Парижская конференция 1960 года цинизм под маской

Есть такие события в истории, при описании которых слова «неадекватность» и «нервный срыв» почему-то приписываются не тем, кто нарушает границы, а тем, кто отказывается это прощать.

Вот уже который раз я читаю — в статьях, в учебниках, в обзорах по международным отношениям — что Хрущёв «сорвал» Парижскую конференцию 1960 года, что он вёл себя «импульсивно», «неуправляемо», что советская делегация повела себя «неадекватно». Но позвольте — неужели у нас уже отняли право на элементарное человеческое возмущение? Неужели уже стало нормой: тебя бомбят, а ты должен вежливо улыбаться и продолжать переговоры?

Перед тем как четыре державы сели за стол переговоров, в небе над Свердловском 1 мая 1960 года американский самолёт-разведчик U-2 нарушил воздушное пространство СССР. Нарушил — не случайно, не по ошибке, а в рамках чёткой, хладнокровной, продуманной операции. Шпионский полёт над ядерными объектами великой державы. Это акт агрессии, акт войны, замаскированный под техническую необходимость. И какова была реакция США? Вначале они солгали — сказали, мол, метеорологический самолёт сбился с курса. Но когда СССР предъявил не только обломки, но и живого пилота, — тогда, с неохотой, признались. Но ни капли раскаяния. Ни слова извинения. Наоборот — циничное заявление, что полёты продолжатся, если сочтут нужным. Это ли не вызов? Это ли не плевок в лицо?

И после этого Хрущёв, руководитель страны, которую открыто шпионят, должен был — как это часто требует «цивилизованный мир» — сдержать эмоции, улыбнуться, пожать руку Эйзенхауэру и как ни в чём не бывало обсуждать «частичное разоружение»? Простите, но это уже не дипломатия — это фарс. Это издевательство над здравым смыслом, над суверенитетом, над самой идеей международного права.

Хрущёв, как ни крути, поступил единственно возможным образом. Он ушёл. И не потому что «сорвался», а потому что понял: никакие слова, никакие протоколы и резолюции не стоят того, чтобы предавать достоинство своей страны. Где нет доверия — не может быть диалога. А кто доверяет тому, кто врёт, летает над твоими военными базами, а потом заявляет, что продолжит в том же духе?

Историки, комментаторы, аналитики — особенно западные — обожают рассуждать об утраченных шансах, «если бы» и «а вот при другом подходе...». Но всё это — пустое. Потому что главное не в том, что Хрущёв сорвал конференцию, а в том, почему она уже была сорвана до него — действиями США.

Это ведь классическая формула лицемерной политики: сначала провокация, потом возмущение тем, что ты на неё ответил. Нарушение границ — это норма. А защита этих границ — это «агрессия». Как удобно, правда? Это называют сегодня газлайтинг.

Нет, господа, не будет вам уступок, не будет «проглотим — и переживём», не будет покорности. Потому что есть черта. Есть граница, за которой — не политический расчёт, а элементарное человеческое чувство справедливости и чести. Виноват не тот, кто встал и вышел, а тот, кто думал, что можно сидеть за столом, держа нож за спиной.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 18.05.2025. Парижская конференция 1960 года цинизм под маской