Ода проклятью

Мини-цикл о поэтическом слове Александра Архангельского
http://www.stihi.ru/2011/01/24/8596
настолько интересен «находками» и алогизмами, что его хочется читать снова и снова...
Я это и делаю время от времени, вернувшись к нему после «слезинок-картинок»
http://www.stihi.ru/2012/01/17/8338
и прочей ароматно-карамельной слащавости,
от которой автор избавился,
легко выкинув целую строфу про эти самые слезинки и картинки.
Но дальше первого стиха в чистке своего творения не пошёл,
видимо, не желая лишать читателей и искателей блох
удовольствия найти их еще раз.
К счастью, труда это не составляет.
Вот они, родимые, перед взором тех, кто способен видеть в словесной темноте поэта.

(Второй опус их цикла пропускаю, потому что им пленился еще один стихирянин, тормознувший на первой строке "Дарован Богом дар поэту», решив, очевидно, что с дарами – перебор вышел).
Мы остановимся на проклятьях.

3.

Венец терновый жёг поэта,
людская жалила молва.
И потерял он в гонке этой
не только голову – слова.

И проклял он рожденья дату,
и проклял мать он и отца.
И Слово, чем владел когда-то,
и след тернового венца.

И проклял он первоосновы,
календари с названьем дат.
И горше желчи было слово,
что проклял он - во много крат.

Какою мерою ни мерьте,
но будет к вам судьба глуха,
коль нет заботы о бессмертьи
и о прощении греха.

Когда минуют нас напасти,
осядет пыль со ста дорог,
вновь Слово будет в Божьей власти
и Слово будет сущий Бог.

© Copyright: А………………………………2011
Свидетельство о публикации №11101248596

***

Венец терновый жёг поэта,
людская жалила молва.
И потерял он в гонке этой
не только голову – слова.

«Образ венка» - то лаврового ( в № 2: Дарован Богом дар поэту. Не о лавровых бы венцах
ему заботиться при этом – о Слова чистых образцах), то тернового ( в № 3) настолько запал в душу поэта, что, похоже, еще найдёт отражение в его творчестве, возникнув, например, венком из одуванчиков в какой-нибудь Песне Леля.
Сейчас – о другом.
О какой ГОНКЕ ЭТОЙ идёт речь, если про гонку не было сказано ни слова?
Хотелось бы перевести с поэтического на логический фразу: «И потерял он в гонке этой не только голову – слова»…
Тот случай, когда не только слова, но и голову – понятнее.
Но вот когда нет головы, то (я очень осторожно вопрошаю) – словам откуда взяться?
Нет, я не о тех, конечно, словах, в которых не больше трех-пяти букв, для них головы не нужно.
Но мы как бы читаем цикАл про поэта и поэтическое слово,
(Поэтическое слово. Мини-цикл)
которое, все же, требует наличия головы.

***

Дальше мы увидим не просто поэта, а поэта, который от проклятий как выжить-то смог, запутавшись в венках лаврово-терновых, потеряв башку какую-никакую…
В нашей местности – пациент клиники Баженова.
(А у вас?)
Но сначала – небольшой экскурс.
Подобное притягивает подобное.
И меня притянуло.
Только что «наслаждалась» танцами мирового масштаба,
когда автор упоенно перечислял нам,КТО и ЧТО танцует под Пьяццоллу
http://www.stihi.ru/2012/02/21/597 :
Ночь
Май
Мир
И сам автор,
т.е, танцуют – все!

Сейчас, в разговоре о поэтическом слове, мы нарвёмся на такое множество проклятий, что…
Захочется пересмотреть название стиха – а о поэзии ли он, стих-то?

Читаем и считаем:

1. И проклял он рожденья дату,
2. и проклял мать он и отца.
3. И Слово, чем владел когда-то,
4. и след тернового венца.

5. И проклял он первоосновы,
6. календари с названьем дат.

7. И горше желчи было слово,
8. что проклял он - во много крат.

А чего это он такой злюшчий, поэт сей?

