Евгений Степанов. Как похудеть на 35 кгКАК ПОХУДЕТЬ НА 35 КИЛОГРАММОВ С девушкой по имени Тая – худенькой миловидной блондинкой тридцати пяти лет – я, не самый преуспевающий книжный издатель, познакомился на поэтическом вечере в Московской писательской организации, где несколько лет назад снимал офис. Как-то я сразу в нее влюбился. Понял: вот это мой человек. Единственная и неповторимая. И она очень быстро ко мне прониклась. И буквально сразу после вечера зашла ко мне в кабинет, и мы ускоренным методом узнали друг друга более основательно. Это не было вульгарно, не было быстро, это было стремительно и очень естественно. Иногда нечто подобное происходит в жизни. Мы стали встречаться. Тая (ее полное имя – Таисия) оказалась крутой девушкой. Она была главным бухгалтером (точнее – финансовым директором!) одной из самых крупных фирм Москвы, получала неимоверную зарплату, жила на Ленинском проспекте, в помпезном доме, где раньше жил Аркадий Исаакович Райкин, имела дачу на Рублевке и красную машину «BMW» представительского класса. Когда я к ней приехал в гости в первый раз, я, не стану врать, растерялся. У нее в квартире был санузел метров пятьдесят, и там стоял реально золотой унитаз. Да, из чистого золота. Вообще, в квартире было двести семьдесят метров. И – минимум мебели. Квартира напоминала стадион. В просторном зале размещались всевозможные спортивные тренажеры. А я тогда жил, прости господи, в подвале, мои друзья – гениальный (по его собственному мнению) поэт Слава Лён и его чудесная супруга скульптор Оля Победова разрешили мне пожить в их художественной мастерской на Арбате, точнее – в Трубниковском переулке. У нас был договор – я пиарю Славу Лёна как гениального поэта, а мне они предоставляют подвал размером 34 квадратных метра. Бартер. Тая – сердобольная душа! – стала настаивать, чтобы я переехал к ней. Я долго отговаривался – у нас, некоммерческих книжных издателей, собственная гордость. Я не люблю ни от кого зависеть и быть кому-то обязанным. Но потом в подвал повадились захаживать монструозные крысы, и я про свою собственную гордость быстренько позабыл. И переехал к Тае. Мне как работнику творческого труда подруга выделила небольшой рабочий кабинет и махровой мужской халат, что обидно – не новый. К хорошему привыкаешь быстро. Я радостно смотрел телевизор (он был гигантских размеров!), любовался таиными аквариумными рыбками, занимался на тренажерах, часами просиживал в ванной, отчасти напоминавшей Сандуны, изумлялся диковинным и даже забавным приспособлениям санузла, например, такому, как гигиенический душ – это смешная штуковина, благодаря которой можно – в умывальнике – помыть свои гениталии. Мне нравилась роскошная квартира. Мне нравилась роскошная Тая. Можно даже сказать, что я восхищался этой женщиной. Умная, красивая, талантливая, закончила экономический факультет МГУ и Гарвард, она была могучим финансистом и любила стихи, знала наизусть стихи Андрея Дементьева, Эдуарда Асадова, Евгения Евтушенко и Сергея Гандлевского… Я был к ней привязан и чисто физически – вот есть такие невероятные женщины, которые постоянно в тебе вызывают желание. Ей-богу, не знаю, с чем это связано. Впрочем, были у Таи и некоторые… неожиданные особенности. Она оказалась… йогом. И почти ничего не ела из обычных продуктов. Предпочитала сухофрукты (курага, изюм, папайя, канталупа, чернослив и т. п.), орешки (арахис, кешью, фундук…), кабачки, капусту, адыгейский сыр... Ни рыбу, ни мяса себе не позволяла. Хлеб – отказать. Сладкого – никакого. Соль – на помойку. Алкоголь – ни капельки. Кошмар! За продуктами миллионерша Тая ездила на своей красной «бэхе», как ни странно, на самый дешевый рынок Москвы – в Выхино. Беспощадно торговалась с восточными продавцами и получала от них астрономические скидки. Я тогда понял, почему она такая богатая… ...Я же в то время пожрать и выпить любил основательно. Обожал курочки-гриль, жареную картошку, сало, селедку, холодную водочку или пивко. В общем, ни в чем себе не отказывал. Весил я тогда сто шесть килограммов. В дверь входил с трудом. Морда моя в лучшем случае напоминала кирпич. Я страдал одышкой и повышенным давлением. В общем, в одной квартире – слава Богу, огромной! – оказались два антипода. Вода и камень. Пламень и лед. Женщина и я. Мы жили вдвоем, но – как на разных планетах. Каждый готовил себе индивидуально. Тая не ела мою пищу, я не притрагивался к ее. …Недели через две совместного бытования я стал внимательнее присматриваться к образу жизни Таи, встречаться с ее друзьями, ее гуру. Начал проявлять интерес к образу жизни московских йогов. И многое мне понравилось. Они были такие подтянутые, стройные, доброжелательные. Тая пила очень много воды, не менее двух литров в день, по утрам не завтракала, брала с собой еду на работу, после шести к пище не прикасалась, заваривала какие-то невероятные чаи, соблюдала принцип раздельного питания, когда ела, не запивала, в общем, это была для меня какая-то новая неизведанная наука – жить с Таей. Как-то вечером, после работы, мы с ней разговорились. Я сказал: – Я бы, наверное, тоже так хотел жить, как вы, йоги. И, наверное, смогу. Я