Тону в бесконечных синонимах слова Отчизна,
черчу пресловутую линию мнимого счастья.
Но линия фронта проходит по линии жизни
и рвёт и кромсает, и режет…
И режет на части.
Как будто свои – не чужие – вокруг иноверцы,
и не отогреться во взглядах
и не отмолчаться.
А линия фронта проходит по линии сердца,
и сердце от боли вот-вот разорвётся на части.
Я так далеко,
я у самого синего моря.
Волхвую,
зову государыню-барыню-рыбку…
Но море давно почернело от пепла и горя,
и умер старик,
а старуха горюет не шибко,
и ходит в х у м а н у,
и тешит себя дешевизной,
и стала свободной,
и стала такой х у м а н и с т к о й…
А линия смерти тождественна линии жизни,
а я и не знала,
как всё неминуемо близко.
Язычница…
Мавка
с нательным крестом под рубахой,
я линию жизни из линии горя скроила…
В ней пепел Одессы,
застывшая кровь Волновахи,
Донецка и Киева,
СлАвянска…
Всей Украины.
Туманы январские
так тяжелы и капризны.
Уходит зима,
и Земля продолжает вращаться.
И линия фронта проходит по линии жизни,
и линия горя тождественна линии счастья.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
