Старинный казачий романс

Решила продолжить рубрику "История песни". Сегодня - городской/казачий романс "Андалузская ночь" по мотивам стихотворения Всеволода Крестовского "Андалузянка".
Всеволод Крестовский - популярный в XIX веке писатель, автор романа "Петербургские трущобы".
Стихотворение "Андалузянка" написано в 1862 году. Вот исходный текст (с эпиграфом):

Но в одной Севилье старой
Так полны наутро храмы
И так пламенно стремятся
Исповедоваться дамы.

А. Майков

Андалузская ночь горяча, горяча,
В этом зное и страсть, и бессилье,
Так что даже спадает с крутого плеча
От биения груди мантилья!

И срываю долой с головы я вуаль,
И срываю докучные платья,
И с безумной тоской в благовонную даль,
Вся в огне, простираю объятья...

Обнаженные перси трепещут, горят, -
Чу!.. там слышны аккорды гитары!..
В винограднике чьи-то шаги шелестят
И мигает огонь от сигары:

Это он, мой гидальго, мой рыцарь, мой друг!
Это он - его поступь я чую!
Он придет - и под плащ к нему кинусь я вдруг,
И не будет конца поцелую!

Я люблю под лобзаньем его трепетать
И, как птичка, в объятиях биться,
И под грудь его падать, и с ним замирать,
И в одном наслаждении слиться.

С ним всю ночь напролет не боюсь никого -
Он один хоть с двенадцатью сладит:
Чуть подметил бы кто иль накрыл бы его -
Прямо в бок ему нож так и всадит!

Поцелуев, объятий его сгоряча
Я не чую от бешеной страсти,
Лишь гляжу, как сверкают в глазах два луча, -
И безмолвно покорна их власти!

Но до ночи, весь день, я грустна и больна,
И в истоме всё жду и тоскую,
И в том месте, где он был со мной, у окна,
Даже землю украдкой целую...

И до ночи, весь день, я грустна и больна
И по саду брожу неприветно -
Оттого что мне некому этого сна
По душе рассказать беззаветно:

Ни подруг у меня, ни сестры у меня,
Старый муж только деньги считает,
И ревнует меня, и бранит он меня -
Даже в церковь одну не пускает!

Но урвусь я порой, обману как-нибудь
И уйду к францисканцу-монаху,
И, к решетке склонясь, всё, что чувствует грудь,
С наслажденьем раскрою, без страху!

Расскажу я ему, как была эта ночь
Горяча, как луна загоралась,
Как от мужа из спальни прокралась я прочь,
Как любовнику вся отдавалась.

И мне любо тогда сквозь решетку следить,
Как глаза старика загорятся,
И начнет он молить, чтоб его полюбить,
Полюбить - и грехи все простятся...

Посмеюсь я тайком и, всю душу раскрыв,
От монаха уйду облегченной,
Чтобы с новою ночью и новый порыв
Рвался пылче из груди влюбленной. (1862)

Романтический сюжет, естественно, напрашивался на то, чтобы стать народной песней. После фольклоризации текст претерпел следующую трансформацию, ушла излишняя литературщина, невокальные нагромождения согласных и откровенное неблагозвучие в некоторых строках:

Андалузская ночь так была хороша, сколько было в той ночи веселья.
И порою спадала с крутого плеча от биения сердца мантелья.

Обнаженная грудь так пылает, горит, и чуть слышны аккорды гитары.
В винограднике чьи – то шаги шелестят, и мерцает огонь от сигары.

Это он милый мой, это витязь святой, это он, я шаги его чую,
Как придет и на грудь ко мне бросится вдруг, и не будет конца поцелую.

А на утро проснусь, и я снова одна, и хожу я по саду тоскую.
Вспоминаю то место, где были вчера, и украдкою землю целую.

У меня нет родных, у меня нет друзей, старый муж только деньги считает.
Он так любит меня, так ревнует меня, даже в церковь одну не пускает.

Я уйду от него, я сбегу от него, я сбегу к молодому монаху
Я к решетке прижмусь, когда чувствую грусть (и что чувствует грудь), я ему расскажу все без страха.