Пауза…
Долгая пауза…

Даже не знаю, с чего начать постижение смысла!..
Начну со второго пункта, когда – мать и отца.
Знаете,
я в задумчивости,
причем, в задумчивости глубокой.
Настолько в глубокой, что нет слов, а сказать можно много.
Может, и не надо слов, когда речь идет как бы о поэте, который проклял самое святое - мать с отцом?
И поэт ли он?
А человек ли?
Стихоплёт, наверное, но никак не поэт, потому что ТО проклял, что его пуповиной с Божественным связывало.
Не знаю…
Мне (почему?-то кажется), что даже те, кто пожизненный срок мотают –
мать не проклинают с отцом.
Или я ошибаюсь?
Не довелось пообщаться,
но почему-то так кажется,
что с мыслью о маме
и ТАМ – легче.

Слово проклял?
Судя по этому опусу – не великО было слово.
Так себе... Словцо, скорее, словечко.
О нём и горевать не будем.

А вот «и след тернового венца» - это мощно!
Мощно в глупости...
Как-то наворочено с проклятьями – аж глаза слезятся.
Перебор – это одно.
Можно было бы (если уж так хотелось всё проклясть)
сказать одной фразой,
чтобы было понятно
(как и в предыдущих «танцах», когда через запятую сыпались танцующие на читательские головы).
Тут же получается, что след от тернового венка – проклял, а от лаврового…
Ясный перец!

Дальше - снова перлом по мозгам:

Какою мерою ни мерьте,
но будет к вам судьба глуха,
коль нет заботы о бессмертьи
и о прощении греха.

«Мерою мерить» и «Дарован дар» - из одного жбана рОзлив!
О даре отозвался некий Кот, потому ограничусь корнем «мир» - шибко густо на одну строку и даров, и мер.
Я о другом.
Меня больше мысль пленила, которую, поэт отчего-то не проклял, хотя по её наивысочайшей глупости – лучше бы её, чем мать с отцом.
Что, де, за мысль?
Вот она:

Судьба не повернётся к тебе, дурень-поэт, своей рожей, если ты, поганец-стихоплёт, не будешь думать о бессмертии, однако…

И еще…
Если ты не выклянчишь прощение за гадости, коих навытворял дофигища за свою стиховно- беспутную жизнь.
О как!
Я вот думаю: может, и всем нам пора ужО о бессмертии-то, а?..
Или как?
А то ведь,

«Когда минуют нас напасти,
осядет пыль со ста дорог,
вновь Слово будет в Божьей власти
и Слово будет сущий Бог.»

А минуют ли они нас, автор?

Слово – всегда в Божьей власти, независимо от того, какой дурак его проклял.

Другое дело, будет ли Слово (вернётся ли), уже проклятое «поэтом»?
Неужели – после всех проклятий – вернётся?
Сомневаюсь, право, очень даже сомневаюсь.
Очень надо искупить, понимаешь ли...

Еще (напоследок) о Боге, имя которого всуе вроде как и не употребляют…
Переложением библейских истин решает закончить оду проклятий автор Мини-цикла о поэтическом слове.
Что это даёт циклу?
Ничего.
Читателю?
Всем - разное.
(Один из вариантов - в конце статьи.
Прежде, чем его прочитать, вспомните "Шумел камыш").

Кто-то пытается ответить на вопрос, что такое «сущий Бог»?

Есть идиома «сущий дьявол»,
а вот Бог - как-то не нуждается ни в каких дополнениях, ибо кто верит – тому они не нужны, неверующим же веры от лишних слов не прибавится, а потому добавлять слогов строке словом «сущий» в данном контексте – больше нелепо, чем художественно.

Кому стихотворение запало в душу, тот легко может с ним не расставаться, напевая на мотив «Шумел камыш», например, при прополке грядок, под стакан во время праздника, зарабатывая в электричках – с гармонью, поношенным треухом, приготовленным для сбора дензнаков.
Видите, как многомерно творчество? Даже если оно не дарит высокохудожественного наслаждения и не несёт яркого поэтического заряда, ему всегда можно найти применение утилитарное, а потому и из этого пользу извлечь можно.
Извлекаем.
Как и все известные корни.

23.02.2012

Другие статьи в литературном дневнике:

• 21.10.2012. Ода проклятью