Сказка о бочке. Лев Рубинштейн, Грани. РуА что было в нынешнем году? Много чего было. И плохого, и хорошего, как это, впрочем, всегда и бывает. Кое-что вызвало мучительные вопросы, кое-что додумалось, кое-что издалось, кое что сочинилось. Сочинилось, к сожалению, и несколько некрологов. Что еще было? Было множество "законов", один другого нелепее, законов, сочиненных как будто специально для того, чтобы любого человека в любой момент можно было подвергнуть судебному преследованию за что угодно, если это понадобится. И как всегда идет нескончаемая битва за язык. В последние дни все резвятся по поводу официального оглашения списка слов, запрещенных к использованию их в медийном пространстве. Список этот, как мне кажется, должен быть доведен до сведения максимального числа сограждан, а поэтому должен быть максимально растиражирован во всех средствах массовой информации, причем многократно. По принципу: "Дети, запишите и запомните те слова, которые вы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны произносить". Власть, стремящаяся к тотальности, всегда атакует язык - единственную, кстати, реальную, а не мнимую общественную "скрепу". Запрет на матерную лексику в медиа-пространстве – это ладно, это не в первый раз. Если это у них получится (в чем я сильно сомневаюсь), это, разумеется, будет означать не "окультуривание", как им кажется, языка, а его обеднение и, как бы это выразиться, "оханжествление". Этот яркий и выразительный пласт языка вновь уйдет в подполье, где и расцветет настоящая свободная словесность, как это уже было в 60-е – 70-е годы. Мат – это еще ладно, он-то себя в обиду не даст. Он уйдет, как это уже было многократно, в фольклор или в неподцензурную словесность, где как следует закалится, обогатится новыми, небывалыми словоформами, посвежеет и рано или поздно с мешком подарков вернется победителем в публичное пространство. Мат – это, как говорится, особая статья. Но я легко представляю себе, как дубовые, лишенные языкового чутья да и просто чувства юмора начальнички в целях борьбы, конечно же, с экстремизмом, станут преследовать людей за слова и фразы, произнесенные в переносных значениях. И это станет очередной попыткой выпрямления языка с помощью усечения полутонов, небрежения волшебным мерцанием прямых и переносных смыслов, ведущей ролью контекста и мотиваций любого высказывания. Вы думаете, предположение о том, что за высказывания типа "Друзья, да пристрелите уже кто-нибудь этого унылого мудака!" или "Надо бы новую машину купить, а денег нет, и где их взять, не знаю. Банк, что ли, ограбить?" человека могут запросто притянуть, неправдоподобно? Уверен, что нет. Если им понадобится, возьмут и притянут. И какой-нибудь обвинитель не краснея приведет цитаты из вашей речевой практики как доказательство вашей преступной деятельности, как, например, призывы к насилию или намерение совершить вооруженный разбой. В тех условиях, когда переносные значения ничем не защищены от прямых, все метафоры, эпитеты и прочие тропы рано или поздно материализуются. Вот что-что, а язык им отдавать нельзя. Ни под каким видом. Да он и сам им не дастся. За попытки насилия, за попытки тупого выпрямления он будет мстить им – и по-крупному, и по-мелкому. Они хотят владеть языком? Вот язык время от времени и показывает им язык, вот он и выставляет на всеобщее обозрение то, как именно они им владеют. Поводов для искрометного оптимизма до самых последних дней было, прямо скажем, немного. Но удивительные события последнего месяца пролились столь неожиданным и столь мощным ливнем, что мы просто не успевали ни толком порадоваться им, ни толком их осмыслить. Вот тут говорят: "спецоперация". Ну, понятно, что спецоперация, а не торжество гуманистических идеалов и ценностей. Но когда в процессе спецоперации все-таки выпускают, а не сажают, это по моему обывательскому мнению "более лучше". Да и какие такие "ценности"? Ни чекисты во власти, ни многочисленные члены "Добровольного общества содействия вертухаям и палачам" не ведают таких слов, как, например, благородство, бескорыстие, достоинство. А "честь" в их понимании – это такая штука, которую в соответствии с уставом младший по званию отдает старшему по званию, а атрибутами чести служат лишь правая рука и козырек фуражки. Всего-то. Они ничего не делают просто так. И не надо им приписывать никакого такого гуманизма – они даже не знают, что это такое. Они как-то меняют свою тактику? Скорее всего. А я постоянно в эти дни вспоминаю фразу Герцена о том, что "мы идем с тем, кто освобождает и пока он освобождает". Освобождают – хорошо. Сажают, прессуют, пытаются что-то запретить – плохо. И с этим надо бороться. Они будут менять тактику давления на свободу? Что ж – это значит, что надо менять или корректировать тактику сопротивления. И быть бдительными, конечно. Впрочем, хотелось бы, чтобы бдительность не выродилась в конспирологическую мнительность. Просто потому, что это было бы разрушительно для нас самих. А нам необходимо быть веселыми и бодрыми. Потому что все самое главное – на нашей стороне. Язык, история, да и будущее им не принадлежат. Они принадлежат нам, нормальным людям современной цивилизации, для кого представления о личном достоинстве и властная потребность в творческом, а значит, в хозяйском отношении к жизни ничуть не ослабевают, а лишь дополняются новыми тонами, красками и нюансами. Вот и будем жить дальше. Будем неутомимо искать и находить поводы для того, чтобы радоваться жизни, радоваться друг другу и друг друга радовать. С Новым годом. Лев Рубинштейн, 29.12.2013 © Copyright: Ирина Гончарова1, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
