Визитная карточка властиКривляние над Навальным. Россия впала в кому из-за нарушения политического обмена веществ Кирилл Рогов и Михаил Ходорковский написали главное о причинах и поводах, мне остается лишь добавить кое-что о следствиях. Политические убийства и покушения становятся в современной России такой же рутиной, какой в 90-е были заказные убийства при переделе собственности. Это логично — власть и есть сегодня главный актив и источник богатства для тех, кто ею владеет в России. Попытка передела власти воспринимается как «наезд» и парируется соответственно. Методы как были, так и остались бандитскими. От перемены формы суть не меняется. Одновременно такой же рутиной стала реакция государства на совершаемые при его почти откровенном попустительстве убийства и покушения на тех, кто замахнулся на главный актив. Она достаточно банальна — это глумливое кривляние над жертвой. Власть немедленно организует вокруг ситуации медийный балаган-лимитед, в котором пресс-секретарю президента лично отведена незавидная роль главного шута королевства. Случай Навального не является исключением. В результате действительный политический смысл происходящего пропускается через медийный измельчитель мусора и сливается в общую новостную канаву. Главное — стереть напрашивающийся ассоциативный ряд, например, с Троцким (Навального отравили в день убийства Троцкого — тоже, кстати, фирменный знак, никак без «шпилей»), и заменить его каким-то другим, менее токсичным рядом. Ну, например, поставить покушение на Навального на одну новостную ступень с расчленением украинского рэпера Картрайта. Надо же, как весело — Навального отравили. Мексиканские полицейские осматривают ледоруб, которым был убит Лев Троцкий. Фото: AP Шутка юмора наших дней: Навальный впал в кому из-за нарушения обмена веществ. Последний раз на моей памяти так хорошо шутили, когда говорили, что Магнитский умер от сердечной недостаточности. Вот ведь какое дело, в конечном счете все люди умирают от сердечной недостаточности, так как перед смертью сердце останавливается. Только причины его остановки бывают разные. У некоторых в анамнезе оказывается восемь бугаев в камере, кровоподтеки и полиэтиленовый пакет на грязном полу. Так и с комой — все, что с нами происходит, нарушает обмен веществ. Только у одного это много пирожных, а у другого — немножко психоделика. В случае Распутина это совместилось — ему цианид положили в пирожные, но это экзотика. Жена Алексея Навального Юлия и коллега Навального Иван Жданов, прилетели в Омскую больницу. Фото: Евгений Софийчак / AP А на нет и токсинов нет. Главное — не оставлять следов: утерянные образцы тканей Щекочихина, разбитые пробирки с образцами крови Политковской, неуловимый гистархив Магнитского, который вот прямо сейчас, одиннадцать лет спустя исчез из архива Тверского суда. Если ничего не обнаружат, то не о чем и говорить. Не пойман — не отравитель. Кремлю вторые Петров с Башировым не нужны. Теперь при планировании операций будут линейкой замерять расстояние до ближайшей химической лаборатории — ведь не будь в окрестностях Солсбери британского военного научного центра, до сих пор бы весь мир гадал, что Скрипаль съел или выпил в пабе. Ставка в этой игре — жизнь Навального, но надеются, что молодой организм справится. Его вряд ли хотели убить. Если бы хотели — уже убили бы. Пока нейтрализовали и предупредили. Десятая годовщина убийства журналистки Анны Политковской. Фото: Агентство «Москва» Люди с воображением приходили к Путину и говорили: Навальный полезен, он авторитарен, он не дает оппозиции создать единый фронт, его нужно попридержать. Люди без воображения говорили: это опасный враг, умный и хитрый, у него рука не дрогнет, от него нужно избавиться. В результате одной рукой Кремль гнобил Навального, а другой расчищал под него площадку в стане оппозиции. Теперь вот, похоже, руки разомкнулись. Правая оказалась не в курсе того, что делает левая. А Навальный вел с ними свою игру. Не брезговал брать компромат неизвестного происхождения, не интересовался, откуда у новоявленных Морозовых деньги. Брал и то, и другое, и строил свою революционную вертикаль. Талантливо и бесстрашно. Для тех, кто хотя бы поверхностно знаком с историей российского революционного движения, в этой игре нет ничего ни нового, ни удивительного. Навальный плоть от плоти русской революционной традиции. В нем чувствуется пламя нечаевщины и сталь большевизма. Великолепный публицист и блестящий организатор, он в считанные годы создал движение имени самого себя. Но в этом и заключается его слабость. Если единственным знаменателем движения является личность его вдохновителя, то соблазн прекратить это движение, уничтожив эту личность, становится слишком велик. После белорусских событий ставки в игре резко подросли. Нервы у человека с пульверизатором в руке не выдержали. Он нажал на рассекатель (времена теперь такие, продвинуто флорентийские). Может быть, это был эксцесс исполнителя, может быть — это неизбежное следствие общего просто абсцесса власти. Но случилось то, что случилось, и теперь они кривляются над жертвой, выигрывая время. А я им советую прислушаться к Познеру и к Пархоменко, которые такие разные, но на этот раз вместе. Им бы лучше помолиться, чтоб с Навальным ничего не случилось. Нет, я не настолько верю в человечество, чтобы думать, что сейчас за Навального на улицу выйдут миллионы. Впрочем, они и за Путина сейчас никуда не выйдут. Но если с Навальным что-то случится, то тот, кто по их замыслу должен был расколоть протест, станет символом его объединения. И тогда им станет очень плохо. Навальный смел, самобытен и народен, чем власть и пугает. Даже больше, чем Немцов. Решения ее становятся все более примитивными и прямолинейными. Политические убийства, которые стали сотрясать Россию, — это не просто признак моральной деградации правящих элит. Они — показатель полного прекращения нормального «обмена веществ» между властью и обществом. Диагноз, изобретенный омскими врачами — символический. Они поставили его не Навальному. Это диагноз современной России. © Copyright: Архив Тимофеевой, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|