все-таки некоммерческий книжный издатель, значит, идеи духовности и гармоничной жизни мне хотя бы отчасти близки… – Важно, – ответила Тая, – чтобы ты сам, без принуждения принял наш образ жизни. Ты согласен? – Согласен, – сказал я, проявив несвойственную мне решительность. – Но только помни, – как-то сурово отчеканила слова Тая, – назад дороги нет. – Мы с тобой заключаем негласный договор, что ты живешь по нашей йоговской системе. И любое отступление от системы я буду вежливо, но решительно пресекать. – Ну, если вежливо, – вздохнул, – тогда нет возражений. И я стал жить, как йог. Точнее – как Тая. Отказался от никотина и алкоголя, потом от мяса и хлеба, от курочек-гриль, жареной картошки, сала, селедки, соли и сахара, начал делать по утрам асаны… Отжиматься по двадцать-тридцать раз… По утрам Тая заботливо собирала меня на работу: – Ну вот, Женек, тебе три орешка, пять изюминок, кабачки с адыгейским сыром… Немного квашеной капустки… Через две недели я похудел на семь килограммов. А через месяц – на пятнадцать. Есть хотелось дико. И однажды так захотелось, что я забыл суровые обеты, данные Тае, пошел поздно вечером в ночной магазин и купил курочку-гриль и сала, вернулся домой и тайком положил в холодильник. Тая не заметила – она спала. Я принял душ и полез в холодильник за салом, как-то так наощупь, быстро стал его доставать – и тут меня ожгла страшная резкая боль, пальцы попали в… мышеловку. Я закричал благим матом. Тая, конечно, не спала. – Но я же тебя предупреждала, что буду бороться решительными методами… В следующий раз поставляю на сало крысоловку, – ледяным голосом проговорила она. – Ты же говорила про вежливые методы борьбы, – чуть не рыдал я, глядя на нее вытаращенными глазами. …Она обвязала мои пораненные пальцы марлей, помазала зеленкой. И утешила в жарких любовных объятиях. Я понял, что бороться с Таей мне просто не под силу. И больше от суровых правил йоговской жизни не отступал. Я стал очень сильно терять в весе. Буквально таять на глазах. За три месяца я сбросил тридцать пять килограммов. Поэт Валера Лобанов (он по совместительству врач в Одинцовской больнице!) горько и сочувственно обнимал меня, когда мы встречались на литературных вечерах. Он ничего не говорил, но – глядючи на меня – тяжело вздыхал… Другие мои знакомые тоже изумлялись переменам в моем внешнем облике. – А как тебе удалось сбросить столько килограммов? – интересовалась поэтесса, ответственный секретарь «Журнала ПОэтов» Лена Кацюба. – Старик, может быть, тебе нужны хорошие врачи? – спрашивал прозаик и журналист, имеющий большие связи в разных сферах, Володя Шпаков. Мои подчиненные перестали меня бояться, я больше не походил на уверенного в себе, хамоватого издателя, стал похож скорее на поэта, по нынешним меркам – на последнего неудачника. В обеденный перерыв я ходил в кафе, заказывал постную пищу. Один раз только заказал жареное мясо, но Тая об этом каким-то образом узнала… Йоги – они экстрасенсы и телепаты, ети их в бога душу мать. В этот вечер Тая категорически отказала мне во взаимности. В общем, моя жизнь стала похожа на ад. Я стал писать мрачные философские стихи, что мне, легкомысленному человеку, совсем несвойственно. Например, такие: я высох я похож на мумию спасибо жизнь за то что дадена спасибо тыщу раз и более Так я прожил… два года. Привык к суровому аскетизму, утренней зарядке, правильному раздельному питанию, обеду, состоящему из трех изюминок и пяти орешков, многочасовым вечерним разговорам о смысле жизни… Я понял, что мысль материальна, что главное – во всем слушать гуру, что не надо иметь никаких эмоций, нельзя питаться неправильной едой и т. д. и т. п. Мы сблизились с Таей на физическом, астральном и ментальном уровнях. Я стал личным другом ее гуру, и мы с ним даже начали совместными усилиями писать книгу о его просветленной жизни. На здоровье я больше не жаловался. Давление вошло в норму, одышка исчезла, дела в бизнесе пошли в гору. Доходы росли, как на дрожжах. Я стал работать почти круглые сутки, нанимая все новых и новых сотрудников. Издательство вышло на сенсационный уровень – примерно триста книг в год. Я давал налево и направо интервью и становился известной личностью. А потом – так бывает в жизни! – Тая встретила другого мужчину. Встретила и полюбила. И я ушел, оставив халат новому хозяину… Кстати, я хорошо знал этого господина. Он был один из моих постоянных авторов – такой непомерно толстый, нервный, снимавший комнату в коммуналке прозаик Ведеркин. Я понял: Тая – точно ангел – подбирала пухлых, неприкаянных мужиков, давала им приют и наставляла на путь истинный. Давала не рыбу, но удочку – то есть методологию жизни. Мне она методологию уже дала. Обучила. Я опять вернулся в подвал на Арбате. А потом поднатужился и купил себе по ипотеке малогабаритную однушечку на Соколе, где сейчас и живу. Заветы Таи стараюсь соблюдать, но, конечно, уже не так строго. Иногда позволяю себе лишнего. Право слово, если утром не выпить чайку с шоколадной зефиркой, то зачем тогда вообще просыпаться? © Copyright: Редактор Блк, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
