладить свое воображение мечтою, что принятие оседлости и вместе с тем устройство правильных обществ, порядка пользования землей и всевозможных способов образования молодого поколения повели бы наш народ к направлению производительной силы его на развитие торговли и промышленности. И в скором будущем Орда не только поправила бы свое благосостояние, но и вернула бы прежнее богатство с избытком и в другом виде, более изящном и благородном». (Кстати, Мухаметжан Бекмухамбетов пять раз избирался членом-корреспондентом Петровского научного общества при Казанском университете).
Сам Макаш остался в памяти людей как рачительный, умелый хозяин. Во время его правления в округе действовало около тридцати рыболовецких артелей, которые заготавливали балыки, икру и отправляли эту ценную продукцию в российские города и даже к императорскому столу. А взамен жители округов получали пиломатериалы, строительный лес. Еще с тех пор в селе Ганюшкино сохранились рубленые дома, возведенные благодаря заботе султана Макаша кавказцами, которые приезжали в эти края на заработки. Когда Макаш вышел на пенсию, к нему снова явились дагестанцы. Он стал объяснять, что уже отошел от дел, и они обращаются не по адресу. Оказывается, не наниматься на работу пришли горцы, а хотели бы попросить султана Макаша помочь им в составлении букваря для их детей – на кириллице. Макаш выполнил эту просьбу, и один экземпляр букваря оставил себе на память.
Если человек талантлив, то его талант проявляется во всем. Макаш сочинял стихи и кюи, собирал образцы устного народного творчества, писал историко-этнографические статьи, отдельными изданиями вышли в свет его работы «Книга о калмыках и киргизах, кочующих в Астраханской губернии» и «Благие наставления». Мой отец, внук Макаша Лутфулла, рассказывал, что в 1928 году, когда его семья подверглась конфискации имущества, наряду с ценностями и скотом были изъяты три тома рукописей Макаша, где были собраны сказки, песни, пословицы, поговорки и многие другие материалы. Как человек творческий он бережно относился ко всему тому, что было связано с духовностью народа. Был в жизни Макаша такой интересный факт: по его заказу дагестанские мастера изготовили из чистого золота макет юрты, который им был передан царю с просьбой не крестить казахов, не разлучать их с верой отцов. Позднее султан писал: нашим-де подношением остались довольны, царь повелел просьбу выполнить, не трогать мусульман.
Макаш был очень совестливым, отзывчивым человеком. Академик А. Жубанов в своей книге «Курмангазы» упоминает, что султан Макаш, будучи правителем этого края, воспротивился распоряжению оказывать давление на композитора Курмангазы, более того, он его спас, обратившись с письмом к чиновнику В. Лазаревскому, где просил прекратить преследования талантливого музыканта. Впрочем, с Курмангазы у Макаша был связан и анекдотический случай. Однажды к султану пришел с жалобой один из его родственников – дескать, Курмангазы выкрал из табуна лошадь темно-рыжей масти и был таков. На что Макаш ответил: «Если бы он взял у тебя косяк, можно было бы поднимать шум, возьми у меня любую понравившуюся тебе лошадь». Мухаметжан Бекмухамбетов высоко ценил талант композитора и, как мог, оберегал его авторитет среди соплеменников. А рядом с этим и авторитет казахов среди других народов – он очень трогательно, тепло рассказывал в своих статьях о человечности аульчан, которые даже в самые суровые годы редко продают избытки сена за деньги, а раздают его нуждающимся даром; которые, несмотря на запреты начальства приваживать нищих (а таких немало захаживало в аулы с Кавказа и из других мест), помогали, чем могли, не давая чужакам умереть с голоду. «После всего этого, пишет султан Макаш, – едва ли приходится подозревать, что… здесь живут люди полудикие, с грубыми нравами и чуждые всякого сострадания и человеколюбия».
Я счастлив, что мои земляки в Атырау помнят и почитают Мухаметжана Бекмухамбетова, что ему возведен памятник-мавзолей, который открывал, будучи акимом области, Имангали Тасмагамбетов, что его потомки стараются сохранить в веках творческое наследие султана Макаша.

Еркин БЕКМУХАМЕДОВ

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.11.2009. Султан Макаш прикаспийский правитель