Я ему расскажу, как была эта ночь, когда в небе заря разгоралась
И при свете луны на терновой скамье я монаху всю ночь (я любимому вся) отдавалась.

А теперь я боюсь на монаха глядеть, как глаза у него разгорятся,
И он будет просить, чтоб его полюбить, и тогда все грехи мне простятся.

По одежде монах, а в душе человек, и он может любить с той же силой.
Но, любовь для него – непростительный грех и искупит его он могилой.

Андалузская ночь так была хороша, сколько было в той ночи веселья
И порою спадала с крутого плеча от биения сердца мантелья.

Пример исполнения:https://www.youtube.com/watch?v=jdCEf0PtEZo

Непонятная для народа мантилья превратилась в мантелью, а то и вообще Монтею. А все потому, что бессилье тут никуда не годится. Не для того русский человек поёт про Испанию, чтобы о каком-то бессилье толковать. Веселье - вот самое оно!
Интересное разночтение. В одних вариантах романса поют "я любимому вся отдавалась", в контексте исповеди. Но многие поют "я монаху всю ночь отдавалась", что звучит не то, чтобы аморально, но как-то уж очень фрилавно. Т.е. тетке мало любимого ,про которого речь идет в первой части песни, так еще и с монахом. Недаром муж ее даже в храм не пускает!
Хотя это хоть понятно. В оригинальном представлении героиня получается просто злобной садисткой. Поиздевалась над монахом и "ушла облегченной", а в песне хоть спала, хотя и очень нелогично.
Ну, или даже не спала, но в песне больше сочувствия и эмпатии: "По одежде монах, а в душе человек".

Немножко более понятна вторая часть, если иметь в виду, что существует еще и гораздо более поздняя версия "Афонская ночь"

Ах, афонская ночь так была хороша!
В небе черном звезда загоралась.
На терновой скамье под чинарой густой
Я монаха всю ночь дожидалась.

Нет родных у меня, нет друзей у меня.
Старый муж только деньги считает.
Он так любит меня, так ревнует меня:
Даже в церковь одну не пускает.

Убегу от него, убегу всё равно,
Убегу к молодому монаху.
Я его обниму, сколько хватит мне сил,
Ведь люблю я монаха без страха.

Ах, афонская ночь так была хороша!
В небе ясном заря загоралась.
На терновой скамье под чинарой густой
Я с монахом всю ночь целовалась.

Вроде бы, она пелась на мотив "Там вдали за рекой", который, в свою очередь наследует песне "Лишь только в Сибири займется заря".
На сайте "Песни анархиста-подпольщика" (где имеется большое собрание песен и романсов с историей и вариантами, что особо ценно), про первоначальную мелодию Андалузской/Афонской ночи написано: "...Можно было бы предположить, что первоначальная мелодия "Андалузянки" просто затерялась и вытеснилась более известной, но в текстах "Андалузянки" и "Там вдали, за рекой" есть параллели: "Расскажу я ему, как была эта ночь Горяча, как луна загоралась" ("Андалузянка"), "В небе ярком заря догорала" и "В небе ясном заря загоралась" ("Там вдали, за рекой"). В "Афонской ночи" аналогично - "В небе черном звезда загоралась" и "В небе ясном заря загоралась". Если "Афонская ночь" и могла возникнуть после "Там вдали, за рекой", взяв ее строчки, то уж "Андалузянка" старше последней на более чем полвека.
Так что "Андалузянка" вполне могла петься на этот мотив - и более того, неизвестно, какая из песен появилась раньше - "Андалузянка" или "Лишь только в Сибири займется заря" - а значит, и стала источником мелодии для последующих песен..."
Еще несколько вариантов исполнения романса:https://www.youtube.com/watch?v=CJ9p6U9gChk

Чрезмерно, на мой взгляд, игривый вариант. Тут, кстати, тоже первоначального любовника нету, героиня сразу сбегает от мужа к монаху.

"Неказачьи" варианты исполнения тоже есть, хотя, на мой взгляд, они скучнее и преснее звучат, хотя каждому свое нравится.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 25.04.2020. Старинный казачий романс
• 05.04.2020. Испанка